Глава девятая. Майский цветок III.
Там тихо-тихо соловьи
нам песни пели о любви
-Они убили его! Нет-нет-нет. Этого не может быть! Что? Что происходит? Это какой-то розыгрыш? Чья-то злая шутка? Нет-нет-нет. Я сплю. Да. Это сон. Страшный-страшный сон. Мне только надо проснуться. Только проснуться, и все останется лишь темным пятном на глазу. Давай же, давай. Почему я не просыпаюсь? Почему?
Рука касается темной растекающейся лужи. Кровь? Это кровь? Пахнет металлом. Старым и ржавым, который так долго находился под дождями.
-А-ха-ха, - смеюсь я в каком-то припадке. И это не мой смех. Я не узнаю его. Что же такое-то? Меня трясет. Мне холодно. Мне жарко. Почему, почему он все еще смотрит на меня глазами, в которых более нет света? Может, в моих глазах его тоже нет?
-Где мой сын! – Кричит, остервенело, старуха. Трясет меня за плечи. - Что вы с ним сделали, говори?
-Ха-ха-ха, - отвечаю я.
А тот другой стоит себе в стороне и вытирает кровь с топора рваной майкой. Молчит. Смотрит.
Светает. Начинается новый день? Или сразу же на место ночи придет следующая ночь? В глазах темно. Так должно быть? Не знаю, не знаю. Я просто не хочу верить, что тот человек, который сейчас лежит в грязи, в луже из собственной крови, когда-то был жив. Лишь мгновение назад. Дышал, говорил, ходил. Теперь же просто«был». Перешел в прошлое. И нет для него более не будущего, как и нет настоящего. А я смеюсь в предрассветных сумерках не в силах унять себя. Задыхаюсь больными, умирающими звездами, которые таят в гладе болотной воды. Впитываю их слезами, накатившимися на глаза. Чтобы забыть, чтобы все забыть.
-Мама? Что…что…это…что происходит здесь?
Старуха вылупилась на человека, вышедшего из дома на болоте. Грязного, оборванного.
-Алеша! – Воскликнула она. – Живой…
-Ваня? Что вы тут…это…делаете?
Мужик в майке спрятал за спиной топор.
-За тобой пришли.
-Тебя ведь дома-то не было целый день, Алешенька, мы беспокоились. А где еще искать-то тебя? Всю деревню обходили. Да вдоль реки тоже. Нет. Как сквозь землю провалился. После похорон ушел и…
-Я…того…влюбился, мама.
-В кого это? В нее что ли? - Она показался на меня пальцем.
-Ха! – Выдавила я из себя смешок.
-Она же ПРИЕЗЖАЯ! От приезжих одни беды. Ты ведь знаешь, знаешь же, как бывает. Не мне тебе рассказывать.
-Но, - попытался вставить мой похититель.
-Никаких «но». Иди домой. Отдохни. Подумай. Хорошо?
-Я …не хочу…это…оставлять ее. Хочу с ней быть. – Он почесал голову, на которой налипли водоросли или что-то похожее.
-Опять двадцать пять. Давай потом об это поговорим. Иди домой. Выспись хорошенько.
-Мам?
-Не мам. Подойди.
Он чуть постоял, а затем все же подошел к ней. Стал напротив, возвышаясь над ней, как дерево над муравейником.
-Какой ты грязный и побитый. Перед сном сперва в душ сходи. Хорошо?
Он помолчал.
-Ладно.
Собрался было уходить.
-А что… с ней? Я хочу увидеть ее, как проснусь.
-Увидишь, дорогой. Увидишь. Мы пока с ней познакомимся. Узнаем ее получше.
Собрался было уходить, но тут он заметил труп. Остановился. Рассмотрел его.
-Мам. Что с ним случилось? Он ведь…напал на меня. Да. Я услышал крик Иры, так ведь подумал, это он ей собирается навредить. Понимаешь?
-Он выбежал, когда мы пришли. Увидел нас. Испугался. И рванул в сторону. Споткнулся и рассек себе шею об этот вот сук. Видишь, какой острый?
-ХА-ХА-ХА! – Вовсю засмеялась я, напугав усевшихся на ветвях птиц.
-Да-а, - ответил он.
-Ты не бери в голову. Все будет хорошо. Мы разберемся.
-Мы? Ванька не пойдет …не пойдет в деревню?
-Он мне пока здесь нужен. Ну, давай же, иди домой. – Она ему так мило улыбнулась. И столько добра, столько в любви было в ее этой улыбки. Если бы не видела тьму в ее глазах, то даже поверила в искренность.
А он, как маленький ребенок, повинуясь ее словам, опустил руки и зашагал прочь. Я еще какое-то время слышала, как он хлюпает своими ножищами, перешагивая канавы. ХЛЮП-ХЛюп-хлюп. Лишь эхо, только эхо, доносящееся сквозь колючие ветви переплетений кустов и деревьев. Как мы. Как наши жизни. Только удаляющиеся шепот, как круги на воде. И что в конце? Ничего. Не остается совершенно ничего. И ничто не важно, ничто не имеет значение. Забвение и только.
Когда все стихло, и над болотом нависла тишина, два человека склонились надо мной и частично вывели из транса.
-Ванька, делаем все быстро.
