РЕБЕНОК — ЧЛЕН «ВОЕННОГО СОЮЗА»

Когда оба супруга не имеют чувства общности, со­вместных взглядов и планов на будущее, не видят перс­пективы развития своего «я» в связи с прогрессом всей семьи, между супругами неизбежно возникает межлич­ностное напряжение. Муж и жена постепенно начинают видеть друг в друге не соратника, а препятствие в реали­зации собственного образа семьи. Противопоставление себя другому супругу существует как психологический подтекст и проявляет себя в механизмах «козла отпуще-ния», в отрицании супруга через ребенка.

Однако в этих случаях супруги, как правило, мало осознают, что они противостоят друг другу, и суть их от­ношений поэтому проявляется косвенно, символически. Как только такие супруги начинают более четко осозна-

вать свои отношения, у них возникает новый этап: откры­тая борьба, бескомпромиссное утверждение собственной правоты, стремление пересилить и перехитрить другого. Это может проявляться в открытых обвинениях другого («Это все из-за тебя мы живем в полуразваленной квар­тире, из-за тебя ребенок плохо учится и т. п.»), в уходе от жизни семьи и замыкании в собственном психологиче­ском пространстве («Да пропадите вы все пропадом! Жи­вите, как хотите, а я буду делать то, что мне хочется»), в дискредитации супруга в глазах окружающих («Разве с таким человеком возможно жить?») или другими хитро­умными способами, с которыми читатель не раз встречал­ся.

Таким образом, в семье создаются два враждующих лагеря — муж и жена. Ребенок, находясь между двумя воинствующими силами, стоит перед дилеммой — с кем быть? В борьбе родителей за ребенка больше усилий для привлечения его на свою сторону тратит тот супруг, ко­торый чувствует себя слабее, беззащитнее. Супруг, «объ­единившись» с ребенком, получает большие психологи­ческие выгоды от этого. Во-первых, он приобретает ил­люзорное подтверждение собственной правоты («Если ребенок вместе со мной, значит, я прав!»). Во-вторых, «присоединение» ребенка к одному из супругов — это сильный психологический удар для другого. Иначе гово­ря, настроить ребенка против стоит хотя бы для того, чтобы супругу было больнее.

Так ребенок становится ценным оружием для семей­ных «битв», и его обладатель всеми средствами пытается удержать сына или дочь на своей стороне. Это и убежде­ния («Слушай, что тебе мама говорит! Отец всегда навы­думывает разных глупостей»), и подкуп («Если будешь меня слушаться и поедешь со мной на рыбалку, а не в театр с матерью, куплю тебе гоночную машину») и т. д.

В семьях, в которых двое и больше детей, вследствие указанных причин создаются своеобразные альянсы, в которых и муж, и жена имеют своих последователей. Ил­люстрацией подобной структуры семьи может быть ри­сунок семьи девочки, в котором явно видны две под­структуры: мы (женщины) и они (мужчины) (рис. 22). Обратите внимание на то, как тщательно нарисована «женская половина» и как небрежно изображены мужчи­ны, что и выражает соответствующее эмоциональное отношение к ним.

Рис. 22 Рис. 23

На рисунке Габриелюса (рис. 23) выделяются две подгруппы, отражающие реальное положение отношений в семье. Справа налево он изобразил в лодке себя, брата, маму, а дальше на самом носу корабля — маленького отца. В этой семье разыгралась борьба по перевоспита­нию отца, замкнутого в себе, занятого лишь работой и не уделяющего, по мнению матери, должного внимания жизни семьи.

Объектом столкновений между «лагерями» может быть разное: мать и дочь борются с «пьянством», часто преувеличенно воспринимаемым, отца; объявляют войну его «непристойным» друзьям; борются с его привязанно­стью к рыбной ловле и т. п. Отец с сыном могут выражать открытое недовольство по отношению к стремлению ма­тери жить «светской жизнью»; бороться с ее попытками приобщить мужчин семьи к культуре и т. п. Однако во всех этих разнообразных случаях видно общее: попытка показать «плохость» другого, стремление переложить вину на него за неудачно сложившиеся отношения. Иног­да подобная борьба выходит за границы семьи, и во мно­гих газетах и журналах мы читаем письма родителей и детей с призывом к общественности «образумить» отца, мать, реже — дочь, сына.

Существование двух враждующих лагерей в семье вынуждает ребенка принять чью-то сторону: либо «за­щитника (цу) матери», либо «борца за защиту прав муж­чин». Эта ситуация не только внешне сложна, но в пер­вую очередь проблематична внутренне. Эмоциональная напряженность, отсутствие у ребенка чувства безопас­ности чрезмерно нагружают его — ведь он, ребенок, во-первых, постоянно чувствует тревогу и смятение, боязнь, что он делает что-то не так. Во-вторых, он часто начинает испытывать постоянный подсознательный страх, что его ждет кара за плохое поведение. Все эти обстоятельства могут приводить к серьезным невротическим расстройст­вам.

Другое обстоятельство, имеющее негативное влияние на развитие личности ребенка, — это искаженное осмыс­ление ребенком роли мужчины или женщины. Дело в том, что мать и отец в начале жизни человека олицетворяют все «женское» и все «мужское», иначе говоря представ­ляют основные модели полов. Особенности отношений детей к ним, осмысление половых ролей закрепляются и долгое время служат точками отсчета при отношениях

уже взрослого человека с лицами другого пола. Ситуа­ция, когда ребенок втягивается в борьбу родителей, ста­новится членом «военного союза», пагубно влияет на бу­дущие отношения между мужчинами и женщинами. Тут возможны два варианта: либо ребенок по мере взросления не будет в ладах с собственной половой ролью, либо у него не будут складываться отношения с лицами дру­гого пола.

