Конфликты в различных сферах взаимодействия

С различными интерперсональными конфликтными явлениями мы сталкиваем­ся довольно рано. Как зарубежные, так и отечественные исследователи относят их появление к возрасту одного-двух лет (японские воспитатели, например, предлага­ют начинать работу по обучению эффективному поведению в конфликтах именно с этого возраста). В одном из немногих исследований на эту тему, принадлежащих Я. Л. Коломинскому и Б. П. Жизневскому, были собраны и проанализированы 397 про­токолов наблюдений за конфликтами детей в ходе различных игр. При этом были вы­делены типичные причины конфликтов между детьми разного возраста (табл. 3-3). Полученные авторами эмпирические данные подтверждают описанную Д.Б. Элькониным динамику: у младших детей конфликты чаще всего возникают из-за игру­шек, у детей среднего школьного возраста — из-за ролей, а в более старшем возрас­те из-за правил игры (Коломинский, Жизневский, 1995). Таким образом, причины возникающих между детьми столкновений отражают их возрастное развитие, когда от ссор из-за игрушек они постепенно переходят к настоящим дискуссиям по поводу того, насколько правильно действует тот или иной ребенок в ходе игры (рис. 3-1).

Основными сферами взрослого взаимодействиями, где мы сталкиваемся с меж­личностными проблемами, являются дом и работа. Именно семейные и служебные конфликты являются наиболее распространенным объектом исследования.

Э. Г. Эйдемиллер и В. Юстицкис указывают на несостоятельность идиллическо­го представления о семье, для которой характерны стабильность хороших отноше­ний и удовлетворенность всех семейной жизнью. Напротив, противоречия между личностью и семьей неизбежны, как и необходимость постоянного разрешения воз­никающих разногласий. В семье человек постоянно оказывается перед выбором — притерпеться к не удовлетворяющим его особенностям семьи, отстраниться или,

Таблица 3-3

Причины возникновения конфликтов между детьми в игре, % (цит. по: Коломинский, Жизневский, 1995)

Причины конфликтов	Возраст детей
1-2	2-3	3-4	4-5	5-6
«Разрушение игры»
«По поводу выбора общей темы игры»
«По поводу состава участников игры»
«Из-за ролей»
«Из-за игрушек»
«По поводу сюжета игры»
«По поводу правильности игровых действий»

Рис. 3-1. возрастная динамика основных видов конфликтов. Условные обозначения: (цит. по: Коломинский, Жизневский, 1995)

Конфликты из-за игрушек

Конфликты из-за разрушения игры

Конфликты из-за ролей

Конфликты по поводу правильности игровых действий

пересмотрев свою роль и место в семье, найти новый способ интеграции с нею (Эйдемиллер, Юстицкис, 1999, с. 190).

В. П. Левкович и О. Э. Зуськова делят все семьи на три основные группы с точки зрения уровня конфликтности; стабильные, т. е. справляющиеся с семейными кон­фликтами; проблемные — частично справляющиеся; нестабильные, не преодолева­ющие конфликт и имеющие негативную семейную ориентацию. Авторы считают, что основой семейных конфликтов является рассогласование между представлени­ями супругов относительно потребностей друг друга, между представлениями и ожиданиями одного по отношению к другому. С точки зрения конфликтогенности выделяются несколько основных сфер жизнедеятельности семьи. По результатам исследований авторов, на первом месте находится то, что называют «культурой об­щения» — соблюдение или несоблюдение супругами норм повседневной жизни, Далее следует недостаточное удовлетворение в семейном взаимодействии супру­гов потребности в защите Я-концепции, которая поддерживается удовлетворением потребностей в любви, ощущения своей значимости, чувства собственного достоинства. Наконец, на третьем месте находятся две основные сферы взаимодействия: ролевая, связанная с удовлетворением ролевых потребностей супругов в соответ­ствии с позиции ими матери истца, мужа и жены, хозяина и хозяйки; а также та часть жизни супругов, которая связана «с взаимной информированностью о различных сторонах жизни и личностных особенностях партнера». Оказалось, что для разных типов семей характерны разные типы конфликтов. В группе стабильных супружес­ких пар конфликты возникают по преимуществу в ролевой сфере в силу неодноз­начного представления о семейных ролях, однако решаются, как правило, конструктивно благодаря общему благоприятному фону межличностных отношений. Конфликты в нестабильных семьях связаны главным образом с неудовлетвореннос­тью потребности в защите Я-концепции, а также с нарушением норм повседневной жизни. Проблемные пары занимают промежуточное положение (Левкович, Зусь-

