Обработка данных СТР (на поведенческом уровне)

Комментарии к составлению таблицы[31]

Графа «Держание таблицы». Указывается, кто береттаблицу в руки для интер­претации.

Графа «Количество толкований». Подразделяется для каждого участника на три колонки, в первую заносится количество толкований в СТР, во вторую в ИТР, в тре­тью - количество новых ответов; инициальные толкования обводят кружком.

Графа «Проникаемостъ». При заполнении этой графы обращается внимание на то, какой из партнеров смог довести свое предложение до конца (обозначается циф­рой «1»); если совместное решение содержит существенную долю предложений обо­их партнеров, то каждому приписывается по V₂ пункта; в случае отказа в соответ­ствующую графу вносится прочерк.

Графа «Решение». Заполняется аналогично предыдущей.

Графа «Аффективный стиль». Отклонения обозначаются знаком «минус», под­держка-знаком «плюс», амбивалентная оценка - знаком «плюс-минус», игнориро­вание - знаком «О».

Графа «Качество». Содержит оценку совместного решения («хорошее» - одно­значное согласие партнеров - «1», «плохое» >- псевдосовместное - «О») и оценку про­дукта, т. е. характеристику ответа с точки зрения традиционной роршаховской систе­мы, включающей оценку ответа по качеству формы, популярности - оригинальности и ряду других показателей.

Интерпретация результатов СТР может проводиться в укорочен­ном и расширенном вариантах. В первом случае мы ограничиваемся диагностикой стиля и динамики взаимодействия в процессе общения; во втором, включающем составление психограммы по традиционной роршаховской схеме, акцентируются осознанные и неосознаваемые переживания партнеров.

Совместный тест Роршаха может эффективно применяться в прак­тике семейного консультирования для диагностики стилей общения, например, в диаде «родитель-ребенок». В приводимом ниже иллюст­ративном случае в СТР участвовали мать и ее 14-летний сын, испы­тывающий трудности в общении.

Анализ текста диалога и таблицы обработки данных СТР (на по­веденческом уровне) показывает, что и мать, и сын стремятся дос­тичь согласия: совместные ответы достигаются по всем четырем предъявляемым таблицам теста. Вместе с тем создается впечатление, что близость между матерью и сыном сохраняется за счет жесткого распределения ролей: предоставляя сыну видимость самостоятель­ности в практическом плане (см. графу «Держание таблицы»), мать затем перехватывает инициативу и пытается удерживать ее в своих руках даже в тех случаях, когда вынуждена отступить и принять ин­терпретацию сына. Чаще, однако, именно мать является тем лицом, кто осуществляет контроль, проводит в виде совместного свое соб­ственное решение (см. графу «Проникаемость»).

Анализ диалога позволяет отчетливо увидеть, что в отстаивании своей доминирующей позиции мать прибегает к таким средствам борь­бы, как инвалидация самостоятельных суждений сына, их обесценива­ние с одновременной демонстрацией собственной «правоты». Часто мать как бы не слышит высказываний сына, заставляя того по несколь­ку раз повторять свое предложение все с меньшей и меньшей уверен­ностью, а затем внезапно выдвигает собственное толкование с такой уверенностью и аргументированностью, что сыну ничего не остается, как принять его (диалог по табл. II). Если сын неожиданно оказывает сопротивление (диалог по табл. VIII), мать проявляет лояльность и при­нимает интерпретацию сына, правда, в собственной редакции, чем вновь возвращает сына в подчиненное положение. Таким образом, согласие и кооперация в этой диаде являются скорее мнимыми, чем действи­тельно отражающими внутренний аффективный климат отношений. Скрытое отвержение и неуважение со стороны матери обнаруживает себя в явном преобладании игнорирующих, амбивалентных и отклоня­ющих высказываний над поддерживающими. Поддержка оказывается только тем высказываниям сына, которые подтверждают ее собствен­ное толкование. Таким образом, вопреки осознанному желанию помочь сыну мать стремится сохранить тот способ общения, который позволя­ет ей самой чувствовать себя более уверенной, нужной и компетент­ной, а у сына закрепляет ощущение пассивной зависимости.

