Взаимосвязь эмпатии и экстраверсии

Взаимосвязь экстраверсии и эмпатии была подробно описана К.Г. Юнгом. К. Г. Юнг (1875 –1961) не мог не коснуться проблемы эмпатии. Юнг рассматривает эмпатию в ракурсе выведенных им основных типов жизненных установок: экстраверсии и интроверсии. Эмпатия понимается Юнгом как «интроекция объекта», то есть акт объективирования, уподобления объекта субъекту [33, с. 53]. Но гораздо более важно то, что эмпатия по своей сути есть не что иное, как форма утверждения воли к жизни. «Эмпатировать мы можем лишь в органическую, естественно-верную, стремящуюся к жизни форму» [33, с. 35].

В этой форме отражается тип жизненной установки, жизненной ориентации, производными от которой выступают мировоззрение, поведение, характер творческого выражения индивида и т.п. Либидо, понимаемое Юнгом как психическая энергия человека в целом, получает в случае эмпатии ярко выраженную направленность во вне, наружу. Такая направленность есть свойство экстраверсии.

Экстравертная установка определяется не только ориентацией на объективную реальность. Юнг отмечает отзывчивость экстравертов, их потребность присоединиться и быть "в" предмете познания, природе, явлениях искусства, жизни другого человека; постоянное внимание к окружающему, стремление иметь друзей и знакомых. Философия жизни экстраверта и его этика имеют альтруистическую природу и коллективистские черты. Этот человек живет другими людьми, в них, а зачастую и через них. Очевидно, что экстраверту эмпатиясвойственна в большой степени. Как пишет Юнг, "Человек, находящийся в экстравертном состоя-60 нии, мыслит, чувствует и поступает в отношении к объекту так, и притом столь прямо и с такой внешней наглядностью, что не может быть никакого сомнения в его положительной установке по отношению к объекту. Если экстраверсия интеллектуальна, то субъект вдумывается в объект. Если экстраверсия осуществляется чувством, то субъект вчувствовается в объект. В состоянии экстраверсии имеется сильная, если не исключительная, обусловленность объектом" [33, с. 58].

Юнг называет мышление и чувства рациональными функциями, функциями сознания. Таким образом, если эмпатия есть «вчувствование» и «вдумывание» в объект, то она представляет собой сознательную установку. Эта установка противопоставляется Юнгом абстрагированию. И если потребность в эмпатии приводит к экстраверсии, то потребность в абстрагировании – к интроверсии. Эмпатия предполагает некую готовность, доверчивость субъекта по отношению к объекту. Стремление к эмпатии обусловлено счастливым, доверчивым, несколько детским, заведомо добрым и активным отношением к явлениям внешнего мира, отношением, близким к пантеистическому. «Эмпатия предполагает объект до известной степени пустым, и поэтому может наполнить его собственной жизнью» [33, с. 354]. Абстрагирование, напротив, является следствием «великой внутренней тревоги человека», вызванной внешним миром.

Для абстрагирующего объект является живым и действующим, поэтому от него желательно защититься и уклониться от его влияния. Таким образом, эмпатия как свойство экстравертной установки способствует приспособлению, ассимиляции во внешнем мире, абстрагирование же служит защите от него. Эмпатия есть вид восприятия, при котором человек посредством чувств вкладывает некое психическое содержание в объект, и в результате образуется до такой степени тесная связь между ними, что субъект ощущает себя в объекте. Строго говоря, при эмпатии происходит одухотворение вещей. Происходит перенос в объект бессознательных содержаний.

Экстраверт есть эмпатийный человек, потому что видит мир нуждающимся в его участии и чувстве для того, чтобы "иметь жизнь и душу". Интраверт, напротив, стремится сберечь жизнь и душу от активного участия в них мира. Но если проследить за механизмом эмпатии более пристально, то обнаруживается, что и эмпатия играет роль защиты, защиты субъекта от самого себя, от его внутренних беспредельных фантазий и страстной потребности в действии. Объект, с которым сливается эмпатирующий, играет для него роль ограничительного и организующего начала. Эмпатирующий человек стремится всего себя вложить в объект (безотносительно к его, объекта, желанию) и испытать себя в нем. Поэтому необходимо, чтобы разница между ними была невелика. По поводу чего Юнг отмечает: " При помощи бессознательного акта, который предшествует эмпатии, самовластие объекта депотенцируется ... тем, что субъект тотчас же ... ставит себя над объектом"[33, с. 35].

