Интерпретация интерперсональных проблем

Последователи и критики Фрейда стремились расширить возможности психо­анализа, прививая ему более «культурный» и «социальный» взгляд. Благодаря их усилиям были заложены основы нескольких направлений современной психоло­гии, а, например, А. Адлера популярные психологические учебники называют «ро­доначальником нового социально-психологического взгляда» (Hall, Lindzey, 1967, р. 115) и «предвестником современной гуманистической психологии» (Хьелл, Зиглер, 1997, с. 166),

Этим Адлер обязан тому, что его теория рассматривает поведение человека в со­циальном контексте, причем в отличие от построений Фрейда, «индивидуальная психология полагает необходимой гармонию объединения и сотрудничества между человеком и обществом, а конфликт между ними считает неестественным» (Хьелл, Зиглер, 1997, с, 166). Конечно, это не означает, что конфликтов как таковых не про­исходит. «Проблемность» во взаимодействии индивида с обществом Адлер связыва­ет с «невротическим стилем жизни», который — ив этом Адлер солидарен с класси­ческим психоанализом — является следствием «трудного» детства и характеризу­ется такими особенностями, как эгоцентризм, отсутствие сотрудничества, нереали­стичность. Этот «невротический», или «ошибочный», стиль жизни сопровождается постоянным ощущением угрозы самооценке, неуверенности в себе, обостренной чувствительностью, что неизбежно приводит к проблемам в отношениях с окружа­ющими, ведь, по мнению Адлера, «невротики ведут себя так, как если бы они жили в стане врагов» (Хьелл, Зиглер, 1997, с. 194).

Доминирование идеи о преобладании личностной обусловленности социально­го поведения побуждает психологов данного направления к поиску личностных особенностей, стилей, типов, ведущих к формированию того или иного жизненного сценария, Хорни признает «культурное» происхождение базисного чувства тре­вожности, тогда как вырабатывающиеся в ответ на него компенсирующие страте­гии становятся частью личности человека и затем определяют его поведение в большей степени, чем интерперсональные ситуации. Три основных типа социаль­ной направленности — «движение к людям», «движение от людей» и сдвижение против людей» — присутствуют у любого человека и проявляются у него в зависи­мости от ситуации: мы способны и сотрудничать с людьми, и отдаляться от них, и бороться с ними. У невротика эти типы отношений оказываются несовместимыми, какой-то из типов становится доминирующим, подавляя другие. Таким образом, межличностные конфликты скорее являются проявлением внутриличностной тен­денции, которую Хорни называет «движение против людей» и которая фактически превращается в «базисную установку в отношении других и себя и определенную

философию жизни» (Horney, 1950, р. 14). Описывая такого человека, Хорни харак­теризует его следующим образом: «Когда он двигается против людей, он считает само собой разумеющейся враждебность вокруг себя и принимает, сознательно или бессознательно, решение бороться. Он имплицитно не доверяет чувствам и интен­циям других по отношению к нему. Он противодействует другим всеми путями, ко­торые ему доступны. Он хочет быть сильнее и нанести им поражение, отчасти в целях собственной защиты, отчасти из мести» (Horney, 1946, р. 42-43). Не следует думать, что речь идет исключительно о каких-то экстремальных или особенных си­туациях. Эта личностная тенденция обнаруживает себя достаточно примитивным образом в самых обыденных ситуациях повседневного общения. Например, люди стараются опередить друг друга при входе в переполненный автобус, опасаясь, что им не достанется места. Однако даже избыток свободных мест не может заставить некоторых людей отказаться от стремления опередить остальных. Точно так же и в очереди найдется человек, который, подойдя одновременно с вами, будет доказы­вать, что он был первым и вы позади него, а не он за вами. Что движет подобными людьми? Желание побеждать, одерживать верх, чувствовать себя «в порядке». Если он уступает, оказывается вторым, «проигрывает» — он «не в порядке». Эта доминирующая ориентация личности существенно определяет характер ее взаимо­отношений с окружающими людьми, порождая стремление к установлению конт­роля над другими, эксплуатации их в своих целях в соответствии со своей филосо­фией homo homini lupus est (там же, р. 63-69). Благоприятная окружающая среда может быть гарантией против возникновения невротического характера, однако напрасно было бы рассчитывать на разрешение внутренних конфликтов с помощью изменения одних лишь внешних факторов. Хорни пишет по этому поводу, что «оши­бочность этих надежд заключается не в переоценивании важности человеческих от­ношений, но в недооценке силы интрапсихических факторов» (Horney, 1950, р. 308).

Аналогичным образом «динамизмы» и «персонификации» Г. Салливена, возни­кающие под влиянием раннего опыта отношений, начинают играть роль регулято­ров межличностного взаимодействия, сводя к минимуму значение последующих интерперсональных ситуаций (Sullivan, 1953). Например, ребенок, боящийся не­знакомых людей, имеет динамизм страха, а привычная враждебность по отноше­нию к кому-либо является выражением динамизма недоброжелательности, и т.д. При этом «сформировавшись однажды, они обычно закрепляются и влияют на наши установки в отношении других людей» (Hall, Lindzey, 1967, р. 140). Салливен специально останавливается на том, как недоброжелательность становится важ­ной характеристикой интерперсональных отношений в детстве, возникая как реак­ция на частые неблагоприятные интерперсональные ситуации, вызывающие тре­вожность, ранящие ребенка, ставящие его в положение высмеиваемого. Так посте­пенно происходит искажение в фундаментальном ннтерперсональном аттитьюде и вырабатывается пессимистическая недоброжелательная философия жизни.

Таким образом, в работах самых разных психоаналитиков межличностные труд­ности и конфликты, переживаемые человеком, интерпретируются как явления, имеющие интрапсихическое происхождение. Несмотря на отход от ортодоксально­го психоанализа, взгляды приверженцев аналитического подхода на то, что касает­ся проблем межличностных отношений и их природы, в сущности, меняются мало. И в более поздних работах, например в концепции фундаментальной ориентации меж-

личностных отношений В. Шутца, социальная жизнь взрослого человека рассмат­ривается как предопределенная опытом детства, формирующим фундаментальные межличностные потребности и соответствующий личностный тип, который либо задает адекватную интеграцию в отношениях с другими, либо создает проблемы в сфе­ре межличностных контактов (Андреева, Богомолова, Петровская, 1978, с. 167-169). Также и среди современных работ, в большинстве своем ориентированных на практическую помощь человеку, всегда можно различить такие, авторы которых, даже не причисляя себя к последователям психоанализа, следуют той же логике по­нимания природы человеческих отношений, которые, как и социальное поведение вообще, являются лишь формой реализации внутриличностных проблем и конфлик­тов. В сущности, психоаналитическая трактовка общения на протяжении достаточ­но долгого времени претерпела мало изменений: пользуясь сравнением Г. Тэджфела, можно сказать, что для психоаналитика каждый приходит в ситуацию общения со своим готовым сценарием и интерперсональная ситуация становится лишь аре­ной, сценической площадкой, где этот сценарий разыгрывается, а остальные участ­ники ситуации более или менее удачно ему в этом подыгрывают (Агеев, 1990, с. 15).