Вселенная, размером с башмак

КНИГА ШКОЛЫ КЭСЭЯ

Кэсэй

Кэсэй был самым знаменитым учеником Мэйцзы. Однако преемником его не стал, предпочтя основать собственную школу. По преданию, он был тем самым настойчивым монахом, который трижды предлагал Мэйцзы один и тот же вопрос о мече Сына Неба. Монахом он стал в девять лет, а в пятнадцать написал следующее стихотворение:

Прихожу — не печалюсь!

Ухожу — не грущу!

В марте синяя ветка!

В сентябре золотой листопад!

Ровно четыре монеты

После того как Кэсэй достиг просветления у Мэйцзы, он покинул учителя и долго странствовал, проповедуя дзен различными способами.

Однажды к нему подошел крестьянин и спросил:

— Сколько нужно заплатить за ослиную шкуру, чтобы не были ни слишком много, ни слишком мало?

— Ровно четыре монеты.

— Почему именно четыре?

— Именно столько у меня в кошельке.

Когда позднее один из учеников Кэсэя попросил разъяснить этот эпизод, учитель сказал:

— Нирвана одна, но цена ее для каждого различна.

Учение древних

После девяти лет странствий Кэсэй обосновался в провинции Тайбэй на горе Кала. Первым его учеником был Ле Фэн.

— Каким было учение древних? — спросил как-то Кэсэй у Ле Фэна и сам же ответил: — Таким же, как и сейчас.

4. «Еще! Еще!»

Однажды странствующий монах, желая испытать Кэсэя, ударил его палкой. Кэсэй схватил монаха за руку и закричал:

— Еще! Еще!

Хватит валять дурака»

Ли Чуань, будущий преемник Кэсэя, прибыл на гору Кала, когда ему было девятнадцать лет. Как только Кэсэй его увидел, он закричал:

— Ложись!

Ничего не понимая, Ли Чуань упал на землю.

— Встань! — тут же приказал Кэсэй.

Ли Чуань стал подниматься, но Кэсэй крикнул снова:

— Ложись!

Чуть погодя он добавил:

— Ладно, хватит валять дурака. Садись обедать.

Ли Чуань внезапно достиг просветления.

Дзен молодого Кэсэя

Будучи еще совсем молодым, Кэсэй сказал:

— Время, проведенное праздно, — время, украденное у добра.

Много лет спустя один из его учеников повторил при нем эту же фразу.

— Глупец! — воскликнул Кэсэй. — Разве можно что-либо убавить от добра или что-либо прибавить к добру?

Через некоторое время он сказал:

— Время, проведенное праздно, — время, украденное у добра.

Визг поросенка

Однажды Ле Фэн сказал Кэсэю:

— Когда я спросил у Сикоку, что такое дзен, он ответил: «Визг поросенка». Что он имел в виду?

— Визг поросенка!

— Не понял.

— Пойди спроси у поросенка.

Сикоку и смысл

В другой раз Ле Фэн сказал:

— Что вы думаете о высказывании Сикоку «Нирвана — дырявый сарай с дохлыми пауками»?

— В этих словах больше смысла, чем в самом Сикоку.

Ли Чуань и Кэсэй

Часто Кэсэй, вспоминая времена, когда он еще не был просветленным, говорил так:

— Девяносто тысяч лет назад…

Как-то Ли Чуань при этих словах кивнул

Кэсэй встал, поклонился и молча ушел.

— Какого черта он кланяется, — проворчал Ли Чуань.

В этот момент Кэсэй просунул голову в дверь и сказал:

— Какого черта ты киваешь?

Кулак Кэсэя

Однажды, войдя в зал для медитации, Кэсэй спросил:

— Догадайтесь, что у меня в кулаке.

Ни один из монахов не нашел, что ответить.

— Бездельники! — воскликнул Кэсэй. — Сколько еще я буду вас кормить!

Все забыл»

— В чем смысл прихода Дарумы с запада? — спросил монах у Кэсэя.

— С той поры прошло так много лет, что я все забыл.

Мимикрия

Однажды Кэсэй спросил у монахов:

— Что такое нирвана?

— Ослиный помет, — сказал один.

— Драгоценный камень, — ответил другой.

— Пустое место, — предположил третий.

Кэсэй вздохнул.

— Из всего этого даже обед не сваришь.

Пересекаются ли параллели?

— Чей дзен совершеннее, Сикоку или Кэсэя? — спросил монах у Ле Фэна.

— Дзен Сикоку совершеннее, чем дзен Кэсэя, но дзен Кэсэя совершеннее, чем дзен Сикоку, — объявил Ле Фэн.