МЕТОДИКА «РИСУНОК СЕМЬИ»

Применение рисуночных методик для исследования личности ребенка особенно распространено в зарубежных странах. В нашей стране только в последние годы начали все больше обращать внима­ние на рисунок как средство познания личности (Болдырева С. А., 1974; Захаров А. И., 1982; Мухина В. С., 1981), хотя еще в 1914 г. М. Коренблинт и М. Надольская под руководством проф. А. Лазурского проводили работы, в которых пытались использовать уроки ри­сования в качестве метода исследования личности.

Исторически использование методики «Рисунок семьи» связано с общим развитием «проективной психологии». Росту интереса к ри­суночным методикам способствовал выход в свет фундаментальных монографий методик К. Маховера (Machover К., 1949) и Бука Дж. (Buck J., 1948). Рисуночные методики стали очень популярными сре­ди психологов-практиков в 50-60-е годы. По данным Н. Сандберга (Sundberg N., 1961), одна из них - тест рисунка человека К. Махове­ра - в клиниках и больницах США по частоте применения уступали лишь тесту пятен Роршаха. В 60-х годах эта методика быстро распро­странилась в среде психологов-клиницистов, и в различных геогра­фических регионах приоритет в ее использовании связывается с раз­ными именами (в США - В. Хьюлс, во Франции - И. Минковский, М. Поро). Э. Хаммер говорит об этом так: «Наверное, как и многие стоящие изобретения, так и это одновременно родились в умах раз­ных людей» (Hammer E., 1958, с. 391). Р. Берне и С. Кауфман (Burns R., Kaufman S., 1972), однако, указывают, что самое раннее упоминание в литературе о применении «Рисунка семьи» принадлежит В. Хьюлсу (Hulse W., 1951). Не вдаваясь в подробности, отметим только, что «Рисунок семьи» в этих целях применяли еще раньше. О развернутой системе анализа и интерпретации «Рисунка семьи» можно говорить начиная с работы Вульфа, который придавал влиянию семьи на раз­витие личности в дошкольном возрасте исключительное значение и разработал ряд методик для оценки внутрисемейных отношений (Wolff W., 1947). Одна из них - рисунок по заданию «Нарисуй свою семью». По рисунку Вульф анализирует: а) последовательность ри­сования членов семьи, их пространственное расположение, пропус­кание в рисунке членов семьи; б) различия между графическими презентациями в формах, пропорциях. Вульф четко не формулирует, ка­кой психологический смысл имеют те или иные особенности рисова­ния, но в разборе отдельных рисунков можно найти конкретные их интерпретации. По мнению Вульфа, последовательность в рисовании может указывать на значимость роли рисуемых людей в семье -ребе­нок рисует от более значимого к менее. Вульф проводит аналогию между пространственным расположении членов семьи в рисунке и их расположением в игровой ситуации. Следует обращать внимание на такое расположение, которое повторяется в других рисунках и, сле­довательно, отражает значимые для ребенка реалии. Автор отмечает, что пропуск членов семьи - редкий случай и что за этим всегда стоит определенный мотив. Часто это выражает стремление эмоционально уменьшить неприемлемого члена семьи, избавиться от него. Говоря об особенностях фигур, автор особо выделяет их размеры. Если ре­альное положение вещей не соответствует соотношению размеров на рисунке, то это указывает, что размеры детерминированы психичес­кими факторами, а не реальностью. Рисование других членов семьи большими Вульф связывает с восприятием ребенком их доминантно­сти, рисование большим себя - с чувством значимости в семье. Ин­формативными могут быть и различия в рисовании отдельных частей тела. Интерпретируя их, Вульф опирается на предположение, что раз­личия в изображении порождаются особыми переживаниями, связан­ными с функциями этих частей тела. Он подчеркивает, что при интер­претации различий в нарисованных фигурах надо главным образом опираться на то, как сам исследуемый их осмысливает. Если это невоз­можно - интерпретация становится чисто субъективной.

Итак, Вульф первым выделил те характеристики рисунка, которые позже неизменно будут объектом интерпретации у других авторов.

