Типы установок респондента на ответ
Качество психологических измерений может быть подвержено влиянию множества установок, которыми респондент руководствуется при выборе ответов. В данном разделе приводится описание нескольких типов таких установок, которые занимали умы тех, кто разрабатывал или применял психодиагностические тесты. Некоторые из этих установок зависят от содержания или формы психологического теста, некоторые находятся под влиянием контекста тестирования, третьи отражают осознанные попытки респондента дать искаженный ответ, четвертые – отражают бессознательные факторы, влияющие на то, каким образом отвечает респондент. Чем бы они ни отличались, все из рассмотренных в данном разделе установок на ответ могут оказывать на качество психологического тестирования негативное влияние.
Установка на согласие (установка на положительный или отрицательный ответ)[7]
Психологи и другие ученые, изучающие поведение, интересуются установкой на согласие уже более 80 лет (например, Block, 1965; Cady, 1923; Cloud & Vaughn, 1970; Cronbach, 1942; Lentz, 1938; Ray, 1983; P.B. Smith, 2004). Установка на согласие проявляется в тех случаях, когда респондент соглашается с утверждениями, не вдаваясь в их смысл. Многие психологические опросники включают в себя утверждения, которые могут оказаться правдивыми по отношению к индивиду (например, «Я люблю свою работу»), и респонденты должны согласиться или не согласиться с данными утверждениями. Такого рода утверждения часто входят в состав личностных опросников, опросников отношений и интересов, клинических опросников и маркетинговых анкет. Установка респондента на согласие чаще всего проявляется именно в таких утверждениях и тестах.
Установка на согласие и ее эффекты проиллюстрированы в Таблице 10.1а. Представьте психолога организации, который заинтересован в исследовании взаимосвязи между удовлетворенностью работой и тем, как респондент оценивает престижность этой работы. Согласно его гипотезе, люди с относительно высоким уровнем удовлетворенности работой - это те люди, которые воспринимают свою работу как относительно престижную. Психолог просит работников фирмы оценить утверждения теста удовлетворенности работой, который включает в себя следующие четыре пункта:
- Я действительно доволен своей работой
- Работа дает мне возможность самореализации
- В целом я удовлетворен повседневными аспектами своей работы
- Я бы поменял лишь незначительные моменты в моей работе
Кроме того, представьте, что ответы можно давать по семибалльной шкале (1=полностью не согласен, 2=не согласен, 3=скорее не согласен, чем согласен, 4=придерживаюсь нейтрального мнения, 5=скорее согласен, чем не согласен, 6=согласен, 7=полностью согласен). «Ключ» к данному гипотетическому тесту таков, что ответы просто складываются для определения суммарного уровня удовлетворенности работой, причем большая сумма свидетельствует о большей удовлетворенности. В Таблице 10.1а приведены ответы респондентов на данные пункты теста, а также конечный результат по удовлетворенности работой (суммарный балл). Рассмотрение таблицы показывает, что респонденты 1, 2 и 4 имеют наивысший итоговый балл при ответе на утверждения теста; напрашивается интерпретация этого результата как показателя высокого уровня удовлетворенности работой.
Важный аспект, на который следует обратить внимание – формулировка утверждений теста. Заметьте, что в данном гипотетическом примере каждый пункт выражен так, что положительный ответ (например, ответ 5, 6 или 7) интерпретируется как факт того, что респондент в той или иной степени удовлетворен своей работой. Говоря психометрическим языком, все это прямые пункты, т.е. позитивный ответ (согласие) на каждое утверждение отражает относительно высокий уровень измеряемого признака.
