Любовь: социально-психологический анализ

До недавнего времени считалось, что исследовать любовь пристало скорее художникам, чем ученым, но в наши дни любовь стала одним из предметов исследования социальной психологии.

Французский писатель Франсуа де Ларошфуко (1613 – 1680) считал, что любовь – одна, но подделок под нее тысячи. Поэтому для начала определим то, с чем нельзя путать любовь. Итак, любовью не является:

1. Влюбленность. Самым стойким любовным мифом является смешивание любви и влюбленности. Любовь и влюбленность – это не одно и то же. Влюбленность субъективно переживается так же ярко, как и любовь. Когда человек влюблен, его чувство, естественно, выражается словами: «Я ее (его) люблю». Однако влюбленность и любовь имеют два существенных отличия:

а) влюбленность – это всегда сексуально окрашенное переживание. Любовь – не всегда. Мы влюбляемся только тогда, когда это сексуально мотивировано, хотя иногда можно этого и не осознавать.

б) переживание влюбленности всегда кратковременно. Долгой влюбленности не бывает. Цветы романтики рано или поздно увядают. Влюбленность – это то, что создает бурные чувства. Любовь может существовать и без них.

Настоящая любовь всегда расширяет границы собственного Я. Влюбленность же не расширяет, а лишь временно разрушает их. Чтобы расширять границы собственного Я, любви требуются усилия, труд, деятельность. Для влюбленности это не характерно. Лентяй может влюбляться постоянно, но вряд ли он будет когда-либо любить. Ведь для того, чтобы влюбленность перешла в любовь, нужно начать действовать. Действовать энергично и целеустремленно. Именно в этом случае мы начинаем изменяться. Именно поэтому любовь меняет человека порой до неузнаваемости. Изменения личности – это наиболее характерный признак того, что эта личность любящая.

Зависимость. Есть люди, которые совершают попытки самоубийства или впадают в глубокую депрессию, когда не видят своего возлюбленного. Но любви по необходимости быть не может. Любовь означает возможность свободного выбора. Двое любят друг друга, если они вполне способны обойтись друг без друга, но выбрали совместную жизнь. Зависимость бывает очень похожей на любовь, поскольку предстает как сила, крепко привязывающая людей друг к другу. Но на самом деле это не любовь; это форма антилюбви. Она нацелена на то, чтобы брать, а не давать. Она способствует инфантилизму, а не развитию. Она служит заманиванию в ловушку и связыванию, а не освобождению. В конечном итоге она разрушает, а не укрепляет взаимоотношения, она разрушает, а не укрепляет людей.

3. Самопожертвование. Не является любовью и самопожертвование, поскольку «дающий» под маской любви фактически удовлетворяет собственные потребности, независимо от духовных потребностей «принимающего». Любовь – это самовосполняющаяся деятельность. Она расширяет, а не уменьшает душу; она не исчерпывает, а наполняет личность. В истинном смысле любовь столь же эгоистична, как и нелюбовь. Здесь все тот же парадокс: любовь одновременно и эгоистична, и неэгоистична.

Любовь – это феномен человеческого бытия и важнейший человеческий экзистенциал, обладающий единством телесно-душевного и душевно-духовного принципов и включающий в себя тенденцию к совершенствованию и выхождению за пределы себя как телесного единства, акт воли к расширению границ собственного Я с целью духовного развития Другого и саморазвития, жизнеутверждение, преодоление одиночества, а также установку на единение и благожелательность (Руденко А.М., 2007, С. 14). Каковы признаки подлинной любви?

Во-первых, признаком любви является осознанная или неосознанная цель у любящего (или нелюбящего).

Во-вторых, деяние любви есть акт саморазвития даже в том случае, когда его целью является развитие для кого-то другого. То есть, стремясь развивать, мы сами развиваемся.

В-третьих, это общее определение любви включает любовь к себе наряду с любовью к другим. Мы не можем любить другого, если не любим себя, точно так же, как не можем научить своих детей самодисциплине, если сами не умеем себя дисциплинировать.

В-четвертых, любовь требует усилий. Когда мы любим кого-то, наша любовь становится зримой и реальной только через наше напряжение, когда мы ради этого кого-то совершаем дополнительный шаг или одолеваем лишнюю милю. Любовь не безмятежна; наоборот, она наполнена действием.

