Начальник разведки группировки подполковник... 1 страница
Алексей Бобл
Воины Зоны
Аннотация:
Загадочная сила сбивает над Зоной Отчуждения армейский вертолет. Спецгруппа военных сталкеров отправляется на поиски упавшей машины, чтобы спасти ее единственного пассажира. Неожиданно на десантников начинается охота. Зловещие сообщения приходят на ПДА, их отправитель неизвестен. Бывшие товарищи становятся врагами, странные существа и ранее неизвестные аномалии встают на пути. С боем пробиваясь через Зону, военсталы пытаются понять, что происходит, кто заманил их в смертельную ловушку...
Автор этой книги служил в воздушно-десантных войсках. Чтобы добиться максимальной реалистичности, он посетил Зону Отчуждения ЧАЭС, пересек Чернобыль, заброшенные поселки и мертвый город Припять, побывал возле Саркофага и других объектов Зоны.
Предисловие
Автор благодарит за добросовестные и квалифицированные консультации по всевозможным специальным вопросам гвардии полковника воздушно-десантных войск России Алексея Владимировича Суворова, а также дядю Сашу. К сожалению, не всегда была возможность последовать рекомендациям. Все фактические ошибки - на совести автора. Кроме того, я благодарю Андрея Левицкого - практически соавтора этой книги.
* Дебют - начальная стадия, характеризуется мобилизацией сил игроков.
* Миттельшпиль - середина, когда развиваются основные события борьбы (атака и защита, позиционное маневрирование, комбинации, жертвы). Характеризуется большим количеством фигур и разнообразием тактических действий.
* Цейтнот - борьба в условиях резко ограниченного времени.
* Эндшпиль - заключительная часть игры. Как правило, характеризуется небольшим количеством фигур, увеличением роли пешек.
Выдержка из секретной директивы
штаба Объединенного Командования:
В связи с возникшей необходимостью обеспечения безопасности лагеря ученых на озере Янтарь, а также участившимися случаями нападения на военные объекты в пределах Периметра Зоны отчуждения ЧАЭС, приказываю: сформировать восемь отрядов специального назначения ( бойцов отрядов в дальнейшем именовать военными сталкерами) и возложить на них выполнение этих задач. Организационно - мобилизационному отделу подготовить списки кандидатов на зачисление в подразделения. Обеспечение материальными средствами, обмундированием, снаряжением возложить на службу тыла группировки. Службе РАВ и БТиВТ совместно подготовить реасчет типов вооружений, б/п, в/в, оборудования и техники, необходимых для укомплектования подразделений. Службе расквартирования определить места будущих пунктов дисклокации отрядов. Выделить в распоряжение сформированных отрудов из состава отдельного вертолетного полка боевого управления (ОВПБУ) 1-ю эскадрилью. Начальникам служб и родов войск предоставить все необходимые расчеты не позднее чем через сорок восемь часов. Ответственным за..
Начальник штаба Объединенного Командования полковник...
Часть первая
Дебют
Глава 1
Совершенно секретно
Начальнику штаба Объединенного командования полковнику.. За истекшие сутки действующие в Зоне отчуждения группы специального назначения 2-го и 3-го отряда военных сталкеров столкнулись с необъяснимой миграцией бюреров. Мутанты передвигались в открытую (нетипичное поведение), от пяти до трех десятков особей. Проявляли крайнюю агрессивность и не позволяли приблизиться военсталам для дальнейшего сопровождения и сбора информации о пути миграции. Установить главное направление движения не удалось. Вследствие полученной информации прдполагаю: в определенной точке Зоны отчуждения с непонятной целью концентрируется значительное количество мутантов-телекинетиков.
Начальник разведки группировки подполковник...
Странная это была площадка - кто ее здесь соорудил, для чего? Я сидел на ней с винтовкой в руках, спиной к Лабусу, и напряженно оглядывался. Рядом валялись рюкзаки, которые мы сбросили минуту назад. Удивительно, как быстро забрались! Вон же - поручни там, лестница, а мы, как акробаты, не снимая рюкзаков...
- Кажись все? - выдохнул Костя.
