Работа терапевта с реальными ситуациями межличностных отношений

Описание психологического посредничества мы предварим обращением к опыту психологической работы с реальными ситуациями межличностных отношений и взаимодействия людей. Еще раз отметим, что в случае психотерапевтической рабо­ты речь идет скорее о внутренней проработке индивидуальных проблем человека, в том числе и межличностных, в консультировании — о выработке стратегий преоб­разования человеком ситуации; в данном случае мы будем говорить о работе с кон­кретными межличностными отношениями.

Принцип одновременной работы с несколькими участниками ситуации имеет дав­нюю историю. Е. В. Сидоренко, упоминая о методе А. Адлера одновременного кон­сультирования детей, родителей и воспитателей, ссылается на его работу 1932 года (Сидоренко, 1995, с. 3). В данном случае мы обратимся к психологической работе с проблемами интерперсонального общения, когда терапевт вступает в непосред­ственный одновременный контакт с участниками взаимодействия.

Наиболее «продвинутой» в области психологической работы с «социальными единицами» является семейная терапия, где наряду с традиционными формами ин­дивидуальной и групповой психотерапии используются и новые практики, напри­мер супружеская психотерапия, направленная на помощь семейной паре в преодо­лении семейных конфликтов и гармонизации их отношений.

При этом акцент часто делается на проблемах мотивации партнеров по браку, которые могут быть источником дисгармонии в их отношениях, на неэффективных паттернах их взаимодействия и на возможностях или препятствиях к личностной реализации членов семьи. Наиболее распространенным в настоящее время являет­ся поведенческий подход. Типичная схема работы с проблемами взаимодействия включает несколько этапов: 1) заявление проблемы супругами в терминах поведе­ния; 2) высказывание ими своих чувств; 3) попытка решения супругами своих про-

блем с помощью предложения вариантов, отбор наиболее приемлемых вариантов с последующим обсуждением, поиск соглашения, отвечающего ряду критериев (Психотерапевтическая энцикло­педия, 1998, с. 613-614).

Терапевт — это человек, который расширяет контексты, создавая такой новый контекст, в котором становится возможным исследование неизвестного ранее. Он поддерживает членов семьи и поощряет их экспериментирование с такими видами поведения, которые прежде ограничивала семейная система. С появлением новых возможностей семейный организм усложняется и вырабатывает более приемлемые альтернативные решения проблем. С. Минухин, Ч. Фишман

В любом случае «все семейные терапевты схо­дятся во мнении, что с дисфункциональными ас­пектами семейного гомеостаза нужно бороться (Минухин, Фишман, 1998, с. 71). Однако способы решения этой задачи могут быть различными.

С. Минухин описывает три возможных подхода к семейной терапии. Один из них — он связывает его с именем К. Витакера — исходит из следующего положения: «чтобы изменить целое, нужно добиться индивидуальных изменений у каждого члена семьи».

Другой — стратегический подход — ориентирован на «исправление конкретных дис­функциональных аспектов семьи», поскольку проблемы «идентифицированного па­циента» поддерживаются организацией семьи, с которой и надо работать. Структурный подход исходит из того, что семья — это целостный организм, сложная систе­ма, которая «функционирует ниже своих возможностей». Целью терапевтической работы становятся целостные изменения в семейной системе, к которым и стремится терапевт, бросая вызов организации семьи. При этом могут использоваться разные стратегии, которые Минухин обозначает как «вызов симптому», «вызов семейной структуре» и «вызов семейной реальности».

«Вызов симптому» заключается в том, что семья, имеющая проблемы, обычно связывает свои трудности с кем-то из ее членов — «носителем симптома». Задача терапевта в этом случае состоит в том, чтобы «поставить под сомнение существую­щее в семье определение проблемы и характер реакции на нее», преследуя цель «из­менить или переформулировать представление семьи о проблеме». «Вызов струк­туре семьи» — это попытка изменить сложившиеся стандарты и стереотипы взаи­модействия: «бросая вызов правилам», терапевт изменяет привычные схемы отно­шений, подсистемы семьи, функции отдельных членов семьи и т, д. в направлении усиления ее приспособительного потенциала. «Вызов семейной реальности» — это способ ее «переконструирования», прежде всего за счет изменения восприятия семьи, системы семейных отношений и взаимодействий ее членами.