Новизна работ В. Хьюлса состоит в том, что он анализирует сам процесс рисования: использование карандашей, стирание нарисован­ного, вычеркивание, сомнения, эмоциональные реакции, спонтанные комментарии (Hulse W., 1951, 1952). Эти данные дают дополнитель­ную информацию об отношении ребенка к рисуемым деталям, об его общем эмоциональном состоянии.

Дальнейшее развитие анализа «Рисунка семьи» представляют модификации методики Л. Кормана (Gorman L., 1964), Р. Бернса и С. Кауфмана (Burns R., Kaufman S., 1972). Модификацию Кормана следовало бы считать продолжением самостоятельных работ над «Ри­сунком семьи» во французской психологической школе. Согласно этой модификации, дети рисуют не «семью» или «свою семью», как у Вульфа и Хьюлса, а «семью, как ты ее себе представляешь». Такая формулировка исходит из тенденции Кормана представить исследу­емому как можно меньше структурированную ситуацию. Он счита­ет, что если ребенок рисует большую или меньшую семью, чем она является на самом деле, то это указывает на функционирование оп­ределенных защитных механизмов. Чем явственнее несовпадение, тем больше неудовлетворенность существующей ситуацией. Корман анализирует рисунок в трех аспектах, несколько отличающихся от упомянутых выше: а) графическое качество (характер линий, про­порции фигур, аккуратность выполнения рисунка, использование пространства); б) формальная структура (пропорция частей тела, ди­намичность рисунка, расположение членов семьи); в) содержание (исследователь стремится выяснить, какой смысл для ребенка име­ет рисунок). Корман оригинален и в том, что вводит серию вопро­сов, которые можно разбить на три группы: 1. Провокационные воп­росы, подталкивающие ребенка на открытое обсуждение чувств (на­пример: «Кто в семье самый плохой?»); 2. «Социометрические» воп­росы, отвечая на которые, ребенок должен сделать отрицательный или положительный выбор (например: «Отец задумал поездку на ав­томобиле, но в нем не хватает места для всех. Кто останется дома?»); 3. Вопросы, направленные на выяснение того, какой смысл для ре­бенка имеют нарисованная ситуация, определенные детали.

В настоящее время наибольшую известность получила модифи­кация Р. Бернса и С. Кауфмана - «Кинетический рисунок семьи» (КРС). Авторы этой модификации исходили из факта, что при обыч­ном задании «Нарисуй свою семью» ребенок часто рисовал стати­ческую картину, в которой все члены семьи расположены в ряд и повернуты лицом к наблюдателю. Они попытались обеспечить дей­ствие дополнительного, кинетического фактора, введя в задание новую инструкцию: «Нарисуй рисунок, в котором каждый член се­мьи и ты что-нибудь делают». Эти авторы предложили свою схему интерпретации, выделив четыре клинически значимых уровня ана­лиза: а) характеристики индивидуальных фигур КРС; б) действия в КРС; в) стиль; г) символы.

Интерпретация характеристик индивидуальных фигур схожа с интерпретацией особенностей нарисованных фигур В. Хьюлсца Дж. Ди Лио (Di Leo J., 1973). Другие уровни анализа являются более оригинальными. Согласно Р. Бернсу и С. Кауфману, действия объек­тов, изображенные на рисунке, заключают в себе энергию, созвуч­ную определенным отношениям. «Энергии», или «поля напряжения», могут отражать злобу, зависть, соревнование, стремление к близким контактам. (Например, игра в мяч говорит о конкуренции, зависти; горящий огонь - о враждебном отношении, злобе).

Третий уровень анализа - интерпретация стилей - относится к «стратегии» реализации КРС и дает, по утверждению авторов, инфор­мацию об эмоциональных отношениях. В интерпретации учитываются только «ненормальные» стили: отделение фигур друг от друга линиями, прогибом листа, расположением фигур по краям бумаги, бездействием фигур и т. д.

