Основные классификации ощущений
Известны несколько попыток классификации ощущений по разным основаниям или принципам. Явно неудачным оказалось предложение сгруппировать сенсорные функции по пространственному или временному признаку. Например, зрение и вестибулярные ощущения относили к «пространственным» чувствам, а слух и обоняние — к «временным», хотя дифференцировка пространственных и временных свойств объекта, как отмечает Б.Г. Ананьев, относится к ощущениям любой модальности. Не стало популярным и предложение В. Вундта группировать ощущения по видам раздражителей, которые их вызывают — механических, физических и химических, например зрительные и слуховые ощущения относятся к «физическим» ощущениям, так как вызываются физическими явлениями (электромагнитными колебаниями и звуковыми волнами), а к «химическим» ощущениям относятся обоняние и вкус.
Более детально разработанной и известной является классификация, использующая уровневый подход (Г. Хэд). Протопатическая чувствительность, более ранняя по происхождению и примитивная, тесно связана с эмоциями, далека от мышления, она менее дифференцированная и локализованная. Относящиеся к ней ощущения трудно разделять на категории и обозначать словами, описывать. Эпикритическая чувствительность выше по уровню, возникает позже и обладает, по сути, противоположными характеристиками: связь с мышлением, отдаленность от эмоциональных состояний, большая дифференцированность, категориальные названия для ощущений (красный, синий цвет, а не «запах мяты» или «запах сосны»), четкая локализация. В работе едва ли не каждого органа чувств есть элементы как протопатической, так и эпикритической чувствительности, хотя их соотношение неодинаково.
Наконец, классификация Ч. Шеррингтона оказалась самой удачной, продуманной и логически строгой. Ч. Шеррингтон выделил три вида рецептивных полей: интероцептивные, проприоцептивные и экстероцептивные. В первом случае рецепторы находятся во внутренних органах (например, в стенках желудка), во втором — в мышцах, связках и сухожилиях, а третье рецептивное поле совпадает с наружной поверхностью организма и полностью открыто для внешних воздействий.
Интроцептивные ощущения сигнализируют о состоянии внутренних процессов организма. Они являются наиболее древними и элементарными, но очень полезны как сигналы соматических болезней или просто отклонений от нормального функционирования организма. Хорошо известно, как трудно иногда описать эти ощущения в кабинете врача. К тому же импульсы от внутренних органов, если они слабы, часто не вызывают осознанных ощущений. Проприоцептивные ощущения играют важнейшую роль в регуляции движений (достаточно вспомнить, что бывает при попытке идти, когда человек «отсидел ногу»), они дают информацию о положении в пространстве тела и его частей, без них было бы невозможно осязание.
Третью, самую большую группу ощущений (экстероцептивные), Ч. Шеррингтон разделил на контактные и дистантные. Первые вызываются приложением воздействия непосредственно к поверхности тела, а вторые возникают, когда раздражитель действует с некоторой дистанции (обоняние, слух, зрение). В процессе эволюции именно дистантные экстероцептивные ощущения начинают играть все большую роль в познании окружающего и в организации поведения, поскольку они обеспечивают важное преимущество, позволяя заблаговременно получать нужную информацию об изменениях в среде и своевременно на них реагировать.
Проблема классификации ощущений все еще далека от решения. Б. Г. Ананьев отмечает, что в последние десятилетия не было разработано новых принципов их систематики и классификации, хотя научные знания об отдельных сенсорных системах и общих законах их развития заметно расширились и углубились.
Свойства ощущений
Каким бы ни было ощущение, его можно описать с помощью нескольких характеристик, свойств, присущих ему. Первая из них — модальность.
Модальность является качественной характеристикой, в которой проявляется специфичность ощущения как простейшего психического сигнала по сравнению с сигналом нервным (Л.М. Веккер). Прежде всего, выделаются такие виды ощущений, как зрительные, слуховые, обонятельные и т.д. Однако и каждый вид ощущений имеет свои модальные характеристики. Для зрительных ощущений таковыми могут быть цветовой тон, светлота, насыщенность; для слуховых — высота тона, тембр, громкость; для тактильных — твердость, шероховатость и т.д. Характеристики ощущения могут совпадать или не совпадать с физическим описанием качеств раздражителя, которые соответствуют этим модальным характеристикам. Пример совпадения — твердость и упругость, а несовпадения — цветовой тон, соответствующий частоте электромагнитных колебаний.
