Соотношение основных структур

Стержень личности — это «Я-социальное». Личность и группа поддерживают нормальный баланс, когда осознание и витальность одновременно направлены на поддержку всех трех глобальных под­структур личности.

Внутренняя идея гармонии личности и социальных общностей заключается в триединстве этих Эго-идентификаций: «Я-духовное», «Я-материальное», «Я-социальное».

Важна идея баланса. Только тогда, когда личность поддерживает баланс, она выглядит не только социально успешной, но и пережи­вает внутреннюю гармонию (рис. 6).

«Я-духовное»

«Я-материальное»

«Я-социальное»

Рис. 6. Соотношение структур «Я»

Эта гармония обусловлена свободой сознания от «залипания», жесткой идентифицированности с одной из трех подструктур. При фиксации на подсистемах Эго происходит сужение сознания с по­терей степеней свободы и как результат — полная обусловленность личности с объектами отождествления. Человек сам по себе онтоло­гически не является противоречивым духовно-социально-тварным феноменом, вынужденным разрываться между животной, социаль-

ной и космической ипостасями. Формирование его универсально­го, целостного мировоззрения возможно при свободе индивиду­ального сознания от жестких и косных идентичностей. Именно со­знание способно одухотворить тварную природу личности, выйти за пределы предметности «материального Эго» и наполнить жи­вительной энергией смысла бытия как служения другим «соци­ального Эго».

Разберем этот тезис на трех базовых установках Эго.

«Я-духовное»

«Я-материальное»

«Я-социальное»

Рис. 7. Соотношение структур «Я» при фокусировке сознания на «материальном Эго»

Большая часть людей идентифицирована с «материальным Я». Обозначим этот тип людей материалистами.Мы уже подробно опи­сали «материальное Эго». Если исходить из общей классификации, то фокусировка предполагает:

• захваченность телом;

• захваченность конкретными вещами мира: элементами фи­зического пространства и (или) деньгами как их эквивален­том.

Материалисты имеют рецептивную, эксплуататорскую, накопи­тельскую и рыночную ориентации, иными словами — все то, что прямо или косвенно подчинено жажде обладания и накопления. Сознание такого человека захвачено миром вещей, и он тотально зависим от мира. Классическим образцом материалиста является личность западноевропейца, для которого основной мотив активно­сти — личное благополучие, выражаемое совокупностью потреби­тельских благ.

Личность среднего евопейца не понимает того, что источник силы и смыслов находится в нем самом, а отчуждает его в социальную и биологическую среду. Я не верю в медитирующего европейца, т.к. он является носителем прагматического мировоззрения, посвятив­шего свою жизнь обладанию материальными ценностями, форми­рованию комфортного существования.

Посещая любую западноевропейскую страну можно увидеть, что в их жизни все прагматично и рационально.

Они правильно кушают в правильных местах в правильном со­отношении белков и углеводов в соответствии с диетой, ведут пра-

вильный образ жизни и алкоголь употребляют «как аптекарь про­писал».

В их домах до тоски идеально налажен быт, они максимально ис­пользуют достижения современной цивилизации во всем.

В предельном выражении материалист с доминирующей ориен­тацией на деньги, накопление, стяжательство вырождается в био­логический организм с физиологическими проявлениями. При этом не только внутренний мир человека подменяется набором инстинк­тов: инстинктом насыщения, инстинктом размножения, инстинктом самосохранения и т.д., но и отношения с другими людьми выстраи­ваются в соответствии с биологической селективностью.

Следующий типаж связан с людьми, для которых важнее соци­альный статус и ролевые реализации (игроки в социальные игры и карьеру — мы их видим каждый день по телевизору и встречаем на работе). Обозначим этот тип людей социалистами.«Социальное Я» вытесняет духовное и «материальное Я» (см. рис. 8)

«Я-духовное»

«Я-социальное»

«Я-материальное»

Рис. 8. Соотношение структур «Я» при фокусировке сознания на «Эго-социальном»

Такие люди видят свой смысл жизни в том, чтобы был рост в ка­рьере. Для них важно быть королями. Вся их энергия направлена на то, чтобы быть статусно значимыми для других. В этом варианте со­знание человека захвачено миром социального взаимодействия, ста­тусов, ролей и он тотально зависим от отношения других к нему. У человека появляется убеждение, будто он способен сформировать свое «Я» не изнутри себя самого, а создать отношение к личности извне — как основную реальность. Самооценка и самоутвержде­ние личности зависят не от интрапсихического содержания лично­сти, а от его оценки общественным мнением, социальным простран­ством. Личность перестает быть самодостаточной и требует посто­янной апелляции к внешнему авторитету, соотнесения с мнением социального окружения.

Чтобы чувствовать себя живым, такой человек нуждается в по­стоянном поощрении, внимании со стороны других. И это внима­ние должно быть обращено на то, как личность выполняет обще­ственный долг.

«Я-духовное»

«Я-материальное»

«Я-социальное»

Рис. 9. Соотношение структур «Я» при фокусировке сознания на «духовном Эго»

Достаточно редко встречаются ситуации, когда «Я-духовное» доминирует над всеми остальными (см. рис. 9). Ценности «духов­ного Эго», как мы уже указывали выше, это личностный рост, зна­ния, ментальность, экзистенциальные ценности бытия.