кова, 1985). Эти данные находят свое подтверждение и в других исследованиях на эту тему. Так, в работе А. И. Тащевой, где сравнивались стабильные и нестабильные (подавшие на развод или живущие раздельно) пары, оказалось, что последним свой­ствен высокий уровень рассогласования ролей, переоценка собственного вклада в исполнение семейных ролей и недооценка вклада партнера. Весьма существенные различия между стабильными и нестабильными парами получены автором при изу­чении их взаимодействия, а также при рассмотрении атрибутивных процессов в кон­фликтах (Тащева, 1987), на чем мы остановимся ниже.

Т. М. Мишина предлагает различать три основных типа нарушений взаимодей­ствия в супружеских парах, вследствие которых в семье начинают доминировать отношения «соперничества», «псевдосотрудничества» и «изоляции».

В семьях, где преобладающим типом взаимодействия является «соперничество», отношения в целом имеют противоречивый, дружелюбно-враждебный характер; между супругами постоянно происходят открытые столкновения, ссоры, возника­ют взаимные упреки, агрессивные проявления. Семейные роли партнеров опреде­лены нечетко, в результате чего ни один из них не способен принимать на себя от­ветственность за пару как целое. В сферах заботы и опеки, главенствования и эмо­ционального принятия возникают противоречия, выливающиеся в конфликты.

В ситуации «псевдосотрудничества» отношения внешне выглядят ровными, с эле­ментами преувеличенной заботы о партнере. Поводы к возникновению конфликтов лежат во внесемейной сфере и связаны с индивидуальными трудностями или про­блемами, возникающими у супругов.

В случае «изоляции» отношения в семье обычно не имеют явного конфликтного характера. При внешней согласованности действий супруги эмоционально обособ­лены друг от друга, незаинтересованы друг в друге, брак поддерживается какими-то иными выгодами общего существования. Конфликты возникают, если «границы изоляции» нарушаются либо в сторону сближения, либо в сторону еще большей разобщенности (Мишина, 1978).

Богатый опыт изучения семьи и нарушений в ее жизнедеятельности накоплен в области семейной психотерапии и практического поиска механизмов семейной ин­теграции и устранения дисфункций. Однако этот опыт чаще относится к сфере внутриличностных конфликтов и кризисов, переживаемых человеком, которые и стано­вятся предметом работы психотерапевта.

Другая область семейного взаимодействия — это отношения родителей и детей. Эта сфера жизни людей уже приводилась в качестве примера того типа взаимодей­ствия, которое в силу развития ребенка, постепенного обретения им самостоятель­ности и взросления закономерно приводит к возникновению противоречий и их воз­можно обостренному протеканию, особенно в подростковом возрасте. Л. Б. Фило­нов считает, что подросткам свойственно своеобразное поведение, ориентирован­ное на «поиск пределов допустимого». Оно выражается в провоцировании, почти сознательном обострении отношений, на которое идет подросток, цель которого со­стоит «в своеобразном выведывании» реакции других людей на некоторые его конк­ретные акты поведения. Он стремится соотнести ситуации общения с лицами, кото­рые ему представляются «противодействующими», и свое собственное поведение. В принципе он ищет типы возражений, виды оценок, способы спора и т. д. (Соци­альная психология личности, 1979, с. 120). В сущности, идет необходимый для нор-

мального развития процесс овладения разнообразными формами социального взаи­модействия. Явление «провоцирования» в общении детей со взрослыми может иметь и другой смысл. По мнению западных исследователей, ребенок может «доставать» взрослого, пока у того не наступит реакция, например, в виде агрессивного эмоцио­нального срыва, потому что это освобождает ребенка от боязни в проявлении соб­ственных разрушительных чувств в действии (Бютнер, 1991, с. 76),

Трудности перехода к новым формам отношений переживают обе стороны — как дети, так и взрослые. Часто они не готовы к расширению прав подростка в силу сохранения инерции «опекающих» отношений, а также в связи с сохраняющейся зависимостью детей от родителей и их реальной неспособностью к самостоятель­ным действиям и решениям (Драгунова, 1972).