Еще одна (пространственная) характеристика ощущений — их локализация. Иногда (как, например, в случае болевых и интероцептивных, «внутренних» ощущений) локализация затруднена, неопределенна. Другая проблема состоит в объяснении «объективированности» ощущений, их «вынесенности» вне нас, хотя вызывающие их физиологические процессы протекают в анализаторе. Этот вопрос подробно обсуждает А.Н. Леонтьев. Именно предметность, т.е. отнесенность к действительности, создает ощущение как психическое явление. Умение «проецировать» ощущения во вне приобретается, вероятно, очень рано, и решающую роль играют при этом практические действия, моторика. Сначала предметная действительность выступает как объект приспособления организма, осуществляющегося в реальных контактах с ней. Интересна в этом отношении «проблема зонда»: когда мы пишем или режем что-то, ощущения локализованы на кончике ручки или ножа, т.е. совсем не там, где зонд контактирует с кожей, воздействует на нее.
Интенсивность — это классическая количественная характеристика. Проблема измерения интенсивности ощущения является одной из главных в психофизике. Г. Фехнер считал, что субъект не может непосредственно количественно оценить свои ощущения. Однако С. Стивене не согласился с этим. Им были разработаны так называемыепрямые методы оценки интенсивности ощущения, например, когда испытуемый должен оценить в каких-то единицах (баллах, процентах и т.д.) величину раздражителя по сравнению с образцом.
Основной психофизический закон отражает связь между величиной ощущения и величиной действующего раздражителя. Известны такие варианты основного психофизического закона, как логарифмический закон Г. Фехнера, степенной закон С. Стивенса, а также предложенный Ю.М. Забродиным обобщенный психофизический закон. Законы Фехнера и Стивенса оказываются при этом частными случаями последнего.
Следующая (временная) характеристика ощущения — его длительность. Ощущение возникает позже, чем начинает действовать раздражитель, и не исчезает сразу с его прекращением. Период от начала действия раздражителя до возникновения ощущения называют латентным (скрытым) периодом ощущения. Он неодинаков для разных видов ощущений (для тактильных — 130 мс, для болевых — 370 мс, для вкусовых — 50 мс) и может резко меняться при заболеваниях нервной системы.
После прекращения действия раздражителя его след некоторое время сохраняется в виде последовательного образа, который может быть либо положительным (соответствующим по характеристикам стимулу), либо отрицательным (обладающим противоположными характеристиками, например, окрашенным в дополнительный цвет). Положительные последовательные образы мы обычно не замечаем из-за их кратковременности. Лучше всего изучены зрительные последовательные образы, хотя они имеют место и в ощущениях других модальностей. Последовательные образы в основном определяются процессами на периферии анализатора, но зависят также и от нейродинамики в его центральном отделе. Например, его длительность в зрительной сфере резко увеличивается у больных, страдающих галлюцинациями.
Возможности анализаторов отражать отдельные свойства раздражителей или тонкие различия между ними характеризуют пороги ощущений. Нижний абсолютный порог — это минимальная величина раздражителя, вызывающая ощущение. Верхним абсолютным порогом называют максимальную величину раздражителя, при которой ощущение исчезает либо качественно меняется (например, превращается в болевое). Минимальное изменение интенсивности раздражителя или его другого свойства, вызывающее изменение ощущения, — это разностный (или дифференциальный) порог. Величина, обратно пропорциональная порогу ощущения, называется чувствительностью. Наличие порогов предохраняет нас от информационной перегрузки и некоторых биологически вредных воздействий.
