Я нужен и любим, а вы существуете ради меня

Такая внутренняя позиция чаще возникает в семьях с преобладающим культом ребенка, в которых все дела и заботы сосредоточены вокруг маленького идола. В по­добных семьях ребенок рано начинает понимать, как значим он для родителей, как они любят его. Это повы­шает его самооценку, создает чувство безопасности, од­нако поведение ребенка уже в дошкольном возрасте ча­сто переходит нормы принятого социального поведе­ния: он не считается с окружающими, действует напере­кор их желаниям и требованиям — пятилетняя девоч­ка то, скажем, грубо отбирает понравившуюся ей куклу у маленькой подруги, то устраивает сцену родителям в «Детском мире», когда ей отказывают купить желаемую игрушку.

Часто окружающие и сами родители видят в этом

\| невоспитанность ребенка, начинают объяснять ребенку,

почему так нельзя себя вести. Но крайне редко такие

мероприятия приводят к ожидаемому результату. Дело

втом, что ребенок не видит, не чувствует, почему ему

надо поступать иначе, а именно — что существуют ин­тересы других людей, которые не всегда совпадают с его собственными, и что, более того, другие люди имеют не менее прав для защиты своих интересов, что они не менее ценны, чем он.

Эти истины дети могут постигнуть до пятилетнего воз­раста, но при условии существования соответствующего жизненного опыта. В семье с культом ребенка малыш только изредка сталкивается с обстоятельствами, даю­щими ему такой опыт. Ребенок просто не видит, что ро­дители имеют что-либо важнее, чем он, что имеют дру­гие жизненные цели, кроме как служить ему, иначе гово­ря, он не встречается с необходимостью считаться с дру­гими. Поэтому восприятие ребенком себя как центра семьи даже логично, ведь родители все время служат при­хотям ребенка, жертвуя своими интересами, временем и материальными ресурсами.

Раз возникнув, позиция «я — все, вы — ничто» укоре­няется, так как ребенок начинает защищать, иногда очень настойчиво, свое привилегированное положение. И родителям не так уж легко это изменить. Даже тогда, когда ребенок явно ведет себя не так, как положено, ро­дители боятся пресечь такое поведение, предвидя ис­терику. Если бы они внимательнее к ней прислуша­лись, то в ней могли бы услышать: «Вы что!!! Как вы смеете!» И тогда в родителях заиграли бы обида, чув­ство унижения и они бы действовали по принципу: «Сей­час мы покажем тебе, кто тут родитель, а кто ребенок!» » И думаю, что в описываемой ситуации это пошло бы ребенку на пользу, хотя, возможно, родители выберут для доказательства того, что онитоже существуют, и не самые подходящие меры. Однако в подобных семьях :>тот подтекст истерии не воспринимается. Родители от­ступают, сдаются ради святого спокойствия. И их от­ступление, часто с привкусом самоунижения, идет рядом с мазохистским возвышением ребенка: «Какой он все-таки сильный, незаурядный мальчик. Он всегда добьется своего!»

Не будем спорить. Такое возможно, но при условии, что вокруг него все время будут находиться такие же преданные ему служители, какими были родители. Так как это маловероятно, в реальности такой ребенок стал­кивается с большими проблемами в отношениях со свер-" стниками, с другими взрослыми людьми. Суть будущих

конфликтов может быть в том, что ребенок привык ожидать от других восторга и восхищения, часто не имея для этого никакого основания. Сам же относится к ок­ружающим пренебрежительно. Естественно, что ожида­ния такого мальчика или девочки, что все будут восхи­щаться ими, не оправдываются — мальчик или девочка испытывают недоумение, интенсивные отрицательные эмоции, которые вынуждают действовать агрессивно и вторично еще больше разрушают межличностные свя­зи: «Как эти все ничтожества не понимают, с кем они имеют дело?!»

Подобные проблемы могут глубоко повлиять на жиз­ненный путь человека и в конечном счете привести к тра­гическому концу одинокого, озлобленного на всех че­ловека. Коррекция возвышающей себя позиции ребенка необходима. Однако при этом надо иметь в виду, что коррекции требует не высокая самооценка ребенка, как иногда считается, а несоответствующее реальности по­нимание других людей как менее ценных, как суще­ствующих ради него. В какой-то момент ребенок дол­жен остаться один на один с противоречиями, порожден­ными неправильным пониманием мира межличностных отношений, и он сам сможет заново осмыслить свое от­ношение. И чем раньше это произойдет, тем больше шансов на успех.

Какие же обобщения управляют поведением и оценоч­ным отношением к миру у подобного ребенка? Можно предполагать существование таких внутренних устано­вок:

1. Родители существуют ради меня.

2. Мои желания и стремления — самые важные.
Я должен их осуществить во что бы то ни стало.

3. Окружающие, даже если не говорят этого, вос­
хищаются мною.

4. Люди, которые не видят моего превосходства,
просто глупые. Я не хочу иметь с ними дела.

5. Если другие люди думают и действуют не так,
как я, они ошибаются или поступают так на зло мне.