«Бунтарское» поведение подростков, соответственно окрашивающее их отно­шения с родителями, само по себе может стать причиной осложнений и конфлик­тов в семье. Впрочем, далеко не все конфликты «отцов и детей» сводятся к этому. Основной проблемой их взаимоотношений являются трудности передачи культур­ных норм и представлений от одного поколения к другому. Известно, что ускорение темпов социального развития приводит к углублению разрыва между поколениями, что в условиях нестабильности и резких социальных изменений делает «отцов и детей» представителями не просто разных культур, но и разных «миров». Попытки реализации «родительской позиции» в этих условиях затруднены, а то и наталкива­ются на прямое сопротивление «детей».

Опыт изучения и психологической работы, связанной с уходом детей в религи­озные организации, выявил основные типы семейных ситуаций, порождающих у детей острую неудовлетворенность своим существованием. Возникает она, как правило, в так называемых «авторитарных семьях», лишающих ребенка необходи­мой ему меры самостоятельности, а также в семьях с манипулятивным характером обращения родителей с ребенком, когда желаемое родителями поведение одобряется и поощряется, а нежелательное подавляется. Результатом этого становится по­требность ребенка в «бегстве из домашнего плена». Обычно «драматические ситуа­ции, разыгрывающиеся в семье на религиозной почве, в глубине своей скрывают межличностный конфликт, существующий уже давно и ожидающий своего разре­шения» (Трунов, 1994, с, 77). То же самое можно сказать и о других вариантах «ухо­да из семьи» вплоть до уличного беспризорничества, которое в условиях ослабле­ния социального контроля принимает довольно распространенные формы и являет­ся показателем семейного неблагополучия и, в частности, неэффективной реализации взрослыми родительских функций. В поисках более детального описания отношений родителей с детьми можно обратиться к психотерапевтическому опыту, в частно­сти, к работам А. И. Захарова, специалиста по детских неврозам.

Приведенные примеры описания конфликтов, возникающих во взаимодействии родителей и детей, сочетают психологический подход с анализом ситуации как в самой семье, так и социальной ситуации в целом. Сегодня такого типа работы явля­ются, пожалуй, наиболее распространенными (в противовес, например, психоана­литическим подходам, основывающимся на своей логике понимания глубинных се­мейных отношений).

Другая сфера межличностных отношений, для которой характерны возможные напряжения и конфликты, — это работа и взаимодействие в организации. Хотя в

отечественной социальной психологии изучение трудовых коллективов было са­мым популярным направлением прикладных исследований и разработок, оно, в основном, ограничивалось вниманием к психологическому климату в рабочих группах, стилю руководства, мотивации трудовой деятельности, решению задач управления и т. п. Гораздо меньше внимания уделялось отдельному человеку, его жизни в организации, стилю взаимодействия с окружением и, соответственно, возникаю­щим у него конфликтам.

Что представляют собой эти конфликты? Внутригрупповые отношения позже будут предметом нашего внимания. Говоря же о «персональных» конфликтах работника, чаще всего имеют в виду конфликты «по вертикали» (с руководителем). Считается, что это более напряженная линия взаимодействия и здесь чаще возни­кают конфликты, чем в отношениях «по горизонтали» (т.е. при взаимодействии с коллегами), поскольку в отношениях с руководителем могут персонифицироваться и более широкие проблемы отношений человека с организацией.

В западной литературе подобные ситуации получили специальное наименова­ние «индустриального конфликта». Оно используется применительно к широкому кругу явлений, куда относятся конфликты между различными социальными катего­риями работников в силу противоположности их интересов; противоречия органи­зационных структур; межличностные конфликты в системе формальных (между руководителями и подчиненными) и неформальных отношений (взаимоотношения группе, конфликты между лидером и членами группы и др.), а также противоре­чия между формальной и неформальной структурами организации и даже внутри-личностные конфликты, переживаемые членами организации (ролевые конфлик­ты, явления фрустрации, тревожности, напряженности и т. д.).