Частное от деления разностного порога на исходную величину раздражителя, от которой он увеличивается или уменьшается, называют иногда относительным порогом. Эта величина (в отличие от разностного порога) в широком диапазоне изменения стимула является постоянной для ощущений определенной модальности. Например, для ощущения давления она равна приблизительно 
, для силы звука — 
, а для силы света — 
. Последнее означает, что к 100 одинаковым лампочкам нужно добавить еще одну такую же, чтобы изменение освещения стало заметным.
От порога осознанного ощущения необходимо отличать физиологический порог. Он оказывается преодоленным, когда энергии воздействия достаточно для мозгового возбуждения. Порог осознанного ощущения всегда выше физиологического: для возбуждения рецептора в сетчатке достаточно 1 фотона, но светящаяся точка может быть видна лишь при действии 5—8 фотонов. Между этими порогами лежит подпороговая зона, или область субсенсорных раздражителей, которые не ощущаются, однако вызывают ряд объективно регистрируемых реакций (например, таких как кожно-гальванический или улитко-зрачковый рефлекс). Физиологический порог — это величина достаточно стабильная, поскольку он в основном определяется генетически.
Изучением и измерением порогов ощущений занимается психофизика, основателем которой считают Г. Фехнера (1860). Острая дискуссия развернулась вокруг понятия нижнего абсолютного порога. Пороговая концепция считала сенсорный ряд дискретным. Нижний абсолютный порог при этом рассматривается как ноль на шкале ощущений, и, начиная с этой границы, раздражитель всегда вызывает ощущение. Такому взгляду противоречили факты непостоянства получаемого в опыте значения порога. Возникла концепция непрерывности сенсорного ряда, согласно которой от теоретического понятия порога как определенной точки на континууме следует отказаться. Изменение же операционального порога, получаемого в процессе измерения, объяснялось постоянно меняющимся соотношением между благоприятными и неблагоприятными факторами, влияющими на порог. При этом сколь угодно слабый раздражитель иногда может вызывать ощущение. К.В. Бардин подробно анализирует разные подходы к решению пороговой проблемы. Лучшим ее решением сейчас является, вероятно, психофизическая модель теории обнаружения сигнала, по которой сенсорный эффект от раздражителя всегда суммируется с обусловленным собственным возбуждением в сенсорной системе. Для принятия решения о том, был ли сигнал на фоне шума, испытуемый использует критерий, который выбирается им в зависимости от ряда факторов (например, от цены ошибок типа «пропуск сигнала» и «ложная тревога»).
При измерении порогов ощущений они в разное время у одного и того же человека могут значительно различаться. Это объясняется действием многих факторов. Одни из них — экстренные — изменяют пороги быстро, но не надолго. Другие —длительного действия — вызывают постепенное и устойчивое изменение порогов ощущений. Примером первых факторов может быть сенсорная адаптация, а ко вторым относится возраст. Кроме того, все эти факторы иногда делят на внешние (влияние окружения) и внутренние (изменения в организме).
Сенсорная адаптация — это изменение порогов ощущений при действии постоянного раздражителя. При полной адаптации ощущение вообще отсутствует. Таким образом, не допускается перераздражение анализаторов и обеспечивается чувствительность к очень слабым воздействиям. Особенно ярко адаптация выражена в тактильных, температурных, обонятельных и зрительных ощущениях. Например, после пребывания в темноте в течение часа световая чувствительность увеличивается примерно в 200 000 раз. Практически отсутствует адаптация к звуковым и болевым воздействиям. Адаптация идет с отрицательным ускорением, т.е. в первое время наиболее быстро. Она зависит от интенсивности раздражителя и площади, на которую он действует.
Чувствительность возрастает при действии слабого околопорогового (или порогового) раздражителя соответствующей модальности. Это явление было изучено А.И. Бронштейном и названо им сенсибилизация, хотя часто данный термин используют в другом значении. Например, А.Р. Лурия относит к сенсибилизации случаи повышения чувствительности под влиянием физиологических или психологических изменений организма.
На пороги ощущений влияет мотивация, биологическая или социальная значимость раздражителя. Например, при создании интересной игровой ситуации дети демонстрируют более высокую остроту зрения по сравнению с ее измерением в обычных лабораторных условиях. Очень слабо светящаяся точка становится видимой лишь после того, как ей придается сигнальное значение (в эксперименте Г.В. Гершуни испытуемые, заметив точку, могли избежать удара током).
