Психологи: опыт профессиональной типологии
Специалист подобен флюсу: полнота его одностороння.
Козьма Прутков
В одном эксперименте нескольким группам испытуемых представляли человека, которого потом просили охарактеризовать. Суть опыта состояла в том, что перед разными группами представал один и тот же мужчина весьма заурядной наружности, который, однако, каждый раз был одет по-новому: то в белый халат, то в армейский мундир, то в одеяние священника... Показательно, что и психологические характеристики, данные ему в разных группах, существенно различались. "Врача" восприняли как интеллигентного и гуманного, хотя, возможно, и чуточку циничного, "офицера" как прямолинейного, может быть, даже чуть грубоватого, но дисциплинированного и серьезного, "священника" - как душевного, искреннего и бескорыстного. Каждый раз костюм побуждал испытуемых приписывать совершенно незнакомому человеку те качества, которых он никак не проявил, но которые ассоциируются с соответствующей ролью.
Психологи определяют это явление как эффект ореола. Зачастую он помогает нам быстро и довольно точно оценить человека. Ведь не секрет, что индивидуальные особенности и склонности побуждают к выбору определенной профессии, да и профессиональные занятия в свою очередь накладывают сильный отпечаток на личность.
Психолог в своем цивильном костюме неотличим от представителей многих иных профессий. Но само звание психолога наделяет его своеобразным ореолом, и он во многом оправдан. Становление профессионала неизбежно сопровождается изменениями в структуре личности, когда, с одной стороны, происходит усиление и развитие тех качеств, которых требует профессия, а с другой - изменение и подавление структур, не участвующих в деятельности. Когда такие изменения нарушают целостность личности, их рассматривают как профессиональные деформации.
Конечно, психологи обладают разными характерами, темпераментами, способностями и склонностями. Однако большинство из них - за исключением, пожалуй, особо ярких творческих личностей - можно с известной долей условности отнести к тому или иному профессиональному типу. Этот тип определяется своеобразной акцентуацией, или, если угодно, деформацией, профессиональных склонностей и установок. Ниже описаны основные такие типы. Разумеется, выделены они отнюдь не научными методами, а чисто интуитивно. К тому же не следует подходить к их описаниям слишком серьезно. Данная типология - не основание для судьбоносных выводов, а всего лишь повод для размышлений. Вот какие профессиональные типы подметил автор этих строк в ходе своих наблюдений.
Самоактуалиазтор. В психологию пришел движимый мотивами самопознания и самоутверждения. Подобно ипохондрику, после прочтения медицинской энциклопедии обнаружившему у себя симптомы всех известных болезней, в ходе психологического образования и самообразования настолько нашпиговал себя идеями и концепциями, что готов признать у себя пережитки эдипова комплекса, кризиса идентичности, когнитивного диссонанса и фрустрации витальных диспозиций. Ну и, разумеется, все это проницательно усматривает в окружающих и готов оказывать им почти бескорыстную помощь. Почти -ибо довольствуется признанием своего авторитета и очень скромным денежным довольствием. Знает много труднопроизносимых имен, с плохо скрываемым апломбом называет Фрейда Фройдом. Почти безошибочно различает экзистенциализм и эксгибиционизм, хотя еще не решил точно, к чему больше лежит душа. Мало пригоден на роль "верного гусара", так как ему не хватает усидчивости освоить хоть какую-нибудь концепцию досконально. Вынужденный в основном выполнять функции мастерового-эклектика, охотно пробует себя в роли тренера-прагматика, но в глубине души мечтает стать гуру. Некоторым это удается.
"Психолог по жизни" - это, в первую очередь, просто хороший человек, умеющий сопереживать и способный к пониманию. К тому же очень неглуп и наблюдателен. Опираясь на богатый жизненный опыт и природную проницательность, хорошо разбирается в людях. Осознание этих своих качеств и стремление их культивировать рано или поздно приводит его к необходимости получить специальное образование и заняться психологией профессионально. Откровениями мэтров психологии нередко бывает разочарован, ибо о многом интуитивно догадывался сам, иное считает сомнительным, спорным, практически бесполезным. Как теоретик слаб, зато в реальной работе с людьми он на высоте и этому не мешают даже пробелы в образовании, ибо неизвестные приемы он интуитивно открывает сам. Такой путь, к сожалению, экстенсивен, требует больших энергозатрат и не исключает подмены научных понятий обывательскими обобщениями. К тому же для специалиста этого типа особенно велик риск профессионального выгорания.