6. Мои родители любят меня. Но как у меня, такого
славного, умного, красивого, оказались такие серые
мать и отец?

Содержание внутренней позиции такого ребенка хорошо иллюстрируют рисунки семьи двух детей. На одном рисунке (рис. 12) девочка изобразила себя в

Рис. 12 Рис. 13

прекрасном платье, с букетом цветов в руках, а другие члены семьи — лишь фон, не слишком удачная деко­рация. На другом рисунке (рис. 13) мальчик нарисо­вал себя детально, живо, украсил свою одежду цветны­ми кармашками, изобразил выразительные глаза. Ро­дители же — просто одноцветный безжизненный кон­тур. В обоих рисунках непосредственно проявляется отношение ребенка к себе как к кому-то важному, уни­кальному, а к другим — как менее привлекательным, менее существенным: живут, мол, такие люди рядом, ну и ладно-Почему в некоторых семьях создается межличност­ная ситуация, позволяющая занять ребенку положение «сверху»? Ведь, по сути дела, в этом есть что-то неес­тественное — дошкольник еще во многих отношениях зависит от взрослого. Возможно ли, что такой ребенок может подчинить себе взрослого? Да. И это не такое уж редкое явление, так же как и в семьях, в которых отсутствует культ ребенка. Однако дать однозначный ответ на вопрос, почему так происходит, вряд ли воз­можно. Все же такие семьи часто имеют своеобраз­ный облик, которому характерно измененное отноше­ние самих родителей к окружающему миру, своеобраз­ный отказ от попытки реализовать себя в нем. Знако­мые, сотрудники, друзья воспринимаются ими отчуж­денными, недоброжелательными. Работа да и жизнь вообще ничего хорошего не сулят им, простым людям. Из-за возникшего чувства неполноценности родители расценивают себя как неудачников. Потеря веры роди­телей в жизнь, отсутствие надежды осуществить какие-то свои планы приводят к замыканию в себе, в кругу близких.

Для родителей в подобной жизненной ситуации ре­бенок становится и средством поддержания контактов с миром, и средством, с помощью которого можно реа­лизовать свои надежды, мечты. В поведении и выска­зываниях отца или матери можно услышать: «Жизнь жестока, и она нам часто подставляла ногу. Ничего. Наш ребенок покажет, каким мог (могла) бы я быть, если мне никто бы не мешал». Иначе говоря, ребенок родителями как бы вплетается в сценарий сведения счетов с миром, и отведена ему роль либо демонстрато­ра того, как мир ошибся, не заметив таких незауряд­ных людей (то есть родителей), либо мстителя, который

действует по принципу «бери все, что тебе хочется, де­лай все, что хочешь, — весь мир для тебя».

При таких установках, хотят родители этого или нет, они ставят себя во второстепенную позицию по отношению к ребенку — ребенок подсознательно рас­сматривается как более сильный, так как ему «пред­назначено» сделать то, чего не смогли сделать сами ро­дители. Именно самоунижение родителей формирует из ребенка маленького королька, хотя еще и не всту­пившего на трон. Ребенок очень рано начинает чувство­вать неуверенность родителей и в то же время их вос­хищение им. Ребенок постепенно все больше пользует­ся своим привилегированным положением и часто ста­вит своих родителей в тупик. Наряду с открытым или скрытым восхищением силой, мудростью, нахальностью наследника они начинают чувствовать и неудовлетво­рение из-за пренебрежительного отношения ребенка к ним самим, игнорирования их интересов, иногда просто «детской диктатуры», разыгравшейся дома. Тогда ро­дители пытаются изменить отношения, но, как правило, делают это нерешительно и непоследовательно, что существо отношений не меняет. Это понятно: стержнем поведения ребенка служит сформированное и много­кратно Подтвержденное его представление о других людях и о себе, и отдельные нравоучения не способны поколебать концепцию самовозвышения.

Выделяется и другой тип семейных обстоятельств, способствующих восприятию ребенком себя как цент­ра мира. В одних случаях это семьи, в которых из-за разных причин долгое время не мог родиться ребенок, хотя родители желали этого. Если родившийся первый ребенок наверняка и последний, родители испытывают большую долю неуверенности в отношениях с ним. В од­них случаях это выражается в том, что родители склон­ны отгородить ребенка от всех реальных и иллюзорных опасностей и пытаются выращивать его в условиях «теплицы» с постоянным контролем. В других случаях; родители не уверены в том, чьи желания и устремле­ния важней — их или долгожданного ребенка и своим попустительством помогают ребенку «захватить власть» в семье.

Положение ребенка в качестве маленького король­ка может возникать также в неполных семьях, в кото­рых мать намерена посвятить себя воспитанию епин-

ственного ребенка, и при других обстоятельствах. Мы не ставим себе цели все их обрисовать, но при помощи описанной структуры сложившихся семейных отноше­ний хотим еще раз показать, что принятие ребенком определенной внутренней позиции теснейшим образом связано с тонкими особенностями межличностных от­ношений в семье. Притом эти нюансы, на основе кото­рых ребенок принимает такую позицию, часто остают­ся не осознанными самими родителями.