— Насколько дзен Сикоку совершеннее дзена Кэсэя? — продолжал допытываться монах.

— Настолько, насколько музыка совершеннее поэзии.

— Разве можно сравнивать музыку и поэзию?

— До этой минуты я думал, что нет.

Живой Ле Фэн

Говорят, когда Ле Фэн достиг просветления, он воскликнул:

— Я живой! Живой!

После смерти Кэсэя он ушел неизвестно куда, и с той поры его больше не видели.

Дзен Моэна

Другой ученик Кэсэя, Моэн, был еще более краток. Достигнув просветления, он воскликнул:

— Я!!

Именно Моэну принадлежит следующее высказывание: «Когда монах произносит «мой, моя, мое», даже если он говорит это о дзен, тут же появляется черт и уносит его душу».

Уже будучи стариком Моэн потерял зрение, но продолжал всех уверять, что видеть от этого стал только лучше.

Дзен недвойственности

Однажды монах спросил у Ли Чуаня:

— Когда дерево теряет лист, оно теряет или находит?

— Когда ученик задает вопрос, он теряет или находит?

— Не понимаю.

Ли Чуань швырнул в монаха чашку и вытолкал его за дверь.

— Нашел, нашел! — закричал монах.

Ли Чуань тут же впустил его обратно.

— Потерял, потерял! — закричал монах.

Палка Ли Чуаня

Ли Чуань часто раздавал палочные удары. Монах по имени До-до, прежде державшийся к учителю ближе, стал теперь держаться поодаль. Ли Чуань заметил это и сказал:

— Кажется, моя палка стала короче.

Сено для молодого монаха

Однажды Ли Чуань вошел в зал для медитации и увидел, что один из монахов стоит на голове.

— Ты кто? — спросил учитель монаха.

— Бык, — ответил тот.

— Бедняга. Надо накосить тебе сена.

Просветление До-до

Однажды во время проповеди Ли Чуаня До-до заснул. Заметив это, Ли Чуань подкрался к нему и изо всей силы огрел палкой. От неожиданности До-до вскрикнул. Со стороны это выглядело очень забавно, и монахи засмеялись. Монахов было так много, а смех был такой громкий, что перекрытия не выдержали и рухнул потолок. Несколько монахов получили увечья. У самого До-до оказалась сломана рука, но он не огорчился, так как в момент обвала обрел внезапное просветление.

Хлопок одной ладони

Как-то монах по имени Лоу Дэ спросил у Ли Чуаня:

— Мастер, объясните мне, что такое хлопок одной ладони?

— Это удар моей палки, лентяй, — сказал Ли Чуань.

— Не понимаю.

Ли Чуань ударил его и спросил:

— Теперь понимаешь?

Монах не ответил.

Просветление Хуанхэ

Однажды какой-то человек постучал в ворота монастыря. Ли Чуань, оказавшийся поблизости, впустил гостя, но тут же с бранью вытолкал его обратно.

— Не впускайте его, — приказал он монахам.

Несколько дней, не обращая внимания на жару и холод, путник стоял перед воротами. Еще через несколько дней он построил у подножия горы шалаш. Днем он с утра до вечера медитировал, а по ночам монахи носили ему еду. Ровно через год он исчез.

Узнав об этом, Ли Чуань сказал:

— Он добился-таки, чего хотел.

Короткое время спустя в монастырь пришли слухи: два крестьянина, возвращавшиеся вечером в деревню, видели объятую сиянием фигуру человека, которая, сидя в позе лотоса, пронеслась над их головами и скрылась среди облаков.

Звали этого человека Хуанхэ.

От чего зависит истина?

Хуанхэ было его не настоящее имя. Он получил его по названию великой реки, на которой работал перевозчиком. Он считал себя последователем Конфуция и все прочие учения отвергал, как ложные. Однажды он перевозил монаха из школы Кэсэя. Узнав о взглядах перевозчика, монах задал единственный вопрос:

— Зависит ли истина от всего сотворенного?

Хуанхэ не нашел, что ответить, и на следующий день, оставив лодку соседу, отправился к горе Кала.

Впоследствии он основал собственную школу.

Невидимый тигр

Монахом, вопрос которого столь круто изменил жизнь Хуанхэ, был Моэн. После смерти Кэсэя он долго странствовал, пока Ли Чуань, почувствовав близость ухода, не призвал его и не назначил своим преемником.

Однажды молодой монах спросил у Моэна:

— Я никак не могу победить свой страх. Что мне делать?

— Немедленно ступай в свою келью и представляй, будто ты тигр.

Через несколько часов из кельи донеслось свирепое рычание. Когда Моэн вошел туда, он никого не увидел.