Именно специалисты этого типа чаще соглашаются с расхожей банальностью: "Психолог- это не профессия, а образ жизни". (Попробуйте ради забавы подменить в этой формуле психолог на хирург, официант или, скажем, сантехник). При этом весьма непрофессионально упускается из виду подтекст этой фразы, свидетельствующий на самом деле о недостатке профессионализма, восполняемом житейским здравым смыслом. Вообще, делать образ жизни своей профессией - не очень продуктивно, а вот вдумчиво освоенная профессия психолога, наверное, и правда может в каком-то смысле стать образом жизни.
"Верный гусар". Название этому типу (не помышляя, разумеется, ни о какой типологии) придумал З.Фрейд, который так величал своего преданного последователя Эрнста Джонса. И Джонс вполне оправдал свой "титул" - приложил немало усилий по организации психоаналитического движения в Великобритании, опубликовал несколько трудов, строго выдержанных в духе фрейдистского учения, а самое главное - выпустил трехтомную научную биографию Фрейда, которая считается канонической. При этом на всем протяжении своей карьеры Джонс ни разу не позволил себе "отклонений от генеральной линии", каких-либо сомнений и колебаний, а тем более критики в адрес учения, которое "всесильно, потому что верно". Напротив, он вольно или невольно стремился затушевать слабые места психоанализа, всячески превозносил, даже идеализировал отца-основателя. Но и прославился он не как самостоятельная научная фигура, а преимущественно как биограф Фрейда (при том, что по многим непредвзятым оценкам написанная им биография выглядит чересчур отлакированной).
Не только ортодоксальный психоанализ, но и практически любая школа в психологии имеет своих "верных гусаров", готовых самоотверженно сражаться за ее честь. Как правило это люди со вполне умеренными личными амбициями, не претендующие на собственную исключительную роль в психологии. При этом они весьма умны, ибо только по-настоящему умный человек способен признать чье-то интеллектуальное превосходство. Для гусара глава научной школы (возможно, давно почивший) - безусловный авторитет, фигура культовая и неприкасаемая. Гусаром человек обычно становится после того, как ознакомился с идеями мэтра и проникся к ним глубоким доверием. Первое знакомство, вызвавшее такой энтузиазм, побуждает к дальнейшему углубленному изучению концепции во всех ее деталях, которые априорно принимаются на веру, почти как религиозные догматы, даже несмотря на их уязвимость для критики ("верую, ибо абсурдно").
Таким образом гусар приобретает глубокие знания в избранной области и признается коллегами - представителями той же школы - высококвалифицированным специалистом. Представители других кланов могут этой оценки не разделять, и по-своему они правы: увлекшись избранной доктриной, гусар либо вовсе игнорирует иные идеи и концепции, либо знаком с ними поверхностно (его внимание ко всему, что выходит за рамки интересов предпочитаемой школы, в основном направлено на поиски слабостей "конкурентов"; усмотрев такие слабости, гусар готов и вовсе отмахнуться от тех, кто "ничего не понимает в настоящей психологии").
Сильной стороной этого типа выступает серьезная подготовка, позволяющая с позиций своей школы весьма эффективно решать определенный круг психологических проблем. Ведь любая психологическая теория, если она сумела доказать свою жизнеспособность, то за счет того, что содержит в себе рациональное зерно и имеет определенный выход в практику. Беда в том, что практически ни одна теория или школа не обеспечивает всестороннего охвата психологической проблематики. Хотя адепты того или иного направления любят провозглашать, будто им по силам решать очень многие практические вопросы (если не все), но такие утверждения справедливы лишь в некоторой своей части, а в немалой доле - пафосно-декларативны. И в этом слабость любого гусара. Одни задачи он решает хорошо, но когда берется за другие - рискует попасть впросак на потеху гусарам других армий. Но чаще всего он за них и не берется, прикрываясь заявлениями: все, что не относится к интересам его школы, и вовсе не относится к психологии.