Я не отвечал, тревожно глядя по сторонам. Если полезет еще какая мелкая тварь - сниму одним выстрелом. С высоты воинская часть была как на ладони. Вокруг бетонной ограды раскинулся лес, в нем просеки, торчат мачты высоковольтной линии с оборванными проводами, а дальше все в серой дымке - вечерний туман скрывал Зону от взгляда.
Дул сильный ветер, нес по небу облака. Справа от меня неподвижно лежал ученый в защитном костюме и шлеме с тусклым зеркальным забралом. И как мы его сюда закинули? Наверное, человек все-таки находится на новой стадии эволюции, как любят утверждать некоторые умники. А как иначе объяснить, что мы с Лабусом в экстремальной ситуации смогли затащить наверх ученого и сами вскарабкались на эту площадку без всяких тросов, не сбрасывая рюкзаков и с оружием на шее?
- Курортник, чего молчишь? - повернув голову, напарник расправил жесткие усы. Одни когда нервничают - ногти грызут, а Лабус усы свои ненаглядные гладит.
- Смотрю, - хмуро ответил я и добавил, помолчав: - Куда мы теперь? Что-то совсем непонятное происходит, разобраться надо.
- Да что разбираться, Леха? Все тут ясно: сидим в двадцати метрах над землей, и уже темнеет. - Костя перебросил "Миними" за спину, усевшись на корточки, потянулся к рюкзаку. Он всегда таким был - простым мужиком, без затей, зато с какой-то крестьянской практической сметкой и непоколебимым здравым смыслом. - Давай место для ночлега выберем, а думать потом будем.
Лабус отстегнул от рюкзака короб с набитой патронами лентой и принялся перезаряжать оружие. Напарник и вправду на крестьянина похож: коренастый, плотный, с простым широким лицом. И Айдар его всегда любил, отличал среди других бойцов группы...
Айдар, если бы не ты, мы бы сейчас здесь не сидели. А ведь совсем недавно использовать собак в Зоне никто и не помышлял. Айдар, отпрыск породистой немецкой овчарки, с нами пять операций прошел, эта была шестая... и последняя для него. Собаки долго не живут в подразделении, но вклад в успех акций вносят очень весомый. Пес любую гадость учует, не даст сделать шаг туда, где тебя вывернет наизнанку или разорвет на части аномалия. Распознает тварь, затаившуюся в зарослях, и по топи проведет не хуже Болотного Доктора. А ведь сталкеры тоже когда-нибудь начнут с псами ходить, не дураки они. Конечно, многие и сами неплохо опасность чувствуют, аномалии и зверье - но все равно начнут. Хотя момент спорный: расслабляешься, когда впереди живой детектор аномалий бежит. А без него ты на взводе, на нервах - тогда и слух обостряется, и зрение лучше становится.
- Что становится? - переспросил Лабус. Наверное, последние слова я вслух произнес - тоже нервы, кстати. Очень уж нас потрепало за эти часы.
- Костя, давай его ремнями закрепим у тебя на спине. Хорошо, научник этот легкий совсем. Я пулемет возьму и вниз спущусь. В рюкзаке у тебя ведь только патроны и сухпаек?
Он кивнул.
- Ну и сбросишь его просто вниз, когда рукой махну.
Мы пристегнули ученого к спине Лабуса, напарник слегка подпрыгнул, повертев плечами, дал знак - порядок. Я забросил его "Миними" за спину, на клапан рюкзака, свою "М4" перевесил на грудь, взялся за поручни и съехал по ним до кругового балкона из арматуры. Или это технической площадкой называется? Наверное, так. В общем, площадка-балкон опоясывала широченную трубу котельной - и зачем такая широкая труба у нее? Черт его знает, я не понимал. Когда мы от мутантов бежали, минуты за две до балкона добрались по скобам, но идущую дальше лестницу не заметили и полезли по перекладинам с балками, поддерживающими длинный кирпичный цилиндр. А крысы карабкались за нами, скакали, да так проворно, что пришлось минут десять их отстреливать, сидя на самом верху.