Тот факт, что все пункты однонаправлены (т.е. все прямые или все обратные), имеет большое значение, т.к. это делает тест чрезвычайно уязвимым для установки на согласие. Представим себе, что мы обладаем абсолютным «всезнанием», и мы знаем, что 2 участника (респонденты под номером 1 и 4, как отмечено в колонке 2 таблицы 10.1а) проявили установку на согласие, остальные же четыре участника ответили на утверждения теста вдумчиво. Заметьте, что респонденты с установкой на согласие положительно ответили на все четыре пункта теста, хотя в действительности они могли бы быть недовольны своей работой. Сложность заключается в том, что по крайней мере еще один участник опроса (респондент 2) также согласился со всеми четырьмя пунктами, но при этом он искренне доволен своей работой. Если бы мы не были всезнающими – если бы не знали, что респонденты 1 и 4 отвечают некорректно - тогда мы не смогли бы отличить респондентов с установкой на согласие от тех, кто действительно доволен своей работой.
Данная сложность подвергает угрозе способность исследователей точно отвечать на поставленные исследовательские вопросы. Вместе с тестом на удовлетворенность работой респонденты отвечают на четыре утверждения опросника престижности. Ответы даются в пятибалльной шкале (1=полностью не согласен, 2=не согласен, 3=придерживаюсь нейтрального мнения, 4=согласен, 5=полностью согласен). Как показано в Таблице 10.1а, участники, необъективно выполнившие тест по уровню удовлетворенности работой, также необъективно выполняли и задания по субъективному ощущению престижности. Участники 1 и 4 снова отвечали согласием, используя варианты ответа «4» и «5» на все утверждения теста.
Таблица 10.1Установка респондентов на согласиеможет создавать ложную корреляцию
(а) Ответы на утверждения исходных тестов
| Респондент | Установка на согласие | Пункты теста на удовлетворенность работой | Пункты теста на субъективное ощущение престижности | Результаты респондентов без установки | |||||||||
| Итого УР | Итого П | УР | П | ||||||||||
| да | |||||||||||||
| нет | |||||||||||||
| нет | |||||||||||||
| да | |||||||||||||
| нет | |||||||||||||
| нет | |||||||||||||
| Корреляция между УР и П=.43 -0.09 |
(b) Ответы на утверждения сбалансированных шкал до перекодировки
| Респондент | Установка на согласие | УР пункты | ПП пункты | ||||||
| да | |||||||||
| нет | |||||||||
| нет | |||||||||
| да | |||||||||
| нет | |||||||||
| нет |
(c) Ответы на утверждения сбалансированных шкал после перекодировки
| Респондент | Установка на согласие | УР пункты | ПП пункты | Результаты респондентов без установки | |||||||||
| Итого УР | Итого ПП | УР | П | ||||||||||
| да | |||||||||||||
| нет | |||||||||||||
| нет | |||||||||||||
| да | |||||||||||||
| нет | |||||||||||||
| нет | |||||||||||||
| Корреляция между УР и ПП=-.10 -0.09 |
Для всех шести респондентов (включая тех, кто отвечал объективно и тех, кто был необъективен в выборе ответов) корреляция между удовлетворенностью работой и самооценкой престижности составляет r=0.43 (см. Таблицу 10.1а). Эта корреляция в «суммарной выборке» показывает, что два изучаемых конструкта взаимосвязаны, что согласуется с гипотезой исследователя. Тем не менее, поскольку мы временно являемся всезнающими, можно изучить корреляцию между уровнем удовлетворенности работой и самооценкой престижности среди только тех четырех участников, кто отвечал объективно, без установки на согласие. Как видим, эта корреляция довольно слаба, r= -.09. Таким образом, в соответствии с «объективными» ответами, удовлетворенность и самооценка престижности не коррелируют друг с другом. Как видим, включение в исследование респондентов, демонстрирующих установку на согласие, создает искусственно высокую корреляцию между двумя переменными.
