Я сказал Харишу и Дэвиду: «вы думаете, я совершаю ошибку?» И Хариш сказал: «Нет, он очень «возвышенный» парень». И так я начал следовать за ним, в буквальном смысле следовать за ним.

Теперь я иду босиком. Так как он сказал, «Вы не собираетесь носить обувь, не так ли?» Или что-то вроде этого. И у меня есть сумка и мое дхоти и мозоли на ногах и дизентерия, которую вы не можете себе вообразить, и он говорит: «ну, что ты, она быстро пройдет в течение нескольких дней.»

Он очень сострадательный, но не жалеющий.

И мы спим на земле, или на этих деревянных досках, которые вы получаете, когда вы останавливаетесь в монастырях, и мои тазовые кости болят. Я дошел серьезного физического срыва, и он искренне заботится обо мне. И мы совершаем паломничество по храмам- Baneshwar и Konark и так далее.

Я вижу, что он очень мощный, удивительно мощный ... у него есть ectara, одно струнный инструмент, а у меня есть маленький Тибетский барабан, и мы ходим по деревням и люди спешат, что бы коснутся наших ног потому что мы святые люди, и это смущает меня, потому что я не святой человек ... мне очевидно, кто я - этакий великовозрастный хиппи, западный исследователь, и я чувствую себя очень неловко, когда они делают это, и они дают нам еду. И он играет и поет, а Индусский народ его любит и благоговеет перед ним. И он раздает все свои деньги...

Но я крепко держался за мой паспорт и обратный билет в Америку, и чек, что бы я мог попасть в Дели. Это те вещи, за которые я собирался держаться. И моя бутылочка ЛСД, в случае, если я должен найти что-то интересное.

И во время этих путешествий он начал обучать меня самым интересным способом. Мы сидели где-нибудь и я говорил,

«Я когда-нибудь рассказывал тебе о том, что Тим и я ...»

И он отвечал: «не думай о прошлом. Просто будь здесь и сейчас».

И Тишина….

Или я говорю: «как долго ты думаешь, мы будем продолжать эту поездку?»

И он отвечает: «не думай о будущем. Просто будь здесь и сейчас».

Или я говорю, «Ты знаешь, я действительно чувствую, что вши больно кусают мои бедра ...»

«Эмоции - как волны. Смотри, как они исчезают вдали огромного спокойного океана».

Он просто прерывал всю мою игру. Это было ... это было на протяжении всей поездки, эмоции и прошлый опыт, и планы на будущее. Я, в конце концов, прекрасный рассказчик.

Поэтому мы молчали. Сказать было нечего.

Он говорил: «ты ешь это», или: «теперь ты спишь здесь». А все остальное время мы пели священные песни. Это все, что мы делали.

Или он учил меня асанам Хатха-йоги.

Но не было никакого разговора. Я не знал ничего о его жизни. Он ничего не знал о моей жизни. Он ни капельки не заинтересован во всех этих необычайных историях, которые я собрал ... он был первым человеком, которого я не мог соблазнить и заинтересовать всем этим. Его это просто не волновало.

И еще, я никогда не испытывал такую глубокую близость с другим существом. Это было, как если бы он был внутри моего сердца. И то, что окончательно взорвало мой ум, было то, что куда бы мы ни пошли, он был дома.

Когда мы пришли в буддийский монастырь традиции Тхеравада, его поприветствовали назвав Dharma Sara, это было имя в традиции Южного буддизма, и на нем была надета часть одежды, и я видел, что это носили и все монахи, и я понял, что он был посвященным в эту традицию, и они были рады ему, и он был во внутреннем храме, он знал все песнопения, и он исполнял их.

Когда мы видели Шиваитов, последователей Шивы, или других Свами, я понимал, что он был одним из них. На лбу у него была тилака, священный знак, и он пел их песнопения.

Мы встречались ламами традиции Кагью из Тибета, и они приветствовали его как брата, и он знал все их практики. Он был в Индии в течение пяти лет, и он был настолько «возвышен», что все приветствовали его, чувствуя, что он явно один из них.

Я не мог понять, к какой традиции он принадлежал. Я лично чувствовал, что меня очень тянет к буддизму, потому что индуизм всегда казался немного неуклюжим - живопись была слишком грубой, цвета были странными, и все это было чересчур театрально с большим количеством эмоций. Я тянулся в сторону, того что чисто, кристальной чистой простоты южных буддистов и Дзен-буддистов.

Примерно через три месяца, у меня возникли проблемы с визой и мы отправились в Дели, я был еще совсем не уверен в своей новой роли в качестве святого человека, и поэтому, когда я попал в Дели, я взял $4.00 из моей маленькой дорожной чековой книжки и купил брюки, рубашку и галстук и взял свои очки в роговой оправе снял с моего плеча сумку, и я снова стал Доктором Алпертом, чтобы пойти в ОВИР. Доктором Альпертом, который получил Грант от музея народного искусства в Нью-Мексико для сбора музыкальных инструментов, и занимается этим.

Я храню четки в кармане. Потому что я не чувствую себя состоявшимся в этой роли. И в момент, когда я должен был получать свою фиксированную, годовую рабочую визу, ему пришлось отправиться в город неподалеку, когда мы пришли, туда нас встретили в большом поместье одного святого человека, и принесли нам еду, и я сказал: «вы сидите здесь. Я собираюсь проверить, мою визу».