Монеты великого княжества Московского и иных княжеств

Монеты великого княжества Московского

Чеканку монет в Москве начал великий князь Дмитрий Иванович Донской. Чеканка началась в самом конце его княжения или в 80-е гг. XIV в. На лицевой стороне этих монет изображен человек с саблей или петух, а вокруг помещается надпись: ” Печать великого князя Дмитрия”. На оборотной стороне отчеканена легенда, подражающая золотоордынским монетам и содержащая имя хана Тохтамыша.

Сын Дмитрия Донского великий князь Василий I (1389-1425) продолжил чеканку в бо­лее крупных размерах. Характерно, что с некоторых типов его монет исчезают надписи, подражающие монгольским. Сюжеты изображений на монетах становятся более разнообразными. Большую популярность приобретает изображение всадника с птицей на руке.

Монеты великого князя Василия II Васильевича (1425-1462) поражают множеством типов. Здесь и различные изображения князя - на коне с птицей на руке. на коне с копьем, сидя­щий на престоле, и сцены охоты, изображения различных зверей и птиц и какие-то пока еще необъяснимые бытовые сцены. На лицевой стороне ранних монет этого князя изображен всадник с соколом, а на оборотной - мифический Самсон, раздирающий пасть льва, и круговая надпись: “Князь великий Василий”. В самом конце княжения Василия Темного появляются монеты с надписью: “Деньга московская”. При этом князе, видимо, появляются и первые медные моне­ты - пулы, которые чеканят в Москве и некоторых других городах.

В княжении великого князя Ивана III (1462-1505) прекращается самостоятельная чеканка монет Новгородом Великим и некоторыми другими центрами. В тоже время постепенно отмирает система откупа монетной чеканки и начинает более или менее функционировать Московский денежный двор. На монетах все чаще изображается всадник, ставший своего рода гербом московских великих князей.

Окончательно еще не установлена весовая норма ранних монет Дмитрия Донского. Одни исследователи считают весовой нормой 0,92 г, другие - 0,98 г. По мнению Н. И. Булычева, в основе монетной стопы Великого княжества Московского лежал полуслиток весом в 102,378 г - из этого слитка чеканили 100 монет. Таким образом, весовая норма московских монет была 1,02 г. Разногласия вызывает вопрос о том, каким был первоначальный московский рубль - 100- или 200-денежным. После реформы московская денга стала равна 1/2 белы, заменившей в Новгороде Великом ногату, а три московских деньги приравнивались к двум золотоордынским дирхемам.

Монеты Василия II Темного изучены достаточно хорошо. До 1446 г. их весовая норма (0,72-0,73 г) не нарушается. В 1446 г. князь Дмитрий Шемяка понижает вес московской денги до 0,59 г, а затем, в конце княжения Василия Темного, ее вес был снижен до нормы 0,395 г, сохра­нившейся неизменной до денежной реформы Елены Глинской в 1535 г.

Монеты великого княжества Рязанского

Первые рязанские монеты - это джучидские дирхемы, снабженные надчеканками в виде различных букв русского алфавита: “Б”, “Бо”, “Д” и др. Обязательный атрибут рязанских монет - надчеканка в своем развитии также прошла несколько этапов.

Надчеканивание ордынских монет и изготовление подражаний им началось при вели­ком князе Олеге Ивановиче (1350-1402). Монеты этого князя, как и монеты его сына и преемника Федора Ольговича (1402 - ок. 1417), анонимны. В княжение Ивана Федоровича резко меняется тип монет - прекращается изготовление подражаний и на монетах впервые появляются надписи на русском языке, содержащая титул, имя и отчество князя. Оформление новых монет не случайно: надпись расположена по внешним сторонам квадратной рамки, середина которой оставалась пустой, так как предназначалась для нанесения надчеканки с противоположенной стороны монеты. При Иване Федоровиче сохранялось дополнительное клеймение монет тамгой.

Фактическая потеря независимости Рязанского княжества привела к прекращению в 1456 г. самостоятельной чеканки монет задолго до присоединения его к Москве в 1520 г. Но известны монеты с надписью на одной стороне “Князь великий Василий”, а на другой - “деньга рязанская”, которые по типу и весу скорее всего принадлежат чекану Василия II Темного. Лишь единичные монеты с надписью “Князь Василий Иванович” можно связать с кратковременным чеканом Василия после его возвращения в Рязань.