Таким образом, респонденты, склонные к установке на согласие, представляют собой слабозаметную, но потенциально важную угрозу психометрическому качеству психологического тестирования. Коротко говоря, пользователи тестов могут быть не в состоянии дифференцировать респондентов, необъективных в выборе ответов, и искренне отвечающих, когда и у тех и у других по результатам тестирования получается высокий уровень выраженности измеряемого признака. Если пункты теста однонаправлены, тогда тенденция к «положительным» ответам может либо отражать истинную тенденцию ответов, либо быть сигналом наличия у респондента установки на согласие. Важное следствие такой установки заключается в том, что если результаты нескольких тестов «инфицированы» ей, тогда тесты будут взаимосвязаны между собой сильнее, чем коррелируют сами конструкты, лежащие в их основе. Данный результат является следствием того, что те респонденты, которые демонстрируют установку на согласие в одном тесте, скорее всего, будут демонстрировать ее и в другом, что гарантирует, что они получат относительно высокие баллы в обоих тестах. Как обсуждалось в Главе 3, положительная корреляция имеет место тогда, когда люди с относительно высокими баллами по одной переменной имеют тенденцию получать относительно высокие баллы и по другой переменной.
Несмотря на то, что до сих пор описывалась установка на положительный ответ, установка на согласие может принимать и другую форму – форму установки на отрицательный ответ. В этом случае респондент имеет тенденцию не соглашаться с утверждениями теста, не вдаваясь в смысл этих утверждений. Установки на положительный и отрицательный ответ могут иметь схожие эффекты. Тенденция к отрицательному ответу создает корреляции искусственно более положительные, чем они должны быть, поскольку в этом случае люди, получающие относительно низкие баллы в одном тесте, получат относительно низкие баллы и в другом.
В целом установка на согласие (включая установку на отрицательный ответ) является угрозой психометрическому качеству тестов, которая давно заботит психологов и других ученых, изучающих поведение человека. Хотя некоторые исследователи подвергают существование или силу влияния установки на согласие сомнению (Rorer, 1965), имеются достаточные основания для того, чтобы утверждать, что данное явление существует и влияет на различные формы психологических измерений (Knowles & Nathan, 1997; van Herk, Poortinga, & Verhallen, 2004). Похоже, установка на согласие чаще всего возникает тогда, когда респонденты с некоторой трудностью понимают вопросы теста – например, потому что задания теста сложны или неоднозначны, во время тестирования респондента что-то отвлекает или же респондент затрудняется в понимании материала. Как показали наши примеры, установка на согласие может давать искусственно высокий (или низкий, в случае тенденции к отрицательным ответам) результат тестирования, особенно если все пункты теста однонаправлены. Как следствие, установка на согласие может повлиять на результаты исследования, искусственным образом создавая статистически значимые положительные корреляции.
Установка на крайние ответы и установка на промежуточные ответы
Как мы убедились, многие опросники содержат утверждения или вопросы, которые требуют ответа в терминах интенсивности, согласия/несогласия или частоты встречаемости того или иного поведения. Например, тест тревожности Спилбергера (STAI, Spielberger, 1983) – широко используемый опросник, призванный оценивать у респондентов уровень тревожности как ситуативного состояния и как личностной черты. Шкала личностной тревожности в этом тесте состоит из 10 утверждений об общем уровне психологического дистресса. Пункты в данной шкале включают в себя такие утверждения, как: «Я веду себя неуверенно» и «Я уравновешен» (заметьте, что данный пункт обращен). Для каждого утверждения респонденты имеют четыре варианта ответа: почти никогда, иногда, часто, почти всегда. Таким образом, вариант ответа «почти всегда» является более крайним вариантом ответа (отражающим большую степень согласия с утверждением), чем вариант «часто». Тесты другого типа включают в себя варианты ответа, относящиеся к тому, насколько точно утверждение характеризует респондента. Например, Международный банк заданий на черты личности (Goldberg и др., 2006) включает в себя шкалу «Духовности/Религиозности» (Д/Р) с такими пунктами, как «Я духовный человек», и ответы могут варьироваться на пятибалльной шкале: очень неточно, скорее неточно, нейтральный ответ, скорее правильно, полностью правильно. На шкале Д/Р опция «полностью правильно» гораздо более полярна, чем «скорее правильно» (отражает более крайнюю степень точности), а вариант «очень неточно» является более крайним по сравнению с ответом «скорее неточно».
