Истинный убийца», первый альбом, 1993

Иногда во тьме загораются звезды.

И тьма ничего не может поделать с этим.

Потому что не хочет.

Ей самой по приколу узнать, как они горят.

Но как только она подступает к ним, они гаснут.

И что это за тьма такая? Без звезд.

Александр Балунов

Однако пришло время рассказать вам, друзья, о нашем первом электрическом альбоме. Пройдемся, наверное, сразу по песням, а там, глядишь, и какие интересные подробности всплывут. В процессе, так сказать. Послушаем вместе:

В конце надо не забыть рассказать про флэнжер!

Король и шут

Свежесотворенная песня появилась, как я уже писал выше, в результате раздвоения. Раздвоилась наша старая песня «Заскучал король». Точнее мы решили, что негоже таким хорошим стихам пропадать, и Князь переделал их под новый размер. А, может, Князь так решил, и мы просто согласились. Смешно получилось с гитарным соло. Напомню, что мы были противниками общепринятой практики вставлять соло после второго припева, а туту нас придумалось целых два. Первое придумал Горшок, второе я. Большинством голосов решили одно соло выкинуть, но так долго решали, что на студии записали оба. Да так и оставили.

Лесник. Сапоги

На студии эти песни записаны в связке. То есть мы записали их подряд, без паузы. Чтобы получилась длинная история, перетекающая одна в другую. Помню, пару раз досталось Леше по башке за его барабаны: записали «Лесника», связка, «Сапоги» и – херась! – Леша сбился. И пиши снова.

История появления «Лесника» такова. Горшок однажды приходит ко мне и показывает офигенную мелодию (ставшую впоследствии припевом «Будь как дома, путник…»). «Где взял?» – спрашиваю. «А, вот, зацени, что этот урюк^[2] делает!» И ставит мне кассету Князя. А Князь время от времени записывал пленки с таким как бы потоком сознания: он брал гитару и начинал петь на псевдоанглийском языке всякую белиберду. Минут по 7–8 бывали треки. И среди них попадались, как мы видим, очень даже достойные творения. Короче, все ненужное мы отсекли, а к припеву Горшок приделал куплет и вставил всякие проигрыши и переходы, я только соло потом наиграл. А Князь, соответственно, написал стихи. Я бы назвал эту песню ключевой в нашем творчестве. Именно после нее мы уже четко и точно решили, куда будем двигаться в плане стихов и музыки. «Мы решили» – это, конечно, «Горшок и Князь решили». А остальные их поддержали.

История превращения этой версии «Лесника» в ту, которая знакома многим, еще смешнее. Ехал я однажды в 22-м троллейбусе на репетицию. Троллейбус идет прямиком от моего дома на Ржевке до Эрмитажа, где мы жили и репетировали. Вообще-то ехать на метро значительно быстрее, но по дороге я зашел к Ромычу, и мы с ним покурили, поэтому в метро я не полез. И вот еду я такой красивый в медленном троллейбусе и думаю, что сейчас опоздаю на репетицию, все бухтеть будут. Надо что-то такое придумать, чтоб оправдать свое опоздание, чтоб оно не зря, значит, было. И вот где-то на Невском я понял, что если играть припев «Лесника» в два раза медленнее, то будет если не лучше, то, по крайней мере, необычней. Засада в том, что память у меня дырявая, и, чтоб не забыть эту потрясающую идею, я всю оставшуюся дорогу пел про себя медленный припев. Зато так с ним свыкся, что, приехав, прямо в дверях закричал: «Смотрите что придумал!» И сразу сыграл. А всем так понравилось, что и ругать за опоздание меня не стали.

Про «Сапоги мертвеца» я уже говорил, но расскажу еще. Изначально это была песня «Заскучал король», и мне очень нравилась мелодия в куплете, но Горшок почему-то упорно хотел ее переделать. И мы сидели, сидели, а он все переделывал, переделывал, а я все говорил: «Фигня, фигня». Бракую вариант за вариантом. Они, и правда, никакие были, занудные. Потом Рябчик пришел, да и Князь вроде. А я спать лег в соседнюю комнату, ночь до этого не спал. Гитара хоть и громко в комбик орет, но спать не мешает. Поспал пару часиков и вдруг слышу новую свежую и красивую мелодию. Прибегаю. «О, – говорю. – Как круто! Лучше даже, чем было. Давайте так оставим?!» А мне в ответ: «А мы это уже и так без тебя решили».