Ранние рязанские монеты чеканились по весовой норме монет Золотой Орды, установленной монетной реформой хана Тохтамыша в 1380 г. - 1,40-1,42 г. Но уже в начале XV в. большинство рязанских монет весит 1,25-1,30 г. Среди рязанских монет первого десятилетия XV в. есть группа подражаний дирхемам, связанных общими штемпелями и надчеканками. Весовая норма этих монет заключена в пределах 1,12-1,19 г, а датируются они 1408 г. Весовая норма монет Ивана Федоровича колеблется от 0,92 до 1,04 г, а монеты с именем князей Василия и Василия Ивановича чеканились по московской стопе.

С монетным делом Рязанского княжества связана и чеканка в удельном княжестве Пронском. На одной стороне пронских монет надчеканена тамга, на другой - помещена харак­терная “Ф”-образная тамга, вырезанная в монетном штемпеле, вокруг которой надпись: ”печать князя великого”, или “печать князя”, или “княжа Ивана”. Весовая норма ранних пронских монет, отчеканенных на довольно грубых подражаниях джучидским дирхемам, 1,32 - 1,38 г, совпадает с нормой рязанских монет последнего десятилетия XIV в.

Монеты Великого княжества Суздальско-Нижегородского

Чеканка монет этого княжества началась при великом князе Дмитрии Константиновиче (1365-1383). После его смерти чеканку продолжил его брат Борис Константинович (1383-1394). Одной из ранних монет князя на лицевой стороне в круглой рамке изображено лицо человека впрямь, а на оборотной стороне - подражание ордынской монете. Самостоятельная чеканка монет в Суздальско-Нижегородском княжестве прекратилась в 40-х гг. XV в. Монеты этого княжества отличаются богатством сюжетов помещенных на них изображений, часто анонимны.

Монеты Михаила-Олега Тмутараканского

Совершенно особую группу древнерусских монет составляют известные только в нескольких экземплярах серебряные монеты оригинального типа. На их лицевой стороне помещено погрудное изображение архангела Михаила, а на оборотной стороне - строчная благопожелательная надпись: “Господи, помози Михаилу”. Принадлежность этих монет князю Миха­илу-Олегу Святославичу, сыну основоположника черниговской династии Святослава Ярославича, не вызывает сомнений. Все монеты Олега-Михаила найдены в пределах Тмутараканского княжества, и они никогда не имели общерусского значения.

Монеты Новгорода Великого и Пскова

Чеканка монет в Новгороде Великом началась позже, чем в других основных русских центрах. Для новгородских монет характерна исключительная устойчивость оформления. на лицевой стороне изображена двухфигурная композиция: левая фигура в одеждах и короне с жезлом, а правая обнажена и стоит в так называемой просительной позе. Левая фигура стоит или сидит, а правая иногда держит в руках дар, переданный в виде овала или столбика из точек. на обратной стороне помещена лаконичная строчная надпись: ”Великого Новгорода”.

Происхождение оригинальной системы новгородского денежного счета, в которой гривна и рубль подразделяются соответственно на 14 и 216 денег, остается еще не выясненным. новгородцы приняли для своих монет вес московской денги в 0,789 г и сохранили его неизмен­ным до падания Новгорода в 1478 г.

Основной единицей новгородской денежно-весовой системы был рубль. Сам термин “рубль” впервые зафиксирован в новгородской берестяной грамоте, найденной в 1952 г. в слое XIV в. Денежно-весовая система во второй половине XV в. приобрела следующий вид:

рубль = 15 гривнам + 6 денгам = 216 денгам = 170,1 г;

гривна = 14 денгам = 11,04 г;

денга = 0,79 г.

В этой системе новгородская денга была равной 1/100 московского рубля, а три новгородские денги составляли счетный алтын. Это облегчило слияние московской и новгородской денежных систем в единую общерусскую систему в 1535 г.

После 1478 г. на новгородских монетах появляется титул великого князя, а затем на лицевой стороне монет - московская великокняжеская эмблема - “ездец”. Вес монет остается неизменным. Такие монеты получили название новгородок.

На монетах Пскова периода его независимости на лицевой стороне изображался князь Довмот с мечом в правой руке и в большой короне или шапке. На оборотной стороне помеща­лась строчная надпись: “денга псковская” или изображение идущего барса, окруженного анало­гичной надписью. Прототипом псковских монет явились дерптские монеты с изображением головы епископа.