Проблема установки на крайние и промежуточные ответы имеет отношение к индивидуальным различиям респондентов в тенденции использовать или избегать крайниеответы. В тесте Спилбергера один респондент может быть более готов сделать «крайний выбор» (например, ответить «почти всегда» на утверждение: «Я веду себя неуверенно»), чем другой, даже если оба респондента имеют одинаковый уровень тревожности. Подобным образом, в шкале Д/Р один респондент может быть более готов ответить «полностью правильно» на утверждение: «Я духовный человек» по сравнению с другим респондентом, даже если оба они имеют одинаковый уровень духовности. Проще говоря, люди могут отличаться в своей готовности использовать крайние варианты ответов, что может скрыть разницу в истинных уровнях измеряемого признака.
Таблица 10.2Установка на выбор крайних ответов
| Респондент | Установка | Истинный уровень тревожности | Пункты теста Спилбергера (STAI) | Суммарный балл STAI | Истинный уровень духовности | Пункты Д/Р | Суммарный балл Д/Р | ||||||
| ярко выраженная | |||||||||||||
| умеренная | |||||||||||||
| нет | |||||||||||||
| умеренная | |||||||||||||
| ярко выраженная | |||||||||||||
| нет |
Примечание: STAI – опросник тревожности как состояния и как личностной черты, Д/Р – шкала духовности / религиозности
В качестве примера рассмотрим данные, приведенные в Таблице 10.2. Представим, что исследователь изучает связь между духовностью и тревожностью, и он выдвигает гипотезу о том, что корреляция будет положительной – люди с высоким уровнем духовности будут иметь относительно высокий уровень тревожности. Для изучения данной взаимосвязи он просит респондентов заполнить четырехпунктовую версию теста Спилбергера и четырехпунктовую версию шкалы Д/Р (высокий итоговый балл является показателем высокого уровня духовности).
Представим себе еще раз, что мы обладаем силой абсолютного «всезнания». В Таблице 10.2 столбец «Истинный уровень тревожности» представляет собой настоящий уровень выраженности у респондентов тревожности как личностной черты. Как видим, например, респонденты 1 и 2 имеют идентичный характерный уровень тревожности (у обоих истинный балл равен 14), так же как и респонденты 4 и 5 (у обоих истинный балл равен 6). Вычисляя корреляцию между истинным уровнем тревожности и истинным уровнем духовности (см. Таблицу 10.2), обнаруживаем, что взаимосвязь фактически отсутствует (r= -0.04). Таким образом, тот факт, что мы обладаем силой «всезнания», позволяет понять, что на самом деле люди с высоким уровнем духовности не имеют большей или меньшей склонности к беспокойству, чем люди с низким уровнем духовности. Этот факт противоречит гипотезе, заключающейся в том, что высокий уровень духовности связан с высоким уровнем тревожности.
Разумеется, исследователь не может знать истинный уровень тревожности респондента, имея доступ только к ответам респондента на утверждения теста. Рассмотрим фактические ответы респондентов на утверждения четырехпунктовой версии теста Спилбергера и сравним их с истинными показателями тревожности. Для данной версии теста Спилбергера исследователь использовал следующую разбалловку: 1=почти никогда, 2=иногда, 3=часто, 4=почти всегда. Примите во внимание, что респондент 1 ответил «почти всегда» на все утверждения, набрав общим счетом 16 баллов. Заметьте, что респондент 2 ответил «часто» на все 4 вопроса с итоговым результатом 12 баллов. Таким образом, данные участники имеют различный результат по шкале тревожности, хотя имеют одинаковый истинный уровень тревожности. Данная разница является следствием того, что респондент 1 был готов использовать более «крайний» ответ, чем респондент 2. Как показывает данное различие, склонность к выбору более «крайних» ответов может вызвать искусственные различия в результатах теста. Примите во внимание и то, что данная тенденция является устойчивой, проявляясь в ответах респондента и на утверждения другой шкалы - Духовности/Религиозности.
