Л.Я.Гальперин ЛЕКЦИИ ПО ПСИХОЛОГИИ

бросают палки, набрасываются друг на друга и действуют тем, чем их Бог наделил, уже по-настоящему. Почему? Ну, видимо потому, что палка хоть и длиннее, но разве можно сравнить палку с собственной лапой, обладающей когтями? Палка хоть и длиннее, но во всех других отношениях хуже, и поэтому когда дело доходит до драки, палка отбрасывается июбезьяна обращается к своим естественным органам. А вспомогательные средства у животных — это всего лишь дополнение^ которое увеличивает возможность естественных органов.

Интересно сравнить с этим человеческие орудия. Я расскажу вам очень занятные опыты, имеющие принципиальное значение. Как ребенок обращается с орудием, самым простым человеческим орудием, которым ему все же надо научиться владеть? Этим орудием может быть и молоток. Но молоток — слишком серьезное орудие, а есть более безобидные орудия — например, ложка, которой нужно научиться есть кашу.

Мы провели такой опыт: был построен глубокий деревянный колодец, и на дно его набросали игрушки: горшочки, бочоночки и другие интересные для маленького ребенка окрашенные и полированные предметы. Ребенку предлагали достать из колодца эти игрушки лопаткой, плоскость которой находилась под прямым углом к черенку. Ребенок заглядывал туда, видел там эти привлекательные вещи, и ему предлагали: на тебе лопаточку и достань что больше всего нравится. Он начинает шуровать в колодце, и, конечно, игрушки слетают с лопатки, но в конце концов какая-то игрушка оказывается на лопатке. Теперь ее нужно вытащить. Он вытаскивает ее, наклоняя лопатку, и игрушка с нее скатывается... Ребенок пользуется лопаткой как удлиненной рукой. Но рука — это ведь чудесное орудие: захватил ею что-то и держишь; ее можно и сгибать Лопатка, конечно, длиннее, но она не держит... Тут видно, что ребенок подчиняет орудие логике своего естественного органа. Но тогда это еще не орудие, а вспомогательное средство, и плохое средство. Оно в одном отношении лучше, потому что длиннее, а во всех других отношениях — хуже. Но если вы возьмете ребенка постарше, тот тоже влезает в колодец, его тоже приходится держать за штанишки, но тот делает уже по-другому он как угодно изгибается, он старается, чтобы лопатка шла вертикально. Это очень неудобно. Но ребенок это делает. И тут видно, что ребенок учитывает объективную логику орудия. Вот как возникает орудие.

щ

ОН

Это можно видеть и на маленьких детях. Если у вас есть такие испытуемые в семье, то вы можете видеть, что когда его учат пользоваться ложкой, он старается взять ее поближе к зачерпывающей части и даже пальчик в нее окунуть... Браться за самый конец, как это делаем мы, ему неудобно, так, как берет он, ему кажется вернее. Он набирает пищу и несет ее не так, как это надо, и пища вываливается. Но если бы он взял рукою, то все бы было в порядке, рука же держит, а ложка нет. Ребенок очень обижается на это ее неумение. Потом наступает момент, когда ребенок умело производит операции с ложкой. Значит, и такой простой предмет, как ложка, требует, чтобы учитывалась логика работы с ней. Это же не свой орган, которым научился действовать, а как — не знаю, научился и всё, и работаю. А научиться владеть орудием нужно сознательно. То же самое и в наблюдениях над тем, как ребенок учится забивать гвозди. Для него это увлекательная задача, он стучит молотком сначала как попало, ребром, боком, промахивается, но потом он научается. Начинает соображать: вот такое расстояние, это вот ударная часть молотка. Это целая наука, которую мы не научились уважать, но которую нужно научиться понимать.

Разница между человеческим орудием и вспомогательным средством заключается в том, что животные сплошь и рядом используют вещи, которые их окружают, но они используют их как продолжение своих органов. Эти вещи только в одном отношении имеют преимущество обычно только по длине, но во всех остальных отношениях они гораздо хуже, чем естественный орган, и поэтому одно дело — эти вспомогательные средства животных и другое — человеческие орудия, которые имеют объективную логику, к которой человек должен приспособить свои естественные возможности. Это принципиально другая вещь Дело не в том, что есть какое-то промежуточное звено, а в том, в какую систему включается это промежуточное звено. Промежуточное звено у животных включается в природную систему и не выводит животное за ее пределы, а у человека труд выступает как общественная система, которая для каждого члена этого общества есть как объективная система требований и которая поэтому заставляет его приспособиться к этой объективной системе, чтобы с ее помощью вырваться за пределы природы. Животный уровень действий создает только натуральные предпосылки для перехода к человеческому, естественные предпосылки, но