Охотник

А что тут говорить? С момента создания песня практически не менялась. В этой записи начало сделали медленным. Если внимательно слушать записи и концерты того времени, то можно заметить одну деталь. Дело в том, что свои гитарные соло я практически не репетировал, потому что мы считали, что они должны быть живыми. Немного наивно, конечно, но думали мы именно так. Поэтому на примере «Охотника» можно наблюдать, как я от записи к записи меняю (улучшаю, на мой взгляд) свою партию. Ха. Получается вот что: когда я перешел на бас-гитару, то последний на тот момент вариант соло показал Яхе. И больше за 20 лет оно не менялось. Значит ли это, что совершенство достигнуто? Мне-то всегда кажется, что можно лучше, надо только постараться.

Мария

Откуда есть взялась эта песня, я подробно рассказал в Интернете, сможете послушать и посмотреть по адресу:

Но и тут расскажу.

Мы сидели на точке в Эрмитаже, просто болтали. И вдруг наш Лешка-барабанщик начал играть ровный ритм. Просто бочка-рабочий и ровный хэт. И мне это так понравилось, что я стал играть басовый рифак. Первая струна открыта, вторая на третьем ладу. И какие-то неведомые доселе гармонии зазвучали в воздухе. Мы переглянулись, Горшок взял аккорд соль (первая струна баса соль), и понеслось. В припеве я просто взял на басу первые пришедшие в голову ноты. Горшок одну поменял. Последнюю. И запел. Вот и песенка готова. Как раз в те дни Горшок придумал, что можно делать красивые вступления, что и сделал. Князь, как обычно, делал все в последний момент, так что стихи мы увидели только на студии. Особых надежд на эту песню мы не возлагали, просто получился очень завораживающий и необычный басовый рифак. И вот когда мы впервые послушали «Марию» готовую, из магнитофона, то, переглянувшись, сразу же признали ее хитом. Молодец Андрюха! Позже у Горшка голос стал более низким, мы поменяли тональность из соль в фа, и мне пришлось изображать этот риф на одной струне, что тоже было прикольно. А еще позже появилась Маха, и Горшок ей тоже придумал мелодию.

Истинный убийца

Песня Горшка и Князя. Как ее писали – сначала музыку или стихи – я не в курсе. Мы только немного помогли с аранжировкой, Рябчик в куплете синкопы вставил, а я проигрыш просвистел.

7. Помоги мне!

Обожаю эту песню! Одна из самых энергичных и драйвовых. Я взял бас и смог на нем в этой песне все сказать, что не могла гитара! Народ (в моем лице) ликует! Обратите внимание на двух виртуозов в этой песне – на Лешку и на меня. Когда мы начали играть соло, то случайно поменяли местами сильную и слабую доли. Но это никого не смутило. А если б я сейчас не признался, то никто бы и не заметил.

Валет и Дама

Горшок с Князем принесли на точку песню уже в готовом виде, мне, Рябчику и Лешке оставалось только немного подкрасить ее инструментами. И если некоторые произведения в этом альбоме – исключительно групповое творчество, то эта песня – результат перемещения мыслей в головах двух друзей, вылившийся в итоге в великолепный тандем Горшенев – Князев.

Три стрелка

История этой песни проста и незатейлива. Я сидел на подоконнике и обыгрывал на басу аккорд си. Подходит Горшок и начинает на мое си лепить на гитаре три аккорда – си, ре, ми. Запел рыбу, и получился куплет. Прошла неделя. Прихожу на точку – на том же подоконнике сидит Горшок и на басу пробует сыграть тот мой ход, а я беру гитару и играю те его три аккорда в виде рифака. Вот тебе и припев. Правда, когда Князь написал стихи, припев превратился в проигрыш. Но какая разница? На студии я нашел и позаимствовал у замечательной группы «Собака Це Це» неведомую педаль с надписью «Хеви Метал» и, подключив, нажимал на нее в рифачном месте. Поэтому там так задран уровень, что, впрочем, мне нравится. Там же я нашел мегафон и стал орать дурным голосом в припевах. Было круто. Лох цепенел. На концертах мы эту песню никогда не играли, потому что к первому концерту у нас уже было много других новых песен.