Он покрепче ухватился за топор. Мне было уже все равно. Я ожидала. Я знала, чем все кончится. Должно закончиться. Закрыла глаза. Стала ждать. Вот-вот на меня опустится окровавленный металл и пробьет мне голову. Буду ли я мучиться? И что ждет потом? Бесконечная тьма и небытие? Никогда не задумывалась об этом. А сейчас, стоя на краю жизни, как-то иначе начинаешь смотреть на вещи. Вот секунда. Да, слышишь ее. Часы твоей жизни тикают. Тик-так, тик-так. Через мгновение буду лежать как он, в луже собственной крови. Безжизненная, пустая. Лишь оболочка. Ничто. Такой ли поворот судьбы я ожидала? Нет, конечно же, нет. Или это еще не конец? Мы всегда цепляемся за надежду. Цепляемся за жизнь. До самого последнего вздоха верим, что будем жить вечно. Но это не так. Я открываю глаза и смотрю на них. На моих безымянных палачей.
-Нет, - говорит бабка, - без этого. Хватай ее и потащили.
-А с этим что?
-Он все равно никуда не денется. Позже разберемся.
-Ну, хорошо.
Он схватил меня за руку и поднял с земли. Поднял, словно я совсем ничего не весила. Завалил к себе на плечо. Я даже пыталась сопротивляться. Била ногами и руками. Пыталась кричать.
-Да-да, кричи, сколько влезет. Только лягушки тебя здесь услышат.
Все было тщетно и напрасно.
***
-Эльза?
-Да. Так ее…звали. Прости. Неприятная тема для разговора. Это ее сценический псевдоним, который привязался. На самом деле ее имя…Что это за звук с улицы? Булкин-либо пришел?
-Булкин? – спросила я.
-Да, - улыбнулся мой новый друг, - кота так зовут, - и вышел из комнаты.
-Забавная кличка, - подумала я и продолжила листать его сборник стихов.
Я ведь и не знала, что он еще стихи писал. Они и не издавались.
Тем временем его шаги уже раздавались внизу на кухне. Открылась дверь во двор.
-Булкин? – Раздался его голос за окном. Затем тихие-тихие шаги и тишина.
Страницы перелистывались в руках, пока не остановилась на одном стихотворении.
Лениво так плыли по небу
Под солнца теплом облака.
А ветер покачивал вербу,
Довольно журчала река.
Весна пробуждала мгновения
Беспечных столь звездных ночей,
Когда до утра без сомнения
Мы вновь не сомкнули очей.
И жизнь оживала с цветами,
И ноги манили вперед.
А там позади за дождями
Нас кто-то тихонько зовет.
Потом убежим на край света
Останемся только вдвоем….
Но жаль это мысли поэта,
Живущего в мире своем.
Весна зажигалась огнями,
Звенел одинокий ручей.
Мне тихо споет за холмами
Последнюю песнь соловей.
-Эх, - вздохнула я, - почувствовав легкий ветерок, пробивающийся в комнату из окна. Нежная прохлада тихого летнего дня. Спокойствие и тишина. Размеренная жизнь в своем великолепии. Никакой спешки, никакой суеты. Лишь жизнь. Живая, настоящая. Без границ, без переживаний и проблем. Все просто. Легко и просто. Я закрыла глаза и представила море. Бриз, закат, шелест волн. На лице появилось умиротворение. На душе тоже. Даже спать перехотелось. Меня манили мечты. Такие яркие, такие реальный. Я сделала! Я смогла все бросить и, поддавшись велению сердца, совершить свое путешествие. Вот и новые знакомства. А завтра дорога поведет меня дальше за собой. И ветер сыграет мне свою музыку.
Дверь позади меня скрипнула. Этот звук возвратил мое сознание в реальность, в настоящее.
Я обернулась в надежде увидеть знакомое лицо, но в дверном проеме стоял незнакомый мне человек. Он тяжело и прерывисто дышал, облизывая губы. А во взгляде его стояло безумие.
-Какая ты…краси-и-и-вая! – Проговорил он и потер руки.
Я перепугалась. Не знала, что ответить. Не знала, что сказать.
-А…вы кто? И где…
-Ха-ха! - Усмехнулся он. – Любовь.
Я не знаю, что он имел в виду.
Сделал шаг и вошел в комнату.
Я откинула книгу в сторону. Прыгнула к кровати.
-Не подходите ко мне!
Он покраснел. Даже побагровел.
-Иди сюда! –Рявкнул и метнулся в мою сторону. Это была резкая перемена в нем.
Я спрыгнула с другой стороны кровати и попыталась выбежать из комнаты, но его длинные крепкие руки схватили меня. Я стала брыкаться. Ударила его несколько раз ногой по голени. Он застонал, но не отпустил. Пока я старалась вырваться, мы перевернули комнату. Коробки с вещами разбросались в разные стороны. Бутылка разбились, и жидкость из нее растеклась спиртовым пятном. Я изловчилась и укусила его за руку. Только тогда он ослабил хватку, и я смогла вырваться.