Ян Цзу и цикада

Однажды Ян Цзу спросил у Моэна:

— Почему говорят, что цикаде не понять деяния птицы Феникс? Разве малое не подобно большому, а большое — малому?

— Может быть, Ян Цзу и подобен Джуанцзы, но это не значит, что он не должен оказывать ему уважения.

— Что такое уважение? Что такое Джуанцзы? Что такое Ян Цзу?

Моэн воскликнул:

— Дайте ему сейчас же тридцать ударов палкой и немедленно гоните прочь!

Ян Цзу ушел, но именно он впоследствии стал преемником Моэна.

Полнота Иньцзы

Как-то До-до сказал:

— Когда Иньцзы стал просветленным, его тело содрогалось в конвульсиях.

— Болтливый старик, — заметил Ян Цзу.

— Безмолвный свидетель, — подтвердил Моэн.

Дзен улыбки

Иньцзы был учеником Кэсэя. После смерти учителя он удалился в пустынное место. Через некоторое время у него появились свои ученики. Одно время их число доходило до полутора сотен. Однако, когда Иньцзы умер, достойного преемника не нашлось и община распалась.

Прославился Иньцзы тем, что проповедовал дзен улыбки. Когда кто-либо из монахов обращался к нему за советом, Иньцзы улыбался, считая это достойным наставлением.

Убийственный дзен Ян Цзу

— В чем смысл прихода Дарумы с запада? — спросил монах у Ян Цзу.

Ян Цзу издал пронзительный вопль.

— Следует ли это понимать как невозможность ответа на мой вопрос?

Ян Цзу встал.

— Не понимаю, — признался вежливый монах.

Ян Цзу скрестил руки на груди, закрыл глаза и сказал:

— Му!

Монах упал без сознания.

Бесконечность дзена Ян Цзу

— Кто такой Будда? — спросил монах у Ян Цзу.

— Нищий, которому посчастливилось стать принцем.

— От вас, мастер, я ожидал более глубокого ответа.

Ян Цзу засмеялся.

— Можешь ждать от меня чего угодно. Я же от тебя не жду ничего.

Эхо барабанов Ян Цзу

Однажды странствующий монах спросил у Ян Цзу:

— На что похоже просветление?

— На дробь боевых барабанов!

— Когда я был в монастыре Лин Шу, — продолжал монах, — тамошний настоятель Энь Лань, отвечая на этот же вопрос, сказал, что просветление похоже на крик младенца. Что вы об этом думаете?

— Эхо от моих барабанов разносится очень далеко.

Просветление Тэн Бо

— Есть ли какая-нибудь разница между просветленным человеком и непросветленным? — спросил как-то Тэн Бо у Ян Цзу.

— Ян Цзу дважды оглушительно крикнул и сказал:

— Итак, есть ли какая-нибудь разница между первым моим криком и вторым?

— Не понимаю.

Ян Цзу ударил его.

— А теперь?

Тэн Бо оглушительно крикнул.

— На сегодня, — сказал Ян Цзу, — я освобождаю тебя от палочных ударов.

Рассвет бродячего музыканта

Однажды под стенами монастыря остановился бродячий музыкант и стал играть на цине, мешая послеобеденной медитации. Когда медитация закончилась, монахи гурьбой высыпали наружу и стали гнать музыканта прочь.

— Неужели вы что-то услышали? — удивился музыкант.

Когда Ян Цзу передали эти слова, он пригласил музыканта к себе.

— Что ты можешь сказать о своем учителе? — спросил Ян Цзу.

— Долгой темной ночью я двигаюсь на звуки его циня.

Ян Цзу сказал:

— Рассвет для тебя уже наступил. Иди к Тэн Бо. Он найдет для тебя место.

Дзен мотыги

Однажды молодого монаха послали в соседнее селение за продуктами. По дороге он встретил крестьянина, который шел на свое поле с мотыгой в руке.

— Уважаемый, — обратился к монаху крестьянин, — не подскажете, в чем смысл монашеской жизни?

Подражая учителю, монах громко крикнул:

— Катц! — и что было силы огрел крестьянина палкой.

Тот, сочтя это за нападение, рассвирепел и стал осыпать монаха ударами мотыги. Незадачливый проповедник едва унес ноги. С того дня за ним закрепилось прозвище: монах, посвященный мотыгой.

Дзен вегетарианства

Со времен Кэсэя в монастыре повелось, чтобы все монахи, принимая обет, становились вегетарианцами. Но однажды обнаружилось, что один из монахов, наведываясь в соседнее селение, где жила его мать, тайно употребляет мясо. Возмущенные монахи доложили об этом Ян Цзу.