В-пятых, чтобы любить, недостаточно иметь одно только желание. Желание не всегда переходит в действие. Для его перехода необходима воля. Любовь есть, когда она действует. Любовь есть акт воли, то есть совокупность намерения и действия.

Важно также знать, какова структура любви.

Американский психолог Роберт Стернберг (род. 1949), исследователь из Йельского университета, на протяжении нескольких лет изучал динамику любовных отношений и разработал интересную модель, которая включает в себя три основных элемента любви. Данные элементы можно уподобить трем сторонам треугольника, площадь которого соответствует размерам и стилю любви.

1. Интимность является эмоциональным элементом и подразумевает близость, взаимную поддержку и партнерство.

2. Страсть является элементом мотивации любви и проявляется в виде желания соединиться с любимым, чем и обусловлено половое возбуждение и стремление к сексуальным отношениям.

3. Преданность представляет собой когнитивный аспект любви, как при кратковременных, так и при длительных отношениях. При первых встречах с потенциальным партнером любовные отношения не подразумевают преданности. Однако по мере сближения партнеров взаимная преданность приобретает большее значение.

Древние греки различали четыре вида любви: эрос, фи­лиа, агапэ, сторгэ. Эрос – это восторженная влюбленность, телесная и ду­ховная страсть, бурная тяга к обладанию любимым челове­ком. Филиа – любовь-дружба, более духовное и более спокой­ное чувство. Агапэ – альтруистическая, духовная любовь. Она полна жертвенности и самоотречения, построена на снисхождении и прощении. Это любовь не ради себя, как эрос, а ради дру­гого. Сторгэ – любовь-нежность, семейная любовь, полная мягкого внимания к любимому. Вплоть до второй половины XX века никто так и не дал миру более убедительной классификации любви, чем древние греки. Именно поэтому значительным современным открытием в психологии любви стала классификация Джона Алана Ли.

Канадский психолог и социолог Джон Алан Ли (род. 1933) в 70-е годы XX века описал шесть главных видов любви, куда вошли почти все греческие виды. Мы рассмотрим каждый из этих видов любви, чтобы понять, к какому из них тяготеете вы и ваш любимый человек. Это поможет нам выявить те рычаги, которые можно будет использовать, чтобы добиться взаимности. Итак, начнем по порядку.

Любовь-сторгэ. Любовь-сторгэ – это спокойная, теплая и надежная любовь-дружба. Прудон говорил о ней, что это «любовь без лихорадки, без смятения и безрассудства, мирная и чарующая привязанность». Эта любовь не пронзает стрелой, а медленно произрастает нежным цветком. Люди такого типа не боятся неверности, зная, что внутренняя тяга сторгиан друг к другу не угас­нет от увлечения. Чтобы добиться взаимности у человека, склонного к сторгической любви, вам нужно понимать, что это не любовь-чувство, а скорее любовь-отношение. Любовь-сторгэ – любовь для тех, кто любит долго или раз в жизни. Чтобы стать любимым для человека, склонного к любви-сторгэ, нужно создать условия для тесного обще­ния и глубокой душевной близости. Вам не стоит бояться показаться скучным, ибо сторгианина рутиной не напугаешь, ему нравится обычный ход повседневности. Секс у сторгиан является продолжением душевной близости, а поэтому приходит в отношения не сразу.

Любовь-агапэ. Любовь-агапэ – это бескорыстная любовь-самоотдача. Эта любовь всегда сосредоточена на «ты», полна альтруизма и обожания любимого. Любящий такой любовью готов простить все, даже измену, готов отказаться от себя ради счастья другого. Проблема в том, что сегодня редко можно встретить человека, способного на эту любовь. Она чаще бывает женской, но встречается и у мужчин. Такая любовь полна самоотречения, избыточного и чрезмер­ного. Любовь-агапэ – это смесь сторгэ и эроса. Как и у сторгэ, в ней много духовности и терпения. От эроса агапэ «унаследовала» силу и горячность, накал страстей и телесный огонь.