Кроме создания искусственных различий в результатах тестов, склонность к выбору крайних ответов может искажать истинные различия в уровнях выраженности признака у респондентов. Рассмотрим респондентов 2 и 3. Данные респонденты имеют различный уровень истинной тревожности, но результаты их тестов идентичны. Это произошло, т.к. респондент 2 с большой неохотой использует «крайние» ответы, и в итоге результат теста не так высок, как характерный для него истинный уровень тревожности. Таким образом, результат его теста идентичен результатам теста респондента, истинный уровень тревожности у которого несколько ниже.
Неточности, создаваемые индивидуальными различиями в установках респондентов на крайние ответы, имеют важные следствия для результатов психологических исследований. Будучи «всезнающими», подсчитаем корреляцию между истинным уровнем тревожности и истинным уровнем духовности (см. Таблицу 10.2), выяснив, что она практически равняется нулю. Подсчитаем теперь корреляцию между измеренным уровнем тревожности (тест Спилбергера, баллы по шкале личностной тревожности) и измеренным уровнем духовности (результат по тесту на Духовность/Религиозность). Исходя из данных Таблицы 10.2, эта корреляция составляет r=0.36, что позволит исследователю заключить, что духовность положительно связана с тревожностью. Очевидно, корреляция, основанная на наблюдаемых баллах (на которые влияет проблема установки на крайние ответы) значительно отличается от корреляции, основанной на истинных баллах (о которых мы можем судить только благодаря тому, что гипотетически обладаем «всезнанием»). Следовательно, психологические заключения, основанные на статистическом анализе тестовых баллов, не являются правильными по сравнению с заключениями на основе реальных уровней выраженности признака. В данном случае проблема установки на крайние варианты ответов может способствовать неверным выводам в исследованиях. В текущем примере исследователь сделает некорректное заключение о том, что уровень духовности индивида взаимосвязан с уровнем тревожности.
Обратите внимание, что использование «крайних» вариантов ответа само по себе не является систематической ошибкой оценки и не представляет проблемы, как и использование промежуточных вариантов ответа. В самом деле, пользователи тестов надеются, что выбор определенных вариантов ответа отражает истинный уровень выраженности признака, характерный для респондента – люди с более «крайними» уровнями выраженности признака (исключительно высокими или исключительно низкими) должны использовать более крайние варианты ответов, а люди с умеренной выраженностью признака должны использовать промежуточные варианты ответа. Проблема появляется, когда (а) люди с идентичными уровнями выраженности признака отличаются в своем пристрастии использовать промежуточные или крайние варианты ответов или (б) когда люди с разными уровнями выраженности признака не отличаются в своем пристрастии использовать промежуточные или крайние варианты.
Психологи и другие ученые, занимающиеся поведением, изучали степень значительности и источники данной проблемы – действительно ли, что некоторые люди гораздо более охотно используют крайние» варианты ответов по сравнению с другими, и если да, то по какой причине? Исследования показывают, что, в самом деле, беспокойство по поводу установки респондентов на крайние или промежуточные ответы небезосновательно. Было обнаружено, что тенденция использования определенных ответов довольно устойчива и во времени, и в многообразии используемых тестов (например, Bachman & O’Malley, 1984; Jain & Agarwal, 1977; Merrens, 1970), несмотря на то, что при попытке репликации этого результата некоторые исследования потерпели неудачу. Одно из исследований, показывающих стабильность такого эффекта, было проведено Bachman и O’Malley (1984), выяснившими, что существуют «значительные и довольно стойкие индивидуальные различия в склонности использовать или избегать крайние варианты ответов», причем эта закономерность сохранялась в периоде времени до 4 лет (с.506).