Монеты с именем “Петрос”

Известны 4 монеты, предоставляющие особый тип, примыкающий к чекану Святополка. Все они отчеканены разными штемпелями, но сходство в деталях рисунка, одинаковое начертание букв надписей и оригинальное расположение легенд позволяют заключить, что все штемпели сделаны одним резчиком. Легенда гласит

Серебреник

В настоящее время известно около 340 древнерусских серебряных монет, называемых условно серебрениками. Название серебряных монет заимствовано из Ипатьевской летописи начала XV в.

Серебреники отчеканены не на специально вырезанных кружочках, а на отлитых в двусторонних литейных формах заготовках. Техника чеканки была весьма низкой. Нестойкость монетных штемпелей приводила к их быстрой смене, а частое и не умелое копирование штемпелей искажало надписи до неузнаваемости. Штемпели были бронзовыми и имели вид щипцов. такие сопряженные штемпели были известны на Руси и до начала чеканки монет - они служили буллотириями для оттиска вислых свинцовых печатей. Штемпели быстро разрушались.

Все серебряные монеты с именем Владимира (более 250 экз.) подразделяются на четыре типа. на монетах 1 типа на лицевой стороне изображен сидящий на престоле князь в шапке, украшенной подвесками и увенчанной крестом, в правой руке князя крест в виде трезубца. Во­круг изображения помещена круговая надпись вершинами букв к центру монеты. По краю монеты бусинный ободок. На обратной стороне погрудно изображен Иисус Христос в кресчатом венце, с Евангелием в левой руке и благославляющий правой. Среди апробированных монет этого типа ( 1/3 часть) только 4 экземпляра имеют пробу 875-800, остальные фактически являются серебряными монетами с незначительной примесью меди. Монеты 1 типа чеканились одновременно со златниками. Штемпели резали не менее 5 мастеров-резчиков. Монеты этого типа составляют по особенностям легенды и изображений четыре подгруппы, но все чеканились если не одновременно, то в очень небольшом хронологическом диапазоне.

На лицевой стороне монет 2 типа также изображен сидящий на престоле князь. Вокруг его головы появляется нимб, прежде неизвестный. впервые же появляется и изображение престола, как бы иллюстрирующее первую часть надписи, помещенной на этой же стороне. На обратной стороне изображение Иисуса Христа заменяется изображением родового княжеского знака, так называемого трезубца. Легенда на обратной стороне завершает надпись лицевой стороны. вокруг изображен бусинный ободок. Одежда князя украшена бусинами, она напоминает кольчугу. Подавляющее большинство монет этого типа столь же низкопробны, как серебреники 1 типа. Хронологически этот тип сменяет 1, что вытекает из фактов перечеканки серебреника 1 типа штемпелями 2 типа. Вероятное время чеканки монет этого типа - первые 15 лет XI в.

Монеты 3 типа (известны 57 экз.) выделяются по следующим характерным признакам: в общем повторяя на обеих сторонах изображения монет 2 типа, они отличаются от последних отсутствием нимба вокруг головы князя, тщательным изображением престола, наклоном креста (на всех других монетах он изображен прямо) и почти абсолютной правильностью и полнотой написания легенды. Некоторые элементы рисунка восходят к 1 типу. Монеты этого типа столь же низкопробны, как и двух предыдущих. Случаи перече­канки монет 2 типа штемпелями 3 типа устанавливают их относительную хронологию.

Монеты 4 типа (известно 25 экз.) в целом повторяют на обеих сторонах композиции серебреников 2 и 3 типов, отличаясь от них правильностью рисунка и тщательностью исполнения штемпелей. Среди монет этого типа встречен экземпляр с уникальной надписью. Монетами этого типа завершаются эмиссии Владимира. Еще И. И. Толстым было предположено, что древнерусские серебреники чеканились без соблюдения весовой нормы. Но метрологические изучения монет устанавливает их весовую норму в пределах 2,9-3,3 г, что точно соответствует норме древнерусских кун в южнорусской денежно-весовой системе. Вес Ярославля серебра превышает норму ногаты - 3,41 г, при очень высокой пробе (960) апробированных монет. Вес малых монет Ярослава заключен в пределах 1,18-1,57 г.

Тропфкопеке

От нем. Tropfkopeke - капельная копейка, принятое в немецкой нумизматической литературе название русской денги или копейки, форма которой до начала XVIII в. напоминала каплю. Эти монеты чеканились в XIV - XVII вв., являлись платежным средством в России. Они состояли из разрубленных и сплющенной серебряной проволки, надпись и изображения - непонятные.