История о мертвой женщине

Дело было так. Прихожу я однажды к Горшку с приятным сюрпризом. Нашел на антресолях старинный бобинный магнитофон «Комета». Как магнитофон он уже работал не очень, но если к нему подключить определенным образом гитару, нажать «запись» и несильно шлепнуть по лампочке, то он выдавал настоящий перегруженный звук. И часа через полтора Горшок сделал потрясающее открытие. Если на перегруженном звуке играть открытыми две первые струны, то получится крутой звук. «А ты, – говорит, – играй какой-нибудь бас». Я и заиграл. После недолгих проб и ошибок оказалось, что си, соль, фа очень подходят. Так получилась основа. Через пару недель Князь принес стихи, и мы как-то сразу придумали медленно начинать именно со стихов. А Горшку поручили играть красивую гитару. Сначала у него получалось так себе, ничего особенного, а потом буквально за пару недель он придумал всю ту гитарную красоту, которую вы можете наблюдать. С тех пор ни одна нота не изменилась. На записи в последней части (там, где «То дождь застучит…») я на басу налажал. Вместо ля взял соль или наоборот. Но все закричали, что все нормально, а песня была последняя, и у меня не было сил спорить. Да не так уж и заметно. А потом мы этот кусок вообще из песни выкинули.

Вот такие пиро…

А-а-а! Флэнжер-то, флэнжер! Помните, я рассказывал, как мы купили первый комбик? Советский такой, со встроенным флэнжером. Нам так понравился горшковский голос, пропущенный через него, что мы вывернули из комба весь блок с флэнжером и в авоське принесли его на студию. Через него голос и писали. Слышите, голос немножко фланирует?

Вот вроде и все про первый альбом. Повторюсь, на тот момент нам было глубоко пофиг, кто и что написал. Мы просто делали общее волшебное дело.

Состав группы «Король и Шут» на момент записи первого альбома:

Михаил Горшенев по прозвищу Горшок – вокал, гитара

Андрей Князев по прозвищу Князь – вокал, бас-гитара;

Александр Балунов по прозвищу Балу – гитара, хор;

Дима Рябченко по прозвищу Рябчик – клавиши, хор;

Алексей Горшенев, без прозвища, просто Лешка – барабаны.

По причинческим технинам бас-гитару на альбоме писал я. Князь через какое-то время после записи оставил бас-гитарное дело и перешел в разряд вокалистов, хотя время от времени гитару брал. А басуху с радостью и ко всеобщему удовольствию подхватил Рябчик.

До первого концерта в «Тамтаме» остался год.

Ах да, пленка! Пленка, на которой был записан альбом, бережно хранилась и была восстановлена через много лет благодаря многим людям. Среди них и Лысый, и моя мама, и сын, но артефакт для реставрации и публикации мне передал Шумный. За что ему огромная благодарность от всех нас. Впрочем, он тоже в нашем повествовании ключевая фигура, и я посвящу ему отдельную главу. Альбом этот, кстати, никогда не издавался, а исключительно передавался фанатами из рук в руки.

А давайте поговорим с Лешей, да и спросим у него, что он помнит о тех временах и событиях.

Балу. Что расскажешь про эпоху Эрмитажа? Тебе сколько лет тогда было?

Леша. Я еще в армию не пошел, это было до 93-го года, мне было 17. Считай 16–17. Ну, в Эрмитаже это вообще был прикол. Если ты помнишь, там было отделение милиции внизу, на первом этаже.

Балу. Ну, не отделение милиции, а ментовка.

Леша. Опорный пункт, назовем его так. Ну, это тоже, знаешь, удивительно, как нас терпели, учитывая беспредельную тему, что творилась на втором этаже. Выносливость была у этих ментов поразительная…

Балу. И какие у тебя воспоминания об этом отрезке времени, пока мы в Эрмитаже жили?

Леша. О! Эрмитаж! Это был такой, знаешь, большой отрезок времени, такое становление, что ли, взрослости какой-то, это лично у меня и, скорее всего, у Мишки тоже. Он же там собирался жить и вроде некоторое время жил. У вас же там был такой мини-отель, где Рябчик старался делать все более-менее технично и культурно, у него была кроватка посередине комнаты, обои, а во всех остальных комнатах была беда. Я помню, как Андрюха нарисовал в проекции замок, «угол обмана». Замок рисовался в углу, причем внутрь, а выглядело так, будто угол замка смотрит на нас.

Вообще, Андрюха там много что разрисовал. Но при этом Рябчику все это очень сильно не нравилось, вся эта банда – «Вибратор», мы, вся эта массовая алкогольная и прочая тема. Но при этом как-то было весело, все с ума сходили по-своему, но задорно и неожиданно свободно!