В целом установка на крайние или промежуточные ответы может ухудшить качество психологического тестирования. Одни респонденты готовы использовать крайние варианты ответов, другие склонны их избегать. Разница в стиле ответов может скрыть разницу в истинных уровнях выраженности признака у респондентов. Подобные эффекты могут, в свою очередь, уменьшить точность выводов в психологических исследованиях.
Социальная желательность
Проблема социальной желательности приобрела, пожалуй, наибольшее внимание среди психологов, занимающихся установками респондентов на определенные виды ответов. Установка на социальную желательность ответов – это склонность человека отвечать не так, как есть на самом деле, а так, как ему кажется социально одобряемым. В начале данной главы рассматривался пример с заполнением опросника при приеме на работу. Мы отмечали вероятность возникновения склонности отвечать на вопросы с установкой на то, чтобы понравиться работодателю. Респондент может поддаться искушению отвечать в таком ключе, который усиливает желаемые качества, такие как честность, прямота, добросовестность и эмоциональная стабильность. Если ответы респондента обусловлены его желанием выглядеть социально привлекательным, они не отражают истинный уровень выраженности измеряемого признака. Это может уменьшить надежность и валидность тестирования.
Установка на социальную желательность имеет по крайней мере три источника. Во-первых, содержание теста. Некоторые психологические конструкты имеют больший подтекст социальной привлекательности, чем другие, таким образом, тесты, направленные на измерение этих конструктов, могут быть более подвержены негативному влиянию социальной желательности, чем тесты, измеряющие что-то другое. Например, такие личностные качества, как психологическое здоровье (против переживания психологического дистресса) или честность (против склонности к обману) могут быть тесно связаны с социальной желательностью; здоровье с честностью более предпочтительны, чем переживание дистресса и обман. С другой стороны, такие признаки, как экстраверсия / интроверсия могут быть менее подвержены установке на социальную желательность (John & Robins, 1993). Во-вторых, установка на социально желаемые ответы находится под влиянием ситуации тестирования. Ответы в социально-желательном ключе могут скорее появиться в ситуации, когда респонденты могут быть идентифицированы, нежели когда можно отвечать анонимно. Когда известно, кто и как отвечает на вопросы, респонденты будут больше стараться выглядеть социально привлекательными. Кроме того, ответ с целью выглядеть более привлекательно в социальном плане скорее будет дан в ситуации, когда от исхода тестирования зависят важные для респондента последствия. Пример с ситуацией при приеме на работу представляет собой случай, когда ответы на утверждения теста могут иметь важные последствия – вероятность того, что соискателей наймут, частично зависит от итогов психологического тестирования. Ответы в социально желательном ключе становятся менее вероятными, когда от результатов тестирования мало что зависит (хотя и в этом случае они остаются потенциальной проблемой, как будет показано ниже).
Третья возможная причина возникновения социально желательных ответов – личностные характеристики респондентов. Начиная с 1950-х годов в исследованиях было показано, что в своей склонности давать те ответы, которых от них ожидают, люди отличаются друг от друга. Проблема снова заявляет о себе, т.к. различия в склонности респондентов давать социально привлекательные ответы могут скрывать различия в истинных уровнях выраженности измеряемого признака.