В западной литературе проблемы в отношениях подчиненных и руководителей традиционно описываются как следствие стремления руководителей к контролю за деятельностью подчиненных и вызванного этим ответного сопротивления. Потен­циальные условия возникновения этого вида конфликтов связаны с расхождением позиций руководителей и подчиненных относительно зоны приемлемости контро­ля, поскольку руководители заинтересованы в его возможном увеличении, тогда как подчиненные, напротив, стремятся к автономии. «Пока один человек имеет власть над другим (независимо от природы отношений), всегда есть возможность того, что проявление этой власти будет рассматриваться как спорное или необосно­ванное. Конфликт возникает вследствие того, что стороны различаются в своем вос­приятии того, что образует "законное и обоснованное" проявление власти» (Prasow, 1974, р. 79).

При этом власть может быть реально связана с фигурой конкретного начальни-1ка, а может иметь безличный характер. Д. Кац и Р. Кан, авторы классического труда «Социальная психология организаций», на основании глубокого и тщательного анализа организационных проблем приходят к выводу о широком распространении Подобных конфликтов. Так, по результатам одного из исследований национального масштаба, выполненных Р. Каном и его коллегами, установлено, что около половины обследованных работников находятся в условиях явного конфликта. Причем в 88 % всех ролевых конфликтов указывалось на давление сверху, а в 57 % этих случаев источник давления описывался безлично, как «компания» или «руководство»

(Katz, Kahn. 1967, р. 186).

При изучении конфликтов в трудовых коллективах отечественными специалис­тами в фокусе внимания обычно оказывались причины этих конфликтов. При этом в качестве типичных выделялись объективные факторы (недостатки в организации производственных процессов, неблагоприятные условия труда, несовершенство сис­темы его оплаты и др.), недостатки в деятельности руководителей (ошибочность ре­шений, недостаточная компетентность, недостатки стиля руководства и т. д.), проти­воречия в интересах членов рабочих групп, нарушения внутригрупповых норм пове­дения, а также их личностные особенности и другие причины.

На основании серии выполненных исследований по проблемам производствен­ных конфликтов нами была разработана типология конфликтов, основанная на вза­имосвязях, существующих между людьми в процессе трудовой деятельности. Эти взаимосвязи имеют функциональный характер (связаны с выполняемой людьми де­ятельностью и целями, достигаемыми ими в процессе этой деятельности), соци­альный (связаны с принадлежностью людей к одной организации и коллективу и, соответственно, нормативным характером их взаимодействия) и психологический (связаны с естественностью потребностью людей в общении и ее реализацией в группе).

В результате проведенных исследований предложенная типология получила эмпирическое обоснование. Были опрошены группы рабочих и инженерно-техни­ческих работников общей численностью более трех тысяч человек, которых в тон числе просили оценить частоту возникновения конфликтов по тем или иным причи­нам. В результате обработки данных были получены четкие плеяды причин конф­ликтов, относящихся к одному типу. В первый тип вошли конфликты, причины ко­торых были связаны с основными целями деятельности, — неудовлетворительная работа товарищей, производственные трудности, неблагоприятные условия труда, словом, то, что препятствует успешной работе человека. Второй тип включал конф­ликты, также связанные с целями деятельности, нр с теми из них, которые могут быть условно названы вторичными: конфликты из-за заработной платы, премии, распределения отпусков, сменности, перспектив роста. Третий тип конфликтов был связан с социальными отношениями участников трудовой деятельности, их принадлежностью к одной группе. Сюда вошли конфликты на почве трудовой дис­циплины и недовольства одной из сторон поведением другой. К этой же «поведен­ческой» группе присоединились конфликты «на личной почве» (возникающие в силу личностных особенностей участников взаимодействия) (табл. 3-4).