Наиболее впечатляющим примером работы с взаимодействием людей является неоднократно упоминавшийся нами подход самого С. Минухина. Он исходит из того уже описывавшегося представления, что хотя семья, как правило, связывает свои проблемы с одним из ее членов и ожидает от терапевта работы, направленной исклю­чительно на него, на самом деле этот «идентифицированный пациент» — лишь «но­ситель симптома», а истинные причины проблем семьи— дисфункциональные взаи­модействия в семье, и, следовательно, необходимо изменение этих взаимодействий. Таким образом, объектом работы становится целостная система семьи, для обозна­чения которой С. Минухин использует слово «холон», обозначающее целостные си­стемы, состоящие из нескольких частей.

Сам Минухин так формулирует различия между работой терапевта, работающего с отдельным человеком, и семейного терапевта: «Терапевт, работающий с индивидом, говорит своему пациенту: "Изменись, поработай над собой, и ты будешь развивать-

В чем заключается искусство семейной тера­пии? Оно означает, что нужно включиться в семью, воспринимать действительность так, как воспринимают ее члены семьи, и прини­мать участие в повторяющихся взаимодей­ствиях, которые образуют структуру семьи и формируют мышление и поведение людей. Оно означает, что такое включение нужно ис­пользовать как средство стать фактором, вы­зывающим изменения, который действует в рамках семейной системы и осуществляет свои вмешательства так, как это возможно только в данной семье, с целью создать иной, более продуктивный способ существования. Это означает, что нужно войти в лабиринт, который представляет собой семья, и дать ей в руки нить Ариадны. С. Минухин, Ч. Фишман

ся". Терапевт, работающий с семьей, воздействует на другом уровне. Члены семьи могут измениться лишь в том случае, если изменятся контексты, в которых они живут. Поэтому семейный терапевт призывает их: "Помогите другому измениться, и это позволит измениться вам во взаимоотношени­ях с ним и изменит вас обоих в рамках «холона» (Минухин, Фишман, 1998, с. 78). Цель работы те­рапевта связана с изменением отношений в этом холоне: «...Супружеский холон должен научить­ся преодолевать конфликты, которые неизбежно возникают, когда два человека создают новое це­лое, — будь то вопрос о том, надо ли закрывать на ночь окна в спальне, или разногласия по поводу семейного бюджета. Выработка действующих стереотипов проявления и разрешения конфликтов — важнейшая сторона такого перво­начального периода» (с. 30).

Для достижения своих целей терапевт использует разнообразные приемы. Такой прием, как инсценировка, Минухин сравнивает с танцем и выделяет в нем три фигуры: «В первой фигуре терапевт наблюдает спонтанные взаимодействия в семье и решает, какие дисфункциональные области следует выделить. Во второй фигуре терапевт со­здает сценарии, по которым члены семьи исполняют свой дисфункциональный танец в его присутствии. А в третьей фигуре терапевт предлагает альтернативные способы взаимодействия. Последняя фигура может обозначить перспективы и вселить в семью надежду» (с. 87). Таким образом, терапевт в ходе сеанса создает определенные собы­тия, побуждает членов семьи справляться с проблемами при помощи непривычных для них способов взаимодействия, поддерживает их успешные действия и надежду на позитивные изменения.

Большое значение при этом приобретает то, как складываются отношения про­блемной семьи с психотерапевтом, какую позицию он занимает в процессе работы, В частности, существует определенный риск того, что терапевт окажется «втяну­тым в поле семьи» и это помешает его терапевтическим усилиям. В качестве одного из возможных решений этой проблемы предлагается использование группы тера­певтов или терапевта и помощника, что обеспечивает некий «баланс» в их взаимо­действии с семьей, а если нужно, то и определенную конфронтацию, противостоя­ние в интересах терапевтического процесса. Очевидно, наиболее оптимальным ва­риантом, как предлагает Минухин, является способность терапевта «чувствовать» себя свободно при самых разных уровнях вовлеченности» и использовать как при­емы конфронтации, так и нейтральной позиции или обособления, в общем, приме­нять самые разные методы. Работая с семьей, Минухин допускает использование оценок и проявления собственного отношения к высказываниям участников тера­певтического процесса. Например, обращаясь к женщине и комментируя ее диалог с мужем, он говорит: «Я думаю, люди иногда чувствуют подавленность, когда им, как вашему мужу, приходится быть неискренними. Ваш муж не склонен высказы­ваться напрямик. В вашей семье очень много неискренности, потому что вы, в сущ­ности, очень хорошие люди и очень стараетесь не огорчать друг друга. И поэтому

вам приходится очень много лгать с самыми лучшими намерениями» (там же, е.42).