Имена верных гусаров редко становятся широко известны, потому что теряются в тени фигур великих полководцев. Не рискуя пошатнуть основы, гусары редко осмеливаются сами сказать что-либо по-настоящему значимое и лишь на все лады толкуют доктрину. То, что сами они иногда называют "творческим развитием идей NN", - не более чем толчение воды в ступе. Решившись подать собственный голос, психолог автоматически выбывает из гусарской шеренги, как это произошло в психоаналитическом стане с Ранком или Ференци, не говоря уже про Адлера, Юнга или Перлза.
Мастеровой-эклектик. Добросовестный исполнитель с умеренным, часто даже заниженным уровнем притязаний. Стремится с помощью любых подручных средств решать повседневные профессиональные задачи и часто делает это успешно, поскольку многими приемами и методами неплохо владеет. Со студенческой скамьи сохранил доверие к авторитетам, "вытеснив" недоумение по поводу противоречивости их взглядов (либо просто ее не заметив). Подобно алхимику, экспериментирует с разнородными материалами, свойства которых знает недостаточно, и при этом сильно рискует взорвать лабораторию и покалечить себя и окружающих. Как и алхимик, постоянно подвергается насмешкам за неспособность обращать глину в золото, однако самоотверженно продолжает бесконечные пробы. Самое интересное, что сочетание казалось бы несочетаемого неожиданно может оказаться удачным. По сути дела, так и рождаются на свет большинство новаторских концепций - из сочетания того, что никому раньше не приходило в голову смешать.
Именно мастеровой-эклектик имеет наибольшие шансы выступить создателем нового метода или даже основателем оригинальной научной школы. Вспомним хотя бы, как рядовой психоаналитик Перлз интуитивно использовал в своей работе некоторые идеи гештальтпсихологии (причем важно отметить, что с этим направлением он был знаком весьма поверхностно) и в результате создал гештальт-терапию. Правда, для достижения успеха на этой стезе необходима творческая жилка, активная мотивация, свежий и заинтересованный взгляд на проблемы, кажущиеся банальными. В противном случае специалист этого типа всю жизнь будет с переменным успехом исполнять свое ремесло, подгоняя все многообразие жизненных проблем под нехитрый набор шаблонов, которыми владеет
Тренер-прагматик. Гордо несет знамя практической психологии в твердой уверенности, что только практическая психология и имеет право на существование. К Эббингаузу, Вертгеймеру, Пиаже относится свысока, хотя знает о них лишь понаслышке. Твердо верит, что можно играючи постичь смысл жизни, научиться жить в ладу с собой и миром. В этих играх, именуемых тренингами, и состоит по преимуществу его деятельность. Любимые словечки - личностный рост, фасилитация, ассертивность, самодостаточность и т.п. Считает самым сильным оскорблением слово "манипулятор", не отдавая себе отчета, что фактически сам принадлежит к их числу. В личной жизни нередко неудачлив, поскольку и ее пытается построить по принципу тренинга личностного роста, не желая замечать, что жизнь устроена совсем по-другому. В силу близости интересов и душевной организации легко находит общий язык с капризными эгоцентричными детьми и трудными подростками. Успешно решает задачу переключения их с небезопасного праздного времяпрепровождения на относительно безопасное. Легко эволюционирует в гуру.
Гуру. Так на Востоке называют Учителя, носителя высшей мудрости, умеющего приобщить к ней непосвященных. Многим философствующим интеллигентам с психологическим образованием, большими амбициями и завышенной самооценкой такая роль очень мила. Освоить ее нетрудно. Пролистав сборник афоризмов, несколько самых удачных можно присвоить, еще несколько по шаблону слепить самому, например: "Жизнь тяжела, но, к счастью, коротка", или "Возлюби себя и добейся взаимности" (чем на первый взгляд бестолковее, тем более впечатляет). В качестве образцов высшей мудрости особенно хороши чаньские коаны, которых, похоже, не понимали даже их авторы. Так или иначе, любая нелепица, касающаяся смысла жизни и духовного роста, - если только изрекать ее с загадочным отрешенным видом, - привлечет к вам хотя бы десяток последователей. Для них необходимо придумать соответствующие тренинги или семинары - хотя бы просто для того, чтобы было чем заняться, иначе скоро последователи переметнутся к другому гуру, предлагающему медитативные танцы или духовный массаж. Ритуалы хорошо проводить с использованием суфийской музыки, благовоний, еще лучше - психоделиков. Дышать при этом лучше ушами, думать - пупком. Если удастся не входить в конфликт с законом, можно сшибить хорошие бабки. Собственно, это и составляет основной мотив деятельности любого гуру, не считая, разумеется, самоутверждения.