Ярославле серебро

Оригинальную группу древнерусских монет составляют серебреники с надписью “Ярославле серебро”. Такая монета была найдена в конце XVIII в. в Киеве и стала первой русской монетой, известной историкам и собирателям. Этот экземпляр оказался единственным на территории южных княжеств. Эта монета была отнесена к чекану Ярослава Владимировича Мудрого.На лицевой стороне имеется погрудное изображение св. Георгия в плаще, прямо, с копьем в правой руке и щитом в левой. По сторонам греческая надпись святой Георгий, расположенная колонками и читаемая сверху вниз. Вокруг изображения и по краю монеты точечные ободки, между которыми розетки из точек, расположенные крестообразно. На обратной стороне изображен княжеский знак в виде трезубца. Средний зубец завершается кружком с точкой внутри. Еще пять точек расположены внутри крайних зубцов и нижней перекладины. Вокруг надпись Ярославле серебро. Вершины букв направлены к краю монеты. Вокруг изображения и по краю монеты точечные ободки, между которыми крестообразно расположены буквы АМН, т. е. аминь.

Известны три пары штемпелей этих монет, изготовленных одним резчиком. Предполагают, что Ярослав Мудрый чеканил эти монеты в Новгороде до занятия великокняжеского стола в 1019 г.

И еще следовало бы отметить, что важной страницей в истории русской монетной чеканки является выпуск монет прави­тельством Народного ополчения, осуществлявшейся на де­нежном дворе в Ярославле в 1611-1613 гг. по весовой норме, соответствующей заниженному весу монет интервентов, но от имени последнего законного, с точки зрения ополченцев. Пониженную весовую норму монет ополче­ние было вынуждено принять, чтобы не нести убытков при чеканке. Место производства этих монет обозначалось буквами ЯР с выносным С.