Структура проблем, с которыми сталкиваются члены организации, испытывает на себе влияние более широкой социальной ситуации; понятно, что проведение по­добных исследований сегодня дало бы другие результаты. Приведенный пример ва­жен, на наш взгляд, не прямой информацией, а как демонстрация эффективности выведения типов противоречий, возникающих между людьми, из характера их вза­имосвязей в процессе деятельности. Как показали проведенные нами исследова­ния, именно в рамках этих взаимосвязей и существующих на их основе отношений могут возникать межличностные конфликты (Гришина, 1977).

Этот «горизонтальный» срез может быть дополнен иллюстрацией, заимствован­ной из исследований «вертикальной» оси отношений. С. И. Ериной принадлежит удачный опыт изучения ролевого конфликта в деятельности руководителя первич­ного производственного коллектива. Мастер представляет собой типичную марги-

Таблица 3.4

Типы социально-психологичсеких производственных конфликтов

Тип конфликта	Горизонтальные конфликты	Вертикальные конфликты снизу вверх	Вертикальные конфликты сверху вниз
1. Препятствие достижению основных целей совместной трудовой деятельности	Действия одного препятствуют успешной деятельности другого — организационный конфликт	Руководитель не обеспечивает возможности успешного достижения цели деятельности подчиненным	Подчиненный не обеспечивает руководителю возможности достижения основной цели его деятельности
2. Препятствие достижению личных целей совместной трудовой деятельности	Действия одного препятствуют достижению личных целей другим — организационный конфликт	Руководитель не обеспечивает подчиненному возможности достижения его личных целей	Подчиненный создает препятствия для достижения руководителем его личных целей
3. Противоречие действий принятым нормам	Несоответствие поведения личности групповым нормам	Противоречие деятельности руководителя, его стиля работы ожиданиям подчиненных	Противоречие деятельности подчиненного как носителя определенной роли ожиданиям руководителя
4. Личные конфликты	Личная несовместимость	Лидеры и авторитеты группы не оправдывают ожиданий последователей	Члены группы не оправдывают ожиданий ее лидеров и авторитетов

Дилемма, которая встает перед человеком в маргинальной позиции, заключается в том, что независимо от того, как он посту­пит, кто-то будет недоволен. Т. Шибутани

нальную фигуру — человека, выполняющего свои функции в условиях противоречивых ожи­даний вышестоящего руководства и собственных рабочих. Ерина в своей работе продемонстриро­вала реальность этой проблемы: если у мастера низка частота конфликтов с руководителем, то высока с коллективом, и наоборот. Чем выше уровень ролевого конфликта, пережи­ваемого руководителями, тем более возникающие у них конфликты с окружающи­ми затрагивают значимые стороны их взаимоотношений. Кроме того, для таких ру­ководителей был также характерен перенос конфликтов из области деловых отно­шений на личные взаимоотношения (Ерина, 1982).

Приведенные примеры характерны для подхода, пытающегося описывать возни­кающие конфликты в контексте определенных социальных условий и ситуаций. Именно такой подход имеет преобладающий характер в современных исследовани­ях конфликтов в производственных организациях.

Попытки систематизации

Семейные ссоры, противостояние политических противников, столкновения ру­ководителя и подчиненного — в этих и других межличностных конфликтах при всем их внешнем различии существует нечто общее, позволяющее говорить о воз­можности их систематизации.

Подобно тому, как личностные конфликты описывались в соответствии с мотивационной, когнитивной и деятельностной сферами жизнедеятельности, можно

выделить аналогичные виды межличностных конфликтов. В конфликтологической литературе традиционно различаются два основных вида социальных конфликтов, релевантных в том числе и интерперсональным ситуациям — конфликты ценнос­тей и ресурсные конфликты (или конфликты интересов). Существуют и другие ва­рианты систематизации, однако, в сущности, при некотором различии в наименова­нии они апеллируют к одной и той же феноменологии.