Пороги ощущений можно значительно понизить специальными упражнениями, тренировкой. А.Н. Леонтьев, используя пропевание испытуемыми предъявляемых им для различения звуков, добивался того, что за несколько часов тренировки пороги снижались в 6—8 раз. При накоплении профессионального опыта к длительной тренировке добавляется фактор значимости, поэтому результаты особенно впечатляющи. Например, опытный шлифовальщик на глаз замечает просвет в 0,0005 мм, а непрофессионал — 0,01 мм.
С возрастом, под влиянием роста и созревания соответствующих структур мозга, пороги ощущений у ребенка понижаются. В частности, хорошо известно, что по мере взросления значительно улучшается цветоразличение и повышается острота зрения. При старении процесс идет в обратном направлении. Так же постепенно теряется чувствительность к высокочастотным звукам.
Изменения в обменных процессах, эндокринные расстройства (в частности, гиперфункция щитовидной железы) тоже влияют на пороги. У беременных обостряется обонятельная чувствительность, но повышаются пороги зрительных и слуховых ощущений, что биологически полезно.
К экстренным факторам можно отнести утомление, снижающее чувствительность, и воздействие некоторых фармакологических препаратов и химических веществ.
Изменить пороги ощущений могут «побочные» раздражители, т.е. воздействия другой модальности. Наконец, еще один способ — создание условной временной связи. Если слово «темнота» сопровождать включением света, вырабатывается второсигнальный условный рефлекс, когда произнесение этого слова будет повышать световую чувствительность.
Мозг человека функционирует как единая, целостная система, поэтому процессы, протекающие в одном анализаторе, зависят от процессов в других органах чувств. Эту идею целостности организма (и нервной системы в частности) анализирует Б.Г. Ананьев, обсуждая сенсорно-перцептивную организацию человека и называя головной мозг единым гигантским анализатором. Рассмотрим два проявления взаимодействия органов чувств.
В результате действия раздражителей на один анализатор могут повышаться или понижаться пороги ощущений другой модальности. Это явление изучено С.В. Кравковым, и, по его данным, оно наблюдается в отношении всех видов ощущений. Например, сильный шум снижает остроту центрального зрения, а слабый — повышает. Под влиянием сладкого, соленого и кислого чувствительность зрения повышается, а под влиянием горького — снижается. Изменения могут достигать нескольких десятков процентов от первоначальной величины и сохраняться долго. При психической патологии и поражении мозга (в частности, после сотрясения мозга) взаимодействие анализаторов часто усиливается, ослабляется или извращается, что целесообразно использовать в целях диагностики. Результат изменения порогов при воздействии на другой анализатор легко заметить и без лабораторных исследований. Еще М.В. Ломоносов писал, что на морозе цвета ярче. Более громким кажется голос лектора в темноте, когда он использует диапозитивы.
Предложено несколько теорий, объясняющих механизмы данного явления: взаимодействие процессов в близко расположенных афферентных нервных волокнах разных анализаторов; вегетативная нервная система как главный посредник в межанализаторных влияниях. Еще один подход отводит решающую роль межцентральным влияниям в коре головного мозга, активации центральных отделов анализаторов (например, нюханье веществ, не имеющих запаха, также повышает зрительные пороги). Единая общая теория пока отсутствует.
Другое проявление взаимодействия анализаторов — явление синестезии. В узком (строгом) значении — это возникновение ощущений одной модальности при действии раздражителя другой модальности. Истинная синестезия встречается очень редко (один случай на несколько тысяч человек).
Синестезией иногда также называют появление целостных образов-представлений при действии раздражителя другой модальности. Наконец, о синестезичности говорят и при характеристике стимула одной модальности в терминах качеств другой модальности ощущений (острый звук, прохладный цвет и т.д.) или когда удается легко подбирать устойчивое соответствие между запахом и цветом, запахом и звуком и т.д.
