Развитие немецкой психологии
Особое место в развитии психологической науки XVIII в. занимала немецкая психология. Доминирующими в ней оставались идеи рационализма и утверждение об активном характере всех познавательных процессов, связанном с врожденной активностью души. Высокий авторитет Лейбница, заложившего эти идеи, оставался незыблемым, а его взгляды получили развитие в трудах Христиана Вольфа (1679-1754).
Изучив в Йене математику, философию и богословие, Вольф обеспечил себе в 1703 г. право преподавания в Лейпцигском университете. При поддержке Лейбница в 1706 г. он получил должность профессора на кафедре математики в Галле. Его лекции, которые затрагивали не только математику, но и философские проблемы, имели большой успех. Эта популярность, а также рационалистическая, антисхоластическая направленность его лекций привели к его увольнению из университета. Он нашел прибежище в Марбурге, однако после восхождения на престол Фридриха Великого он, по его приглашению, возвратился к профессорской деятельности в Галле.
Вольфу принадлежит заслуга разработки немецкой психологической терминологии, заменившей прежнюю, латинскую. Само слово «психология», как уже говорилось выше, стало в Европе общеизвестным после выхода книг Вольфа «Эмпирическая психология» (1732) и «Рациональная психология» (1734). На долю первой выпало описание фактов, наблюдение за явлениями. Перед рациональной же психологией была поставлена задача путем дедукции выводить явления психической жизни из сущности и природы души. Для объяснения выдвигалось понятие о способности.
Вольф является автором теории, получившей название «психология способностей». Позитивная роль этой теории обусловлена тем, что в ней сделана попытка дать научное объяснение различным психическим качествам человека. Ведущими положениями психологии способностей были рационалистический подход к познанию и идея спонтанной активности души. Спонтанная, не зависящая от каких-либо воздействий и изначально присущая душе активность становится ее главной характеристикой, которая придает активность и всем душевным процессам, прежде всего процессам познания.
Способности, о которых писал Вольф, рассматривались им как проявления этой активности, причем главной считалась способность представления, выступающая в виде познания и желания. Вслед за Лейбницем Вольф писал о том, что душа развивает заложенные в ней образы вещей: смутные - на уровне чувственного познания, ясные и отчетливые - на уровне разума. Однако эти представления не статичны, с каждым представлением, считал Вольф, сопряжено стремление. Если с представлением объекта связывается мысль об удовольствии, душа стремится удержать это представление. При мысли о неудовольствии возникает противоположное стремление.
Вольф педантично описал различные классы психических явлений, разделив их на иерархически расположенные группы. Возникал своеобразный «анатомический театр человеческой души» -для каждой из групп предполагалась соответствующая способность как ее причина и основание.
В учении о способностях отразились достижения западноевропейской психологии, связанные со стремлением построить объективную психологию, подобную физике Ньютона, найти разумное обоснование всех психических процессов.
Вольф полагал, что мозговые процессы, коррелирующие с представлениями, порождают мышечные движения, которым соответствуют желания и волевые импульсы. Таким образом, в одном ряду как бы выстраивается нигде не прерывающаяся цепь физических событий, а в другом - психических. Эти ряды неразрывно связаны между собой. Ранее такой принцип параллелизма был выдвинут Лейбницем, преемником которого считал себя Вольф. Однако Лейбниц в соотношении души и тела видел лишь частный случай взаимосвязи монад во Вселенной, Вольф же соотносит психические и физические процессы внутри самой монады. Тем самым душа-монада отделялась от Вселенной и получала в качестве коррелята уже не безграничное многообразие мира, а единичное тело. Так психофизическая проблема (вопрос об отношении психических явлений к природе в целом) была превращена Вольфом в психофизиологическую (вопрос об отношении психических явлений к мозгу).
Однако главным объектом критики стало в дальнейшем учение Вольфа о способностях. Сам Вольф возводил его к учению Аристотеля о потенциальном и актуальном знании. Но у Аристотеля актуализация способностей была связана с усвоением внешних по отношению к этой способности объектов, от которых она неотделима. У Вольфа же представления об объектах суть самопорождения нематериальной сущности. При отделении способности от реального взаимодействия организма с объектом она неизбежно становится самостоятельной, ничем не обусловленной силой. Из научного понятия она превращается в мифическое, с чем боролись и Лейбниц, и сам Вольф.
Но, отвергая понятие о способностях, которое было подвергнуто решительной критике И. Ф. Гербартом, немецкая психология оставляла в неприкосновенности другую идею Вольфа - о спонтанной активности души, порождающей в силу собственных творческих потенций весь мир представлений и стремлений. Идея психической причинности перешла от Лейбница через Вольфа, Канта и Гербарта к Вундту, писавшему о апперцептивной активностидуши, являющейся основой высших психических функций.