Выбежала из комнаты в коридор. За собой услышала вопли. Громкие шаги. Я успела закрыть перед его носом дверь. Это дало мне долю секунды, чтобы оторваться. Побежала направо по коридору. Добежала до следующей комнаты. Он уже мчался за мной. Забежала. Закрыла дверь на замок. Отошла к столу. Мужик стал бить в дверь. Каждый последующий удар становился все сильнее и сильнее. Дверь не выдержит. Тут же я пожалела, что не взяла с собой телефон. Такой поворот событий ну никак не ожидала. Стала думать, что же делать дальше. Но думать было некогда. Я в западне, в тупике.
Оборачиваюсь и вижу окно. Стол качнулся. Монитор завалился с грохотом и разбился. Но сожалеть было не время. Подбежала к окну. Одернула шторы. Попыталась открыть. Заело. Тут же заметила, что на подоконнике лежит телефон. Схватила его. Выключен. Начала включать его. Но в этот момент дверь не выдержала.
Он ворвался в комнату, хрипя и размахивая руками. Что-то кричал несуразное. На правой его ладони красовался кровавый след от моего укуса. На щеках царапины от ногтей. Он оказался возле меня в одно мгновение. Схватил за плечи и толкнул. Стекло разбилось и осыпалось на меня, словно град. Перевалилась назад. Спина уперлась в подоконник. Стало больно. Он держал меня. Телефон выпал из руки и улетел во тьму, скрывшись за кустами. Я попыталась кричать, звать на помощь. Но мне сдавило грудную клетку и изо рта вырывались только болезненные стоны.
Он втащил меня обратно. Я попыталась схватиться за что-нибудь, чтобы удержаться. Под руку попали шторы. Но они оборвались. Он отпрянул чуть назад. Стол перевернулся и упал. Я попыталась отойти в сторону, но разрезала руку об острые остатки стекла в раме, и ее будто обожгло раскаленным железом. Кровь устремилась из раны. Я даже подумала, что ее нужно перевязать. Но потом. Мои силы стали улетучиваться, словно стаи птиц, клином спешащие на юг.
Забилась в угол. Перевернула полку в надежде, что его придавить. Но не удалось. Осталась последняя надежда – выбежать из комнаты и убежать из дома, чтобы позвать на помощь. Но он опередил меня. Схватил за руку. Остановил. Затем ударил меня. Раз, второй, третий. Приложил головой о стену. Все потемнело. Исчезло. Испарилось. Была только я и бездонная пропасть.
-Дура, дура, дура, - слышала я его голос, но такой далекий.
Он нес меня? Да, наверное. Не могу точно сказать.
-Отвали, кошара. – Бокал разбивается на полу. Кот рвет когтями мужика. По рукам его, по лицу. Мне морщится это?
-Булкин, - бормочу я, - сражайся за меня.
Но эту битву ему не выиграть.
***
Темно в этой хижине. Только свет фонаря бьет по глазам. Неприятно пахнет.
-Как звать тебя, - снова звучал он внутри моей головы.
-Майский цветок, - отвечаю я, - или просто Ира. - Мы уже приехали на море?
***
Поднимаешь руки к небу. Тянешься к облакам. К солнцу. Еще чуть-чуть, еще немного. Дотронешься, прикоснешься. Ведь здесь все так близко. Тяжелые белые облака выплывают с вершин гор и спускаются к побережью. Солнце, отраженное в воде, блестит и резвится в голубых просторах. Лишь легкий и нежный ветерок касается губ, касается волос. А в воздухе стоит соленый запах.
Ноги идут по раскаленному песку. Под пальцы попадаются ракушки и галька. Волны, прохладой прикоснувшись к коже, возвращаются обратно. Чтобы вновь выплыть на сушу. Здесь спит душа. Отдыхает. И не нужно ее тревожить. Да и нечему это делать. Незачем.
Стоит закрыть глаза и послушать шум волн, как внутри наступает гармония. Некая легкость начинает вибрировать с сердцем. Пульс замедляется, Время перестает существовать. И только чайки так громко кричат, пролетая над самой поверхностью.
Море. Голубое море. Живет в своей прекрасной безмятежности. Так спокойно оно сейчас, так тихо. И мелодично шумит волнами, переливаясь за края. В нем пылает солнце – раскаленный докрасна шар. Раскидывает в разные стороны лучи. А они зажигаются радугами.
Неспешно идешь дальше по побережью. Вокруг никого. Ни единой души. Только ты и море. Ты и небо. Ты и пышные облака. Останавливаешься и на секунду задумываешься о том, как бы было здорово остаться здесь навсегда. Вдыхать этот воздух, сжимать в руках песок и смотреть, как он просачивается сквозь пальцы. Да…
Пригревает. Садишься возле небольшого дерева. Скрываешься в его тени. Почти ложишься у самых корней. Там, где черными маленькими точками пробегают насекомые. Паучки или муравьи. Устремляешь свой взор за горизонт. Туда, где начинается море. Или же оно начинается прямо здесь. Это не играет особой роли. Ведь не то важно в данный момент. Солнце слепит. Прикрываешься рукой. Жарко. Душно. Во рту немного пересохло. Но уходить еще не время. И, как бывает, оно может не наступить вовсе. Ведь время остановилось. Замерло. Ждет, когда его вновь запустят.