Обойдя по балкону вокруг трубы, я осмотрел окрестности и крикнул вверх:
- Спускаюсь!
Костя встал на краю, сжимая "файв-севен" в вытянутых руках. Это, конечно, не "Миними", но по-другому у нас не получится. Хоть какое-то огневое прикрытие он мне обеспечит.
Через двадцать секунд я был на земле. Подняв штурмовую винтовку, прошел вдоль стены, переступая через дохлых крыс и псевдопсов. Неподалеку заметил даже обугленный труп кабана - он, скорее всего, попал в аномалию. С ночевкой надо поторопиться, а то еще кто-нибудь появится. Впрочем, пока было тихо, и я позвал:
- Давай!
Махнув рукой Лабусу и увидев ответный взмах, занял позицию среди бетонных блоков, оставленных здесь для строительства какой-то пристройки.
А ведь через три дня у меня отпуск. Всего через три! Я собирался в Киев, куда мать с сестрой переехали из Ростова после смерти отца, Вика вроде замуж собралась, может, даже на свадьбу попал бы... И тут - это задание. Кто знал, что такая каша начнется, такие невероятные события, столько людей погибнет?..
Бухнулся о землю рюкзак, и я дернулся на звук. Краем глаза заметил, как Костя спускается на балкон - тело ученого болталось за спиной, словно манекен.
Темнело быстро, тучи ползли из-за горизонта, догоняя друг друга. Ну и ветрюга там вверху... Наверняка дождь скоро начнется. Я снял коллиматорный прицел и установил вместо него ночник. Донесся голос Лабуса:
- На месте.
Не меняя позы, я скосил глаза. Косте приходилось стоять на прямых ногах, не очень удобно вести огонь из такой позиции. Ученый был, по всей видимости, худющий, защитный комплект на нем болтался, будто на жерди для пугала. Хорошо, что ростом он ниже Лабуса, носки армейских ботинок едва касались земли.
Я попятился к котельной, глядя в сторону ворот войсковой части, посреди которой мы находились. Одна створка валялась метрах в трех от будки КПП, другая накренилась, упершись углом в бетонку.
Военная база - еще советских времен, судя по всему, здесь дислоцировалась мотострелковая бригада. Одними из первых бойцов этой части бросили устранять аварию на ЧАЭС... и что с ними стало потом? Наверное, никакого "потом" не было у тех солдат, все полегли от радиации. А базу вновь расконсервировали, когда образовалась Зона, и квартировали на ней военных, которые несли охрану Периметра. Того, самого первого Периметра, давно поглощенного Зоной. Его остатки, остовы военных построек да развалины КПП, до сих пор стоят на старых асфальтовых дорогах и служат ориентирами для местных бродяг.
Я огляделся. Вон, левее боксов для бронетехники, здание штаба в три этажа, за ним плац и казармы личного состава. А в штабе у нас что? Правильно, в штабе есть грамотное бомбоубежище, скорее всего еще и переоборудованное под реалии первой Зоны. Средства связи там могли сохраниться. И, конечно, хитрый замок... Но замок для нас с Лабусом не проблема, мы люди обученные, военные, вернее сказать, на временной службе у Объединенного Командования, а сокращенно - ОКа. Нас называют военными сталкерами, но мне такое выражение не нравится. Сталкеры - это те, кто бродят по Зоне, ищут артефакты, всякие диковинки. Их только нажива интересует. Stalker stalkeris lupus est, как говорил наш особист, большого ума мужчина, помнивший с института несколько латинских сентенций и любивший при случае щегольнуть ими. Сталкер сталкеру волк, стало быть. На глаза нам обычные сталкеры стараются не попадаться, знают: у военсталов приказ стрелять без предупреждения.
- Двинем к штабу, - сказал я Косте, и он кивнул.
