Мотивационный компонент памяти

Механизмы, мотивационно обусловленного забывания в психоанализе. Зигмунд Фрейд предположил, что наряду с простым забыванием, зависящим от времени, значительную роль в психической ясизни человека играет забывание, имеющее мотивационно обусловленную природу. Он считал, что мы забываем нечто в том случае, если на самом деле не хотим это помнить. Свое положение Фрейд иллюстрирует многочисленными примерами из обыденной жизни. Он приводит и случай, произошедший с ним самим. Однажды знакомая Фрейда попросила его купить шкатулку для хранения документов. Фрейд охотно взялся исполнить поручение, так как был уверен, что знает, где в городе продают нужный тип шкатулок. Он вышел из дома в приподнятом настроении, однако спустя некоторое время обнаружил, что не может найти искомый магазин. В смятении вернувшись домой, он открыл городской справочник и там нашел адрес магазина. Оказалось, что лавка располагается в том же доме, где живет некий господин, с которым Фрейд как раз недавно поссорился. Таким образом, Фрейд, не отдавая себе в этом отчета, старался избежать случайной встречи с неприятным знакомым. По сути, он не хотел идти туда, но феноменально «забыл дорогу».

Согласно модели Фрейда, содержание памяти может быть вытеснено в область бессознательного («забытого») по двум причинам. Во-первых, это происходит, когда воспоминание несет в себе травматический опыт. Во-вторых, вытеснение имеет место, когда содержание воспоминания само по себе нейтрально, но может быть ассоциативно связано с иным, травмирующим содержанием. Конечно, в этом случае понять истинную причину забывания гораздо сложнее. Исходя из данной теоретической посылки, Фрейд пытался истолковать, почему он трижды забывал купить в писчебумажном магазине свой любимый сорт бумаги (по-немецки fliesspajaier). В результате анализа он пришел к выводу, что данное слово также созвучно с фамилией неприятного для него человека (Dr. Fliess) и посему было вытеснено и, как следствие, забыто. Безусловно, интерпретации Фрейда кажутся во многом надуманными, но поднятый им вопрос ⁰ мотивационной составляющей процессов памяти нельзя не признать важным.

Исследования мотивационно обусловленного запоминанияи забывания в гештальтпсихологии. В гештальтпсихологии воспроизведение содержания памяти связывается с тем, как относится Упоминаемое событие к потребности, возникшей в данный момент. Актуальная в настоящий момент потребность представляет собой

Глава 8. Познавательные процессы. Память

силу, удерживающую объект в плане сознания. Исходя из этого по- 1 нимания предполагается, что доступным для воспроизведения будет 1 то воспоминание, которое относится к цели, реализуемой человеком 1 в данный момент времени. Остальные, нейтральные к актуальной потребности содержания будут с трудом извлекаться из памяти. Для J проверки данной гипотезы было предпринято два критических экспериментальных исследования.