Чтобы понять сущность установки на социальную желательность и ее влияние на результаты исследований, представьте, что исследователь изучает взаимосвязь между эмоциональностью и глубиной взаимоотношений с людьми. Он выдвигает гипотезу о том, что люди, склонные сильно переживать позитивные эмоции (или те, кто склонен не слишком сильно переживать негативные эмоции), устанавливают более глубокие отношения с окружающими. Говоря технически, он ожидает обнаружить положительную корреляцию между положительной эмоциональностью и глубиной взаимоотношений, а также отрицательную корреляцию между негативной эмоциональностью и глубиной взаимоотношений. Для проверки этой гипотезы он просит участников исследования заполнить тест PANAS (Positive and Negative Affect Schedule – Тест позитивных и негативных эмоций; Watson, Clark, & Tellegen, 1988). PANAS – довольно распространенный тест аффективности, он может использоваться для измерения характерной для респондентов (на уровне личностной черты) склонности переживать положительные и отрицательные эмоции. PANAS включает две шкалы – Положительные эмоции (ПЭ) и Отрицательные эмоции (ОЭ) – каждая из которых включает в себя 10 слов, обозначающих эмоции (например, сильный, гордый, возбужденный, раздражительный, виноватый, страдающий). Несмотря на то, что PANAS используется исследователями весьма разнообразными способами, представим, что наш исследователь попросил участников прочитать каждый пункт и оценить степень (по пятибалльной шкале), с которой они обычно переживают ту или иную эмоцию. Баллы по шкалам ПЭ и ОЭ подсчитываются как среднее арифметическое 10 ответов на пункты шкалы, так что итоговый результат для каждой шкалы варьируется от 1 до 5, причем более высокий балл отражает большую предрасположенность респондента испытывать положительные либо отрицательные эмоции. Наконец, исследователь просит респондентов оценить общую глубину их взаимоотношений с окружающими по шкале от 1 до 100, где более высокий балл означает большую глубину взаимоотношений (ГВ).
Заметьте, что данные 3 конструкта – положительные эмоции, отрицательные эмоции и глубина взаимоотношений – потенциально подвержены влиянию склонности респондента выглядеть социально более выигрышно. По крайней мере, в Западных культурах ярко выраженные переживания положительных эмоций культурно более предпочтительны, чем слабые переживания положительных эмоций, а в негативных переживаниях слабая интенсивность предпочтительнее, чем сильная. То есть люди, демонстрирующие силу, гордость и энтузиазм в целом выглядят социально привлекательно и вызывают восхищение, в то время как люди нервозные, чувствующие себя виноватыми, подверженные стрессу, как правило, выглядят социально отталкивающими и не вызывают восхищения. Наконец, большинство культур воспримут глубокие отношения с окружающими как ценные и желаемые. Соответственно, индивид, желающий выглядеть социально привлекательным, насколько можно ожидать, заявит высокую интенсивность переживания положительных эмоций, низкую интенсивность переживания отрицательных эмоций, а также оценит свои взаимоотношения с окружающими как глубокие.
Давайте снова представим, что мы всезнающи и обладаем информацией относительно истинного положения дел: знаем истинный уровень ПЭ, ОЭ и ГВ респондентов. Так, в Таблице 10.3 указано, что респондент 1 имеет наивысший истинный балл по шкале ПЭ (4.5) на втором месте оказывается респондент 2 (его истинный балл составляет 4). Заметьте также, что респондент 4 имеет наивысший истинный балл по шкале ГВ. Высчитывая корреляцию между истинными уровнями ПЭ и ГВ, находим умеренное подтверждение гипотезы исследователя – слабую положительную взаимосвязь (r=0.23). Аналогично, взаимосвязь между истинными значениями ОЭ и ГВ является умеренным подтверждением гипотезы - слабая отрицательная корреляция (r= -0.21). Таким образом, наше «всезнание» позволяет увидеть умеренную по силе тенденцию: люди, склонные к переживаниям положительных эмоций (с одной стороны), а также люди, редко испытывающие отрицательные эмоции (с другой стороны), устанавливают более глубокие взаимоотношения с окружающими.
Давайте также представим, что нам известно про каждого из респондентов, насколько ярко у него выражена установка на социально желательный ответ. Как показано в колонке «Установка на социальную желательность» Таблицы 10.3, респондент 2 имеет ярко выраженную установку на социальную желательность, у респондентов 3 и 5 эта установка также выражена в некоторой степени, однако остальные респонденты не имеют мотивации выглядеть более привлекательно, чем на самом деле.
