Я поселяюсь у принца Токугавы

После того как летняя экспедиция на остро­ва Тисима завершилась, принц Токугава осенью приехал в Нагою и навестил нас. Он поинтересо­вался у отца, как бы тот отнесся к тому, чтобы я начал по-настоящему учиться музыке, и сказал, что Нобу Кода считает меня весьма многообеща­ющим музыкантом. Я был уверен, что отец отве­тит что-нибудь вроде: «Пусть он любит музыку, но не обязательно угождать публике, чтобы ей понравиться. Если он хочет послушать музыку, то может стать преуспевающим фабрикантом и нанять людей, чтобы они пришли и сыграли для него». Именно таких взглядов придерживался в то время отец, и я был убежден, что он ни за что не согласится.

Но поскольку просил за меня сам принц То­кугава, отец не мог отказать. Как я уже упоми­нал ранее, Токугава совершенно неожиданным образом изменил всю мою судьбу. Следующей весной, когда мне исполнился двадцать один год,

Взращенные с любовью

Взращенные с любовью

я отправился в Токио изучать азы игры на скрип­ке у Ко Андо, младшей сестры Нобу Коды. Мне предоставили комнату в доме принца Токугавы на улице Фудзими-тё в Адзабу. Я хотел снять себе отдельный дом, но принц очень деликатно настоял, чтобы я поселился у него, и это стало для меня большой удачей. Я еще больше сбли­зился с принцем. Поскольку нам приходилось вместе обедать, он рассказывал мне за столом множество интересных вещей. Помимо этого, почти каждый день в доме Токугавы собирались гости из числа его друзей, в частности физик Торахику Терада или специалист в области фо­нетики Котодзи Сацуда. Я был окружен весьма образованными людьми. Уверен, что принц То-кугава таким образом исподволь формировал и развивал мой характер.

Разочарование от выпускного концерта академии Уэдо

Каждую неделю у меня был урок музыки с Ко Андо. Однажды она предложила, чтобы я на следующий год поступил в музыкальную акаде­мию Уэдо, так как там многому можно было на­учиться, и я начал готовиться к вступительным экзаменам. Когда до них оставалось совсем не­много, я по предложению Ко Андо отправил­ся послушать выпускной концерт в Уэно и был

жестоко разочарован. На следующий день я при­шел к своей учительнице и сказал: «Я вчера ве­чером послушал выпускной концерт. Если это самое лучшее, что могут показать выпускники Уэдо, то я не хочу поступать туда. Лучше я буду учиться у вас, если позволите». После того как я слушал записи лучших мировых исполнителей, концерт выпускников академии лишил меня ил­люзий и оставил в душе глубокое разочарование. Я решил, что не буду поступать туда. Ко Андо улыбнулась: «Ну что ж, если ты так решил... Но придется упорно потрудиться». И я продолжил брать у нее уроки раз в неделю. Как ни стран­но, но именно отказ от поступления в музыкаль­ную академию Уэдо стал моим шагом на пути в Германию.

Моя решимость крепнет

Помимо уроков у Ко Андо, я еще занимался в частном порядке музыкальной теорией с про­фессором Рютаро Хиротой и акустикой с про­фессором Танабе. Я прожил в Токио уже почти полтора года, когда принц Токугава вдруг завел речь о кругосветном путешествии. «Судзуки, почему бы вам тоже не поучаствовать в нем, — спросил он. — Плавание займет около года, но скучать не придется, там будет много интерес­ного». Я только начал по-настоящему учиться

играть на скрипке и подумал, что еще слишком молод для кругосветного путешествия. Так я ему и ответил. Разговор на этом закончился, и было решено, что я продолжу учебу. Однако когда я во время летних каникул приехал домой, то упомя­нул об этом предложении в разговоре с отцом.

Его ответ был для меня неожиданным: «Что ж, отличная идея. Если ты будешь с принцем, я не буду за тебя беспокоиться. Да и тебе не вред­но будет посмотреть мир. Я мог бы выделить тебе на это 150 тысяч йен. Отправляйся, составь принцу компанию». Однако даже согласие отца не заставило меня изменить свое мнение. Я от­казался. Мне не хотелось бросать только что на­чатую учебу.

В сентябре, когда летние каникулы уже за­кончились, я как-то за ужином рассказал Току-гаве о реакции своего отца. Он оставил еду и с улыбкой взглянул на меня:

— Совсем неплохо, Синити. Я бы на вашем месте взял эти 150 тысяч. По пути вы можете остаться в Германии и продолжить там учебу. Отличная идея! В следующий раз, когда я буду в Нагое, то поговорю об этом с вашим отцом».

Принцу Токугаве легко удалось убедить мое­го отца в преимуществах этого плана. Как и ожи­далось, отец сказал: «Я рад, что вы берете мое­го сына с собой. На те деньги, что останутся от

путешествия, он может учиться в Германии». Я знаю, что повторяю банальные вещи, но мы дей­ствительно не можем знать, что готовит судьба. Разочаровавшись весной в академии Уэно, осе­нью я уже плыл на борту роскошного лайнера «Хаконе-мару» в Марсель. Отец считал, что я от­правился в кругосветное путешествие, а на самом деле я направлялся в Германию учиться. Шел октябрь 1920 года, и мне было двадцать два.

В то время в Германии свирепствовала жут­кая инфляция. Поначалу мне давали 600 марок за 10 йен, а под конец уже 100 миллионов. Раз­умеется, в конечном итоге учеба обошлась мне дороже, чем 150 тысяч йен, так как я провел в Германии целых восемь лет.

Конечно же, сам я не распоряжался своей судьбой. Я чувствовал, что мною управляет не­что свыше. Меня вела по жизни глубокая при­вязанность ко мне принца Токугавы. Я всегда старался слушаться его и беспрекословно выпол­нять его просьбы и указания. А такому смире­нию меня научил Толстой. Поэтому именно Тол­стой стоит у истоков моей судьбы.