Для объяснения синестезии часто ссылаются на выработку устойчивых условных временных связей между анализаторами (обычно в детском возрасте). Это соответствует, в частности, большим качественным индивидуальным различиям, когда у разных людей какой-то ззук связан с разными цветами. В то же время есть данные о том, что в основе синестезии лежат объективные свойства раздражителей (как правило, более темные оттенки серого цвета подбирают к запахам веществ, в молекулах которых больше атомов углерода). Известно также, что синестезии ярче выражена у людей с повышенной возбудимостью подкорковых образований, она может повышаться в период беременности и при приеме наркотиков.
Интересен один аспект синестезии, изучаемый А.П. Журавлевым в русле так называемой фоносемантики. Были установлены типичные зуко-цветовые соответствия: А — густо-красный, Е — зеленый, И — синий и т.д. Анализ стихотворений известных поэтов показал, что во многих случаях цветовая палитра, описанная словами, хорошо соответствует цветовому значению звукобукв, встречающихся в тексте значительно чаще среднего показателя.
Восприятие
Восприятие — это отражение целостных предметов и явлений при их непосредственном воздействии на органы чувств. Долгое время господствовало представление ассоцианистов, согласно которому образ восприятия является комплексом отдельных ощущений, связанных между собой по законам ассоциаций. Из этого следовало, что у восприятия нет своих собственных закономерностей и что первичным в процессе восприятия является отражение отдельных свойств, частей, элементов, из которых уже вторично «складывается» целостный образ. Такое представление о восприятии глубоко ошибочно.
Перцептивная система активно «строит» образ восприятия, избирательно используя не все, а наиболее информативные свойства, части, элементы стимула. При этом используется и информация из памяти, прошлого опыта, которая присоединяется к чувственным данным (Г. Гельмгольц). В процессе формирования сам образ и действия по его построению постоянно корректируются через обратную связь, сравнение образа с эталонным.
Полноценное восприятие завершается категоризацией (Дж. Брунер), т.е. отнесением воспринятого к определенному классу объектов или явлений. Особенно ярко эта связь восприятия с мышлением выступает при затрудненных условиях восприятия, когда последовательно выдвигаются и проверяются гипотезы о принадлежности объекта к классу. В других случаях, по Г. Гельмгольцу, «срабатывают» бессознательные умозаключения.
Восприятие связано, таким образом, с речью. Но осмысленность образов восприятия нельзя понимать как результат словесного обозначения чувственных впечатлений. Речь играет важную роль в процессах самого порождения образа восприятия. По А.Н. Леонтьеву, значение несет в себе знания о мире, накопленные человечеством. Оно не прилагается к чувственному «коду» объектов. Мы воспринимаем мир через призму значений, которые можно считать пятым «квазиизмерением» (наряду с тремя пространственными и временным). Например, когда мы смотрим на часы, мы видим не нечто круглое, блестящее и т.д., мы видим конкретный предмет — часы.
Субъект обычно сам активно ищет стимул, который уже заранее имеет определенную интерпретацию, значение и эмоционально-личностный смысл (представьте, что кто-то «высматривает» кого-то, назначившего в этом месте свидание). Значение и смысл не «вытягиваются» из стимула (С.Д. Смирнов), человек — не раб ситуаций.
Таким образом, можно сделать вывод, что ассоцианистская трактовка восприятия примитивна и не соответствует действительности. Первыми против нее восстали представители гештальтпеихологий, не согласные с вторичностью целостного образа — восприятия по отношению к отдельным ощущениям, восприятия деталей и частей стимула. Именно некая целостная конфигурация, гештальт, является в восприятии первичной. Детали, части, свойства лишь позже могут быть выделены из целостного образа. Гештальтпсихологи установили множество законов перцептивной организации, совершенно отличных от законов ассоциаций, по которым элементы связываются в целостную структуру (законы близости, замкнутости, хорошей формы и т.д.). Они убедительно доказали, что целостная структура образа влияет на восприятие отдельных элементов и на отдельные ощущения. Один и тот же элемент, будучи включенным в разные образы восприятия, воспринимается по-разному. Например, два одинаковых кружка кажутся различными, если один окружен большими, а другой маленькими кругами.