Балу. Да, вот это ты хорошо сказал, именно «неожиданно свободно». Ты же концерты с нами играл в «Тамтаме», даже видео есть.

Леша. В «Тамтаме», да, весело было. Для меня это было даже не то, чтобы музыка, а такой, знаешь, прикол. То есть мне интересно было просто делать что-то новое, тусоваться. Не более того. Альбом мы записывали тогда, который, по-моему, куда-то сгинул, к сожалению. Или он у тебя остался еще?

Балу. Да ты че? Он лежит в нашей с Князем архивной группе в сетке. Там заморочка целая была, я съездил в Лос-Анджелес, отреставрировал его.

Леша. Надо будет как-нибудь… послушать.

Балу. Послушай! Собственно, там все песни, которые впоследствии вошли в диск «Собрание», лучшие за 10 лет.

Леша. Нет, я помню-помню, я даже помню, как мы записывались! Колю я помню, который нас записывал, или Боря его звали, Боря, по-моему.

Балу. Миша Кольчугин.

Леша. А-а-а, Миша Кольчугин, точно! Блин, все уже в голове спутал! Правильно-правильно, Миша Кольчугин. Я, кстати, встречал его потом на студии «Нева», мы с ним записывали наш концерт.

Балу. Да, он туда перебрался.

Леша. А на тот момент, когда мы «Истинного убийцу» записывали, для меня это было чем-то таким удивительным, чем-то уже более серьезным, что ли. Типа: «Вот мы уже начали окучивать студию!» Это было чем-то таким масштабным. Помню, как кассету прослушивали на чьем-то серебристом магнитофончике, и было полное ощущение, что вот оно – настоящее. Что еще чуть-чуть – и будет какой-то прорыв, случится что-то волшебное. То есть оно уже случилось, но еще какое-то предчувствие было чего-то такого в воздухе, остренького, щиплющего… И это было очень прикольно!

Балу. И снова ты в точку! Именно такое предчувствие, при этом мы ничего не ждали и ни на что не надеялись.

Леша. Я помню, как Миша все ходил с этой кассетой и твердил: «О, вот это круто-круто, вот это то, что надо!» Было что-то большее в этом. Не просто такая записулька, это было такое дыхание, типа вот, мы можем. Ну и материал на альбоме был весь такой активный и, знаешь, какой-то он был островатый. Дальше у группы пошло немножко не так, по-другому. Такие впечатления были в первый и последний раз. С альбомом «Камнем по голове» было уже не так, вроде «ну это понятно, можем, так должно быть, естественно, иначе никак»!

Балу. Кстати, я сейчас послушал: блин, он нормальный, а чего мы тогда недовольны были качеством звука? Зачем потом все переписывали? Обалденический звук вообще.

Леша. Так, я тебе говорю, проблем-то не было, я помню, что нам это понравилось. В дальнейшем альбом «Король и Шут» с теми же песнями (он уже стал такого синенького цвета), но совсем другой, потяжелее, в смысле не по звуку, а по характеру. Ушла легкость!

Балу. Ну, хотелось все лучше и лучше…

Леша. Как обычно…

Балу. Ха.

Леша. Тот альбом – он был легким, он был таким панковским альбомчиком, таким, понимаешь, который создает настроение легкости.

Балу. Да мы себе же даже по кассете не наделали!

Леша. А в дальнейшем все это ушло в какое-то напряжение. И, может, по качеству запись стала и лучше, но вот настроение было уже другое, а… ну ведь мы молодые совсем были, и это чувствовалось.

Балу. Поэтому я и рекомендую тебе, дорогой читатель, послушать альбом «Истинный убийца» в оригинальной записи. Настойчиво рекомендую. Зачем слова, когда все ответы есть в музыке! И еще раз спасибо всем, благодаря кому эта запись чудом (!) дожила до наших дней!