Обозначим этот тип людей условно духовниками.Как пример мы можем привести жизнь схимника или святого. Для них духов­ный путь является основной ценностью бытия в мире. Классичес­кими образцами духовников являются основатели мировых рели­гий и духовных традиций — Лао-цзы, Будда, Заратустра, Христос, Бодхидхарма... Но если мы расширим нашу рефлексию, в качестве образца может быть обозначена любая творческая личность, ори­ентированная на созидание и трансцендирующая Эго, время, тело, пространство.

Они, как правило, не в состоянии достойно организовать свое предметно-вещное, материальное бытие и их отличает индиффе­рентность к обыденности и равнодушие к преходящему характе­ру вещей.

Сотни тысяч духовников положили на алтарь поиска истины, кра­соты, вечности свою плоть, жизнь, молодость и умерли в нищете.

На мой взгляд, поведение русского — да и любого человека с восточной ментальностью — в значительной степени ориентиро­вано не на получение материальных выгод. В дореволюционной России православному человеку был чужд прагматический и по­требительский подход к жизни. Россия жила идеальностью и выше своего «тварного» обустройства всегда ставила стяжание духов­ного, соборного, нравственного.

В советский период ситуация не изменилась. В этом великая тра­гедия и великая сила русского стиля жизни: устремленность к духов­ным основам мироздания, неиссякаемость духовного потенциала здесь всегда сочетались с нивелировкой бытовых ценностей, с пре­небрежительным отношением к плоти и «тварной» основе человека.

Вычленяя материалистов, социалистов и духовников как типы личности мы должны представлять, что эта дифференциация дос­таточно условна.

Человек меняет пространство своих идентификаций с возрас­том. Например, Будда Шакьямуни первые двадцать девять лет сво­ей жизни провел в полной отождествленности с «материальным Эго», предаваясь удовольствиям и наслаждениям во дворцах, по­строенных для него отцом — королем клана шакьев Шуддходаной.

Затем, узнав о болезнях, старости и смерти, он бежал из отцовс­ких чертогов и приступил к поиску пути, ведущему к прекраще­нию страданий и искоренению неудовлетворенности, и на протя­жении шести лет вел суровую, аскетическую жизнь, полную ли­шений и самоотречения, стремясь установить полный контроль над своим умом и телом. Именно эту стадию можно обозначить как полную отождествленность с «духовным Эго».

И когда после этого этапа он преобразился в полностью про­светленное и пробужденное существо — Будду, на протяжении ос­тавшихся сорока пяти лет своей жизни он обучал живых существ «срединному» подходу к жизни и духовному развитию. Этот пос­ледний этап его жизни можно обозначить как реализованное «со­циальное Эго», т.к. это было священное служение други людям, жизнь ради других людей.

Вне сомнения, жизнь среднего человека не отличается такой чистотой стадий перехода, но некоторые взаимопереходы, смены ценностей и установок мы можем наблюдать в течение жизни.

Все три подсистемы имеют между собой достаточно выражен­ную и реальную связь. «Я-социальное» может служить и нахо­диться в функциональном подчинении по отношению к «Я-духов-ному», «Я-социальное» может полностью служить и находиться в отношении соподчинения к «Я-материальному». «Я-материаль-ное» может служить и подчиняться в мотивационно-потребност-ном отношении «Я-духовному», «Я-материальное» может полно­стью быть обусловленным и детерминированным мотивами «Я-социального».

«Я» — это сложное системное образование, внутри которого каждая подструктура имеет связь с другими и имеет взаимовлия­ние, взаимодействие, взаимообусловленность. Что касается внут­ренней структуры этих глобальных компонентов: «Я-материаль-ного», «Я-социального», «Я-духовного», — они тоже имеют между собой взаимосвязи и некую взаимообусловленность.

У любой личности и группы существует теоретическая возмож­ность идентифицироваться с любой Эго-структурой, но в основ­ном эта возможность, этот выбор больше является теоретическим предположением, чем реальным фактом. Человек всегда обуслов­лен, детерминирован структурой идентификаций, доминирующи­ми тенденциями, сформированными отношениями, и во многом

свобода выбора является больше философским или психологичес­ким предположением фантастического содержания.

В соответствии с нашим пониманием, суть человеческой приро­ды составляют чистота и прозрачность индвидуального свободного сознания, не зависящие от содержания идентификаций с различ­ными материальными, социальными или идеальными объектами.

Для нас существование этой глубинной, истинно чистой приро­ды сознания не вопрос методологический, идеологический, лич­ной убежденности. Это не вопрос моего практического опыта и эмпирических экспериментов моих учеников. Это единственный сущностный факт, откуда мы творим реальность.

Но всегда есть ошибка. Ошибка «залипания» сознания на объек­те идентификации. В этот момент объект становится содержанием самосознания и мы начинаем смотреть, чувствовать, осмысливать реальность из отождествленной формы. Таким образом мы начи­наем относиться и взаимодействовать с жизнью из отождествлен­ного тела, материальных предметов, оценивать других и себя в за­висимости от количества накопленных денег или других богатств, места в социальной иерархии, духовных смыслов и ценностей.

«Я-идентификации» отличаются:

1) по содержанию;

2) по значимости и объему занимаемого пространства в струк­туре личности (внутри Эго-идентификации любая структура

. занимает определенную территорию, они различаются как бы по площади);

3) мерой устойчивости;

4) временем, длительностью существования.

Любая личность («Я») имеет качество неоспоримой индивиду­альности не только за счет неповторимой мозаики «Я-идентифи-каций», но и тех четырех переменных, которые определяют их сво­еобразие.