Решив им подыграть, Ян Цзу ухватил провинившегося монаха за ухо и дико закричал:

— Ах, негодяй! Как ты посмел есть тела ни в чем не повинных животных?! Тебя надо самого порубить на мясо. Эй, кто-нибудь! Несите скорее топор!

Потрясенные страшным видом учителя монахи попробовали заступиться за своего товарища. Ян Цзу тут же его отпустил и уже спокойно сказал:

— Вот видишь, каким добродетельным может быть обычное зло.

Спасенный монах стал громко его благодарить, но Ян Цзу снова закричал:

— Все-таки тебя надо бы порубить на мясо!

Монах внезапно достиг просветления. Звали его Ю Шуань.

Безразличие к дзен

Однажды странствующий монах по имени Вэй Ци сказал Тэн Бо:

— Я не верю в то, что ты владеешь дзен.

— Пусть тебя заботит не то, как я владею дзен, а то, что ты в это не веришь.

В другой раз Тэн Бо на такую же фразу сказал:

— Если таков твой дзен, продолжай в том же духе.

После смерти Ян Цзу Тэн Бо какое-то время был настоятелем, но потом добровольно сложил с себя полномочия и передал их Ю Шуаню. Сам он ушел неизвестно куда, и с той поры его больше не видели.

Секунда Дарумы

— В чем смысл прихода Дарумы с запада? — спросил монах у Ю Шуаня.

— С той поры прошла одна секунда.

Наставление начинающему

— Обязательно ли просветленный человек является мастером дзен? — спросил Вэнь Ху у Ю Шуаня.

Ю Шуань потрепал Вэнь Ху по плечу и вышел.

Богатый и бедный

В другой раз Вэнь Ху спросил:

— Есть ли какая-нибудь разница между богатым человеком и бедным?

— Никакой.

— Как это понимать?

— Оба они бедны!

— Не понимаю.

— Оба они богаты!

— Следует ли это понимать, что их шансы постичь дзен одинаковы?

— Да.

— В чем же тогда их сходство?

— Им обоим мешает богатство богатого, — сказал Ю Шуань.

Сплошные иллюзии

Однажды Ю Шуань спросил у монаха:

— Что ты будешь делать, если Мара нападет на тебя?

— Я его развею. Ведь Мара всего лишь иллюзия.

— Ты для Мара тоже иллюзия.

Телега без колес

— В чем твоя цель? — спросил Ю Шуань у монаха.

— В том, чтобы освободиться от Сансары и достичь Нирваны, — сказал тот.

— Нирвана без Сансары все равно что телега без колес.

Болтуны

Однажды Ю Шуань послал Уфо письмо, в котором была всего одна фраза: «Жду тебя на обед».

Через шестнадцать лет Уфо ответил: «Иду».

Миряне и монахи

Вэнь Ху спросил у Ю Шуаня:

— Монахи в брак не вступают, миряне вступают. Почему?

— Монахи ищут свою половину внутри, а миряне — снаружи.

— В этом их разница?

— В этом их единство.

Будда и его Слово

— Слово Будды и Будда — что было раньше? — спросил Вэнь Ху у Ю Шуаня.

— Слово Будды.

— Если бы не было Будды, где было бы его Слово?

— Если не было бы Слова, знали бы мы о Будде?

Парадоксы Ю Шуаня

Как-то Гэн Фо спросил у Ю Шуаня:

— Что важнее, медитация или приготовление обеда?

— Важно и то, и другое. Главное, чтобы медитация не замерзла, а обед не подгорел.

— Разве такое возможно?

— До той поры, пока два не станут одним.

Мантия Ю Шуаня

Когда Ю Шуань почувствовал, что час его ухода близок, он созвал монахов и сказал:

— Если сейчас кто-нибудь объяснит, что такое дзен, я отдам ему свою мантию.

Тут один из монахов повалился навзничь.

Другой, не долго думая, уселся на него верхом.

Третий схватил метлу и стал заметать на них пыль.

— Кажется, мою мантию придется разделить на три части, — сказал Ю Шуань.

Его преемником, тем не менее, стал первый монах, так как именно он отреагировал на вопрос учителя раньше других. Звали его Вэнь Ху. Два других монаха, Гэн Фо и Ли Джуань, покинули монастырь и основали собственные общины.

Толстый Гэн Фо

Однажды Гэн Фо спросил у Вэнь Ху:

— Сколько риса ты съел за свою жизнь?

— Одно зернышко.

— А я ни одного.

— Почему же ты такой толстый?!

Правда Гэн Фо

Как-то Гэн Фо спросил у монаха:

— Что я сейчас сделаю со своей палкой?