Б.В. Зейгарник изучала воспроизведение воспоминаний о завер- I шенных и незавершенных действиях. Испытуемые получали ряд за-¹1 даний, которые требовалось выполнить как можно быстрее и лучше: I В момент наибольшей вовлеченности испытуемых в задание, когдаЯ они уже почти достигли конечного результата, часть заданий преры-1 валась экспериментатором. После завершения экпериментальной серии испытуемых неожиданно спрашивали, какие из заданий они запомнили. Было выяснено, что незавершенные (прерванные) зада-я ния воспроизводились почти в два раза лучше, чем завершенныесЯ Данный эффект был назван «эффектом Зейгарник» (еще его назьр« вают эффектом незаконченного действия) и, по мнению автора, подЯ тверждал исходную гипотезу о связи напряженного состояния психологического поля (потребность довести решение до конца) и продуктивности актуализации воспоминания. Если цель была доя стигнута и, следовательно, мотивационное напряжение снято, то испытуемые не воспроизводили содержание выполненного задания. На аналогичных теоретических основаниях Г.В. Биренбаум изу* чала воспроизведение намерений к действию. Испытуемым предлаи гался ряд математических задач, каждая из которых была напечатана на отдельном листе бумаги. По мере решения задач испытуемые должны были ставить свою подпись внизу каждого листа. После выполнения нескольких заданий делалась пауза, которая заполня* лась отвлекающими заданиями, потом испытуемые продолжали прерванную работу. Большинство испытуемых после перерыва за-* бывали подписать первые два листа с решенными заданиями, но потом вспоминали о своем намерении и вновь начинали подписью вать листы. Полученные данные интерпретируются как подтвержу дение гипотезы, так как, по мнению автора, намерение сохранялось лишь до тех пор, пока было включено в целостную систему действий (решение задачи плюс подпись), и забывалось в результате нару* шения этой целостности. При «оживлении» психологического поля, соответствующего сложившейся последовательности действий, егФ составляющие «включались» не одновременно — сначала основной компонент (решение задачи) и лишь с отсрочкой дополнительный (подпись).

8.3. Эмоциональный, мотивационный и волевой компоненты... 289

Кроме того, был описан эффект замещающего выполнения намерения. В том случае, когда основным заданием для испытуемых становилось изображение собственной монограммы, они не сохраняли намерение ставить подпись внизу листа. Объяснение было следующим: схожее задание (монограмма — почти то же самое, что и подпись) способно частично разрядить целевую напряженность, так что после выполнения основного задания сила напряжения потребности оказывалась недостаточной для удержания намерения выполнить дополнительную процедуру подписи.

8.3.3. Проблема произвольной регуляции памяти

Французский философ Анри Бергсон выделил два принципиально различных типа памяти — «память тела» (или «память-привычка») и «память духа» (или «память спонтанная»). Первый тип памяти направлен на выработку двигательных навыков (в том числе и речевых) и достигается повторением, в то время как второй фиксирует единичные события прошлого и представляет собой яркие образы — воспоминания. Память-привычка произвольна, но часто искажает запечатленную с ее помощью информацию, а спонтанная память не подчиняется волевым усилиям, но при этом сохраняет точные «слепки» реальных событий. В данной дихотомии впервые артикулируется противоречие между произвольностью и эффективностью запоминания. В дальнейших исследованиях это противоречие, связанное с ролью мотивации и воли, по-разному рассматривается авторами, в зависимости от их принадлежности к определенному направлению в психологии.

Деятелънрстная интерпретация проблемы произвольной регуляции памяти. Проблематика соотношения эффективности произвольной и непроизвольной памяти в зависимости от мотивации получила оригинальное развитие в деятельностном гГодходе.

В исследовании З.М. Истоминой было показано, что эффективность произвольного запоминания во многом зависит от возраста. По ее данным, произвольная память у детей начинает формироваться к пяти-шести годам, когда происходит выделение особого рода Действий, соответствующих целям «запомнить» и «припомнить». У Детей более младшего возраста произвольное запоминание не эффективно, а имеет место в основном непроизвольное запоминание, Которое возникает как побочный продукт иной целенаправленной Деятельности. Воспитанников детского сада просили заучить ряд ^Cjiob. Уровень заучивания оказывался крайне низок. Потом им пред-

Глава 8. Познавательные процессы. Память

лагали сыграть в игру «магазин», в которой те же самые слова, что предъявлялись им ранее, представали в качестве списка покупок. Таким образом, мнемическая задача встраивалась в игровую дея_Р тельность. При такой организации процесса запоминания, когда само по себе заучивание слов становилось действием, подчиненным более широкой деятельности игры, дети намного лучше справлялись с заданием.