К мотивационным конфликтам могут быть отнесены конфликты интересов — это ситуации, затрагивающие цели, планы, устремления, мотивы участников, оказывающиеся несовместимыми или противоречащими друг другу. Например, у супругов оказываются разные планы по поводу проведения предстоящего отпуска; начальник намеревается послать в командировку подчиненного, который никак не собирался отлучаться из города до конца месяца, и т. д. Интересы разных сторон противоречат друг другу, однако, возможно, им и удастся найти вариант их совме­щения. Особая разновидность конфликта интересов касается случаев, где они ока­зываются несовместимыми. Если в семье один телевизор и жена с нетерпением ждет начала очередного фильма из своего сериала, а по другой программе в это вре­мя транслируют футбольный матч, имеющий, по мнению ее мужа, принципиаль­нейшее значение, то при всем желании договориться невозможность совмещения их намерений ставит их перед выбором «либо — либо».

К когнитивным могут быть отнесены так называемые ценностные конфликты — это конфликтные ситуации, в которых разногласия между участниками связаны с их противоречащими друг другу или несовместимыми представлениями, имеющи­ми для них особое значение. Система ценностей человека отражает то, что являет­ся для него наиболее значимым, исполненным личностного смысла, смыслообразующим. Например, если речь идет о работе, ценностью будет то, в чем человек видит для себя основной смысл работы (является ли она для него источником средств к существованию, возможностью самореализации и др.); ценностями семейных отно­шений будет то, в чем супруги видят смысл существования семьи, и их представле­ния о том, какой, соответственно, должна быть семья. Наконец, в систему основ­ных ценностей человека могут входить его мировоззренческие, религиозные, нрав­ственные и иные значимые для него представления.

Различия в ценностях, однако, не обязательно ведут к конфликтам, и люди раз­ных убеждений, политических и религиозных взглядов могут успешно работать вместе и иметь хорошие отношения. Конфликт ценностей возникает тогда, когда эти различия оказывают влияние на взаимодействие людей или же они начинают «посягать» на ценности друг друга. Доминантные ценности выполняют регулятив­ную функцию, направляя действия людей и создавая тем самым определенные мо­дели их поведения во взаимодействии. Если в основе поведения участников взаимо­действия лежат разные доминирующие ценности, они могут приходить в противо­речие друг с другом и порождать конфликты. Наконец, люди нередко склонны «пе­реубеждать» друг друга, навязывая свои взгляды, вкусы, точки зрения и т. д., что также может вести к конфликтам.

Еще один распространенный вид межличностных конфликтов, относящихся к деятельностной сфере — это ролевые конфликты, возникающие из-за нарушения норм или правил взаимодействия. Нормы и правила являются неотъемлемой час­тью совместного взаимодействия, его регуляторами, без которых оно оказывается

невозможным. Они могут иметь имплицитный, т. е. скрытый, подразумеваемый ха­рактер (например, соблюдение норм этикета, о чем не обязательно договариваться, следование им считается само собой разумеющимся) или быть результатом особых договоренностей, иногда даже письменных (например, оговоренный вклад каждого из участников в общее трудовое взаимодействие). Но в любом случае нарушение общепринятых норм может повлечь за собой возникновение разногласий, взаим­ных претензий и привести к конфликту между участниками взаимодействия.

Причины нарушений норм и правил могут иметь разный характер. Кто-то может невольно нарушить принятые в коллективе правила просто потому, что, как новый человек в коллективе, он еще не полностью с ними знаком. Сознательное же нару­шение норм или правил связано с желанием их пересмотра (например, подросток приходит домой позже обозначенного родителями времени и пытается доказать им, что он уже взрослый и не должен соблюдать правила, принятые для детей).

Обозначенные виды интерперсональных конфликтов, вероятно, не исчерпыва­ют всего их реального многообразия. «Живые» конфликты сочетают в себе компо­ненты их разных видов, кроме того, как будет показано далее, характер конфликта зависит не только от особенностей противоречий, возникающих между участника­ми ситуации в процессе взаимодействия, но и от того значения, субъективного смысла, который они вкладывают в эту ситуацию.

Межгрупповые конфликты

Межгрупповым принято называть взаимодействие как между собственно груп­пами людей, так и между отдельными представителями этих групп, а также любые ситуации, в которых участники общения взаимодействуют в межгрупповом изме­рении, воспринимая друг друга и себя как членов разных групп.

