Личностный и архетипический перенос

Не следует, однако, полагать, что Юнг понимал перенос только как образ. Во всех его работах звучит ссылка на более общепринятый вид переноса, и в особенности, на различие меж­ду архетипическим и личностным переносом. Это одно из тех теоретических различий, которое возникает по большей части из размышлений, и поэтому редко встречается при работе в таком виде, как его описывают. Юнг пишет о той степени, в которой перенос состоит из проекции образов, происходящих из внутрен­не присущих моделей или же из личного опыта человека. Каж­дая разновидность переноса, по мнению Юнга, естественна, но при анализе они акцентируются ситуацией или бдительностью аналитика к таким явлениям.

То, как аналитик ощущает перенос, — это тема, относи­тельно которой у Юнга были смешанные чувства. В Тавистокских лекциях 1935г. (CW 18) перенос понимается прежде всего как нечто эротическое и как "препятствие".

Перенос "никогда не дает ничего положительного", и можно лечить несмотря на перенос, а не с его помощью. С другой сто­роны, Юнг вспоминал, что когда он впервые встретил Фрейда в 1907 г., тот спросил его, что он думает о переносе. Он ответил "с глубочайшим убеждением", что это "альфа и омега аналитиче­ского метода". На что Фрейд сказал: "Значит, Вы поняли глав­ную идею" (CW 16, para. 358).

Аналитической психологии пришлось иметь дело с напряже­нием, вызванным столь различными суждениями Юнга при по­пытке справится с импликацией и экспликацией личностных и архетипических родительских образов, дремлющих в бессозна­тельном человека. Подчас казалось, что Юнг не уделил доста­точного внимания переносу, но, как указывал Фордхам (1974b), замечания Юнга в Тавистокских лекциях следует воспринимать в контексте.

В более ранних работах Юнга, таких как " Терапевтическое значение" (CW 16, написана в 1921) есть свидетельство совер­шенно иного отношения. Например:

"Явление переноса — это неотъемлемая черта любого глубо­кого анализа, поскольку врач неизбежно вступает в самый тесный контакт с линией психологического развития пациен­та.. Перенос ... состоит из ряда проекций, которые высту­пают в роли заместителей реальных психологических отно­шений. Они создают видимые отношения, и это очень важ­но, поскольку это происходит в тот момент, когда обычная неспособность пациента адаптироваться искусственно усугуб­ляется его аналитическим переносом в прошлое." (CW 16, 283-4, выделено мной).

В таких более ранних работах Юнг подчеркивал терапевти­ческую роль переноса. В каком-то смысле, это его особый вклад, поскольку, с точки зрения Фордхама, психоанализ в том 1921 г. все еще ценил выведение на сознательный уровень того, что было бессознательным, выше, чем анализ переноса.

Предлагая объяснения того, что Юнг принимал значение анализа переноса в пользу анализа снов в 1935 г., Фордхам предположил, что когда Юнг пытался высказать свои идеи от­носительно коллективного бессознательного, возможно, он боял­ся, что предаваемое им значение архетипическому материалу пропадет если он внесет мысль о личностном переносе.

Далее, в 1935 г. Юнг интересовался тем, что Фордхам ха­рактеризует как внутренняя диалектика между эго и архетипом и рассматривал анализ с этой точки зрения (1974b, с. 10). Это объясняет работу с материалом снов и активного воображения. Я могу схематически представить такой подход в виде треуголь­ника. Бывший ранее бессознательным материал пациента в вер­шине, а аналитик и пациент — наблюдатели в обоих углах. По­ток энергии в основном исходит от и к материалу, а не между пациентом и аналитиком.

В 1934 г. психоаналитик Стрэчи ввел понятие мутативной интерпретации. Обычно относясь к непосредственно данной си­туации, такая интерпретация считалась эффектным и принося­щим изменения элементом анализа. Мутативная интерпретация относится к ситуации здесь и сейчас между аналитиком и паци­ентом, это "горячие" интерпретации. Таким образом, живое взаимодействие между пациентом и аналитиком — это состав интерференции и ее интерпретация. Читатель увидит, как точка зрения Стрэчи совместима с формулировками Юнга, и как кон­цепция мутативной интерпретации упала на плодородную постъюнгианскую почву в Школе Развития.