У взрослых произвольное запоминание более продуктивно, чему детей. Взрослым чаще всего удается сознательно контролировать, что и как они запоминают. Причем сознательная цель запомнить позволяет им осуществлять особые мнемические действия, связанные с воспроизведением образа искомого объекта. Так, один из известных отечественных исследователей памяти А.А. Смирнов ссылается на случай, описанный сербским ученым начала XX в. Родославлевичем, В одном из его опытов испытуемый, плохо владевший сербским язы; ком и вследствие этого не разобравшийся в инструкции, около пяти? десяти раз повторял вслух ряд бессмысленных слогов. При этом запоминания не наблюдалось. Когда же ему разъяснили, что список надо именно заучить, а не просто повторять, он справился с задачей с шестого раза. Хорошо известно, что экспериментаторы плохо помнят стимульный материал, который предъявляют своим испыту_г емым, хотя многократно повторяют его. Сам А.А. Смирнов предлагал школьникам заучивать по два равных отрывка текста. При этоц сообщалось, что один они должны будут воспроизвести на следующий день, а второй — через две недели. На самом деле опрос проводился через неделю. Цель запомнить на определенный срок (надо* го или ненадолго) оказала значительное влияние на то, насколько) полно и точно школьники смогли воспроизвести оба текста.

Однако в реальной жизни мы достаточно редко ставим перед собой задачу точно запомнить материал, огромный объем информа¹-ции попадает в нашу память, на первый взгляд, случайно. А.А. Смирнов также поставил своей задачей исследовать, чем же определяется такое «случайное», т.е. непроизвольное запоминание. Для того чтобы выяснить это, он спросил пятерых своих коллег по Психоло¹ гическому институту о том, что они запомнили из своего утреннего пути к месту работы. Оказалось, что сослуживцы рассказывали глав* ным образом о том, что было связано с основным руслом их деятели?" ности, т.е. с путем на работу. Они хорошо помнили помехи, возник' шие на этом пути (например, очередь к билетной кассе в метро) или неожиданные обстоятельства, которые облегчали выполнение ш задачи (не опоздать на работу). Кроме этого им запомнилось и ТА что было связано с военной темой, волновавшей в те дни всех (оДйЙ

8.3. Эмоциональный, мотивационный и волевой компоненты...

из испытуемых запомнил заголовок газеты с военной сводкой в ру-^ах товарища). Однако они совершенно не помнили тех обстоятельств своего пути, которые не имели отношения к их деятельности («скорее добраться до рабочего места»). Таким образом, было выяснено, что важнейшим условием непроизвольного запоминания является причастность материала к основному руслу осуществляемой в данный момент деятельности и/или к сфере значимых, устойчивых мотивов.

П.И. Зинченко в 1961 г. сформулировал данное наблюдение более емко. Он утверждал, что основная форма непроизвольного запоминания является продуктом целенаправленной деятельности, не анемической по своему характеру. Методика его эксперимента заключалась во включении материала (запоминание которого впоследствии тестировалось) в деятельность, не связанную с запоминанием. Испытуемым предъявлялось 15 карточек, в центре которых были изображения различных бытовых предметов, игрушек, фруктов, животных, а в углу — цифры. Одной группе испытуемых предлагалось расклассифицировать изображения предметов, а другой — составить возрастающий числовой ряд из цифр. При тестировании обнаружилось, что те, кто выполнял задачу на классификацию предметов, вспоминал цифры почти в 10 раз хуже, чем предметы. Те же, кто имел дело с числовым рядом, наоборот, практически не могли воспроизвести предметы, которые видели на карточках. Таким образом, была выявлена высокая продуктивность непроизвольного запоминания картинок и чисел там, где они были предметом деятельности, и плохая эффективность там, где они были лишь фоновыми раздражителями.