Началось все рано утром, небо только-только посерело - самый сон. Нас подняли по тревоге, которая оказалась ложной. Кто-то из спецов умудрился набить морду французскому инспектору, зарулившему с "дружественной проверкой" складов ракетно-артеллирийского вооружения в расположение батальона. Наши вооруженцы укомплектовали отряды натовскими стрелковыми системами (не иначе взятку получили, сволочи), а народ стал роптать по этому поводу, не каждому такое понравится. Вот и зачастили проверяющие. Француз, конечно, сразу нажаловался в штаб ОКа. Мол, попытка международного терроризма и посягательство на либерально-демократический образ жизни. И вот - батальон торчит в полной выкладке на плацу, вдоль строя выставлены пулеметы, знамя на флагштоке, командир прохаживается с обиженным французским гражданином, морщит лоб и показывает свои внушительные кулачищи тому, кто посмеет ухмыльнуться. А глядеть без улыбки на инспектора трудно, два свежих синяка вокруг глаз делают его похожим на задумчивого филина.
Минут пять командир и инспектор ходили вдоль строя, и вдруг лягушатник ткнул своим холеным пальчиком в Лабуса, мол, этот его бил ночью. А я точно знаю, что Костя дрых на своей койке и не ведал, что в лагере творится. Нет, не подумайте, что это я сам иностранцу рожу набил - просто я в это время занимался очередным циркуляром из ОКа, сидел за столом, где расстелил большую карту района. Стол возле дверей стоит, и если бы напарник куда-то отлучался, другого пути у него не было, кроме как мимо меня пройти. Ну ладно, собрался я выручать нашего санинструктора, даже рот успел открыть, как вдруг - бац! - тревога. Уже боевая. Комбат натовского инспектора за ворота, а мы на погрузку к своему Ми-17 - и в воздух. Костя весь полет ругался, мол, он этому парижанину казнь через мапупу устроит за клевету, когда вернется, а мы кивали и соглашались, что будем стоять рядом и аплодировать. Мапупа - это у Лабуса любимое словечко такое, которое он произносит, когда его обуревают особо сильные чувства.
Лабус появился в группе, когда нашего санинструктора хорошо помяло - вынесли мы его из Зоны, и умер Паша, царство ему небесное. Терпел, все говорил, что сдохнуть готов, но только не в Зоне. До болота к Доктору было не дотянуть, да и неизвестно еще, на месте ли он и согласится ли военстала лечить. И вообще, мутное место эти болота, попасть туда сложно, выйти - еще сложнее. Мы потащили Пашу в сектор ответственности ооновских миротворцев, но не успели.
Я к смертям привык. Это не значит, что совсем равнодушно их воспринимаю, нет, но как-то... сдержанно, что ли? И не потому что сам себя намеренно сдерживаю, просто гибель товарищей теперь вызывает какую-то глухую горечь - тихую, угрюмую. Зона обтесала меня, срезала острые углы и выступы.
Костю приняли в группе хорошо - он оказался свой в доску. В объединенном учебном центре Лабус подписал контракт на три года. У него с личным фермерским хозяйством какая-то заморочка вышла, думал он, выбирал, между иностранным легионом и нами, и предпочел Зону, точнее, Объединенный Командный центр, к которому наш батальон прикомандирован. Вот так и попал после обучения в нашу группу для дальнейшего прохождения службы в должности санинструктора.
Во все он вник быстро, хватило двух месяцев, трех выходов "в поле". В нашей группе младше тридцати двух никого нет, мобисты комплектовали подразделения по признаку предыдущего места службы. То есть служил в ГРУ - попадешь к спецам, служил в ВДВ - к десантникам, никто не обижался. Хотя на этой почве в пункте временной дислокации батальона иногда возникали шовинистские споры, переходящие в проверку навыков рукопашного боя. "Но надо же им пар как-то выпускать", - всякий раз отвечал комбат в штабе ОКа, когда после очередного выяснения отношений больше всех страдал контингент российских миротворцев, попавший под горячую руку военсталов. Еще в состав подразделения входили три группы, состоящие из бывших бойцов бригад ГРУ, а так же взводы радиоэлектронной разведки и борьбы.
Мы с Лабусом сдружились, хотя и не похожи. Так часто случается, разные по характерам люди находят друг у друга что-то общее, только одним им видимое и понятное.