Одежда и быт

КАК ОДЕВАЛИСЬ В СТАРИНУ
Старинная одежда русской знати по своему покрою в общем имела сходство с одеждой людей низшего класса, хотя сильно отличалась по качеству материала и отделке. Тело облегала широкая, не доходившая до колен рубаха из простого холста или шелка, смотря по достатку хозяина. У нарядной рубахи, обычно красного цвета, края и грудь вышивались золотом и шелками, вверху пристегивался серебряными или золотыми пуговицами богато украшенный воротник (он назывался «ожерельем»). В простых, дешевых рубахах пуговицы были медными или заменялись запонками с петлями. Рубаха выпускалась поверх исподнего платья. На ноги надевались короткие порты или штаны без разреза, но с узлом, позволявшим стянуть или расширить их в поясе по желанию, и с карманами (зепью). Штаны шились из тафты, шелка, сукна, а также из грубой шерстяной ткани или холста. Поверх рубахи и штанов надевался узкий безрукавный зипун из шелка, тафты или крашенины, с пристегнутым узким маленьким воротником (обнизью). Зипун доходил до колен и служил обычно домашней одеждой. Обыкновенным и распространенным видом верхней одежды, надевавшейся на зипун, являлся кафтан с достигавшими до пят рукавами, которые собирались в складки, так что концы рукавов могли заменять перчатки, а в зимнее время служить муфтой. Спереди кафтана вдоль разреза по обеим его сторонам делались нашивки с завязками для застегивания. Материалом для кафтана служили бархат, атлас, камка, тафта, мухояр (бухарская бумажная ткань) или простая крашенина. В нарядных кафтанах за стоячим воротником прикреплялось иногда жемчужное ожерелье, а к краям рукавов пристегивалось украшенное золотым шитьем и жемчугом: «запястье»; полы обшивались тесьмой с кружевом, расшитым серебром или золотом. «Турские» кафтаны без воротника, имевшие застежки только на левом боку и у шеи, отличались по своему покрою от «становых» кафтанов с перехватом посередине и с застежками на пуговицах. Среди кафтанов различали по их назначению: столовые, ездовые, дождевые, «смирные» (траурные). Зимние кафтаны, сделанные на меху, назывались «кожухами». На зипун надевалась иногда «ферязь» (ферезь), которая представляла собой верхнюю одежду без ворота, доходившую до лодыжек, с длинными, суживающимися к запястью рукавами; она застегивалась спереди пуговицами или завязками. Зимние ферязи делались на меху, а летние - на простой подкладке. Зимой под кафтан надевали иногда безрукавные ферязи. Нарядные ферязи шились из бархата, атласа, тафты, камки, сукна и украшались серебряным кружевом. К накидной одежде, которая надевалась при выходе из дома, относились однорядка, охабень, опашень, япанча, шуба и др. Однорядка - широкая долгополая одежда без ворота, с длинными рукавами, с нашивками и пуговицами или завязками, - делалась обычно из сукна и других шерстяных тканей; осенью и в ненастье ее носили и в рукава и внакидку. На однорядку походил охабень, но он имел отложной воротник, спускавшийся на спину, а длинные рукава откидывались назад и под ними имелись прорехи для рук, как и в однорядке. Простой охабень шился из сукна, мухояра, а нарядный - из бархата, обьяри, камки, парчи, украшался нашивками и застегивался пуговицами. Опашень по своему покрою сзади был несколько длиннее, чем спереди, и рукава к запястью суживались. Опашни шились из бархата, атласа, обьяри, камки, украшались кружевами, нашивками, застегивались посредством пуговиц и петель с кистями. Опашень носили и без пояса («наопашь») и внакидку. Безрукавная япанча (епанча) представляла собой плащ, надевавшийся в ненастье. Дорожная япанча из грубого сукна или верблюжьей шерсти отличалась от нарядной япанчи из хорошей материи, подбитой мехом. Самой нарядной одеждой считалась меховая шуба. Ее не только надевали, выходя на мороз, но обычай позволял хозяевам сидеть в шубах даже во время приема гостей. Простые шубы делались из овчины или на заячьем меху, выше по качеству были куньи и беличьи; знатные и богатые люди имели шубы на собольем, лисьем, бобровом или горностаевом меху. Шубы покрывались сукном, тафтой, атласом, бархатом, обьярью или простой крашениной, украшались жемчугом, нашивками и застегивались пуговицами с петлями или длинными шнурками с кистями, на конце. «Русские» шубы имели отложной меховой воротник. «Польские» шубы шились с узеньким воротом, с меховыми обшлагами и застегивались у шеи только запоною (двойной металлической пуговкой). Для пошивки мужской одежды часто употреблялись заграничные привозные материи, причем предпочитались яркие цвета, особенно «червчатый» (багряный). Наиболее нарядной считалась цветная одежда, которую надевали в торжественных случаях. Одежду, вышитую золотом, могли носить только бояре и думные люди. Нашивки всегда делались из материи иного цвета, чем сама одежда, и у богатых людей украшались жемчугом и драгоценными камнями. Простая одежда застегивалась обычно оловянными или шелковыми пуговицами. Ходить без пояса считалось неприличным; у