Излечению этой акцентуации способствует здоровая самоирония и упражнения по нормализации самооценки. Если совсем трудно прожить без того, чтобы кто-то преданными глазами смотрел вам в рот, - купите щенка. Кстати, он идеально подходит и для тренинга.
При встрече с гуру следует одной рукой покрепче держаться за карман, другой - ущипнуть себя посильнее, дабы не поддаться наваждению.
Мистик. Психолог этого типа (которого вообще можно отнести к психологам с изрядной долей условности) обычно приходит в науку, одержимый любознательностью и тягой к разгадыванию загадок. Психологию он воспринимает в буквальном смысле как науку о душе, ибо чем туманнее и призрачнее предмет науки, тем он ему интересней. Психология как таковая, в которой, на его взгляд, слишком много скучного и банального, ему гораздо менее интересна, чем всевозможные ее "дальние родственники" - астрология, нумерология, физиогномика, хиромантия, все области парапсихологии.
Любимые словечки - карма, биополе, энерго-информационный обмен, реинкарнация, астрал, инграмма и т.п., причем абсолютно надуманный характер этих конструкций мистика нимало не смущает. Авторитеты избираются из пестрой обоймы: Нострадамус, Гроф, Кастанеда, Кришнамурти, Хаббард, Гурджиев, Ошо, Свияш и еще несколько одиозных фигур, далеко отстоящих от психологии как науки. Часто в круг интересов оказываются включены фрейдизм и юнгианство - их откровенно мифическое содержание с претензией на разгадку глубоких тайн легко увлекает впечатлительного мистика. Знает множество примеров, подтверждающих его убеждения, к противоположным абсолютно нечувствителен ("...тем хуже для фактов"). Мировоззрение часто окрашено наивной религиозностью, несмотря на очевидное противоречие догматов веры и оккультных заморочек.
В решении будничных профессиональных задач легко смешивает, скажем, тестирование интеллекта по Векслеру с толкованием имени по Хигиру, тренинг коммуникативных навыков с чисткой кармы, и т.п.
Тяготение к этому типу, как ни обидно это признавать, в основном возникает вследствие пережитков первобытного пралогического мышления, недостатка образованности и просто общей культуры. Сказывается и известная личностная незрелость, умственный инфантилизм, неосознанная беспомощность перед материальным миром, когда запутавшись на земле, начинаешь искать дорогу в астрале.
По мере подлинного личностного роста, расширения научной эрудиции мистик имеет шанс достичь здравомыслия и стать психологом без кавычек. Если же на это не хватает душевных сил и интеллекта, он обречен всю жизнь "наводить порчу" на нашу науку и дискредитировать ее в глазах интеллигентных людей. В особо тяжелых случаях (увы, нередких) дело может кончиться паранойей.
В связи с этим хочется предложить простейший тест на собеседовании при поступлении на психологический факультет.
Ваш знак Зодиака?
Правильные ответы: Не знаю, или Какое это имеет значение?
Единственная правильная реакция на любой другой ответ: Вы ошиблись адресом.
Каждому - по психологу
Хороший психолог легко введет тебя в свое положение.
Карл Краус
Несколько лет назад газета "Школьный психолог" (1999, № 27) предприняла попытку оценить ситуацию, сложившуюся в области издания научно-популярных журналов по психологии. Та давняя публикация называлась "Популярная психология - несостоявшийся жанр?" Если воспринять это название как вопрос, то по прошествии лет ответ на него, увы, следовало бы дать утвердительный. Из упоминавшихся в той статье изданий три уже к тому моменту прекратили свое существование, а срок жизни четвертого оказался исчерпан полудюжиной номеров.
В обзоре было высказано предположение, что такая популярная ниша читательского спроса по всем законам рынка не должна бы пустовать, просто для ее качественного заполнения требуется известный профессионализм (ну, и конечно, средства немалые). Тем не менее за прошедшие годы никто так и на взялся эту нишу заполнить. По слухам, несколько разных проектов активно дискутировались, но до реального воплощения дело ни разу не дошло. Вероятно, чего-то каждый раз недоставало - то ли профессионализма, то ли средств.