Здесь слышно пение птиц и шепот моря. Здесь ничто не важно, но в тоже время все имеет значение. Каждая песчинка. Посмотри! Голову немного напекло. Даже в тени так жарко. Ты смотришь по сторонам. Никого. Ты, только ты. И это успокаивает. Дышишь. Так глубоко. Полной грудью вдыхая раскаленный воздух. А ведь уже он должен был немного охладиться.
Солнце садится. Вечереет. Но ты не покидаешь тени дерева. Здесь так хорошо, так…
Не можешь уйти. Пока нет. Ведь время все еще стоит. Пусть птицы летают, пусть солнце неуклонно движется к закату. Пусть. Ты все еще не слышишь секунд. Почему? Почему так? Быть может, останешься здесь. Заснешь средь мерцающей в море луны. До утра. До нового дня. Чтобы все повторилось, чтобы прожить эти мгновения заново. И снова-снова-снова. Быть волной. Свободной легкой волной. Чтобы ничто не тревожило, ничто не…
Боль? Откуда? Здесь ее не существует. Это рай. Да-да! Именно рай. Настоящий. Здесь нет места боли. Неоткуда ей взяться. Но что это?
-А-а-й. - Это мой голос? Не похож. Всегда так звучала? Не может быть. Нет-нет нет. Я ведь волна. Или…
-Майский цветок? – Шепчет голос. Это уже похоже на бред. - Разве может майский цветок цвести в конце июня?
-Ха, - отвечаю сама себе, - может! Еще как может. Если он рожден в мае, то ему никакие преграды нипочем.
-Наивная. Какая же ты наивная!
-Я волна. Волне все можно.
-И цветок?
-И цветок. Да. И что? Так бывает.
-Возможно, здесь и бывает. Только ты еще не здесь. Чувствуешь?
-Ай! Прекрати.
-Я ничего не делаю.
-Но что это?
-А ты как думаешь?
-Зачем отвечать…ай! Зачем отвечать вопросом на вопрос? Это некрасиво!
Подмигивает солнце. Оно уже коснулось края моря. Еще чуть-чуть и скроется, окрасив небо в персиковый цвет.
-Хм. Красиво ли быть сейчас там, где ты? Опустить руки и смериться?
-Я не понимаю тебя.
-Не «тебя», а себя.
Голова пошла кругом. Видимо пересидела на солнце. Немного тошнит, и боль стала сильнее. Но ведь боли здесь не место. Ее нет. Просто нет. Не существует. Или же все не так. Все не то, чем кажется. Нет моря, нет пляжа, нет неба и облаков. Нет…
-Постой!
-Ну?
-Нет,…нет меня?
В ответ тишина.
Наступает ночь без прелюдии яркого заката. Просто наступает. Так быстро, словно сами небеса упали на землю. Море засыпает. Только звезды чуть дрожат, растворяясь в темной пучине. Они бледнеют и начинают исчезать одна за другой.
-Здесь ведь нет времени, почему же тогда наступила ночь? И так быстро. Вот день был, потом скоротечно пришел вечер. Что же будет дальше? Все повторится? И что это за запах? Фу!
-Времени не здесь нет, а у тебя его нет. Ты так этого и не поняла. Глупая. А что будет дальше? Ну, все зависит от тебя.
-Ничего непонятно.
Берешь в руку остывший песок. Набираешь его, сжимаешь покрепче в кулак. Смотришь в небо. Там уже нет созвездий. Тьма. Только тьма. И скоро она поглотит все здесь. Все, абсолютно все. Тебя в том числе. И море уж не дышит. Молчит. Холодные ветра пробегают по коже. Тревожат листву над головой. Шелест. Корни подобно змеям начинают оплетать тебя. Хочется спать. Закрыть глаза и заснуть, чтобы проснуться в лучшем мире, где нет этой боли. Рай - не рай. Иллюзия, обман, ложь. Здесь неспокойно. Здесь все еще что-то тревожит. Там, внутри. В самом твоем сердце или душе. Или и там и там. Маяк, жгучий, как пламя тысяч костров, раздуваемых северными ветрами. И память начинает пробуждаться, и нет более сил. Не сдерживаешься. Крик, дикий крик разрывает тишину подобно воплям доисторических тварей. Это крик жизни. Он самый. Борьба, яростная борьба.
-Теперь ты все знаешь, ведь так?
-Заткнись уже!
-Ты хоть понимаешь, что я – это ты.
-И что с того?
-Давай же, сделай это, наконец.
Ты понимаешь. Все понимаешь. Время если и уходит, то лишь не время. Иногда ему нужно помочь вернуться.
Разжимаешь мизинец. Песок начинает высыпаться из кулака обратно на землю. По песчинке. Словно вода. Он сыпется, а звезды начинают зажигаться на небе. Начинают возвращаться. И ты смотришь, как ночь подходит к концу. Как наступает рассвет, затем следует день и подходит вечер. Перед твоими глазами мелькают дни. И пусть времени иной раз останавливается, оно неизменно возвращается, чтобы что-то изменилось. Что-то или все. Ты смотришь на мир. На переменчивый мир. А затем закрываешь глаза, чтобы открыть их вновь. Открыть, чтобы увидеть истину, увидеть правду. Открыть, чтобы разглядеть покрытые плесенью каменные стены.
***
Здесь все похожи. Ты, я, он, она. Все. Мы люди. И в каждом есть внутри тьма.