Любовь-эрос.Любовь-эрос – это страстная, исключительная любовь-увлечение, стремящаяся к полному физическому обладанию, пылкое чувство, которое долго и бурно горит в человеке. Люди, которые испытывают его, не очень влюбчивы и могут долго жить без любви; но, когда они влюб­ляются, любовь захватывает всю их душу и все тело. Чтобы добиться взаимности у человека, склонного к любви-эросу, вам нужно в первую очередь, независимо от того, женщина вы или мужчина, обратить внимание на свою внешность. Дело в том, что в любви-эросе очень сильна тяга к телесной красоте, и телесные тяготения стоят в ней на первом плане, особенно в ее начале. Люди, склонные к такой любви, пленяются красотой формы, изяществом линий, муже­ственной силе тела или его женственной округлости. Если человек тяготеет к любви-эросу, то, скорее всего, у него было счастливое детство. Испытав в детстве счастье, он и от любви хочет получить то же самое. Любовь-эрос омолаживает, оздоровляет, вылечивает от нерегулярной половой жизни. В отличие от любви-сторгэ, секс здесь стоит во главе угла. Именно поэтому быть «хорошим в постели» – здесь одно из важнейших условий для взаимной любви и длительных отношений. Добиться взаимности эросианина можно созданием постоянной атмосферы праздника, в которой бы запоминался каждый миг, начиная со дня первой встречи и заканчивая незабываемыми ощущениями сексуальной близости. Главное – чтобы вас полюбили хотя бы однажды. Если это произойдет, то уже можно почти не бояться потери любви-эроса. Эросианин любит долго. Любовь-эрос моногамна. Эросиане мало склонны к боковым влюбленностям. Если в любви-сторгэ разлука переносится сравнительно легко, то для эросиан она может быть очень болезненной. Основная радость жизни для них – в любимом. Они стараются разлучаться редко и ненадолго.

Любовь-мания. Любовь-мания – иррациональная любовь-одержимость, болезненная страсть. Для нее характерны неуверенность и зависимость от объекта влечения. Эта любовь очень неровна. Для нее характерны постоянные взлеты и падения. Ревность – один из характернейших признаков. Разлука – пожалуй, еще более сильное наказание, чем для любви-эроса. Добиться взаимности человека, склонного к такой любви, можно разными способами. Но главный из них – это дать человеку то, чего ему не хватает: уверенности в себе и в том, что вы его любите. Ведь у таких людей, как правило, сниженная и болезненная самооценка, ими правит скрытый или осознанный комплекс неполноценности. Они тревожны и ранимы. У них бывают психологические срывы и сексуаль­ные трудности. Все это часто делает их настрой воинственным и собственническим, рождает изломанную любовь-ненависть, болезненное тяготение-оттал­кивание. Именно поэтому собственной силой преданности, чуткости и безусловного положительного отношения нужно заглушить в таком человеке болезненное чувство неполноценности. Нужно поднять и усилить самоуважение человека, уверить ранимые слои его подсознания и доказать, что его любят по-настоящему. И если удастся создать в его душе чувство защищенности, уверенного спокойствия, он ответит на это самой горячей, са­мой преданной любовью.

Любовь-прагма. Любовь-прагма (дело, практика) – рассудочная, легко поддающаяся сознательному контролю любовь по расчету. Разум – царь этого вида любви, чувства – его подданные. Это самая «благоразумная» любовь. Для нее более подошло бы определение «привязанность» и «симпатия». Прагма – это в основном удел людей весьма спокойных и уравновешенных. На сильные чувства они не способны. Но не стоит относиться к прагме пренебрежительно. Прагма – это не низшее чувство. Мы можем назвать прагму «любовью мудрецов», ибо, несмотря на отсутствие ярких вспышек, праздничных фейерверков и блестящей мишуры, в ней много добрых отношений, надежности, преданности, внимания и зрелости. Кроме того, по сравнению со всеми остальными видами любви, любовь-прагма со временем не остывает, а, наоборот, чаще всего становится крепче, чувства становятся теплее, а взаимная привязанность увеличивается. Доказательства этому мы можем найти не только в последних открытиях психологов (на прагме строятся самые крепкие браки), но и в опыте семейных отношений десятка веков. В крестьянских патриархальных семьях прагматическая любовь почти всегда была основой их создания. Сегодняшние прагматики заботятся в первую очередь о психологической совместимости, прежде всего, интересов и взглядов, а также общности социально-экономического фона.