Четвертый уровень анализа - интерпретация символов. Р. Берне и С. Кауфман выделяют около 40 часто повторяющихся в рисунках символов (лестница, вода, кровать и т. д.), часть которых интерпре­тируется согласно принципам психоанализа. Однако эти авторы не стремятся приписать символам фиксированные значения, указывая, что они могут иметь индивидуальный смысл или же приобретать свои значения в конкретной ситуации (среди последних - «соци­альные» символы; например, буква «А», высшая отметка в США, в рисунках становится отражением стремления к совершенству, при­знанию).

В работах отечественных авторов обращается внимание на связь между особенностями рисунка семьи и внутрисемейными межлич­ностными отношениями (Мухина В. С., 1981). Опыт применения «Ри­сунка семьи» как методики исследования межличностных отношений освещает А. И. Захаров (1982).

В частности, на основе своего клинического опыта Захаров (1977) утверждает, что в рисуночной пробе «семья» заключены большие диагностические возможности. Он применяет вариант методики, со­стоящий из двух заданий. В первом, вспомогательном, задании ре­бенку предлагается нарисовать в четырех комнатах, расположенных на двух этажах, по одному из членов семьи, включая себя. При анали­зе рисунка имеет значение характер размещения по этажам членов семьи и то, кто из них находится рядом с ребенком. Обычно это наи­более эмоционально близкое лицо. Во втором, основном, задании дети рисуют семью без каких-либо дополнительных инструкций.

Несмотря на различия схем и процедур у составителей рисуноч­ных модификаций, можно выделить три основных аспекта интерпре­тации результатов данной методики: а) интерпретация структуры ри­сунка семьи; б) интерпретация особенностей нарисованных членов семьи; в) интерпретация процесса рисования.

Большинство упомянутых выше работ принадлежит перу прак­тиков и не имеют развернутого теоретического обоснования. Тем не менее, интерпретации опираются на различные теоретические пред­посылки, эмпирический материал исследований. Поэтому их осмыс­ление представляет как научный, так и практический интерес.

В 1985 году Хоментаускас Г. Т. провел исследование, которое позво­ляет обосновать методику рисования семьи как процедуру, отражающую в первую очередь переживания и восприятие ребенком своего места в семье, отношение ребенка к семье в целом и к отдельным ее членам.

Негативные переживания ребенка (7-8 лет), связанные с семь­ей, неудовлетворенность семейной ситуацией отражаются уже в са­мом отношении к заданию: наблюдаются защитные реакции, при­обретающие форму трансформации задания (рисование только не связанных с семьей людей либо вообще отказ от изображения лю­дей), откладывания выполнения релевантного задания во времени (начало рисования с различных объектов). Таким детям свойствен­но искажение состава семьи, уменьшение состава семьи, включе­ние в состав семьи людей, которые с ней непосредственно не связа­ны. Отношение детей к семье и отдельным ее членам выражается в характере расположения членов семьи в рисунке, в их сплоченнос­ти, в том, рисует ли ребенок себя вместе с другими членами семьи или отдельно. Выявлено, что с чувством неудовлетворенности, от­верженности связано появление в рисунке изображения туч (дождя) и солнца, расположение членов семьи на линии основания. Эти ха­рактеристики, наверное, имеют символическое значение и отража­ют соответственно чувство подавленности, потребность в любви, потребность в безопасности.

При помощи факторного анализа выделены два измерения, в пси­хологическом смысле отражающие:

1. Чувства ребенка относительно семьи, семейной ситуации, соб­ственного места в ней («чувство отверженности, чувство принад­лежности»). Это измерение описывается следующим противопос­тавлением характеристик рисунка: уменьшение состава семьи, тучи, солнце, линия основания, начало рисования с объекта - сплоченность семьи, «Я» рядом с другими.

2. Способ «переработки» чувства отверженности («символичес­кое изгнание семьи - символическое изгнание себя»). Это измере­ние дифференцирует полюс фактора «чувство отверженности» и опи­сывается противопоставлением следующих характеристик: присут­ствие не связанных с семьей людей,.. «Я» единственная фигура -отсутствие «Я».

Хоментаускас выделил и способы, при помощи которых дети (7—8 лет) выражают свое отношение к конкретным нарисованным людям.