— Ударите меня.

— Болван! — воскликнул Гэн Фо и ударил монаха.

Тот возмутился:

— За что вы меня ударили?

— Не могу же я оставить в своем монастыре лжеца!

Чистый лист бумаги

Однажды Гэн Фо послал Ли Джуаню письмо, в котором был единственный вопрос:

«Каковы твои успехи в дзен?»

Ли Джуань прислал в ответ чистый лист бумаги.

Всему свое время

— Когда Будда пребывает в состоянии недвойственности, он видит всех людей просветленными. Почему же сами люди просветленными себя не чувствуют? — спросил монах у Ли Джуаня.

— Это очень трудный вопрос, — сказал Ли Джуань.

— Значит ли это, что вы не можете дать на него ответ?

— Это значит, что ты не можешь ответ услышать.

Безумный Ли Джуань

Ли Джуань был известен тем, что любил разговаривать сам с собой. Что бы он ни делал: работал, прогуливался, ел, — он неизменно задавал себе вопросы и сам же на них отвечал. При этом он часто смеялся. Со стороны, особенно для посторонних, это выглядело как странное чудачество. Однажды некий странствующий монах, заметив бормочущего старика, подошел к нему и спросил:

— С кем вы разговариваете, уважаемый?

— Конечно, с тобой! С кем же еще!

— Со мной?! Но я был от вас очень далеко.

— Зато я был от тебя очень близко.

— Что вы хотите этим сказать?

— Берегись! — вдруг закричал Ли Джуань.

Монах испуганно оглянулся, а Ли Джуань, воспользовавшись этим, скрылся в кустах. Когда монах обнаружил, что мастер исчез, он на некоторое время словно бы окаменел, а потом закричал:

— Я слышу! Слышу!

В ответ из кустов донеслось невнятное удаляющееся бормотание. Ли Джуань, забыв о монахе, продолжал разговаривать сам с собой.

Колесо Ли Джуаня

— Что такое колесо Дхармы? — спросил у себя Ли Джуань и сам же ответил: — Ломоть рисовой лепешки.

Что такое рисовая лепешка? Печать Будды.

Что такое печать Будды? След конской подковы.

Что такое след конской подковы? Прикосновение Истины.

Что такое прикосновение Истины? Удар по затылку.

Что такое удар по затылку? Жужжание комара.

Что такое жужжание комара? Лестница в Небо.

Что такое лестница в Небо? Колесо Дхармы.

Что такое колесо Дхармы?..

Журавль на крыше

— Кто такой Будда? — спросил монах Юй у Вэнь Ху.

— Журавль стоит на одной ноге.

— Не тот ли это журавль, что поселился на нашей крыше?

Вэнь Ху засмеялся и сказал:

— Можешь налить себе чашечку чая.

Следствие давней истории

После смерти Вэнь Ху общину возглавил Юй. Однажды монах спросил у него:

— Как вы думаете, мастер, если бы Хин Цу Энь не достиг просветления, мастер Ли Джуань позволил бы ему утонуть?

— Хин Цу Энь был бы спасен в любом случае.

— Следует ли это понимать, что Хин Цу Энь не утонул бы?

— Вместо слова «утонул» я бы предпочел слово «спасен».

Монах внезапно достиг просветления.

Преданный Наставнику

По преданию, у мастера Худзена из школы Лин Шу было девять тысяч учеников. У мастера Кэсэя двенадцать тысяч. Сколько было учеников у мастера Хуанхэ, не знал никто. Словно бесчисленные волны, заполонили они Поднебесную. Что же касается мастера Хин Цу Эня, то ученик у него был всего один. Звали его Дзе Ши, что значит Преданный Наставнику.

Цзе Ши рано покинул родительский дом, решив посвятить себя поискам Истины. Сначала он в течение двух лет наставлялся у Худзена, который жил на горе Фэнь, потом поселился у Юя. Но вскоре покинул и его. Этих учителей окружали группы учеников, такие многочисленные, что пробиться сквозь них было почти невозможно. Цзе Ши, рассчитывавшего на большее, это не устраивало.

Он долго бродил по стране, постепенно примиряясь с участью странника. Так, возможно, продолжалось бы до самой его смерти, если бы ему не повстречался Хин Цу Энь.

Случилось это в провинции Фуцзянь.

Хин Цу Энь сидел у дороги под раскидистым деревом и готовился к трапезе. К тому времени он уже покинул монастырь Ли Джуаня и странствовал по всей Поднебесной, отвергая учеников и нигде не задерживаясь более трёх дней. Смесь величавости и простоты, с какими он раскладывал свои пожитки, настолько поразила Цзе Ши, что он остановился.