И вот после затишья - новая попытка. Недавно увидел свет первый номер журнала "Мой психолог". Энтузиазм его основателей заслуживает наивысших похвал. А вот что касается содержания журнала - тут, пожалуй, не следует торопиться с эмоциональными оценками. Куда полезнее разобраться, что же на сей раз предлагается в качестве "общедоступного чтения" по психологии. Причем проделать это хотелось бы вовсе не для того, чтобы составить рекламу новорожденному журналу или, напротив, уязвить его критикой. В конце концов, самую адекватную оценку сему продукту дадут читатели, которые либо поддержат новый проект своими средствами, либо оставят хиреть от невостребованности, как это уже произошло с несколькими его предшественниками.
Проанализировать содержание нового журнала полезно с профессиональной точки зрения. Журнал, обращаясь к каждому читателю, зовется "Мой психолог". Что же это за психолог? Создатели журнала полагают (надо думать, имея на это известные основания), что массовым потребителем психология будет востребована именно в той форме, в какой они ее предлагают. То есть это именно та психология, какой она сегодня представлена в общественном сознании и которая в наибольшей степени соответствует общественным запросам. Поэтому, просто для того чтобы не остаться на обочине, эту тенденцию каждому психологу надо уловить. Что ж, попробуем.
Идеологическая позиция создателей журнала заявлена уже на обложке. "Мой психолог" - это "журнал для тех, кто хочет жить здесь и теперь". Формул а "здесь и теперь" использована недаром - это одновременно и название психологического центра, выступившего учредителем нового издания. Поэтому небезынтересно заглянуть и на интернетовский сайт данного учреждения, содержащий более подробную информацию об учредителе. Найти его нетрудно - достаточно просто набрать в поисковой системе zdes-i-teper. Такая уж манера принята в российском Интернете - как, кстати, и в отечественной психологии: язык вроде бы родной, но с непременным английским акцентом (с одной стороны - провайдеры для продвинутых юзеров, с другой - фасилитаторы для энкаунтер-групп).
По утверждению организаторов, "Центр создан для Вас, для того, чтобы Ваша жизнь стала светлее, а Вы счастливее". Иными словами - для тех, кто недостаточно счастлив и чья жизнь мрачновата. И далее читаем: "Психологи помогают людям уже более 100 лет, они делают то, что делает хороший священник и мудрый человек в одном лице - искренне сочувствуют и помогают найти свою Дорогу". Тут трудно удержаться от комментария. Вообще-то, 100 лет назад и даже намного позднее психологи занимались совсем не этим.
Помощь нуждающимся в сочувствии и сбившимся с Дороги вовсе не являлась профессиональной деятельностью ни для Эббингауза, ни для Штерна, ни для Бине, ни для десятков и сотен тех, кем, собственно говоря, психология и была создана. Или, может быть, они не были психологами? Разница тут примерно такая же, как между экономистом и бухгалтером. Экономист изучает экономику, старается познать экономические законы и эффективно приложить их на практике, в частности - предсказать динамику экономического развития. Бухгалтер ведет финансовую документацию конкретного предприятия, заботясь о его экономической стабильности (хотя, по большому счету, обеспечивает ее не он). Понятно, отчего спрос на бухгалтеров более массовый, чем на экономистов. Понятно также всеобщее недоверие обывателя к экономистам. И понятно, почему, несмотря на это недоверие, любой бухгалтер предпочитает зваться экономистом.
Психология как "помогающая профессия" - явление сравнительно недавнее, массовый характер оно приняло в последние полвека, а в наших краях - лишь на рубеже веков. И можно понять - почему.
В последние годы новости психологической науки нередко публикуются в прессе и во Всемирной Паутине. В основном это данные различных опросов и тестов, причем не столько познавательные, сколько забавные. Но вот одна из последних новостей, пришедшая из Великобритании, - хотя ее и можно расценить как анекдот, - о многом заставляет задуматься.
Что же такого на сей раз открыли английские психологи?
Речь в данном случае идет о новаторском усовершенствовании процедуры психологического консультирования, или, если угодно, психотерапии (разграничить эти понятия сами психологи затрудняются). К психологу Рей-монду Робертсу обратился клиент с жалобами на утрату душевного равновесия. Предложенная клиенту процедура психологического консультирования его не устроила -беспокоившие его проблемы были столь деликатны, что он стеснялся их обсуждать. Робертс нашел подкупающее в своей простоте решение. В качестве слушателя он предложил клиенту своего попугая ара по кличке Джесси. Клиент, как ни странно, согласился, уединился в комнате с попугаем и битый час изливал ему душу. К удивлению психолога, сеанс такой психотерапии оказался чудотворным - клиент покинул попугая абсолютно умиротворенным. Еще бы - ведь ему удалось выговориться и в то же время сохранить свои интимные секреты!