Соглашаясь с основными положениями, С.Л. Рубинштейн критикует гештальтпсихологов за абсолютизацию влияния восприятия целого на восприятие частей. Для восприятия существенно единство целого и частей, анализа и синтеза, поскольку и восприятие целого фактически определяется восприятием основных, господствующих частей. Например, изменение определенного цветового пятна может придать иной колорит всей картине.
Проблема врожденности способности воспринимать окружающее или прижизненного формирования восприятия является одной из самых интересных и сложных. Она решалась и решается по-разному. Нативисты считали, что опыт и научение не важны для восприятия, и если оно улучшается, то это результат созревания, обусловленного генетически. Фактически роль опыта отрицали и гештальтпсихологи, поскольку закономерности восприятия, по их мнению, соответствуют физическим закономерностям. Эмпиристы, напротив, указывали на важную роль опыта в развитии восприятия. Например, У. Джемс считал, что воспринимаемый младенцем мир — это дрожащий, мелькающий хаос.
Для правильного решения обсуждаемой проблемы важно учесть многочисленные житейские факты и результаты исследований. Трудность состоит в том, что с маленькими детьми сложно работать. Лишь в последние десятилетия эту проблему во многом смогли преодолеть, что нашло свое отражение в работах Т. Бауэра. Ценный материал дают случаи, когда слепым людям возвращают зрение, но его полноценного функционирования после этого не наблюдается. В пользу важной роли опыта свидетельствует возможность адаптации к зрительным искажениям (например, при ношении инвертоскопа, переворачивающего изображение на сетчатке на 180°). Используются также данные экспериментов с животными, с рождения лишенными стимуляции каких-то анализаторов. Наконец, нужно учитывать исследования по целенаправленному формированию восприятия детей в ходе специально организованного обучения.
В первые недели жизни младенец может воспринимать многое: различает звуки и локализует их в пространстве, выделяет из фона и рассматривает фигуры, дольше задерживает взгляд на рисунках, похожих на лицо, чем на случайном наборе тех же деталей лица. Десятидневный младенец отвечает защитным поведением на приближение объекта, к 2—3 месяцам обнаруживается константность размера. Вероятно, некоторые мозговые механизмы, реализующие восприятие, не требуют научения или формируются очень рано.
Вместе с тем многие факты свидетельствуют о важной роли опыта, практических действий с предметами и специального обучения на развитие восприятия. В отечественной психологии эту проблему изучали Л.А. Венгер, А.В. Запорожец, В.П. Зинченко и др. Одни авторы считают, что главную роль в формировании восприятия играют практические действия, другие отдают предпочтение познавательным (ощупывание, лепка, рисование и т.д.). Постепенно усваиваются сенсорные эталоны (система геометрических форм, цветов спектра и т.д.), выработанные обществом. Перцептивное развитие рассматривается как «присвоение» общественного опыта. Обучение — это не просто фактор, способствующий развитию, а главная движущая сила развития.
Изменения, вносимые опытом и научением в восприятие, с одной стороны, заключаются в обогащении чувственных данных за счет знаний, схем или образов памяти. С другой стороны, опыт позволяет все более полно выделять свойства и элементы воспринимаемого, так что образ восприятия становится более соответствующим стимуляции.
В результате научения и созревания мозговых структур с возрастом значительно увеличивается константность восприятия, более точно воспринимаются время и пространственные характеристики объектов. Восприятие совершенствуется и в школьном возрасте, что во многом зависит от развития других психических функций (внимания, памяти и т.д.). Интересны и данные о влиянии профессионального опыта на восприятие. Например, те, кто .работают на большой высоте, со временем видят предметы на земле не такими уменьшенными, какими они представляются неопытному наблюдателю.
Исследование влияния опыта и обучения на восприятие имеет важное практическое значение, поскольку учет выявленных закономерностей позволяет более эффективно организовать «сенсорное восприятие» детей и формирование профессионального восприятия.