Чаще, безусловно, когда речь идет о межгрупповых конфликтах, имеются в виду именно конфликты между группами людей.

Социальные группы являются предметом изучения многих научных дисциплин — философии, социологии, политологии и, конечно, психологии, в первую очередь, социальной. Благодаря этому, вероятно, а также учитывая очевидную социальную актуальность, межгрупповые конфликты (по сравнению с другими видами конф­ликтов) чаще становились объектом внимания исследователей и получили более разнообразное описание в литературе.

Враждебность, соперничество и войны между группами описывались историка­ми, анализировались философами, социологами, политологами, и потому взгляды психологов на межгрупповые конфликты часто явно или неявно имели основания в смежных областях знания, равно как и оценивались не только с позиций научно-психологической достоверности.

Подобно тому как были описаны личностные и межличностные конфликты, межгрупповые конфликты также могут быть рассмотрены с позиций трех подходов: мотивационного, ситуационного и когнитивного, что находит отражение в литера­туре по проблемам межгруппового взаимодействия (Агеев, 1990). И точно так же, как и в предыдущих случаях, эти подходы различаются прежде всего пониманием истоков и природы конфликтов.

Мотивационные подходы

С точки зрения мотивационного подхода, поведение группы и ее отношение к другим группам рассматривается как отражение ее внутренних проблем. Напри­мер, аутгрупповая (направленная вовне) враждебность является следствием внут­ренних напряжений и проблем в самой группе, ее собственных противоречий и конфликтов. Подобное объяснение потому и называется мотивационным, что группа нуждается во внешнем конфликте с целью решения своих собственных проблем.

Такое понимание межгрупповых отношений получило наиболее явное воплоще­ние в работах Фрейда, утверждавшего, что аутгрупповая враждебность совершенно неизбежна в любом межгрупповом взаимодействии и имеет универсальный харак­тер, поскольку является главным средством поддержания сплоченности и внутрен­ней стабильности группы. Механизм формирования этой враждебности к «чужим» связан с инстинктом агрессии, эдиповым комплексом, эмоциональной идентифика­цией со своим лидером-«отцом» и т. д. Интерпретация Фрейдом механизма возник­новения враждебности к «чужим» и привязанности к «своим» не получила значи­тельной поддержки, тогда как идея неизбежности аутгрупповой враждебности (аг­рессии, межгрупповой конфликтности и дискриминации) была принята многими исследователями и развивалась в их работах.

Другой вариант мотиваииониого объяснения межгрупповых конфликтов осно­ван на известной концепции фрустрационной детерминации агрессии, которая дала толчок соответствующим исследованиям в области межгруппового взаимодействия. Они связаны главным образом с именем Берковица. Основываясь на известных об­щепсихологических исследованиях Долларда, Миллера и др., он осуществил пере­нос их идей в область социального взаимодействий, В своей книге «Агрессия: соци­ально-психологический анализ» (Berkowitz, 1962) и последующих работах Берковиц описывает разнообразные социально-психологические влияния на агрессивное по­ведение.

Одним из основных понятий концепции Берковица стало понятие относительной депривации. Относительная депривация — это (в контексте межгруппового взаимо­действия) оценка положения своей группы как более плохого по сравнению с други­ми группами: своей группе приписываются меньшие возможности, ущемленность в правах, несправедливый социальный статус и т. д. По Дойчу, понятие депривации является важнейшим объяснительным концептом по отношению к переживаемому чувству несправедливости. Можно считать общепризнанным, что неудовлетворен­ность вызывается прежде всего относительной, а не абсолютной депривацией. Это означает (что подтверждено и результатами эмпирических исследований), что те, кто объективно характеризуется более благоприятными абсолютными показателя­ми, могут ощущать большую неудовлетворенность из-за относительной деприва­ции, если их ожидания были более высокими или они окружены людьми, которые находятся в лучшем положении, чем они (Deutsch, 1985, с. 50).