Так Джесси превратился для своего хозяина в настоящую золотую жилу. Сегодня он ведет регулярные приемы страждущих, готовых платить 30 фунтов за полчаса конфиденциальной беседы. Прием проводится по предварительной записи, ибо от желающих нет отбоя.
Можно не сомневаться, что предприимчивый психолог из Кардиффа скоро порадует нас научной публикацией, в которой подведет теоретическую базу под свой новаторский метод.
Но главное, что поражает в этой курьезной ситуации, - это даже не находка мистера Робертса (мало ли какие причуды могут прийти людям в голову!), а незамедлительное появление у пернатого психотерапевта обширной клиентуры. Десятки взрослых, серьезных и, казалось бы, здравомыслящих людей уже изъявили готовность за немалую плату пройти абсурдную по своей сути процедуру ради обретения душевного равновесия. Причем жалоб и нареканий на эффективность процедуры пока не поступало.
Создается впечатление, что задушевный "диалог" с невпопад поддакивающим арой - это не просто карикатура на так называемую клиент-центрированную терапию, а почти безупречная модель современной психотерапевтической ситуации. В ней клиенты находят то, чего им катастрофически недостает и чего они мучительно ищут, - возможность рассказать о своих душевных терзаниях и житейских проблемах анонимному "собеседнику", который не критикует, не осуждает и вообще воздерживается от суждений, да к тому же с гарантией неразглашения приватных секретов. Неудивительно, что попугай в этой роли выступает даже лучше человека. Впрочем, и человеку такая задача по силам. Ее решением во всем западном мире, а с недавних пор и в России, занимаются десятки и сотни тысяч психологов. Правда, с разным эффектом. Этот эффект хорошо описывает один анекдот.
Шерлок Холмс с доктором Ватсоном отправился в путешествие на воздушном шаре. Ветром их занесло в немыслимую даль. Приземлились в чистом поле. Вокруг - ни души, только фигура одинокого пастуха с овечьей отарой. Холмс любезно спрашивает пастуха:
- Не скажите ли вы нам, где мы находимся? Человек внимательно присмотрелся, потом углубился в раздумья. Наконец изрек:
- Вы находитесь в корзине воздушного шара!
- Приготовьтесь к худшему, Ватсон, - мы в России.
- Как вы догадались?
- Видите ли, этот человек - психолог. Он долго наблюдал, долго размышлял, прежде чем дать совершенно очевидный и совершенно бесполезный ответ.
- Но как вы поняли, что это Россия?
- Элементарно, Ватсон! Только в России психологи пасут овец.
В самом деле, сегодня в нашей стране подготовку психологов осуществляют сотни вузов (например, четыре в одной только Рязани, не говоря уже про столицу, где таких вузов более полусотни). Так что "по валу" мы уже почти догнали "просвещенный" Запад. Вот только если на Западе психолог - востребованный профессионал, более того - весьма респектабельная фигура, в России его попугайские приемы массового признания не находят, и большинству новоиспеченных психологов приходится заниматься чем угодно, только не тем, чему их учили в университете. Конечно, и у нас есть немало тех, кто готов, следуя западнической моде, считать хот-дог обедом, Бритни Спирс - певицей, а разговор с попугаем - пернатым или бескрылым - опытом духовного просветления. Но даже их совершенно недостаточно, чтобы обеспечить клиентурой расплодившееся сверх меры племя душеведов.
Причем если извращенные натуры, желающие выслушивать от толкователей снов пикантные фантазии о своих детских эротических комплексах, еще находятся (тут душевная ущербность не знает географии), то массовое стремление платить за "совершенно очевидные и совершенно бесполезные" банальности пробудить никак не удается, как бы отчаянно психологи ни кричали на всех углах о своей полезности и необходимости.