Внимание
В психологии существует несколько определений внимания. Иногда внимание сводили к явлению, обеспечивающему ясность и отчетливость восприятия. Представители так называемой эмоциональной школы в психологии считали, что все факторы внимания объясняются психологией эмоций. Именно эмоция придает объекту восприятия или представления ясность и отчетливость. Моторная теория внимания (Т. Рибо) сводила внимание к приспособительным движениям. Неоднократно внимание связывали (и даже отождествляли) лишь с ориентировочным рефлексом или с ориентировочно-исследовательской деятельностью. Д.Н. Узнадзе отождествлял внимание с актом объективации, когда при затруднении или сбое деятельности слабое звено импульсивного поведения переводится в сознание, становится предметом познавательной активности человека. П.Я. Гальперин определяет внимание как идеальное, свернутое и автоматизированное действие контроля, хотя контроль и коррекцию деятельности следует считать лишь одной из функций внимания.
Вероятно, наиболее широким и адекватным является определение понятия внимания, данное Н.Ф. Добрыниным. Внимание — это направленность и сосредоточенность психической деятельности. Под направленностью понимается избирательный характер этой деятельности и ее сохранение, а под сосредоточением — углубление в данную деятельность и отвлечение от остального. Из этого определения следует, что у внимания нет своего собственного продукта, оно лишь улучшает результат других психических процессов. Внимание нельзя изучать «в чистом виде», оно не существует как отдельное явление и не отделимо от других психических процессов и состояний.
Н.Ф. Добрынин при определении внимания использует понятие «значимость»: внимание — это направленность психической деятельности и сосредоточенность ее на объекте, имеющем для личности устойчивую или ситуативную значимость. Это дополнение, однако, вряд ли следует считать существенно обогащающим предыдущее. Оно лишь уточняет то, что давно известно: эмоции, интерес, потребности очень важны для понимания явления внимания. Тем не менее такая трактовка внимания является достаточно широкой, фактически включая упомянутые выше редукционистские подходы.
Кроме отмеченной трудности изучения внимания (его разной и односторонней трактовки), есть еще одна — проблема адекватных методов его исследования. Многие десятилетия феноменологический критерий внимания (ясность и отчетливость того, что входит в поле внимания) оставался, по существу, единственным. В этом плане отметим значительный прогресс в разработке оригинальных методик изучения внимания, достигнутый в последние десятилетия в русле когнитивной психологии. Феноменологический критерий внимания должен быть дополнен другими: продуктивным (внимание повышает продуктивность деятельности), мнемическим (запоминается то, что входит в поле внимания), а также регистрацией внешних проявлений внимания (Ю.Б. Гиппенрейтер). В то же время многие психологи приходят к выводу, что только путем проведения экспериментов невозможно вскрыть сущность внимания. Не случайно и то, что даже некоторые современные психологи понятие «внимание» подменяют термином «избирательность». И многочисленные модели внимания, предлагаемые когнитивной психологией, фактически также страдают сведением сути внимания к его одной функции — отбору информации.
Виды внимания
Феномены и проявления внимания настолько разнообразны, что есть возможность выделять его виды по разным основаниям. Например, У. Джемс выделяет следующие виды внимания, руководствуясь тремя основаниями: 1) чувственное (сенсорное) и умственное (интеллектуальное); 2) непосредственное, если объект интересен сам по себе, и производное (опосредованное); 3) непроизвольное, или пассивное, не требующее усилий, и произвольное (активное), сопровождающееся чувством усилия. Именно последний подход оказался особенно популярным.
Непроизвольное внимание обращается на что-то без намерения сделать это и не требует волевых усилий. Оно, в свою очередь, может подразделяться на вынужденное (естественное, врожденное или инстинктивное, детерминированное видовым опытом), невольное, зависящее, скорее, от индивидуального опыта, и привычное, обусловленное установками, намерением и готовностью выполнить какую-то деятельность.