Главное не отворачиваться от света, чтобы можно было осветить эту самую тьму.
Свечку что ли купить?
***
Замкнутое пространство скользких стен. И разум в жаре затуманивается, заплывает, унося прочь в дивные-дивные дали. А затем вдыхаю эту вонь и отрезвляюсь. Открываю глаза, чтобы поплакать. Чтобы поднять голову вверх и посмотреть на солнце сквозь прутья решетки. До нее не дотянуться. Высоко.
Жара. Жара и духота. Будто сидишь в бане, в парилке. Только вот по шею в черной протухшей воде на дне колодца. Ноги соскальзывают с неровной поверхности. Пытаюсь ухватиться. Не за что. С головой погружаюсь и выныриваю обратно. Нет сил. Их просто нет. Снова соскальзываю и падаю под воду. Зажмуриваюсь. Задерживаю дыхание. Строюсь найти опору пальцами ног. Я знаю, что в скором времени я больше не смогу этого сделать. Во мне не останется ни пригоршня сил. Тогда закрою глаза и...
Нет, пока рано об этом думать. Рано. Я всплываю, протираю лицо, по которому струятся слезы.
Прошел день. Или неделя. Или месяц. Я потеряла счет времени. В сознании своем пересчитывала песчинки на пляже. Одна, вторая, третья. Но каждый раз возвращалась во тьму. Сюда. Здесь смердит гнилью, разложением, смертью. Неужели этот конец. Все. Точно. Именно здесь. Именно в этом месте? Как так? Не должно все так закончиться. Меня ждет море. Голубое море и золотые пляжи. Вот. Моя мечта. Она маячит впереди, зовете к себе, как самый яркий свет. Но вместо чаек надо мной летают мухи. Пытаюсь отогнать их. Они садятся. Ждут. Ждут, когда я уже…
Нет-нет-нет.
-Я жива! – Хриплю на них не своим голосом. Они взлетают. Кружат вокруг и снова садятся на волосы, на лицо.
-Черт с вами.
Зловонные пары врываются в легкие. Щекочут горло. Этот привкус, горьковато-сладкий, стоит во рту. Стоит на языке. Неужели я проглотила пару капель этой воды, когда в очередной раз погружалась в нее. Нет, я не хотела об этом даже думать. Но вот вкус...
Хотелось пить. Дико хотелось пить. Последний час или два я пыталась отогнать от себя это желание. Но ничего не поделать. Это потребность. Мне представлялась пустыня. И вода. Соленая вода, которую никак нельзя пить. Я знала, что нельзя этого делать. Но наклонялась к ней. Губы были уже у самой поверхности. Отпить. Чуть-чуть. Совсем немного. Мне хватит и глотка, чтобы стало лучше. Стало…
-НЕТ!
Я останавливаю себя. Язык уже почти коснулся чернильной сырой стены.
-А-а-а. – Кричу я, - помогите!
Но слышит ли кто меня?
-Никто не услышит твоих криков, - слышу я слова бабки, отпечатанные в памяти.
-За что, за что мне все это? Я ведь просто хотела увидеть море!
В голубом небе поют птицы. Им не до меня.
***
-Ку-ку.
-А?
-Ку-ку.
Неподалеку обосновалась кукушка. Мне ее не увидеть. Только слышу, как она выкрикивает:
-Ку-ку, ку-ку.
-Сколько мне жить осталось? - Спрашиваю я.
-Ку…
И мне в ответ только шелест листвы.
***
Я вся. Вся в этом…
В этом говне!
Оно вокруг меня. Я в нем. Стекает с меня. Погружаюсь в него. И дышу, дышу царящим зловонием. Задыхаюсь.
Зачем? Зачем все еще цепляюсь за жизнь? Покончить. На раз-два. Так легко, так просто. Без мучений. Всего-то нужно опустить руки, сделать шаг вперед и пойти на дно.
Но что это? Надежда?
-Ха-ха-ха!
Под ногу что-то попалось. Впивается. Больно. Пытаюсь убрать ногу чуть в сторону. Немного правее. Становится как-то…мягко, что ли. Не знаю, на что я встала, но ощущения неприятные. Надавливаю. Становлюсь более уверенно обеими ногами. Еще немного. Так лучше.
Я замечаю, что на поверхность всплывает что-то. Что это? Кусочек ткани. Когда-то, наверное, был белым. Теперь же черный. Беру его в руки. Протираю. Он белый или серый в чёрный горошек. Откуда здесь этот обрывок ткани?
В этот момент меня заносит. Спина скользит по стене, ноги уходят вверх. Я падаю в воду. Руками пытаюсь удержаться за что-нибудь. Но ничего не выходит. Погружаюсь на самое дно. Поджимаю ноги. Ищу утерянную опору, под собой. Стараюсь нащупать руками. Они находят нечто мягкой. Снова ткань. Я чувствую ее. Тяну на себя. Не поддается. Еще. Чем-то придавлено. Или зацепилось за что-то. Да. Вот, дело пошло. Всплываю на поверхность. Ногами теперь стаю на камне. Протираю лицо.
-Уф-уф-уф.