знати пояса были богато украшены и достигали иногда в длину нескольких аршин. Что касается обуви, то самой дешевой являлись лапти из бересты или лыка и башмаки, сплетавшиеся из лозовых прутьев; для обвертывания ног применяли онучи из куска холста или другой ткани. В зажиточной среде обувью служили башмаки, чоботы и ичетыги (ичеги) из юфти или сафьяна, чаще всего красного и желтого цвета. Чоботы походили на глубокий башмак с высоким каблуком и загнутым кверху острым носком. Нарядные башмаки и чоботы шились из атласа и бархата разных цветов, украшались вышивкой из шелка и золотых и серебряных нитей, унизывались жемчугом. Нарядные сапоги являлись обувью знати, делались из цветной кожи и сафьяна, а позднее - из бархата и атласа; подошвы подбивались серебряными гвоздями, а высокие каблуки - серебряными подковами. Ичетыги представляли собой мягкие сафьяновые сапоги. При нарядной обуви на ноги надевали шерстяные или шелковые чулки. Русские шапки были разнообразны, и форма их имела свое значение в быту. Макушку головы прикрывали тафьей, маленькой шапочкой, сделанной из сафьяна, атласа, бархата или парчи, иногда богато украшенной. Распространенным головным убором являлся колпак с продольным разрезом спереди и сзади. Менее зажиточные люди носили суконные и войлочные колпаки; зимой их подбивали дешевым мехом. Нарядные колпаки делались обыкновенно из белого атласа. Бояре, дворяне и дьяки в обыкновенные дни надевали низкие шапки четырехугольной формы с «околом» вокруг шапки из меха черно-бурой лисицы, соболя или бобра; зимой такие шапки подбивались мехом. Только князья и бояре имели право носить высокие «горлатные» шапки из дорогих мехов (взятых с горла пушного зверя) с суконным верхом; по своей форме они несколько расширялись кверху. В торжественных случаях бояре надевали на себя и тафью, и колпак, и горлатную шапку. Носовой платок принято было хранить в шапке, которую, находясь в гостях, держали в руках. В зимние холода руки согревали меховыми рукавицами, которые покрывались простой кожей, сафьяном, сукном, атласом, бархатом. «Холодные» рукавицы вязались из шерсти или шелка. Запястья у нарядных рукавиц вышивались шелком, золотом, унизывались жемчугом и драгоценными камнями. В качестве украшения знатные и богатые люди носили в ухе серьгу, а на шее - серебряную или золотую цепь с крестом, на пальцах - перстни с алмазами, яхонтами, изумрудами; на некоторых перстнях делались личные печати. Носить при себе оружие разрешалось только дворянам и военным людям; посадским людям и крестьянам это запрещалось. Согласно обычаю, все мужчины, без различия их общественного положения, выходили из дома, имея в руках посох. Некоторые женские одежды были сходны с мужскими. Женщины носили длинную рубаху белого или красного цвета, с длинными рукавами, расшитыми и украшенными запястьями. Поверх рубахи надевали летник - легкую, доходившую до пят одежду с длинными и очень широкими рукавами («накапками»), которые украшались вышивками и жемчугом. Летники шились из камки, атласа, обьяри, тафты разных цветов, но особенно ценились червчатые; спереди делался разрез, который застегивался до самой шеи. К вороту летника пристегивалось шейное ожерелье в виде тесьмы, обычно черной, вышитой золотом и жемчугом. Верхней женской одеждой служил длинный суконный опашень, имевший сверху донизу длинный ряд пуговиц - оловянных, серебряных или золотых. Под длинными рукавами опашня делались под мышками прорези для рук, кругом шеи пристегивался широкий круглый меховой воротник, прикрывавший грудь и плечи. Подол и проймы опашня украшались расшитой тесьмой. Широко распространен был длинный сарафан с рукавами или же без рукавов, с проймами; разрез спереди застегивался сверху донизу пуговицами. На сарафан надевалась телогрея, у которой рукава суживались к запястью; шилась эта одежда из атласа, тафты, обьяри, алтабаса (золотная или серебряная ткань), байберека (крученый шелк). Теплые телогреи подбивались куньим или собольим мехом. Для женских шуб употреблялись различные меха: куница, соболь, лисица, горностай и более дешевые - белка, заяц. Шубы покрывались сукном или шелковыми материями разных цветов. В XVI веке принято было шить женские шубы белого цвета, но в XVII веке их стали покрывать цветными тканями. Сделанный спереди разрез, с нашивками по сторонам, застегивался пуговицами и окаймлялся расшитым узором. Лежавший вокруг шеи воротник (ожерелье) делался из другого меха, чем шуба; например, при куньей шубе - из черно-бурой лисы. Украшения на рукавах могли сниматься и хранились в семье как наследственная ценность. Знатные женщины в торжественных случаях надевали на свою одежду приволоку, то есть безрукавную накидку червчатого цвета, из золотной, сребротканой или шелковой материи, богато разукрашенной жемчугом и драгоценными камнями. На голове замужние женщины носили «волосники» в виде маленькой шапочки, которая у богатых женщин делалась из золотной или шелковой