Через час, когда трапеза была приготовлена, Хин Цу Энь обратил, наконец, внимание на Цзе Ши.

— Угощайся, добрый человек, — пригласил он.

Цзе Ши, ощущая неведомый ранее трепет в сердце, приблизился.

Они разделили трапезу, а после Хин Цу Энь сказал:

— А теперь уходи.

Цзе Ши упал на колени.

— Учитель, позвольте мне остаться.

— Я не принимаю учеников. Поищи себе другого наставника.

— Но я не буду вам докучать, — взмолился Цзе Ши. — Позвольте!

Взгляд у Хин Цу Эня смягчился.

— Хорошо, — согласился он. — Но только до утра. С первым лучом солнца ты должен будешь уйти.

Цзе Ши кивнул.

Оставшееся до вечера время они провели в медитации, а потом отошли ко сну. Когда утром Хин Цу Энь проснулся, Цзе Ши сидел неподалёку.

— Ты ещё здесь? — спросил у него мастер.

— Да, учитель.

— Чего ты хочешь?

— Быть рядом с вами.

— Для этого совсем не обязательно ходить за мной.

— Я понимаю, — сказал Цзе Ши. — И всё равно очень вас прошу, позвольте мне остаться.

Хин Цу Энь взял дорожный посох и несколько раз ударил им настойчивого ученика. Тот не защищался и не уходил. Лишь покорно наклонил голову.

— Что ты скажешь теперь? По-прежнему ли ты готов следовать за мной?

— Да, мастер. Ведь и у вас был когда-то учитель.

— Что ж, — сказал Хин Цу Энь через какое-то время. — Я позволю тебе, но только с одним условием. В моём присутствии ты будешь всегда молчать. Если я услышу от тебя хоть одно слово, ты тотчас же меня оставишь. Согласен?

Цзе Ши с радостью кивнул.

Собрав вещи, они тронулись в путь. С этой минуты они больше не расставались. Вдвоём они исходили всю Поднебесную. За это время Цзе Ши ни разу не нарушил заповеди своего учителя. Ни единого слова не произнёс он в его присутствии.

Когда Хин Цу Энь через сорок лет умирал, его верный ученик находился рядом. Перед последним своим вдохом мастер впервые ему улыбнулся. Цзе Ши улыбнулся в ответ. На следующий день он шагнул за своим наставником в вечность.

Говорят, и на небе, куда от начала времён попадают все праведники, они также неразлучны. А когда кто-либо взывает к ним с молитвой, то являются они оба — Учитель и его Ученик.

КНИГА ШКОЛЫ КЭСЭЯ

Кэсэй

Кэсэй был самым знаменитым учеником Мэйцзы. Однако преемником его не стал, предпочтя основать собственную школу. По преданию, он был тем самым настойчивым монахом, который трижды предлагал Мэйцзы один и тот же вопрос о мече Сына Неба. Монахом он стал в девять лет, а в пятнадцать написал следующее стихотворение:

Прихожу — не печалюсь!

Ухожу — не грущу!

В марте синяя ветка!

В сентябре золотой листопад!

Ровно четыре монеты

После того как Кэсэй достиг просветления у Мэйцзы, он покинул учителя и долго странствовал, проповедуя дзен различными способами.

Однажды к нему подошел крестьянин и спросил:

— Сколько нужно заплатить за ослиную шкуру, чтобы не были ни слишком много, ни слишком мало?

— Ровно четыре монеты.

— Почему именно четыре?

— Именно столько у меня в кошельке.

Когда позднее один из учеников Кэсэя попросил разъяснить этот эпизод, учитель сказал:

— Нирвана одна, но цена ее для каждого различна.

Учение древних

После девяти лет странствий Кэсэй обосновался в провинции Тайбэй на горе Кала. Первым его учеником был Ле Фэн.

— Каким было учение древних? — спросил как-то Кэсэй у Ле Фэна и сам же ответил: — Таким же, как и сейчас.

4. «Еще! Еще!»

Однажды странствующий монах, желая испытать Кэсэя, ударил его палкой. Кэсэй схватил монаха за руку и закричал:

— Еще! Еще!

Хватит валять дурака»

Ли Чуань, будущий преемник Кэсэя, прибыл на гору Кала, когда ему было девятнадцать лет. Как только Кэсэй его увидел, он закричал:

— Ложись!

Ничего не понимая, Ли Чуань упал на землю.

— Встань! — тут же приказал Кэсэй.

Ли Чуань стал подниматься, но Кэсэй крикнул снова:

— Ложись!

Чуть погодя он добавил:

— Ладно, хватит валять дурака. Садись обедать.