Открываю глаза в надежде увидеть предмет, на котором я ранее стояла, на который я потратила последние силы, чтобы отцепить его. Только вот тут же пожалела, что открыла их. Меня охватил дикий ужас. Всепоглощающая паника. Прямо передо мной возникло полусгнившее человеческое лицо. А ткань, это был обрывок ее платья. Ее волосы походили на огромного паука, глаза запали в глазницы. А эта вонь! Я еле удержалась, чтобы меня не стошнило. Закричала:
-Помогите! Помогите! Помогите!
А труп мне улыбнулся такими белыми для этой грязи зубами.
Я плакала. Я рыдала. Я прижалась к самой стене, стараясь держаться хотя бы немного подальше от трупа. Ее рука безвольно болталась в воде. А из прорези в платье виднелось ребро.
Здравомыслие покидало меня. Еще немного и вовсе я его лишусь. Сердце бешено стучит. Долго ли ему осталось это делать? Нет, я не хочу, не хочу смотреть своей судьбе прямо в мертвое рыло. Не хочу. Но почему же тогда я не отрываю глаз от гниющей плоти?
Поют птицы. Солнце так высоко, так ярко светит в голубом безоблачном небе. Я вижу все это со дна колодца. Наблюдаю. Там жизнь, там все цветет и лучится ярчайшими огнями в своей великолепной красоте. Жизнь – это так просто! Мы принимаем ее, как должное. Вечные в вечном. Так заблуждаемся. Ведь стоит опустить глаза вниз хотя бы на долю секунды, придет понимание.
-Я - смерть! Тлен. Разложение. Я – твоя судьба.
Стучу зубами на нервной почве. Тьма. Тьма заливает мне глаза. И я ее часть. А она во мне. Или я в ней. Пустота. Безысходность.
-Ха! Так весело! Забавно!
Пусть моим пляжем будет камень. А морем будет вода в колодце.
-Ха-ха-ха!
-А ты, ты будешь моим другом? Подругой? Молчишь? Это,наверное, потом, что из твоего рта вываливаются личинки. Смотри, какие жирные и белые. Извиваются, как упитанные черви. Ха-ха-ха! Как тебя зовут?
Только капли, стекая со стен, бьются об воду. Кап-кап.
***
Злость порождает злость. Жестокость порождает жестокость.
В сердце томится злоба, пылает ярость.
Месть - какое приятное слово.
Истина всех истин: все проблемы из-за людей.
***
Сверху доносятся слова. С неба? С самого-самого неба? Нет, это он навис над решеткой и смотрит на меня свысока сквозь прутья. Я узнаю его исцарапанную физиономию. Узнаю его голос.
-Я нашел тебя! - Радуется? Скорее смеется, издевается.
-Вытащу тебя! – Да-да. Говори. Чтобы вселить надежду, а потом разорвать ее на части. Так ты и с ней поступал? Я смотрю на труп. Бросил ее, смеялся, смотрел, как она умирает на твоих глазах. Больной ублюдок! Нет, со мной у тебя не выйдет. Мне не нужны надежды. Не нужна твоя ложь. Я лучше умру на своих правах. Сама брошусь в омут и захлебнусь. А если и выживу каким-то чудом, то вырву твое сердце голыми руками.
-Я…я ведь верил ей. Маме. А она…знаешь, она против нас с тобой. Против…этой, как ее…любви. И против приезжих. Да-да, представляешь? Раньше много было незнакомых…лиц. Приезжали. Слушали пение соловьев. А теперь…
Его голосу там громко эхом отдается в стенах колодца. Пронизывает меня тысячью игл. Говори-говори, пока еще можешь.
-….А теперь никого. Никто не приезжает.
Он смотрит на меня. Я смотрю в воду. Но чувствую его взгляд. Такой холодный и безжизненный. Взгляд психопата, взгляд сумасшедшего и душевнобольного. Человека? Нет, это не человек. Это существо, порожденное тьмой.
-Когда я был в том подвале, я понял. Я все….как его…вспомнил! Они убили их. Убили. А потом это повторялось. Снова и снова. Люди пропадали. Люди…черт! Забыл слово. А, да! Люди исчезали! Бесследно. И, знаешь, я…задумался. А может, все это неспроста? Может, все связано? Возможно, и Катька никуда не уехала.
Я посмотрела на труп. Он посмотрел на меня. Мы поняли друг друга без слов.
-Я закрывал на это глаза. Не хотел…верить. Не хотел верить и видеть правду. Там, в своем мире, в своем сейфе. Я видел небесные замки.
Замки. Ага. Смирительная рубашка по тебе плачет, да электрический стул.
-И я подумал. Я может, и ты не уедешь, а разговор ничем хорошим не закончится. Проснулся под вечер. В этом…как его…в кошмаре. Проснулся и осознал, что надо тебя найти. Пошел, спустился к болоту. Дошел до дома. Обыскал его. Нет тебя. Кричал. Звал. Ты не отзывалась.
Еще бы отозвалась. Игры твои меня не интересуют. Безумцу – безумные развлечения. Нет уж, довольно.
-И когда я уже.…Когда я уже…
Даже мысль не может сформулировать.
-Когда я уже потерял надежду, заметил старый колодец. А в нем тебя.
Какая интересная история! Прямо сейчас растрогаюсь и расплачусь.
