Навстречу манипулятивной технологии
Кратко обсудим некоторые защитные действия, релевантные манипулятивной технологии — используемым манипулятором средствам воздействия. В принципе, набор средств манипуляции столь велик, что попытка осветить возможные защиты в ответ на даже такой короткий перечень элементов технологии, который приведен в четвертой главе, рискует превратиться в отдельное издание. Мы обсудим лишь основные стратегии защиты, а возможные конкретные средства читатель может придумать самостоятельно.
В принципе, можно помыслить две наиболее общие стратегии обращения с манипулятивной технологией: установка на разрушение технологических элементов воздействия и установка на их использование в своих интересах.
Первая стратегия защиты.Технологическим стараниям манипулятора адресат может противопоставить встречную активность, разрушающую его проманипулятивные действия. Данная стратегия больше характерна для установки на борьбу с манипулятором, когда защита мыслится как одна из сторон взаимного стремления нанести ущерб друг другу — в данном случае ущерб в ослабленном виде. Защитная активность этого типа соотносится в первую очередь с такими элементами технологии, как тайный характер воздействия и оказание психологического давления.
В ответ на тайное воздействие, которое состоит в сокрытии факта воздействия и целей манипулятора, возникает стремление вскрыть намерения манипулятора, равно как и само наличие неявного влияния. То есть можно ожидать появление усилий, направленных на то, чтобы тайное сделать явным. Выглядеть это может как уточнения с интонацией недоверия, сомнения, цепляние за слова, прямые вопросы об иных целях («Куда вы клоните?», «Да скажи прямо»). Но может развернуться и целая «исследовательская» программа со своими тестовыми приемами.
Противодействие психологическому давлению вполне вероятно проявится в том, что адресат начнет поиск такого вида силы, в котором он имеет преимущество. Как правило, это будут привычные для него измерения: например, разрабатываются заготовленные темы и сюжеты разговора, или невпопад вставляются паузы (дестабилизация партнера), или навязывается дружеский тон отношений. Но может быть и пересиливание точно в тех же средствах. Например, манипулятор задал тягуче медленный темп, постепенно (но неявно) выматывая терпение, и выжидает момент, когда можно будет произвести основную атаку: скажем, возбудить неприязнь к какому-либо человеку (неприятное состояние в актуальной ситуации привязывается к образу этого человека). Адресат может задать темп еще более медленный, включаясь в разговор поочередно с размышлением о своих делах. Эффект противодействия дополнительно усиливается еще и неполной его включенностью в ситуацию.
Вторая стратегия защиты.Технологической суетности манипулятора можно противопоставить целенаправленную трансформацию манипулятивного воздействия в таком направлении, чтобы его эффект соответствовал интересам адресата манипулятивного воздействия. Например:
1. Если адресат заметит, что манипулятор уводит разговор в сторону, он может «помочь» манипулятору и поддержать отвлечение на иную тему, но на такую, которая не менее выгодна для адресата; или, сделав петлю, можно обратно вернуть разговор к начальной теме.
2. Представим, что мы начинаем понимать намек манипулятора, догадываться, к чему он желает нас склонить. Можно прямо спросить, правильно ли мы поняли его намерение. Если цель действительно неблаговидна, манипулятор скорее всего откажется. Опираясь на это высказывание, мы можем «согласиться» на такой вариант развития событий — дальнейшие старания манипулятора станут бесполезными.
Оба примера представляют встречную манипуляцию, после чего первоначально манипулятивная ситуация превращается в рефлексивную борьбу — стремление переиграть манипулятора. Следующий пример выглядят более конструктивно.
3. Ребенок делает что-либо обыкновенно запрещаемое родителями в присутствии гостей, справедливо полагая, что при них его вряд ли будут ругать. Контрход родителей может состоять в том, чтобы обсудить с гостями эту проблему: видите, мол, как ребенок старается использовать ситуативные затруднения родителей. Важно сделать так, чтобы ребенок мог услышать этот разговор.
6.4. Проблема распознавания угрозы манипулятивного вторжения
Как уже было показано, важной особенностью манипуляции является тайный характер воздействия. Поэтому резонно задаться вопросами: как эта угроза замечается адресатом? и как она им воспринимается?
Анализ литературных источников выявляет следующую особенность. Экспериментальные работы [Brock & Becker 1966; Christie & Geis 1970; Pandey 1988; Rosenberg & McCaf-
ferty 1987; O'Connor & Simms 1990] имеют дело с уже готовой манипулятивнои ситуацией — задаютее (нередко создают) в качестве одной из переменных эксперимента или одним из его условий. Теоретические и обзорные работы [Rudinow 1976; Winn 1983; Goodin 1980; Riker 1986; Beniger 1987] преимущественно описываюти объясняютманипуляцию. И лишь в рассчитанных на массового читателя или специалистов-практиков книгах [Robinson 1981; Lentz 1989; Proto 1989] обсуждается проблема обнаруженияманипуляции, ее распознавания, выделения из коммуникативного потока. Это и понятно, поскольку задача на обнаружение манипуляции возникает тогда, когда человек находится в позиции пользователя. Одним из таких заинтересованных пользователей является, несомненно, адресат манипулятивного воздействия.