Эмоциональное отношение ребенка, представленное факторами «сила-слабость», «любимость-нелюбимость», имеет четкую графичес­кую презентацию посредством семантически насыщенных средств выразительного языка рисунка.

Факторный анализ рисунков «сильного-слабого» человека выделил тип рисования, в котором атрибуция «силы» передается главным обра­зом посредством изменения соотношения высоты, ширины и площади фигуры. Количественный анализ также выявил, что «сила» передается посредством рисования поднятых рук, изображением объектов в руках.

Факторный анализ «любимого-нелюбимого» человека выделил два типа графической презентации. Для обоих характерна передача пре­восходства «любимого» над «нелюбимым» через количество деталей тела, цветов, декорирования.

Таким образом, факторный анализ позволяет вычленить основ­ные параметры эмоционального отношения ребенка к членам семьи, соответствующие осям «симпатия» и «уважение» (Столин В. В., 1983).

Диагностическая процедура

Для исследования необходимы: лист белой бумаги (21 х 29 см), шесть цветных карандашей (черный, красный, синий, зеленый, жел­тый, коричневый), резинка. Ребенку дается инструкция: «Нарисуй, пожалуйста, свою семью». Ни в коем случае нельзя объяснять, что обо­значает слово «семья», так как этим искажается сама суть исследова­ния. Если ребенок спрашивает, что ему рисовать, психолог должен просто повторить инструкцию. Время выполнения задания не огра­ничивается (в большинстве случаев оно длится не более 35 минут). При выполнении задания следует отмечать в протоколе: а) последо­вательность рисования деталей; б) паузы более 15 секунд; в) стира­ние деталей; г) спонтанные комментарии ребенка; д) эмоциональные реакции и их связь с изображаемым содержанием.

После того, как ребенок выполнит задание, надо стремиться по­лучить максимум информации вербальным путем. Обычно задают сле­дующие вопросы: 1. Скажи, кто тут нарисован? 2. Где они находятся? 3. Что они делают? Кто это придумал? 4. Им весело или скучно? По­чему? 5. Кто из нарисованных людей самый счастливый? Почему? 6. Кто из них самый несчастный? Почему?

Последние два вопроса провоцируют ребенка на открытое обсуж­дение чувств, что склонен делать не каждый ребенок. Поэтому, если ребенок не отвечает на них или отвечает формально, не следует на­стаивать на эксплицитном ответе. При опросе психолог должен пы­таться выяснить смысл нарисованного ребенком: чувства к отдель­ным членам семьи; почему ребенок не нарисовал кого-нибудь из чле­нов семьи (если так произошло); что значат для ребенка определен­ные детали рисунка (птицы, зверушки и т. д.) При этом по возможности следует избегать прямых вопросов, настаивать на ответе, так как это может индуцировать тревогу, защитные реакции. Часто продуктив­ными оказываются проективные вопросы (например: «Если вместо птички был бы нарисован человек, то кто бы это был?», «Кто бы вы­играл в соревнованиях между братом и тобой?», «Кого мама позовет идти с собой?» и т. п.).

После опроса ребенку предлагают обсудить 6 ситуаций: три из них должны выявить негативные чувства к членам семьи, три - пози­тивные: 1. Представь себе, что у тебя есть два билета в цирк. Кого бы ты позвал с собой? 2. Представь, что вся твоя семья идет в гости, но один из вас заболел и должен остаться дома. Кто он? 3. Ты строишь из конструктора дом (вырезаешь бумажное платье для куклы), и у тебя плохо получается. Кого ты позовешь на помощь? 4. Ты имеешь биле­тов (на один меньше, чем членов семьи) на интересный фильм. Кто останется дома? 5. Представь себе, что ты попал на необитаемый ос­тров. С кем бы ты хотел там жить? 6. Ты получил в подарок интерес­ное лото. Вся семья села играть, но вас одним человеком больше, чем надо. Кто не будет играть?

Для интерпретации также надо знать: а) возраст исследуемого ре­бенка; б) состав его семьи, возраст братьев и сестер. Хорошо, если у вас будут сведения о поведении ребенка в семье, детском саду или школе.