Именно благодаря этому бессознательному акту эмпатиявыполняет роль познания. Каков же этот механизм? Если абстрагирующий видит мир живым и действующим и пытается защититься от него, если объект имеет для него магическую силу и значение, то для эмпатирующего магическую силу и значение имеет он сам, то есть субъект. "Эмпатияоснована на магическом значении субъекта, который овладевает объектом при помощи мистической идентификации. Как, с одной стороны, первобытный человек находится под магическим влиянием силы фетиша, так, с другой стороны, он является и чародеем, и аккумулятором магической силы, "заряжающим" фетиш" [33, с. 35].

Что происходит в акте "мистической идентификации"? Парадоксально, но в данном случае имеет место постоянное бессознательное абстрагирование, которое и делает объект неодушевленным, чтобы защититься от него. Здесь, в акте мистического отождествления, происходит слияние эмпатийности и абстракции на глубинном бессознательном уровне. Юнг отмечает, что из первоначальной неодушевленности объектов происходит и доверчивое отношение эмпатирующего человека к миру, так как нет ничего, что могло бы представлять для него опасность и повлиять на него, так как только он сам наделяет объект жизнью и чувством. Таким образом, оказывается, что эмпатирущий неосознанно наслаждается в объекте самим собой.

Этот вывод противоречит общей установке экстраверсии на утверждение "воли к жизни" и альтруистическую ориентацию. Представляется спорным, что "наслаждение собой" и "неодушевленность объекта" могут коррелировать с эмпатией. Однако не следует забывать, что Юнг анализирует психологический механизм эмпатии без учета нравственно-этического аспекта феномена. Остается лишь добавить, что «наслаждение собой» не исключает, а в случае экстраверта и предполагает способность «наслаждения другими».

Выводы по первой главе

Психологическое осмысление феномена эмпатии неотделимо от философского аспекта, в частности, от мировоззренческого и этического элементов.

Основой эмпатии как свойства личности является экзистенциальная, базисная потребность человека в общности и приобщенности и заложенный на глубинном уровне психики человека процесс «мистического соучастия» (А. Адлер, К. Г. Юнг, Л. Леви-Брюль).

Эмпатия имманентна человеку как способность трансцензуса, способность восхождения к духовной общности высшего порядка (К. Г. Юнг, А. Маслоу) и есть условие самоактуализации целостной личности (А. Маслоу, К. Роджерс). Основные конструкты поведения на основе эмпатии есть отождествление, сопереживание, сочувствие, содействие, синкретически объединяющие сущностные психофизические силы индивида.

Эмпатия в таком понимании родственна синергии. Личность, обладающая эмпатией, характеризуется следующими свойствами:

– альтруистическое поведение, толерантность, доброжелательность;

– восприимчивость к жизни другого человека, интерес к другому как таковому;

– приятие и утверждение жизни, адаптивность, бескорыстное событие;

– способность к диалогическому, субъект-субъектному отношению – общению – познанию;

– проникновение в единую связь вещей (проницательность);

– способность к «вершинным переживаниям»;

– способность синтезировать различные уровни духовной реальности;

– преобладание правополушарного, синкретически-образного мышления;

– гибкость и креативность мышления и поведения;

– восприимчивость к мимике и экспрессии другого лица, умение «считывать» невербальную информацию.

Экстраверсия-интроверсия трактуются как черты личности, которые определяют ее направленность «внутрь» или «вовне», степень открытости-закрытости внешнему миру, эмоциональность, общительность и т.д. Это одна из базовых характеристик личности. В концепции К. Юнга эмпатическая способность связана с экстраверсией.