В предыдущих главах мы находились в позиции стороннего наблюдателя, который стремится понять нечто, прямо его не затрагивающее. Здесь же мы, солидаризуясь с позицией жертвы манипулятивнои атаки, становимся заинтересованным наблюдателем: психологом-практиком, тренером, консультантом и т. п. Характерная особенность такой позиции — контакт с конкретным единичным явлением. Вполне объяснимая трудность состоит в том, что как только мы переходим к анализу отдельных событий, далеко не всегда можем решить, наблюдаем мы манипуляцию или что-то другое. Утверждать, что данное конкретное событие является манипуляцией, ^ чаще всего можно лишь как предположение. Само суждение в значительной степени оказывается интерпретацией, опирающейся на множество элементов ситуации взаимодействия; толкованием, в котором предпочтения самого наблюдателя играют иногда решающую роль. Таким образом, позиция пользователя по своим возможностям и средствам — это ни что иное, как позиция интерпретатора.
Предлагается рассмотреть данную проблему с двух позиций: с одной стороны, выяснить, что мы как исследователи, исходя из теоретических соображений, можем предположить в качестве возможных средств обнаружения манипулятивных попыток, а с другой,— с помощью каких средств угроза манипулятивного воздействия может распознаваться «наивной» жертвой в условиях повседневного общения.
Возможные индикаторы
Попробуем на миг представить, что клиент (заказчик) спрашивает о том, каковы способы обнаружения манипуляции. Чем мы можем помочь ему? Что мы могли бы предложить адресату манипулятивной атаки в качестве средства ее обнаружения?
В поисках способов распознавания манипулятивной угрозы можно идти следующими путями. Первый путь — отслеживание за изменениями ситуации, порожденными технологией психологического (в данном случае манипулятивного) воздействия. Второй — посредством анализа механизмов манипулятивного воздействия. Разумеется, все признаки, которые удастся обнаружить, могут дать лишь основания для предположения, что ситуация взаимодействия содержит манипу-лятивные попытки. Однозначного решения только на основе анализа указанных признаков вынести нельзя, но без их внимательного рассмотрения мы остаемся вооруженными только недифференцированным опытом. Обсуждаемые ниже признаки выделены на основе сделанных выше теоретических изысканий и представляют собой их простую операционали-зацию.
Отслеживание за изменениями ситуации,связанными с технологией психологического воздействия, позволяет обнаружить эффекты, которые составляют особенности манипуляции. Общим признаком наличия манипулятивных попыток, по-видимому, являются нарушения баланса тех или иных переменных взаимодействия. Поэтому нам следует перечислить возможные деформации, сдвиги, несоответствия и т. п. Таковыми могут быть:
а) Дисбаланс в распределении ответственности за совершаемые действия и принимаемые решения. Это случаи, когда мы вдруг замечаем, что что-то «должны», не зная, откуда это долженствование взялось. Или же наоборот — мы проявили непонятную или неожиданную для нас безответственность в принятии некоторого решения.
б) Деформации в соотношении выигрыш — плата проявляются в том, что получаемый результат не соответствует вложенным усилиям. Это может происходить и вследствие допущенных нами ошибок в планировании или исполнении решений, но также и в результате чьей-либо манипуляции.
Понимание причин такой деформации будет полезным как в том, так и в другом случае.
в) Наличие силового давления также является одной из подсказок, указывающей на возможность манипуляции, хотя скорее является лишь индикатором межличностной проблемы, затруднения, одной из причин которых, разумеется, может явиться угроза манипулирования.
г) Нарушения сбалансированности элементов ситуации — в этом случае может обращать на себя внимание некоторая степень необычности ситуации взаимодействия:
1) необычность мишеней воздействия (темы разговоров, смена векторов и т. п.) Например, на вечере в компании приятелей вас знакомят с новым человеком и он, неясно почему, большую часть времени посвящает вам. Или, скажем, кто-то вам оказывает любезности или услуги, которые выходят за рамки привычного, особенно если они большей частью односторонни;
2) необычность компоновки или подачи информации, такие, скажем, как смещение акцентов значимости на второстепенные детали. К примеру, неадекватно долго решается вопрос о том, как расположиться: ваш партнер все время стремится сесть у окна и почему-то каждый раз так, что солнце неприятно слепит вам глаза.
д) Неконгруэнтность в поведении (коммуникативном сообщении) партнера — различные каналы передают противоречивую информацию. Например, если сопоставить содержание слов с движениями рук или мимики, можно обнаружить, что собеседник не смотрит вам в глаза, а куда-то поверх вас или в сторону («туфту гонит»?), а может и вниз (самому неудобно за себя?). Бывает, уверенные слова контрастируют с суетой рук: дергает пуговицу, бездумно перекладывает что-то на столе, «ломает» пальцы и т. д.