* * *

А Леша тоже был в юности приколист еще тот. Один раз уболтал меня пойти в навороченный антикварный магазин на Невском и спросить, есть ли у них в продаже барабанные палочки. Там они бывают, говорит. Я и пошел. А потом по приколу высадил меня на такую измену, что я полдня ходил – в себе сомневался. Дело было так. Зависли мы с ним как-то в парадной – так, поболтать. Дело в том, что наша общая знакомая по кличке Муха обокрала меня, пользуясь тем, что я свободно пускал ее к себе в дом. Хуже всего было то, что она украла мамины деньги, отложенные на жизнь после отпуска. И меня поражало: как так? Зачем? Ведь моя дружба стоит дороже. Если б она просто попросила на что-то срочное и важное, то я и так дал бы. Да еще пошел бы и занял где-то для нее. Так что я решил, это даже хорошо, что она меня обнесла – легко отделался. Узнал хоть, что человек рядом был ненастоящий. Зато теперь могу забыть о нем, и он исчезнет из моей жизни. Будет ли он вечно болтаться в своей пустоте или просто погаснет, как зеркало в темноте, – мне без разницы. Для меня его больше нет. И тут Леха вдруг говорит:

– Шура, а ты знаешь, что ты – сумасшедший? И к тебе все люди относятся как к ненормальному. Ты не просто наивный и доверчивый, у тебя в жизни все окружающие люди – друзья. Если только они сами не говорят, что враги. А ведь и те, кого ты считаешь врагами, может, и не враги тебе, а просто не хотят иметь дело с таким юродивым. Тебя ведь даже когда предают, обманывают и кидают, ты считаешь это исключением из правил. Как будто все вокруг хорошие, и только иногда попадаются плохие. А все наоборот. Поверь мне, я знаю. Просто обрати внимание на то, как к тебе люди относятся!

И я реально об этом полдня думал. Думал-думал и понял, что вот это как раз и есть путь к сумасшествию. А он меня просто развел! Впрочем, вспоминая всю историю нашей дружбы, справедливости ради надо заметить, что мы не только помогали и заботились друг о друге, но и прикалывались друг над другом – мама не горюй. Хотя мои приколы все-таки не были такими изощренными. Я всегда относился к нему, как и Горшок, – как к младшему брату.

TaMtAm («Тамтам»)

Итак, альбом записан. Что с ним делать дальше, мы понятия не имели, но были уверены, что он офигенный и непременно всем понравится. Помню, я предложил Горшку сделать что-то типа презентации, потратиться: позвать в студию музыкантов и всяких околомузыкальных людей и дать им послушать альбом. Мне казалось, что стоит только человеку услышать наши песни, – он мгновенно станет нашим фанатом. Но Горшок меня высмеял. Зачем, говорит. Мы и так крутой альбом записали!

Время шло. Однажды Горшок пришел и говорит: «Все фигня, я узнал про прикольный клуб, там вход бесплатный, короче, пойдем, посмотрим». Это был «Тамтам».

«Тамтам» был совершенно потрясающим. Глоток свободы. Такого в России не было никогда, и вряд ли еще будет. Этот феномен требует отдельной книги, кто бы ее только написал.

Всем известно, что слово «панк», по сути, означает свободу. И для нас клуб «Тамтам» стал панковским, мы как раз тогда начали усиленно панковать и очень с ним совпали. Играть туда пускали кого угодно, а вход для зрителей был поначалу бесплатным. Да и потом стоил очень недорого.

Двор на ул. Восстания, Питер, август 1993 года. Рис. по фотографии А. Настальской

И мы начали там играть. Не слишком часто, может, раз в 3–4 месяца. Точно не помню. Но каждый концерт был событием. И не просто событием, а праздником, ради которого хочется жить. Мы придумали свои афиши – рисовали их на листочке, ксерили у знакомых на работе и развешивали по городу. Однажды я познакомился с чуваком, который работал в каком-то институте, связанном с кино, и он предложил мне снять на видео концерт, просил недорого. Когда я предложил это парням, все наотрез отказались скидываться. Что, мол, за дикая идея – деньги платить за видео! Я разозлился и занял денег у мамы. Спасибо ей! Благодаря этому у нас теперь есть концерт из «Тамтама».

Отдельная тема была с аудиозаписью концертов. Для этого нужно было иметь кассету. А чистых кассет у нас не было. Не то чтоб они дорого стоили, просто не было денег совсем. Да и отдать свою кассетку означало остаться без нее, стереть какую-то свою запись. Короче, все жмотились, как могли, и обычно кассету жертвовал я. И постепенно у меня не осталось кассет с музыкой, которую я любил, но зато была целая коллекция наших концертов. Сейчас я их выложил на своей странице наkroogi.com.

А очень скоро пришлось продать и магнитофон, чтобы расплатиться за следующую запись. Но сначала мы смотались с концертами в Москву! Сначала расскажу про это.