Заметим, как желание выглядеть социально привлекательно влияет на качество измерения трех признаков. У тех респондентов, кто склонен выглядеть социально предпочтительно, тестовые баллы ближе к «желаемому» уровню, чем истинные баллы (уровни выраженности признака). Например, обратите внимание на респондента 2, у которого установка на социальную желательность выражена ярко. Тестовый балл по шкале ПЭ (5) у него выше, чем истинный уровень ПЭ (4), что отражает желание завысить интенсивность переживания положительных эмоций. Сильная установка на социальную желательность у данного респондента повлияла на то, как он оценивал некоторые из пунктов шкалы ПЭ, что в итоге привело к завышенному тестовому баллу по этой шкале. Аналогично, результат в шкале НЭ (1) ниже, чем реальный уровень НЭ (2), что указывает на желание этого респондента искусственно занизить интенсивность переживания отрицательных эмоций. Таким образом, у респондентов с установкой на социально привлекательные ответы тестовые баллы по социально желаемым показателям, таким как ПЭ и ГВ, искусственно завышены, а тестовые баллы по «нежелательным» показателям (как, например, ОЭ) искусственно занижены. С другой стороны, для респондентов, не стремящихся выглядеть привлекательно в глазах окружающих, тестовый балл совпадает с истинным уровнем выраженности признака, независимо от того, насколько этот признак социально желателен.
Таблица 10.3Пример зависимости результатов исследования от наличия установки на социально желательные ответы
| Респондент | Истинный балл (уровень выраженности признака) | Установка на социальную желательность | Тестовый балл (данные по результатам теста) | ||||
| ПЭ | ОЭ | ГВ | ПЭ | ОЭ | ГВ | ||
| 4.5 | Нет | 4.5 | |||||
| Высокая | |||||||
| 1.5 | Низкая | 3.375 | 1.125 | ||||
| 2.25 | Нет | 2.25 | |||||
| 1.5 | Средняя | 3.5 | |||||
| 1.75 | 3.25 | Нет | 1.75 | 3.25 | |||
| Корреляция с ГВ | 0.23 | -0.21 | 0.51 | -0.65 |
Примечание: ПЭ = шкала положительных эмоций,; ОЭ = шкала отрицательных эмоций; ГВ = глубина взаимоотношений.
Важное следствие желания выглядеть привлекательно в глазах окружающих заключается в его негативном влиянии на результаты исследований. Конкретнее, индивидуальные различия в установке на социально желательные ответы могут создавать ложные или искусственно сильные корреляции между результатами тестов, при заполнении которых у респондентов проявилась эта установка. Данные в Таблице 10.3 демонстрируют данный эффект. Как обсуждалось ранее, в этих данных существуют как минимум две проблемы. Во-первых, респонденты различаются по силе выраженности установки на социальную желательность – у некоторых установка по выраженности средняя или сильная, у других слабая или полностью отсутствует. Во-вторых, три переменные связаны с социальной желательностью, таким образом, качество их измерения потенциально может быть испорчено установкой на социальную желательность (действительно, как уже было показано, тестовые баллы в Таблице 10.3 искажены установкой). Следствием данных проблем является тот факт, что респонденты с мотивацией выглядеть социально предпочтительно имеют более высокие баллы по ПЭ и ГВ (и более низкие баллы по НЭ), чем респонденты, у которых эта мотивация отсутствует. Следовательно, желание выглядеть привлекательно завышает степень, с которой люди, склонные к высокому баллу по результатам одного теста, склонны набирать высокий балл по результатам другого. Это, в свою очередь, влияет на корреляции между измеренными переменными.
Эффект установки на социальную желательность очевиден в искусственно завышенных корреляциях между рассматриваемыми тремя признаками. Заметьте, что корреляции между истинными баллами гораздо слабее, чем корреляции между тестовыми баллами. Ранее допущение о «всезнании» позволило нам установить, что «истинная» корреляция между ПЭ и ГВ равнялась всего 0.23, а «истинная» корреляция между НЭ и ГВ составила всего лишь -0.21. Как демонстрирует Таблица 10.3, корреляция между тестовыми баллами силь