е) Стремление отправителя воздействия стереотипизиро-вать поведение адресата — те случаи, когда становится заметно, что кому-то хочется, чтобы мы вели себя «в соответствии с...» Чаще всего это выглядит как обращение к некоторым нашим ролевым позициям, стремление отнести к той или иной категории людей, адресоваться к нашим собственным привычкам либо установившимся между нами ритуалам.
Разумеется, приведенный перечень может выглядеть и по-иному. (Для самостоятельного составления списка индикаторов такого рода читатель может воспользоваться материалом четвертой главы.) В данный момент существенно показать, во-первых, что индикаторы скрываемого воздействия существуют и их можно обнаружить, а во-вторых, что предсказать, каковы эти признаки, можно основываясь на результатах предварительных теоретических поисков.
Если мы будем исходить из анализа механизмов манипу-лятивного воздействия,задача обнаружения манипуляции заключается в том, чтобы быть внимательным к реакциям адресата. Необходимо научиться распознавать моменты, когда включаются в работу (или начинают работать в измененном режиме) те или иные компоненты (звенья) механизмов, реализующих внешнее вторжение. Можно указать по меньшей мере следующие виды таких индикаторов:
1) ненормативно частое появление или подчеркнуто явное проявление психических автоматизмов в поведении адресата воздействия;
2) регрессия к инфантильным реакциям — плач, агрессия, тоска, чувство одиночества и т. п., особенно если это точно приурочено к определенной ситуации или событиям;
3) дефицит времени, отпущенного на принятие решения; важный момент анализа ситуации в этом случае — выяснить, кем создается этот дефицит: если не тем, кто испытывает нехватку времени, то следует предположить наличие манипуляции;
4) состояние суженности сознания, которое может проявиться в ограничении круга обсуждаемых идей, в * цикличных» высказываниях (например, неизменяемые формулировки или регулярный возврат к одной теме), постановке только ситуативных целей (в ущерб перспективным) и пр.
5) неожиданные изменения фоновых состояний: напряжение, агрессия, суетливость и др., возникающие преимущественно как реакция на ущерб, нанесение которого ощущает (пусть и неосознанно) адресат воздействия. Сигналом об угрозе ущерба или уже нанесенном ущербе служит эмоциональная реакция жертвы манипуляции — ухудшение настроения, раздражение, глухая обида и прочие сдвиги в сторону отрицательных эмоций. Особенно должны настораживать слу-
чаи неоправданных с точки зрения ситуации эмоциональных сдвигов.
Последний критерий предоставляет нам важный механизм субъективной диагностики по чувственным индикаторам. Сам по себе прием не нов, но в случае с манипуляцией он может быть использован не только как индикатор наличия угрозы, но даже как указатель на возможное ее качество.
Данный прием диагностики, предложенный Д. Динкмейе-ром и Б. Д. МакКеем [Dinkmeyer & McKay 1976], основан на том, что наши чувства и реакции отражают результат бессознательной обработки информации, поступающей из внешнего мира. На ранних этапах взаимодействия эмоции являются выражением бессознательного (непроизвольного) ответа на характер воздействия партнера.
Например, если мы испытываем раздражение и нам хочется избавиться от присутствия партнера, то, возможно, это происходит не потому, что он нам неприятен, а от того, что партнер стремится овладеть нашим вниманием в большей степени, чем мы желаем. Вероятно, у нас возникает негативная реакция на его стремление, которое уже как-то проявилось в его действиях.
Если мы чувствуем ущемление своего авторитета, подрыв своей власти над партнером и нам очень хочется доказать свою силу, продемонстрировать преимущество, то может оказаться, что он стремится овладеть нашим поведением, может быть покомандовать. (Правда, так можно предполагать лишь тогда, когда партнер ничем явно не выдал своих намерений. Если же его намерения выражаются прозрачно, скорее следует предположить попытку спровоцировать вас на демонстрацию силы.)
Иногда, особенно если мы спохватились с некоторым опозданием, может оказаться, что наше эмоциональное состояние прямо указывает на то, чего хотел добиться партнер. Другими словами, ему его воздействие удалось. Например, мы поймали себя на том, что ощущаем необъяснимую обиду, даже боль, хочется чем-то обидеть партнера, за что-то свести счеты. Это может свидетельствовать о его намерении отомстить нам.
Если в какой-то момент работы со своим подчиненным или коллегой мы ощутили бесперспективность своих усилий, руки стали опускаться, захотелось махнуть на него рукой и
самому выполнить работу, то нелишне предположить, что партнер стремится доказать свою непригодность к этой работе. Зачем? Вероятно, для того, чтобы взвалить ее на вас .
Таким образом, даже априори мы обнаруживаем довольно большой перечень средств, которые могут быть использованы для распознавания манипулятивного воздействия. Вместе с тем, было бы наивно полагать, что выделенные в результате теоретических размышлений индикаторы манипулятивного вторжения до сих пор оставались неизвестными рядовому участнику взаимодействия. Несомненно, что большинство из них, даже оставаясь неотрефлексированными, тем или иным образом учитываются в повседневной жизни почти каждым из нас. Вероятно, существуют и такие индикаторы, о которых в данной работе не упоминалось вовсе.