Любовь-лудус. Любовь-лудус – гедонистическая любовь-игра, любовь-поведение. В ней нет глубины чувств, зато она сравнительно легко допускает возможность измены. Человек здесь скорее не любит, а играет в любовь, стремясь как можно больше выиграть, потратив при этом как можно меньше сил. Чтобы добиться взаимности лудианина, нужно как следует попотеть, так как даже его уже завоеванную взаимность сохранить довольно сложно. Даже если сегодня лудианин будет клясться вам в вечной верности и любви, завтра он может с легкостью забыть об этом и уйти на сторону. Самое большое, что может отпугнуть лудианина, – это скука и покушение на его свободу. Он жаждет, прежде всего, беззаботности и радужных ощущений. Он не задумывается о будущем и живет мгновением. Он не любит проигрывать, поэтому на всякий случай может «подстраховаться»: завести себе кого-то еще. И если вы ему откажете, ему будет с кем остаться. Кроме того, распаляя свою энергию на нескольких, он не рискует ни к кому глубоко привязаться. Лудианину не нужны «лишние проблемы». Ревностью на него не подействуешь. Лудианин, в отличие от людей, склонных к мании или эросу, не ревнует, он не является яростным собственником. Поэтому ревность использовать здесь совершенно неэффективно. Самую большую ошибку, которую только можно совершить, желая достичь взаимности лудианина, – это раскрыть свои карты и быть с ним откровенным или покорным. Он не умеет сочувствовать. Ему нужна, прежде всего, недоступность и загадочность. Даже секс – не самое важное. Секс для лудианина – это не высшая цель, а часть его игры, причем не самая существенная. Он особо и не вкладывает в нее душу, поэтому однообразен и неярок в сексуальном плане. Лудианин – это своеобразный антипод маниака. В отличие от последнего, лудианин не ревнует. Если маниак сильно зависит от объекта своей любви, то лудианин – нисколько. Если маниаку важно самообладание, то лудианину важен процесс завоевания. Если человек, склонный к любви-маниа, страдает от заниженной самооценки, то у лудианина она, наоборот, завышенная. Он никогда не испытывает чувства неполноценности, даже когда явно неполноценен.

Нашему подсознанию хочется, чтобы близкий человек любил нас точно так же, как мы любим его. Мы ждем от близкого таких же проявле­ний любви, как от себя, а если их нет, думаем, что нас не любят. Мы не понимаем, что не такая любовь – это тоже любовь, а не отсутствие любви, и ждать копию чувства наивно.

Агапэ – самая уживчивая любовь, она, видимо, сов­мещается со всеми чувствами, так как она отказывается от себя и принимает чужие правила. Это любовь-отклик, любовь-эхо, и как раз ее и питала чеховская душечка.

Лудус, наоборот, самая неуживчивая связь; она не совмещается ни с чем, кроме другого лудуса, но и с ним лишь на время, пока игроки получают друг от друга больше, чем отнимают.

Прагма лучше всего уживается с дру­гой прагмой. Она несовместима со взбалмошной манией, враждебна разгульному лудусу. И пылкий эрос не очень бли­зок ее расчетливой сдержанности. Она более или менее лег­ко уживается с агапэ, может мирно сосуществовать со стор­гэ, но лучше всего ей с себе подобными.

Маниа лучше всего сочетается с агапэ; поведение агапэ успокаивает маниа, она может даже перестать быть манией, но тогда ей грозит опасность стать чувством-тираном, чув­ством-деспотом. Маниа может совмещаться и со сторгэ, и с эросом, но им, особенно эросу, будет трудно с ней – их со­единяет нестойкая почва полусовместимости,

Сторгэ лучше всего сочетается со сторгэ, эрос – с эро­сом, но им может быть хорошо и друг с другом.

Лучше всего, когда встречаются одинаковые виды любви. Чувству всегда, видимо, легче с себе подоб­ным: оно ощущает его как себя самого – и это дает людям добавочную силу интуиции, усиливает подсознательное по­нимание близкого человека, углубляет сопереживание с ним – эгоальтруистические слои чувств...