-Пока мама в церве, надо тебя вытаскивать. Надо…это…спасать. Мы убежим с тобой. Убежим вместе. Уедем. Далеко-далеко. Лишь бы больше не видеть этого места. Не видеть этих лживых лиц. Нас не найдут.
Как я тебя понимаю. Твое лицо бы мне вовек не видеть.
Он отодвинул решетку. Отбросил в сторону. Наклонился за край и протянул руку.
-Давай…тупая башка! Давай хватайся!
Мне было не дотянуться до его руки. Я посмотрела на него, сжав губы. Во мне бурлила ненависть.
-Ах, да. Ты не дотянешься. Подожди немного. Я вернусь. Найду,…не знаю…веревку и вернусь.
Ага, чтобы связать меня и притащить обратно в тот дом. Пытать меня. Мучать. Ага-ага.
-Ха! - Я без боя не сдамся.
Пока он где-то ходил, у меня возник план. Ужасный, коварный план. Но со своим шармом, со своим очарованием. И было время его осуществить. Я протянула руки к трупу мертвой девушки. К ее груди. Туда, где виднелось сквозь повранное платье ребро. Схватила его, сжала покрепче и потянуло. Ничего не вышло. Труп просто подплыл ближе и смотрел на меня мертвым лицом. Тогда я всунула руку внутрь тела. Было мерзко и противно. Что-то хлюпнуло, чавкнуло. Я подцепила ребро изнутри. Стала трясти его. Туда-сюда.
-Ну же!
И оно треснуло. Звук ломающейся кости прошелся холодком по моему телу. Я покрылась мурашками. Вытащила ребро.
-Прости.
Она мне ничего не ответила.
Ребро обломалось и заостренным осколком смотрело на меня. Куски гниющего мяса остались на нем.
Я на минуту даже обрадовалась, что теперь у меня есть оружие. То, что нужно. Да. Быстренько спрятала его за пояс. В этот же момент надо мной вновь раздался голос. Я вздрогнула от неожиданности.
-Вот! Лови.
Он скинул веревку.
-Я вытащу тебя.
-Ага, - ответила я и добавила тихо-тихо, чтобы он не услышал, - прощай. Пожелай мне удачи. Я отомщу за тебя. – Схватилась за конец веревки. Намотала ее на руку. Он стал вытаскивать.
Ноги скользили по каменной стене. Вода стекала с меня и капала вниз, так громко разбиваясь о поверхность. Труп остался внизу. Канул в пучину. Никто его не найдет, никто более не потревожит.
Я схватилась за край и попыталась выбраться.
-Хорошо. Давай-давай. Еще чуть-чуть.
Он помог мне подтянуться. Я ступила на твердую землю. Никогда не была так рада деревьям, траве и свежему воздуху.
Вечер подходил к концу. Темнело. Солнце уж давно зашло, и теперь властвовали сумерки. Над верхушками деревьев пролетели летучие мышки. Я вдыхала теплый воздух. Не могла надышаться им. А потом меня вновь вернули в суровую реальность. Этот голос. Этот мерзкий, противный голос, подобный скрипу ржавых качелей в заброшенном парке.
-Пойдем отсюда. – Раздалось за моей спиной.
Я обернулась и посмотрела в его глаза. На лице его горела бесчувственная улыбка.
Собрала всю решимость в кулак. Выхватила ребро.
-Только не с тобой, сумасшедший мудак!
Я метила в глаз. Но ребро прошло немного мимо. Задело весок. Выступила кровь. Он отшатнулся. Схватился за полученную рану. За спиной у него был открытый колодец. Не удержался. Рухнул прямо в бездну. Даже крикнуть ничего не успел. Раздался всплеск. Я надеялась, что он сломал себе шею. Но проверять не стала. Бросила ребро в сторону и побежала, что есть сил прочь.
Не разбирая дороги, я просто бежала. Быстрее-быстрее-быстрее. Сквозь колючие кусты, мимо деревьев, перепрыгивая канавы. Прочь, прочь отсюда. Мне показалось, что я слышала кота. Тихое «мяу» прозвучало где-то в стороне. Но я не остановилась. Продолжила путь.
Спустя некоторое время, когда я уже выбежала к краю болота, упала без сил на колени. В тишине лесной, в мрачных сумерках звучала красота. Яркое пение, словносвет. Самое теплое и нежное. Это был соловей. Он пел свою последнюю песнь. А я не могла унять слезы. Мне было спокойно. Я была жива. И слушала жизнь, наслаждаясь ее. Не хотела более ничего. Не нужно мне море. Я лишь хотела домой. Хотела увидеть родителей. Обнять их. И услышать, что все будет хорошо.
***
В ночи я взобралась на холм. Прошла по безлюдным улицам деревни под одинокими, еле освещающими путь фонарями. Уже у кладбища возле церкви мне попалась на глаза фигура. Бабка, выходящая из церкви, спускающаяся по ступеням. Наверное, она заметила меня. Но ничего не сказала. А я постаралась уйти оттуда как можно быстрее. Сбежала к реке, к дамбе. Погладила на прощанье старую собаку, которая узнала меня и в ответ лениво зевнула. Позади с холма услышала голоса. Много. И огни. Я побежала через поле навстречу лунному свету. Стрекотали сверчки. А я все бежала и бежала. Хотя скорее просто ковыляла. Тело болело. Но я засунула боль глубоко. Не обращала на нее внимания.