материи с украшениями на ней. Снять волосник и «опростоволосить» женщину, согласно понятиям XVI-XVII веков, значило нанести большое бесчестье женщине. Сверх волосника голову покрывали белым платком (убрусом), концы которого, украшенные жемчугом, завязывались под подбородком. При выходе из дома замужние женщины надевали «кику», окружавшую голову в виде широкой ленты, концы которой соединялись на затылке; верх покрывался цветной тканью; передняя часть - очелье - богато украшалась жемчугом и драгоценными камнями; очелье могло отделяться или прикрепляться к другому головному убору, смотря по надобности. Спереди к кике подвешивались спадавшие до плеч жемчужные нити (поднизи), по четыре или по шесть с каждой стороны. Выезжая из дома, женщины поверх убруса надевали шляпу с полями и со спадавшими красными шнурами или черную бархатную шапку с меховой оторочкой. Кокошник служил головным убором и женщинам и девушкам. Он имел вид опахала или веера, прикрепленного к волоснику. Очелье кокошника вышивалось золотом, жемчугом или разноцветным шелком и бисером. Девицы носили на головах венцы, к которым прикреплялись жемчужные или бисерные подвески (рясы) с драгоценными камнями. Девичий венец всегда оставлял открытыми волосы, что являлось символом девичества. К зиме девушкам из богатых семей шили высокие собольи или бобровые шапки («столбунцы») с шелковым верхом, из-под которого на спину спускались распущенные волосы или коса с вплетенными в нее красными лентами. Девушки из небогатых семей носили повязки, которые суживались сзади и спадали на спину длинными концами. Женщины и девушки всех слоев населения украшали себя серьгами, которые были разнообразны: медные, серебряные, золотые, с яхонтами, изумрудами, «искрами» (мелкими камушками). Серьги из цельного драгоценного камня были редкостью. Украшением для рук служили браслеты с жемчугом и камнями, а на пальцах - перстни и кольца, золотые и серебряные, с мелким жемчугом. Богатым шейным укра­шением женщин и девушек было монисто, состоявшее из драгоценных камней, золотых и серебряных бляшек, жемчугов, гранат; в «старину к монисту подвешивался ряд небольших крестиков. Московские женщины любили украшения и славились приятной наружностью, но, чтобы считаться красивой, по мнению московских людей XVI-XVII веков, надо было быть дородной, пышной женщиной, нарумяненной и накрашенной. Стройность тонкого стана, изящество молодой девушки в глазах тогдашних любителей красоты имели мало цены. По описанию Олеария, русские женщины имели средний рост, стройное сложение, были нежны лицом; городские жительницы все румянились, брови и ресницы подкрашивали черной или коричневой краской. Этот обычай настолько укоренился, что когда жена московского вельможи князя, Ивана Борисовича Черкасова, красавица собой, не захотела было румяниться, то жены других бояр убедили ее не пренебрегать обычаем родной земли, не позорить других женщин и добились того, что эта прекрасная от природы женщина вынуждена была уступить и применять румяна. Хотя по сравнению с богатыми знатными людьми одежда «черных» посадских людей и крестьян была проще и менее нарядна, тем не менее и в этой среде встречались богатые наряды, которые накапливались из поколения в поколение. Одежда обычно шилась дома. А самый покрой старинной одежды - без талии, в виде халата - делал ее пригодной для многих.	Зипун Однорядка Кафтан с воротником-козырем Охабень Ферязь Терлик Опашень Русская шуба Женские шубы Шапки Сапоги и башмак
ДОМАШНЯЯ ОБСТАНОВКА И УТВАРЬ
Внутреннее убранство в домах знати и крупных купцов по своему богатству весьма отличалось от незатейливой обстановки в простых избах «черных» посадских людей. Пол в комнатах покрывался обычно рогожей или войлоком, а в богатых домах - коврами. Вдоль стен, наглухо приделанные к ним, стояли деревянные лавки, обитые плетеной рогожкой или материей; в зажиточных домах лавки сверху застилались суконными или шелковыми «полавочниками», которые свешивались до самого пола. Комнатную мебель дополняли особые лавки, до двух аршин ширины, имевшие на одном конце возвышение (приголовник), чтобы можно было с большим удобством отдыхать на лавках после обеда. Для сидения служили четырехугольные табуреты (стольцы). Стоявшие перед лавками длинные узкие столы, сделанные чаще всего из дуба, нередко украшались художественной резьбой; встречались в богатых помещениях и маленькие столики, украшенные цветными камнями. Обычай требовал, чтобы столы покрывались подскатертниками, на которые во время еды настилались еще скатерти: суконные или бархатные, расшитые золотом и серебром. «Черные» посадские люди употребляли грубые полотняные скатерти или вовсе обходились без них. Неотъемлемой принадлежностью каждой комнаты были висевшие на стене иконы.