Произвольное внимание, которое часто называли раньше волевым, обращается на объект и удерживается на нем при сознательном намерении сделать это и требует волевых усилий, поэтому иногда оно считалось стадией конфликта, растраты нервной энергии. Оно привлекается и удерживается вопреки факторам непроизвольного внимания (не новым, не сильным раздражителем, не связанным с базовыми потребностями и т.д.), и обусловлено социально. Его формирование, по Л.С. Выготскому, начинается с указательного жеста взрослого, организующего внимание ребенка с помощью внешних средств.
Если деятельность увлекает человека, происходит переход к послепроизвольному вниманию (вторичному непроизвольному), волевых усилий уже не требуется. С произвольным оно сходно по чувству активности, по целенаправленности и подчиненности намерению. Н.Ф. Добрынин подчеркивает возможность взаимопереходов и сосуществования указанных трех видов внимания.
В. И. Страхов детально раскрывает в своих работах особенности и факторы еще одного вида внимания, которое он называет самонаправленным, предлагая это понятие с целью развития и уточнения термина «внутреннее внимание». Используемое им понятие шире, поскольку объектом самонаправленного внимания может быть собственный поведенческий облик, речь, общение, социальная роль и т.д. Этот вид внимания имеет и специфические функции; например, он обусловливает самоинформированность об изменениях личности и поведения. Эффективное использование самонаправленного внимания требует тренировки и немалых усилий.
Наконец, есть еще одна классификация (мало распространенная), выделяющая внимание индивидуальное и коллективное. Последнее является, в частности, важнейшим условием эффективности учебного и тренировочного процесса (В.И. Страхов). Оно формируется в группе совместно занятых исполнителей единой деятельности, при этом внимание одного члена группы влияет на внимание других. При синхронном внимании отмечается максимальное совпадение в функционировании внимания всех участников деятельности. Плохо, когда оказываются несовпадающими периоды ослабления внимания участников совместной деятельности. Как хорошо известно учителям, при работе со всем классом управлять вниманием некоторых учащихся почтиневозможно, тогда как индивидуальные занятия с ними позволяют обычно достаточно успешно организовывать их внимание. С учетом большого практического значения проблема специфики коллективного внимания, его закономерностей требует дальнейшей разработки.
Свойства внимания
К свойствам (или характерным особенностям) внимания относят его устойчивость, концентрацию, распределение, объем и переключение.
Концентрация внимания характеризует интенсивность сосредоточения и степень отвлечения от всего, что не входит в поле внимания. Не случайно Титченер предлагал для измерения концентрации внимания использовать воздействие постепенно усиливающимися побочными раздражителями: чем больше концентрация, тем более интенсивным будет тот из них, который испытуемый впервые заметит. Эта идея не была, однако, реализована в виде конкретной методики. Глубокая концентрация полезна, когда деятельность связана с изучением отдельных особенностей объектов и может протекать не слишком быстро (например, при решении школьником трудной задачи). Там же, где требуется частое переключение внимания, полное сосредоточение на одной деятельности скорее нецелесообразно, поскольку может вести к ошибкам. Важным условием поддержания оптимальной интенсивности внимания являются рациональная организация труда с учетом индивидуальных особенностей работоспособности, а также оптимальные внешние условия (тишина, освещение и т.д.).
Особый интерес представляет состояние полной поглощенности предметом деятельности (например, творческое вдохновение, медитация, мистический экстаз и т.д.). М. Чиксентмихайи назвал это «состоянием потока», выделив некоторые его характеристики: слияние действия и осознания, сосредоточение внимания на ограниченном поле стимулов, потеря Эго или выход за его пределы, чувство власти и компетентности, ясные цели и т.п. В состоянии потока резко сужено сознание человека, все мысли как бы растворены в выполняемых им действиях. Основное условие возникновения такового состояния — соответствие требований ситуации умениям субъекта деятельности: ситуация воспринимается как проблемная, но разрешимая.
Распределение внимания — это такая организация психической деятельности, при которой одновременно выполняются два или более действия (Н.Ф. Добрынин). Заметим, что должны быть разные действия, цели, а не просто два объекта в поле внимания. Распределение внимания часто дополняется или заменяется его быстрым переключением, вот почему следует скеп