Дорога в поле через полчаса или час подошла к концу. Река, дамба, холм – все осталось позади. Их и не видно больше. Я хотела упасть, просто упасть на землю в траву и заснуть. Впереди виднелась железная дорога. И дом с деревянным забором, за которым мирно спала собака, но услышав мои шаги, тут же оживилась и стала лаять.
Из окна дома пробивался свет. На лай собаки вышел хозяин. Я услышала, как открылась дверь. Испугалась. Подумала, что нужно прятаться. Немедленно. Прыгнуть в заросли, переждать. Но я уже еле стояла на ногах. Будь что будет.
-Кто там? - Раздался голос из-за забора.
Мелькнула тень. Он один из них. Точно. Наверняка. Я хотела провалиться сквозь землю, но осталась стоять на месте. Застыла в ожидании участи. Ведь не могло же все закончиться для меня хорошо. Счастливых концов не бывает. Я закрыла глаза и задержала дыхание.
Ко мне вышел старичок. За его спиной на цепи извивалась собака.
-Что здесь…
Он увидел меня и изменился в лице. Да уж, это было то еще зрелище. Вся в грязи, подранная, в ссадинах, в крови, измотанная. Отличный ночной гость.
-Боже, деточка, что с тобой приключилось?
Я ничего не могла ответить. Ничего. Просто увидела доброту в его глазах и поверила в его искренность. Этого было достаточно. Я упала к нему на грудь, и весь мир провалился в бездну.
***
Никто не пришел ночью. Никто не пришел и рано утром. Я отмылась. Привела себя в более-менее презентабельный вид. Насколько это было возможно. Старичок отпаивал меня мятным чаем. Накормил. Даже немного смогла поспать.
Он не пытался узнать всю историю, а я не хотела переживать все заново. Дал мне денег, как раз хватит добраться до дома. Фруктов. Посадил на поезд. За все это ему огромное спасибо. Есть еще добро в этом мире. Есть еще хорошие люди.
Знакомая электричка стучала колесами, унося меня, прочь от всех переживаний, от всех проблем и ужасов. Я хотела попасть домой поскорее. Увидеть родителей. Заснуть в своей постели, где меня точно никто не тронет.
Прижалась щекой к прохладному стеклу и задремала.
-Да, - думала я, - можно уехать подальше от этого места, от этих чудовищ, только они не покинут. Никогда.
Закрываешь глаза и видишь смерть. Закрываешь глаза и…
Поезд укачивал и железной змеей бежал вдаль. На небе горел апельсин солнца. Пролетали под облаками птицы. По полю проезжала одинокая машина. Люди в вагоне разговаривали, обсуждали свои обыденные дела. Я их не слушала. Я была в себе. Слушала тишину и последнюю песнь соловья. И я знала, что однажды он снова споет мне.
Эпилог
Все повторяется. Вновь и вновь и вновь. Эти ужасы былых событий. Они всплывают, стоит закрыть глаза. Стоят перед тобой. Каждую ночь я возвращаюсь в тот проклятый колодец. Я вижу лица, злые лица. Они смеется в тишине. Издеваются надо мной. Они…зовут к себе.
Кровь. Везде кровь. Она сочится по моим рукам. Я вдыхаю ее металлический запах. Становится дурно. Но не убежать. Ничего не изменить.
Проходят дни, проходят бессчетные ночи. И вроде ходишь на пары, общаешься с людьми, заводишь новые знакомства. Да и вообще как-то пытаешься адаптировать себя к жизни, стать социальной. Но. Всегда есть одно большое но. От прошлого не убежать. Я пыталась. А затем идешь поздно вечером. Ни о чем не думаешь. Видишь тень, слышишь шаги за спиной. И вот сердце уже готово выпрыгнуть из груди. Падаешь на землю. Хватаешься за голову и кричишь, распугивая случайных прохожих и котов, прижавшихся к бетонным стенам домов. Плачешь. Почему? Почему мне не найти покоя? Душа в смятении. И кошмары возвращаются. Нет. Они никуда не уходили. Я все еще в колодце рядом с трупом. Сама труп. Это петля, замкнутый круг безысходности. Я хочу убежать, хочу жить, но серые будни поют в унисон моей серой душе.
Смотрю в зеркало. Не узнаю себя. Что это за маска? Что за темные круги под глазами? Родители грузят меня заумными терминами и названиями синдромов, которые я не запоминаю. Ходят, записывают в свои блокноты, изучают меня. Но и им со временем это надоело. Стали пичкать таблетками.
Я даже не вдаюсь в подробности, что именно они мне дают. Просто проглатываю. Просто запиваю водой и ложусь спать. Сон тут же забирает меня. И эти ночи без сновидений лучшее, что есть в моей жизни теперь. В них, по крайней мере, меня не существует, а вместе со мной ничего нет и ничто не важно. Пустота. Сладкая, сладкая пустота.
Но утро наступает вновь. И так повторяется. Снова и снова и снова.
И снова.
Белка в колесе.
Я вижу мертвых людей. Они разговаривают со мной.
-Ты не сможешь жить как прежде. Ничего не изменится, пока все не исправишь.
-Но что, что вы