Края иконы нередко заключались в серебряный или золотой оклад, и она вкладывалась в киот. Материалом для икон чаще всего служило дерево, реже - камень или белая кость; делались и металлические складни со створками, имевшими изображения на внутренней и наружной сторонах. Иконы с лампадами и восковыми свечами перед ними помещались в переднем углу комнаты и могли задергиваться занавесом, носившим название «застенок». В зажиточных домах имелась особая «крестовая» комната, вся заставленная иконами, где происходило домашнее моление. Стенные зеркала даже в богатых хоромах являлись тогда большой редкостью, а маленькие заграничные зеркальца были широко распространены. Что касается стенных картин, то в Москве они появились в продаже к концу XVII века. В качестве кровати пользовались стоявшей у стены лавкой, к которой придвигали другую, широкую, и расстилали постель, состоявшую в богатых домах из пуховых перин, изголовья, подушек в нарядных наволочках, полотняных или шелковых простынь и атласного одеяла, подбитого дорогим мехом. Впрочем, роскошно отделанные постели были только в домах знати и богачей. У большей части населения постелью служил войлок, или же спали на печи, полатях, деревянных лавках, подложив шубу или иную одежду. Домашние вещи хранились в сундуках и скрынях, то есть комодах с выдвижными ящиками. Женские украшения сберегались в художественно украшенных ларцах и переходили по наследству как фамильные драгоценности. Часы карманные (зепные) являлись большой редкостью, но стенные часы привозились к нам из-за границы часто. Известно, что царь Михаил Федорович был большим любителем и собирателем часов. По описаниям иноземцев, в доме боярина Артамона Сергеевича Матвеева в одном из покоев, имевшем деревянный пол из квадратных половиц, стояла большая кафельная печь, с потолка свешивалась люстра, а в развешенных кругом клетках сидели попугаи и другие красивые птицы; наряду со стенными картинами, большим зеркалом и столом художественной работы, имелись часы разного устройства: на одних стрелки показывали время с полудня - астрономические сутки, на других - с заката солнца, на третьих - с восхода, на четвертых сутки начинались с полуночи, как это было принято в латинской церкви. Однако в домашнем быту чаще встречались так называемые «часы боевые», где вращался циферблат, а не стрелка. Для освещения употреблялись восковые свечи, в домах с малым достатком - сальные; пользовались также сухой лучиной из березы или ели. Свечи вставлялись в «стенные» подсвечники или в «стоячие», небольшие по размеру, которые можно было переставлять, смотря по надобности. Если в вечерний час требовалось пройти в конюшню или в амбар, то пользовались для освещения слюдяным фонарем. Хозяйственные припасы хранились в бочках, кадях и лукошках, стоявших в клетях. Кухонная утварь была скудна и примитивна; жарили на сковородах железных и медных луженых; тесто замешивали в деревянных чанах и корытах. Рукомойники, служившие для умывания, были медные, оловянные и даже серебряные. Когда требовалось варить пищу для большого количества людей, то в поварнях пользовались медными или железными «естовными» котлами емкостью в несколько ведер. Пивные и винные котлы обладали значительной емкостью - до 50 ведер. Столовой посудой для жидкой пищи служили мисы деревянные, оловянные или серебряные, а для жаркого - блюда деревянные, глиняные, оловянные, медные луженые или серебряные. Тарелками пользовались редко и еще реже их мыли; вместо тарелок обычно применяли лепешки или ломти хлеба. Еще менее в ходу были ножи и вилки (в то время они были двузубыми). За неимением салфеток, сидя за столом, обтирали руки краем скатерти или полотенцем. Сосуды, в которых приносилось к столу всякого рода питье, были разнообразны: ендова, ведро, четвертина, братина и др. Часто употреблявшаяся ендова имела емкость в одно или несколько ведер. Четвертина формой походила на суповую чашку и в полную свою меру составляла четверть ведра (кварта), но в действительности она делалась разных размеров. Братина, предназначавшаяся для товарищеского угощения, являлась подобием горшка с покрышкой; из братины черпали вино ковшами или черпальцами. Сосуды, из которых пили хозяева и гости, носили следующие названия: кружки, чаши, кубки, корцы, ковши, чарки. Кружки обычно имели цилиндрическую форму, несколько суженную кверху, но встречались кружки четырехгранные и восьмигранные. Кружка полной меры составляла одну восьмую ведра. Круглые широкие сосуды с рукоятками или скобами назывались «чашами». Кубки представляли собой круглые сосуды с крышкой и на подставке. В отличие от ковшей с их овальным дном корцы имели дно плоское. Маленькие по своим размерам чарки круглой формы с плоским дном имели иногда ножки и покрышку. Для питья вина употреблялись также, согласно древнему обычаю, оправленные в серебро рога. В домах знатных и богатых людей драгоценные серебряные и позолоченные сосуды ставились в качестве украшения в поставцы, занимавшие середину парадной комнаты. На таких сосудах обычно делались надписи, заключавшие в себе изречение или посвящение тому, кому сосуд подносился в качестве подарка.