В трудах И. Канта(1724-1804) «Критика чистого разума» (1781), «Метафизика морали» (1785) и других его работах понятие апперцептивной (спонтанной) активности соединилось с учением об априорных, т.е. существовавших до опыта, до начала процесса познания, видах знания. Распространив механическое понимание причин психической активности на процесс познания, Кант, исходя из законов Ньютона, пришел к выводу, что ощущения могут возникать только под действием внешнего толчка, побуждения. Сами по себе они пассивны, а потому нуждаются во внешней активности, которая и становится стимулом процесса восприятия.
Такой подход позволял объяснить, каким образом у человека формируется понятие о форме, цвете или назначении конкретных предметов, так как звук или тактильное прикосновение может стать внешним побуждением к ощущению. Однако такие понятия, как время или пространство, так же как и другие отвлеченные представления, не имеющие непосредственной связи с внешними воздействиями, оказывались вне этого закона и не могли быть объяснены как результат обобщения данных чувственных впечатлений. Это и привело Канта к мысли о существовании априорных знаний.
Все познаваемое (как внешние предметы, так и внутренние переживания) ученый разделял на «явления» и «вещи в себе». Явления можно познать, а вещи в себе непознаваемы при помощи ощущений и, следовательно, недоступны для познания вообще, так как другого пути, кроме опытного, Кант, как и все сенсуалисты, не признавал. Истинное познание явлений происходит главным образом при экспериментальном исследовании, которое более точно и достоверно, чем обычное наблюдение. Развив эти мысли, высказанные еще Бэконом, Кант пришел к выводу об ограниченности данных, которыми располагает психология. Он связывал это с тем, что в психологии, в отличие от естествознания, невозможно экспериментальное исследование. Кроме того, данные естествознания обобщаются и приобретают большую достоверность благодаря математике, психические же факты, существующие в неповторимом потоке времени, нельзя подвести под строгие математические законы. Исходя из этого Кант пришел к тому же выводу, что и Юм, - психология, хотя и является самостоятельной наукой, не может быть наукой точной и достоверной. Наблюдая и анализируя разные сферы психического - познание, волю и чувство, психология вооружает человека определенными знаниями, которые он может использовать в реальной жизни. Предназначение психологии - описание проявлений психической жизни, но не их объяснение.
Такой подход к месту психологии в системе наук продолжался почти столетие. Он же стимулировал в XIX в. поиски объективных способов исследования психики, которые и привели к появлению экспериментальной психологии, а также к ориентации на естествознание, имеющее статус точной науки.
Вещи в себе, которые не доступны исследованию, представляют собой то самое априорное знание, которое усваивается человеком без опоры на чувственный опыт, благодаря активности души, о которой писал еще Вольф. Эти априорные знания касаются не только внешних, но и внутренних феноменов, например понятия «Я», которое невозможно вывести только из данных рефлексии. Спонтанная активность души, также не постигаемая чувством, не только позволяет понять многие вещи, но и структурирует, упорядочивает тот опыт, который человек получает благодаря ощущениям. Так в теории Канта появляется понятие трансцендентальной апперцепции, т. е. психической активности, благодаря которой человек осознает мир и себя постоянными и целостными. Понятие трансцендентальной апперцепции в несколько модифицированном варианте заняло в дальнейшем достойное место во многих психологических концепциях.
Важное значение для психологии имели и работы Канта, связанные с изучением морального развития человека. Говоря о достижениях науки, ученый подчеркивал, что при всех ее успехах две вещи остаются загадочными и непостижимыми - это звездное небо над головой и моральный закон внутри нас. Главный этический принцип, сформулированный Кантом, не потерял своей актуальности и в наше время - человека нельзя рассматривать как средство для достижения цели, он сам есть цель. Этот подход не только признает аморальным любое манипулирование людьми, их стремлениями и переживаниями, но и ставит перед человеком задачу соответствовать своему высокому предназначению. Кант считал, что существует обязательный для всех людей этический закон, которому они должны следовать не из стремления к выгоде, но из желания соответствовать идеалу человека. Этот закон, получивший название морального императива, гласил, что человек должен поступать всегда так, чтобы принципы, которыми он руководствуется, могли стать всеобщими.
Работы Вольфа и Канта, так же как в XVII в. труды Лейбница, стимулировали исследование важных для психологии проблем (индивидуальных особенностей, природы активности человека, формирования у него целостной картины мира и себя), закладывая в то же время и особый характер подхода к этим проблемам в немецкой психологии.