Однако чаще всего происходит и то и другое, так как ребенок наблюдает в семье ненормальные отношения между отцом и матерью (мужчиной и женщиной) и вклю­чается в них. Посмотрим, как происходит это в реаль­ной жизни.

Представьте себе семью, в которой в «военном альян­се» против отца объединены мать и дочь. Постоянное выискивание, что отец сделал не так, в чем «провинился», слушание соображений матери по поводу «плохости» всех мужчин, изо дня в день повторяющиеся эмоциональ­но напряженные отношения с отцом оставляют в чуткой душе девочки неизгладимый след. В итоге образ отца, мужчины, окрашивается в темные тона и становится сим­волом чего-то нехорошего, а это шаткая основа для буду­щих контактов с противоположным полом.

И если разобраться, как много теряет дочь при таких неудачно сложившихся отношениях в семье!

Отец для дочери (при хороших взаимоотношени­ях) — это и основа чувства безопасности; именно он дает ей ощущение женственности; на основе общения с ним девочка строит свой образ мужчин вообще. Первичные детские представления очень стабильны, и, хотя формы поведения с возрастом меняются, постоянными остаются основные установки на противоположный пол, выражаю­щиеся в эмоциональных переживаниях, импульсивных поступках (с мужчинами приятно общаться или нет, к ним надо приближаться или от них бежать).

Хотя девочка, повзрослев, встречая самых разных мужчин, начинает смотреть на них, да и на своего отца, не глазами своей матери, а своими собственными, часто ее сознательный, гораздо более осмысляемый опыт ока- ■ зывается бессильным против раннего, детского пони­мания, первичных отношений с членами семьи. Эмоцио­нальное напряжение, негативные эмоциональные пере­живания, возникающие при общении с мужчинами, не­понятно и незаметно для самой взрослой женщины про-

рочески возвращают в жизнь то, что когда-то сло­жилось между ее матерью и отцом.

Негативные установки по отношению к другому полу могут принуждать ее избегать контактов с мужчинами, предвосхищая, что «все это добром не кончится», или же пытаться найти «идеального» партнера или, по крайней мере, мужчину, во всем противоположного отцу. Жен­щины с подобной историей жизни, как правило, тре­вожны по отношению к мужчинам, где-то в глубине души убеждены, что «от мужчин нельзя ожидать ничего хорошего».

В семейной жизни кроме чисто психологических про­блем нередки сложности в половых отношениях. В ин­тимной сфере ярко проявляется неспособность партнера полностью доверять, отдаваться ему. Возникающее на­пряжение, недоверчивое отношение, иррациональное ожидание «чего-то плохого» со стороны мужчины как бы блокирует приятные телесные ощущения. Женщина не получает удовлетворения от ласки мужчины, близости с ним, или же приятные ощущения не настолько интен­сивны, чтобы полностью пересилили чувство психологи­ческого дискомфорта. Опыт неполноценной близости еще более отталкивает ее: «Все это нужно только мужчине, а не мне. Он просто мною пользуется!» Нетрудно дога­даться, как далее будут развертываться ее отношения с мужем или мужчинами вообще.

Отношение девочки к отцу и к противоположному по­лу, возникшее в семье в ситуации двух враждующих ла­герей, оказывается сильнее, чем ее сознательный опыт общения. Ранние негативные установки все время прояв­ляют себя в эмоциональных реакциях, а они, в свою оче­редь, во многом предопределяют поведение уже взрослой женщины, приводят к тому, что и более поздний опыт показывает, что мать была права — «все мужчины тако­вы!». Так, казалось бы, безобидное стремление матери вместе с дочерью «перевоспитать» отца оборачивается для последней жизненной драмой.

Сказанное относится не только к альянсу матери и дочери, хотя он и наиболее популярен. Не менее пагуб­ной оказывается и «борьба» отца и сына с матерью. Воз­никающие негативные установки по отношению к мате­ри и женскому полу аналогично искажают отношения молодого человека, становясь причиной многих его про­блем.

Своеобразно складываются взаимоотношения в семь­ях, где ребенок присоединяется к «лагерю» противопо­ложного пола, например отец с дочерью объединяются против матери, а мать с сыном — против отца. В этих ва­риантах отношения детей к другому полу также нару­шаются, но несколько иначе. Между отцом и дочерью, матерью и сыном образуются тесные, эмоционально на­сыщенные отношения, в которых можно заметить и эро­тический оттенок. Их вражда по отношению к другому родителю кажется менее интенсивной. Они как бы замы­каются в своих межличностных отношениях, игнорируя третьего, субъективно отвергая его.

Все-таки внутренне ребенок испытывает бурлящие чувства. Во-первых, это агрессия по отношению к роди­телю того же пола. Во-вторых, это чувство вины, кото­рое возникает у ребенка, как только он начинает осо­знавать собственные негативные чувства к родителю, а также понимать, хоть и фрагментарно, частично, что, будучи рядом с одним из родителей, занимает место дру­гого. Поэтому ребенок еще сильнее привязывается к ро­дителю другого пола как к защитнику, как к объекту люб­ви и вместе с тем все более ненавидит и боится другого.

В дальнейшем уже взрослый юноша или девушка ис­пытывают громадные сложности, вытекающие из неспо­собности разрушить чересчур близкие связи с родите­лем противоположного пола. Близкий друг или спут­ник жизни подбирается по материнскому (или отцов­скому) образцу и постоянно, сознательно или бессозна­тельно, с ним сравнивается. Конечно, подобная связь об­речена на неуспех по той простой причине, что двух оди­наковых людей не бывает. Разрыву отношений способ­ствуют и теща или свекор, которые, как правило, тоже тя­готеют к восстановлению монополизированного эмоцио­нального общения с сыном или дочерью.