Ли Чуань внезапно достиг просветления.

Дзен молодого Кэсэя

Будучи еще совсем молодым, Кэсэй сказал:

— Время, проведенное праздно, — время, украденное у добра.

Много лет спустя один из его учеников повторил при нем эту же фразу.

— Глупец! — воскликнул Кэсэй. — Разве можно что-либо убавить от добра или что-либо прибавить к добру?

Через некоторое время он сказал:

— Время, проведенное праздно, — время, украденное у добра.

Визг поросенка

Однажды Ле Фэн сказал Кэсэю:

— Когда я спросил у Сикоку, что такое дзен, он ответил: «Визг поросенка». Что он имел в виду?

— Визг поросенка!

— Не понял.

— Пойди спроси у поросенка.

Сикоку и смысл

В другой раз Ле Фэн сказал:

— Что вы думаете о высказывании Сикоку «Нирвана — дырявый сарай с дохлыми пауками»?

— В этих словах больше смысла, чем в самом Сикоку.

Ли Чуань и Кэсэй

Часто Кэсэй, вспоминая времена, когда он еще не был просветленным, говорил так:

— Девяносто тысяч лет назад…

Как-то Ли Чуань при этих словах кивнул

Кэсэй встал, поклонился и молча ушел.

— Какого черта он кланяется, — проворчал Ли Чуань.

В этот момент Кэсэй просунул голову в дверь и сказал:

— Какого черта ты киваешь?

Кулак Кэсэя

Однажды, войдя в зал для медитации, Кэсэй спросил:

— Догадайтесь, что у меня в кулаке.

Ни один из монахов не нашел, что ответить.

— Бездельники! — воскликнул Кэсэй. — Сколько еще я буду вас кормить!

Все забыл»

— В чем смысл прихода Дарумы с запада? — спросил монах у Кэсэя.

— С той поры прошло так много лет, что я все забыл.

Мимикрия

Однажды Кэсэй спросил у монахов:

— Что такое нирвана?

— Ослиный помет, — сказал один.

— Драгоценный камень, — ответил другой.

— Пустое место, — предположил третий.

Кэсэй вздохнул.

— Из всего этого даже обед не сваришь.

Пересекаются ли параллели?

— Чей дзен совершеннее, Сикоку или Кэсэя? — спросил монах у Ле Фэна.

— Дзен Сикоку совершеннее, чем дзен Кэсэя, но дзен Кэсэя совершеннее, чем дзен Сикоку, — объявил Ле Фэн.

— Насколько дзен Сикоку совершеннее дзена Кэсэя? — продолжал допытываться монах.

— Настолько, насколько музыка совершеннее поэзии.

— Разве можно сравнивать музыку и поэзию?

— До этой минуты я думал, что нет.

Живой Ле Фэн

Говорят, когда Ле Фэн достиг просветления, он воскликнул:

— Я живой! Живой!

После смерти Кэсэя он ушел неизвестно куда, и с той поры его больше не видели.

Дзен Моэна

Другой ученик Кэсэя, Моэн, был еще более краток. Достигнув просветления, он воскликнул:

— Я!!

Именно Моэну принадлежит следующее высказывание: «Когда монах произносит «мой, моя, мое», даже если он говорит это о дзен, тут же появляется черт и уносит его душу».

Уже будучи стариком Моэн потерял зрение, но продолжал всех уверять, что видеть от этого стал только лучше.

Дзен недвойственности

Однажды монах спросил у Ли Чуаня:

— Когда дерево теряет лист, оно теряет или находит?

— Когда ученик задает вопрос, он теряет или находит?

— Не понимаю.

Ли Чуань швырнул в монаха чашку и вытолкал его за дверь.

— Нашел, нашел! — закричал монах.

Ли Чуань тут же впустил его обратно.

— Потерял, потерял! — закричал монах.

Палка Ли Чуаня

Ли Чуань часто раздавал палочные удары. Монах по имени До-до, прежде державшийся к учителю ближе, стал теперь держаться поодаль. Ли Чуань заметил это и сказал:

— Кажется, моя палка стала короче.

Сено для молодого монаха

Однажды Ли Чуань вошел в зал для медитации и увидел, что один из монахов стоит на голове.

— Ты кто? — спросил учитель монаха.

— Бык, — ответил тот.

— Бедняга. Надо накосить тебе сена.

Вселенная, размером с башмак

— Чей дзен более совершен, твой или Кэсэя? — спросил монах у Ли Чуаня.

— Весь дзен Кэсэя помещается в одном моем башмаке, — сказал Ли Чуань и тут же добавил: — Но башмак этот размером со вселенную.