В следующей серии экспериментов П.И. Зинченко предлагал испытуемым два набора по 15 карточек с изображениями предметов. Требовалось или составить пары карточек по совпадению первых букв названий предметов (мяч — молоток), или объединить пары по смыслу (молоток — гвоздь). При втором варианте инструкции испытуемые могли вспомнить значимо большее количество карточек, чем при первой. Так, было отброшено сомнение некоторых критиков П.И. Зинченко, которые считали, что полученный эффект можно было свести к проблеме внимания. Важным фактором эффективности непроизвольного запоминания оказалась не только включенность материала в выполняемую деятельность, но и сложность самой деятельности, ее «энергоемкость» для испытуемого. После целого ряда уточняющих экспериментов, был сделан вывод о том, что Оптимальным для непроизвольного запоминания является соответствие материала целевому уровню деятельности.

Глава 8. Познавательные процессы. Память

Теория уровневой переработки информации. Теория уровневой переработки информации, предложенная в 1972 г. канадскими ког, нитивными психологами Ф. Крейком и Г. Локхартом, отталкивач лась от работ П.И. Зинченко, показавших, что включение материал ла в более сложную деятельность ведет к его лучшему запоминанию, Данная теория утверждает, что качество следа памяти является функцией глубины (широты, полноты) переработки информации^ Авторами постулируется, что воспринятая информационная едини* ца последовательно проходит ряд стадий переработки:

• первичный анализ сенсорных качеств объекта;

• распознавание отдельных признаков;

• семантическая обработка (определение значения);

• самореференция (соотнесение с «Я»-системой).

На выделение именно такой последовательности уровневой структуры переработки оказала влияние модель А. Трейсман, пред-t ложенная несколькими годами ранее (см. гл. 6). По Крейку и Лок* харту, уровень воспроизведения информации определяется целью действия субъекта во время кодирования информации. Другими словами, в том случае, если испытуемому надо грубо оценить стимул (например, ответить на вопрос: справа или слева на листе напечатано слово) требуется только первичный анализ. Если задача включает более сложную обработку (например, ответить на вопрос рифмуются ли слова в паре) необходимо провести и первичный анализ, и распознать отдельные признаки (фонетические). Задача, ре* шение которой предполагает анализ значения материала (например,¹ найти синонимичные слова), включает в себя уже последователь^ ную переработку на трех уровнях: первичного анализа, отдельный признаков и семантическом. А задача на соотнесение материала с личностью испытуемого (например, ответ на вопрос: описывает ли данное слово особенности вашего характера) задействует все возможные уровни переработки. Соответственно с усложнением процесса переработки возрастает и эффективность запоминания ма-\ териала.

Многочисленные эксперименты, проведенные в рамках теорий уровневой переработки информации, убедительно показали зависи* мость эффективности запоминания («глубины кодирования», в тер? минологии авторов) от того, какого уровня переработки достигла воспринятая субъектом информация. При этом проблема проиЭт вольности снималась с повестки дня. Авторы были уверены, чтб только глубина переработки, а не желание запомнить материал важны для запоминания. Так, в эксперименте Т. Хайда и Дж. ДженкиЯ*; са (Т. Hyde, J. Jenkins, 1973) испытуемым давалась задача на аналИ?'

8.3. Эмоциональный, мотивационный и волевой компоненты...

сдельных свойств (есть ли в словах буквы «е» и «g») и на семан-_тяческий анализ (приятное или неприятное явление обозначает сло-_во). При этом одной группе сообщали, что впоследствии будет про-_веряться качество запоминания материала, а другой — нет. Полученные результаты показали, что глубина переработки информации оказывается более значимой, чем различия между ситуацией произвольного и непроизвольного запоминания испытуемыми (т.е. введение дополнительной цели «запомнить» параллельно с целью «выполнить» основное задание не оказывает существенного влияния на результат запоминания).

Теория уровневой переработки информации на сегодняшний день является одной из самых влиятельных в психологии. Однако, концентрируясь на объективных требованиях задачи, представители данной теории упустили из виду аспект собственной активности субъекта, тот факт, что человек сам ставит перед собой задачу, а не слепо следует инструкциям.