Но если у такого союза разрастаются одинаковые минусы, они умножают друг друга и убивают чувство. Осо­бенно часто это бывает, когда сталкиваются две мании или два лудуса – чувства, в которых шипов больше, чем лепест­ков. А кроме того, в жизни, видимо, чаще соединяются люди с разной манерой любви.

Когда сходятся разные виды любви, то ходом их отношений чаще всего правит более активное чувство. Эрос и лудус бо­лее инициативны в отношениях, чем прагма и маниа, а праг­ма и маниа – чем агапэ и сторгэ. Союз эроса и лудуса больше зависит от лудуса, союз прагмы и мании – больше от мании, союз агапэ и сторгэ – больше от агапэ, так как в нем меньше внутреннего равновесия.

Подводя итог рассмотрению социально-психологических особенностей феномена любви, хотелось бы отметить то, что почти все современные исследования любви так и не раскрыли ее великую и загадочную природу. Вероятно, более или менее верное определение любви долж­но быть очень многозвенным, посколь­ку многозвенна сама любовь. Хотелось бы верить, что подобное определение в социальной психологии появится в будущем.

Вопросы и тесты для самоконтроля к главе 10

10.1. Вопросы:

1. Какие варианты классификаций социальных отношений Вам известны?

2. Изложите сущность основных социально-психологических теорий, объясняющих процесс складывания социальных отношений.

3. Каковы социально-психологические основания эгоизма и альтруизма?

4. Какие предложенные социальной психологией варианты решения дилеммы «эгоизм – альтруизм» вам кажутся наиболее эффективными? Почему?

5. Какие виды агрессивного поведения Вам известны?

6. Какие теории агрессивного поведения разработаны в социальной психологии?

7. В чём своеобразие трактовки понятия «дружба» в социальной психологии?

8. Перечислите социально-психологические факторы, способствующие формированию дружеских отношений.

9. Какова специфика понимания феномена любви социальной психологией?

10. Каковы критерии, применяемые для различения разновидностей видов любви социальной психологией?

10.2. Тесты:

1. Эндопсихика представляет собой :

а) отношение человека к своему социальному статусу;

б) восприятие особенностей своих психологических процессов;

в) психологический аспект воззрений на политику;

г) внутренний психологический механизм личности

2. Теорию, предложившую принять в качестве объективного основания психических свойств личности в системе отношений «индивид – общество» общественные отношения, выдвинул:

а) А. Ф. Лазурский;

б) Б. Ф. Ломов;

в) В. Н. Мясищев;

г) А. Н. Леонтьев.

3. Социально-психологическая теория объясняющая альтруизм реакцией на поведение человека значимых для него людей носит название:

а) ситуационной;

б) социально-нормативной;

в) теории эмпатии;

г) теории замаскированного эгоизма.

4. Наряду с эгоизмом материальную природу человека выражает:

а) альтруизм;

б) гедонизм;

в) агрессивность;

г) аскетизм.

5. Согласно фрустративной теории агрессии, причиной агрессии выступает:

а) инстинкт, требующий разрядки;

б) препятствия на пути к достижению цели;

в) злость, требующая удовлетворения;

г) низкий уровень культуры.

6. Инструментальная агрессия – это агрессия являющаяся:

а) средством достижения цели;

б) самоцелью;

в) инстинктивной по природе;

г) агрессией, осуществляемой при помощи инструментов.

7. Привязанность, при которой человек сознательно избегает людей, которые должны заботиться о нём, характеризуется социальной психологией как:

а) личная;

б) транзитная;

в) ненадёжная;

г) организованная.

8. Дружба отличается от любви большей:

а)рассудочностью;

б) интимностью;

в) ненормативностью;

г) антиритуализированостью.

9. Любовь, наиболее полно проявляющая альтруизм любящего, называется любовью :

а) сторгэ;

б) агапэ;

в) эрос;

г) лудус.

10. Признаком подлинной любви, с точки зрения социальной психологии, является:

а) влюблённость;

б) зависимость;

в) самопожертвование;

г) развитие.

[1] Гламур – основанный на принципах гедонизма эстетический феномен, связанный с культурой массового потребления, модой и шоу-бизнесом, для мировоззрения которого характерны акцент на роскошь и внешний блеск.