Просветление До-до

Однажды во время проповеди Ли Чуаня До-до заснул. Заметив это, Ли Чуань подкрался к нему и изо всей силы огрел палкой. От неожиданности До-до вскрикнул. Со стороны это выглядело очень забавно, и монахи засмеялись. Монахов было так много, а смех был такой громкий, что перекрытия не выдержали и рухнул потолок. Несколько монахов получили увечья. У самого До-до оказалась сломана рука, но он не огорчился, так как в момент обвала обрел внезапное просветление.

Хлопок одной ладони

Как-то монах по имени Лоу Дэ спросил у Ли Чуаня:

— Мастер, объясните мне, что такое хлопок одной ладони?

— Это удар моей палки, лентяй, — сказал Ли Чуань.

— Не понимаю.

Ли Чуань ударил его и спросил:

— Теперь понимаешь?

Монах не ответил.

Просветление Хуанхэ

Однажды какой-то человек постучал в ворота монастыря. Ли Чуань, оказавшийся поблизости, впустил гостя, но тут же с бранью вытолкал его обратно.

— Не впускайте его, — приказал он монахам.

Несколько дней, не обращая внимания на жару и холод, путник стоял перед воротами. Еще через несколько дней он построил у подножия горы шалаш. Днем он с утра до вечера медитировал, а по ночам монахи носили ему еду. Ровно через год он исчез.

Узнав об этом, Ли Чуань сказал:

— Он добился-таки, чего хотел.

Короткое время спустя в монастырь пришли слухи: два крестьянина, возвращавшиеся вечером в деревню, видели объятую сиянием фигуру человека, которая, сидя в позе лотоса, пронеслась над их головами и скрылась среди облаков.

Звали этого человека Хуанхэ.

От чего зависит истина?

Хуанхэ было его не настоящее имя. Он получил его по названию великой реки, на которой работал перевозчиком. Он считал себя последователем Конфуция и все прочие учения отвергал, как ложные. Однажды он перевозил монаха из школы Кэсэя. Узнав о взглядах перевозчика, монах задал единственный вопрос:

— Зависит ли истина от всего сотворенного?

Хуанхэ не нашел, что ответить, и на следующий день, оставив лодку соседу, отправился к горе Кала.

Впоследствии он основал собственную школу.

Невидимый тигр

Монахом, вопрос которого столь круто изменил жизнь Хуанхэ, был Моэн. После смерти Кэсэя он долго странствовал, пока Ли Чуань, почувствовав близость ухода, не призвал его и не назначил своим преемником.

Однажды молодой монах спросил у Моэна:

— Я никак не могу победить свой страх. Что мне делать?

— Немедленно ступай в свою келью и представляй, будто ты тигр.

Через несколько часов из кельи донеслось свирепое рычание. Когда Моэн вошел туда, он никого не увидел.

Ян Цзу и цикада

Однажды Ян Цзу спросил у Моэна:

— Почему говорят, что цикаде не понять деяния птицы Феникс? Разве малое не подобно большому, а большое — малому?

— Может быть, Ян Цзу и подобен Джуанцзы, но это не значит, что он не должен оказывать ему уважения.

— Что такое уважение? Что такое Джуанцзы? Что такое Ян Цзу?

Моэн воскликнул:

— Дайте ему сейчас же тридцать ударов палкой и немедленно гоните прочь!

Ян Цзу ушел, но именно он впоследствии стал преемником Моэна.

Полнота Иньцзы

Как-то До-до сказал:

— Когда Иньцзы стал просветленным, его тело содрогалось в конвульсиях.

— Болтливый старик, — заметил Ян Цзу.

— Безмолвный свидетель, — подтвердил Моэн.

Дзен улыбки

Иньцзы был учеником Кэсэя. После смерти учителя он удалился в пустынное место. Через некоторое время у него появились свои ученики. Одно время их число доходило до полутора сотен. Однако, когда Иньцзы умер, достойного преемника не нашлось и община распалась.

Прославился Иньцзы тем, что проповедовал дзен улыбки. Когда кто-либо из монахов обращался к нему за советом, Иньцзы улыбался, считая это достойным наставлением.

Убийственный дзен Ян Цзу

— В чем смысл прихода Дарумы с запада? — спросил монах у Ян Цзу.

Ян Цзу издал пронзительный вопль.

— Следует ли это понимать как невозможность ответа на мой вопрос?

Ян Цзу встал.

— Не понимаю, — признался вежливый монах.

Ян Цзу скрестил руки на груди, закрыл глаза и сказал:

— Му!

Монах упал без сознания.

Бесконечность дзена Ян Цзу

— Кто такой Б