Известно, что при росте уровня благосостояния, материального или социально­го статуса изменяется и планка, в соответствии с которой человек оценивает свои достижения. Относительная депривация возникает в результате «сравнения, наце­ленного вверх» (Майерс, 1997, с. 496) и становится для группы (или ее отдельных представителей) источником фрустрации и последующей возможной агрессии. При

этом объектом агрессии может стать не только тот, кто непосредственно вызвал фрустрацию, но любой человек или люди, ассоциирующиеся с ним по признаку группо­вой принадлежности или по иным причинам оказавшиеся в положении «козла отпу­щения». Впечатляюще выглядят данные о росте воровства в связи с распростране­нием телевидения, демонстрировавшего более высокий, чем это было доступно боль­шинству зрителей (особенно бедным слоям и молодежи), жизненный стиль героев телеэкрана (Майерс, 1997, с. 497-498). А поскольку в современном обществе с его сложной социальной структурой всегда можно найти более привилегированные по тем или иным параметрам слои или группы, то явление относительной депривации всегда потенциально присутствует в социальных сравнениях, а следовательно, су­ществует и вероятность аутгрупповой враждебности. По Г. Тэджфелу, если инди­вид чувствует неудовлетворенность, сравнивая себя с другими, то для решения его проблем достаточно преобразования индивидуальной ситуации. Групповая депривация тем и сложна, что требует изменения в социальной позиции группы (Веи1аеп, 1985, с. 51).

Свой социально-психологический анализ Берковиц также переводит на уровень широкого социального взаимодействия — конфликтов, связанных с этническими предрассудками, расовых конфликтов и т. д. Для этого ему оказывается вполне дос­таточно чисто психологических понятий. С помощью гипотезы о фрустрационной детерминации агрессии можно, по мнению ее отдельных приверженцев, объяснить даже проблемы политических революций.

Ситуационный подход

И все же гораздо больший резонанс в изучении межгрупповых конфликтов в пси­хологии (и социальных науках вообще) приобрел ситуационный подход. Как мы ви­дели ранее, для ситуационного подхода характерен поиск детерминант психологи­ческих явлений в ситуации, контексте, особенностях внешних факторов, В иссле­довании межгрупповых конфликтов именно этот подход стал наиболее плодотвор­ной основой как теоретических построений, так и эмпирических обобщений.

Эксперимент М. Шерифа. Ситуационный подход в исследовании межгруппо­вых конфликтов прочно связан с именем Шерифа и его уже упоминавшимися экс­периментами. Шериф поставил своей целью доказать, что решающими факторами, определяющими кооперативный или конкурентный характер межгруппового взаимо­действия, являются факторы ситуации непосредственного взаимодействия групп. В соответствии с этим он выстроил методическую процедуру своего эксперимента, искусственно создав ситуацию конкуренции, жесткого соперничества между груп­пами. На первой стадии создавались группы со сформировавшейся структурой и групповыми нормами. Эта стадия продолжалась около недели, после чего между группами начиналась конкуренция за счет искусственного создания разнообразных ситуаций, когда цели одной группы могли быть достигнуты только за счет другой. т. е. инициировалось жесткое соперничество групп. И в этой ситуации между груп­пами возникает явная враждебность и конфликт и одновременно растет внутри-групповая солидарность. В эксперименте Шерифа мальчики описывали себя как «смелых», «крепких», «дружных», тогда как «они» (члены другой группы) были

Соревнование «я выиграл — ты проиграл» быстро превращает незнакомцев во вра­гов, порождая открытую конфронтацию даже у нормальных честных мальчиков.   Д.Майерс

«трусы», «нахалы, «вонючки» (Майерс, 1997, с. 643). Контакт между группами использовался лишь как возможность для взаимных оскорбле­ний. Например, когда один из «Орлов» столкнул­ся с «Громобоем», другие «Орлы» потребовали от него «смыть с себя грязь». Несмотря на «прилич­ное» происхождение, в тот момент мальчики были, по выражению Шерифа,«сбори­щем злой, испорченной и разнузданной шпаны».

Окончательно Шериф закрепил свой успех, решив преобразовать ситуацию кон­куренции в ситуацию кооперации. Если его гипотеза о решающей роли ситуативных факторов верна, то изменение ситуации должно было изменить и характер межгруп­повых отношений. В качестве средств изменения ситуации Шериф выбрал общие объединяющи