Западная культура глубоко индивидуалистична, для нее характерен воинствующий культ личностной самодостаточности. Обратите хотя бы внимание, как принято пить там и у нас. Стойка бара - западное изобретение. Она позволяет побыть в одиночестве, боком к любому из соседей, а лицом лишь к услужливому бармену, который выступает дежурным собеседником для каждого (при этом настоящий бармен, хоть и профессионально любезен, но со всеми держит эмоциональную дистанцию и не паниб-ратствует ни с кем).. У нас принято выпивать, сидя в кружок или, если вдвоем, то лицом к лицу. Одинокая фигура с рюмкой вызывает всеобщее осуждение - она уже не исполняет социальный ритуал, а просто предается пьянству. Для нас беседа и составляет суть этого ритуала. Вообще мы любим поговорить по душам. Друг, товарищ для нас - это тот, с кем всегда можно поделиться любыми заботами и размышлениями, а то и пожаловаться, "поплакаться в жилетку".
На Западе такое просто не принято, ибо якобы свидетельствует о личностной слабости и несостоятельности. С друзьями там принято приятно проводить время за необременительной беседой о пустяках. А если появляется потребность излить душу, за этим идут к психотерапевту, потому что больше не к кому. Большинству из нас, к счастью, есть к кому с этим пойти, да еще и бесплатно. В результате профессиональные советчики и успокоители оказываются не удел.
Однако ситуация не совсем безнадежна для российских психологов. По мере того, как западный культ самодостаточности все более успешно насаждается и у нас, становится все больше людей, которым не с кем откровенно поговорить. Уходят в прошлое дружеские посиделки "за рюмкой чая", все больше становится любителей в одиночестве пропустить стаканчик виски за стойкой бара. Даже танцевать парами стало не модно - на современной дискотеке партнер технически не предусмотрен, можно ночь напролет дергаться в конвульсиях в полном одиночестве в толпе таких же одиночек. Каждый сам за себя. И так во всем - в бизнесе, в семье, в развлечениях. Но психологические проблемы есть у каждого, каких бы социальных успехов он ни добился. И они начинают распирать человека изнутри, не находя приемлемого выхода. Не к друзьям же с ними идти, тем более что не совсем уже ясно, можно ли кого-то из многочисленных "партнеров" считать другом. Заполнить эту неожиданно освободившуюся нишу и призван попугай в строгом костюме и роговых очках. Он любезно выслушает жалобы, изобразит сочувствие, а за отдельную плату может еще и рассказать пикантную сказку про Эдипов комплекс. Как выясняется, англичанам большего и не надо. Ну а нам - неужели этого достаточно?
Судя по тому, что коллеги из центра "Здесь и теперь" наскребли деньжат на издание журнала, дела у них идут неплохо. Неудивительно - сайт сообщает, что сеанс сочувствия там стоит от 5 до 35 долларов. На том же сайте перечислены с указанием всех регалий немногочисленные сотрудники центра. Например, "член Союза Художников, член Международной Федерации Художников, фототерапевт... любимец детей и животных". Судя по всему, очень интересный и душевный человек. Вот только что такое фототерапия не удается выяснить даже с помощью "Психотерапевтической энциклопедии".
Неловко признаваться в таком пробеле в эрудиции, тем более что создатели центра уверенно утверждают: "Мы опираемся лишь на те подходы и методы, которые реально доказали свою эффективность и признаны "работающими" международным профессиональным сообществом". Что же это за методы помимо загадочной фототерапии? В еще одном CV читаем: "консультирует по вопросам влияния жилища на Ваше здоровье (Фэн-шуй)" В другом: "сертификат Международной Ассоциации Свободного дыхания". Ну и совсем прелестно: "специалист в области возрождения из пепла и получения удовольствия от жизни". Плюс тут же реклама "Центра психоэнергетики": "...С нашей помощью вы решите свои психологические проблемы, гармонизируете энергетику...", а также Института Знаний об Истинном "Я" (Центр ведической культуры): "...Как перестать реинкарнировать?"
...Методы, признанные "работающими" международным профессиональным сообществом. No comment.
Уже достаточно ясно. Но читаем дальше. В рубрике "Персона" представлен Джеймс Бьюдженталь, в следующем номере заявлен Морено. Что ни говори, люди интереснейшие и достойные. Вот только думается, что про Пиаже, Брунера или Выготского мы в "Моем психологе" не прочитаем никогда.