В качестве еще одного примера работы с обоими участниками конфликта ука­жем на практику Н. Пезешкиана. Пезешкиан считает, что «пары являются особым случаем семейной терапии»: «Пара совместно обращается за помощью к терапевту. Предметом терапии могут стать проблемы в их отношениях или их отношениях с окружением — детьми, родственниками супруга, на работе и так далее. Оба парт­нера приходят на занятие вместе, и своим поведением дают терапевту пример того, как они взаимодействуют друг с другом. Терапевт может непосредственно вмеши­ваться и пытаться изменить их поведение, или же может вести их к когнитивной дифференциации конфликта и осознанию возможностей изменения форм взаимо­действия» (Пезешкиан, 1993, с. 79).

Отмечая отличия семейной терапии, основным объектом которой является семья, от индивидуальной, где устанавливаются двусторонние отношения между терапевтом н индивидом, Пезешкиан считает, что в случае невозможности вовлечь все конфлик­тующие стороны в терапевтический процесс, можно работать с отдельным пациен­том. Это может повлиять на сопротивление других членов семьи и побудить их вклю­читься в занятия. Если же этого не происходит, то возможна другая стратегия — работа с одним из членов семьи, изменение его позиции и семейной роли, в свою очередь, нарушает правила взаимодействия в семье и тем самым оказывает терапевти­ческое воздействие на всю семью. Пезешкиан называет это «семейная терапия без партнера». С этой целью, например, могут использоваться инструкции для выполне­ния самостоятельных «домашних заданий». Для преодоления межличностных конф­ликтов предлагается стратегия, включающая пять стадий: 1) наблюдение/дистанци­рование, предполагающее отказ от критики и стереотипных оценок; 2) инвентариза­ция, направленная на оценку негативных и позитивных способностей партнера, ха­рактерных или желательных для самого пациента; 3) ситуативное поощрение как подкрепление «правильного» поведение партнера; 4) вербализация — использование соответствующих конструктивных правил для обсуждения проблем с партнером; 5) расширение целей, направленное на выбор новых целей и сфер взаимодействия с партнером с учетом его позитивных возможностей и без переноса негативного опыта. Пезешкиан подчеркивает, что «на каждой из этих пяти ступеней человек рассматрива­ется как социальное существо, живущее в сообществе, в котором оно развивается и в котором возникают его конфликты», «позитивная семейная терапия обращается к семье, в которой живет пациент» (с. 185).

Существуют и другие достаточно разнообразные возможности психологической работы с конкретной межличностной ситуацией клиента — от диалога самого пси­холога с клиентом до группового тренинга, в процессе которого изменяются привыч­ные для человека представления о его взаимодействии с людьми. Тот же Пезешкиан упоминает группы позитивной самопомощи. Они работают в трех основных направ­лениях: взаимоотношения типа «врач—пациент», «учитель—ученик», «юрист—кли­ент» и т. д.; отношения врачей (юристов, учителей и др.) к своим коллегам и професси­оналам в смежных областях; отношение участников занятий к своим собственным семьям (Пезешкиан, 1993, с. 215). При этом предметом работы является актуаль­ный конфликт, на проработке которого и делается акцент в занятиях группы.

На близких идеях основывается практика отечественного психолога Е. В. Сидо­ренко, форму которой она сама определяет как «реориентационный тренинг». Про-

грамма тренинга, направленного на преодоление трудностей и развитие сотрудничества во взаимодействии взрослых и детей, включает в себя и осознание участниками собственных проблем и трудностей в этом взаимодействии, и построение на этой основе «демократических» (по выражению автора)отношений с детьми. Сидоренко подчеркивает, что «реориентация должна трактоваться не как изменение курса, а как раскрытие целого “веера” возможностей» человека, что «помогает ему почти незаметно для себя преодолевать те “кристализированные паттерны поведения”, которые препятствуют движению в непривычных направлениях» (Сидоренко, 1995, с.4). Опираясь на конкретные трудные ситуации во взаимодействии взрослых (родителей и педагогов), психолог ведет их к новому видению своих проблем, овладению продуктивными способами их преодоления и, в конечном счете, к формированию нового стиля взаимодействия.

Таким образом, в рамках терапевтических подходов (особенно семейной терапии) развиваются идеи и формы работы, которые, в сущности, имеют своей целью изменение сложившихся форм отношений людей, осознание и прояснение того, что игнорируется или подавляется ими, и переход на новый, более подлинный уровень взаимодействия, который может быть обозначен как диалогическое общение.