Глянцевый журнал не выдержал бы марку без интервью со знаменитостью. В качестве таковой, в частности, предстает Елена Ханга, снискавшая популярность своим эротическим ток-шоу на телевидении. Из интервью становится ясно, что госпожа Ханга сама, оказывается, успела поучиться на психотерапевта, но так и не доучилась. Роль фасилитатора шоу моральных уродов оказалась более зрелищной и, надо думать, прибыльной.
С интересом читаются пара статей о путешествиях в Индию в поисках духовного просветления. "К отправлению естественных надобностей прямо на улице, заплеванным красным жвачным табакам тротуарам, маленьким конуркам из коровьего помета относишься с отвращением только первые несколько дней..." Дальше, надо думать, - нирвана.
Попробую резюмировать тем же штилем. К такой трактовке психологии относишься с недоумением только первые несколько страниц. Дальше откладываешь журнал в сторону, чтобы никогда больше не брать его в руки, либо бежишь записываться на курсы фэн-щуй или свободного дыхания. Глядишь, и сам научишься гармонизировать чью-то энергетику. А кому не хочется получать 35 баксов в час?
Ассертивность - в жизнь!
Большая часть несчастий, случившихся с людьми, имеет причиной неверное суждение о ценности вещей.
Б. Франклин
Ассертивность - термин, заимствованный из английского языка, где он выступает производным от глагола assert - настаивать на своем, отстаивать свои права. В обыденной речи употребляется редко, но в психологическом жаргоне с недавних пор утвердился довольно прочно. В русский язык (точнее - в лексикон российских психологов) термин проник в середине 90-х, после публикации популярной книжки чешский авторов В.Каппони и Т.Но-вака "Как делать все по-своему" (в оригинале - "Ассертивность - в жизнь"). Чешские авторы сами позаимствовали это слово из английских источников, а переводчик с чешского на русский завершил внедрение заокеанского термина на европейскую почву.
Как и во множестве подобных случаев, слово, использованное для определения психологического феномена, приобрело более определенное и специфическое значение, нежели в обыденной, житейской лексике. Под ассертив-ностью стала пониматься определенная личностная черта, которую можно определить как автономию, независимость от внешних влияний и оценок, способность самостоятельно регулировать собственное поведение. Таким образом, вполне оправданно допустить очень близкую аналогию с другим модным понятием - самодостаточность.
В самом деле, содержание этих понятий пересекается почти полностью, и наверное можно было бы ограничиться последним, тем более что его значение достаточно ясно. Однако и термин ассертивность (вероятно, в силу необъяснимой склонности отечественных психологов вместо родного языка изъясняться на пиджин-инглиш) получил у нас распространение, хотя еще и не успел войти ни в один психологический словарь. По крайней мере, русскоязычный Интернет просто переполнен объявлениями, зазывающими на всевозможные тренинги ассертивности. Что же конкретно призваны формировать эти тренинги, на какую теоретическую основу они опираются?
Концепция ассертивности оформилась в конце 50-х - начале 60-х годов XX в. в трудах американского психолога А.Солтера и впитала в себя ключевые положения входившей в ту пору в моду гуманистической психологии - в частности, противопоставление самореализации бездушному манипулированию людьми, - а также трансактного анализа. При ближайшем рассмотрении становится очевидна ее вторичность по отношению к идеям Эверетта Шострома, автора знаменитой книги "Анти-Карнеги", а также к теориям коммуникативных игр и жизненных сценариев Эрика Берна. Заметна также перекличка идей Солтера с некоторыми принципами гештальт-терапии (Я существую не для того, чтобы соответствовать твоим ожиданиям; ты существуешь не для того, чтобы соответствовать моим ожиданиям...) В нашей стране основными источниками по психологии ассертивности выступают переведенные с чешского книги Каппони и Новака - как уже упоминавшаяся, так и еще две, логически с нею связанные - "Сам себе психолог" и "Сам себе Взрослый, Ребенок и Родитель". Правда, в них читатель, знакомый с работами Шострома, Берна и Перлза, найдет для себя очень мало нового.
В теории Солтера ассертивное поведение рассматривается как оптимальный, самый конструктивный способ межличностного взаимодействия, да пожалуй и мироощущения в целом, в противовес двум самым распространенным деструктивным способам - манипуляции и агрессии. Традиционные механизмы социализации невольно формируют уязвимость человека перед всевозможными манипуляциями со стороны других людей. Человек оказывается слишком подверж