После взлёта почти все задремали, не спали только командир, я и Костя. Он постоянно поправлял грузовой контейнер возле ног и приглаживал ладонью ежик волос с заметной проседью - в общем, нервничал. Придвинувшись ближе, я сказал ему в ухо:
- Не суетись.
Лабус хмыкнул.
- Тебе легко говорить. А у меня только три учебных прыжка в центре подготовки. В составе группы вообще ни одного.
- Ну вот и прыгнешь в первый раз. Это все ерунда, меня сама задача смущает.
- А что такого? - удивился он. - Район довели, цель ясна...
- Вот именно. Район есть, цель - упавший вертолет... Только слишком глубоко прёмся. - Я поправил ремень подвесной системы, сел удобней. - И десантируемся парашютным способом... Таких акций не проводилось еще вообще ни разу. И кого забирать не уточнили.
- Чего? - он придвинулся ближе, не расслышав последние слова за шумом двигателя.
- Говорю: кого точно мы там забрать должны - не знаем. Жив ли он, или может кто из экипажа не разбился - тоже. Ну и в Зоне так глубоко ещё не работали, понимаешь? Это тебе не на Янтарь по тревоге летать или пешочком с научниками по проверенным маршрутам ходить к Периметру.
- На том вертолете маяк должен стоять.
- Стоит, так что с того? Это ж Зоне, а не полигон в учебке. Тут бывает, что электроника работает отлично, а бывает - вырубается на фиг.
До места летели минут сорок, потом из кабины показался штурман и кивнул командиру - пора. Командиру нашему, бывшему капитану ВДВ, около тридцати пяти, крепкий среднего роста мужик с обычным лицом и неожиданно яркими синими глазами. Шуток он не понимает, улыбается крайне редко, зато обладает повышенным чувством ответственности за подчиненных. А еще - скрупулезный очень, расчетливый и методичный.
Он тоже кивнул, все поднялись со своих мест, проверили снаряжение, поправили подвесные системы. Прыжки мы совершали только на "Пи-Ди", они надежные и груз достаточно большой с собой можно взять. Были на базе еще и "Парафойлы", но те давно пылились у зампотыла батальона в складской палатке.
У каждого в группе был грузовой контейнер с рюкзаком внутри, штатный набор: оружие, боеприпасы, вода, медикаменты, запас провизии на трое суток, средства связи.
Когда командир вновь кивнул, я подошел к двери, отодвинув створку - рокот винтов сразу стал громче - и занял место выпускающего. В салон ворвался ветер.
Внизу был красно-желтый осенний лес. У другой двери сидел пулеметчик с "ПК", в хвосте был еще один, в случае чего нас прикроют с воздуха. Когда под машиной началось свободное от деревьев пространство, штурман повесил на трос карабин c фалом, прицепленным к громоздкому контейнеру, затянутому в брезент. Присел, нажал круглую кнопку. В окошке под прозрачным пластиком замигал красным диод - сканер-маяк включился. Такие устройства нужны, чтобы парашютисты не попали в аномалию во время приземления. Штурман вытолкнул установку за борт, и фал вытянул следом купол грузового парашюта. Вертолет заложил круг.
После приземления контейнер просканирует местность в радиусе тридцати метров, если все в порядке, то получим добро на высадку и будем прыгать на его сигнал, если нет, сбросим еще один. Таких маяков на борту три - вполне достаточно, чтобы найти свободное от аномалий место.
Внизу оказалось чисто, и штурман дал добро. Я сдвинул очки со шлема на глаза, глянул на высотомер, он показал тысячу метров. Поднял большой палец - готовность раз.
Первым вышел командир, лег на поток и скрылся из поля зрения.
Я разглядел бегущую по земле тень вертолета. Повезло с погодой, редко так ясно в Зоне бывает, большую часть времени на небе тучи, но сейчас будто весна началась, хотя уже поздняя осень.
Вторым выходил Лабус. Я хлопнул его по плечу, и он исчез в проеме. Дальше, как обычно, пулеметчики Карл и Хмурый. Оба среднего роста, крепкие, служили вместе в одной разведроте парашютно-десантного полка. За ними прыгнули Близнецы, то есть снайперская пара, один здоровый - Большим прозвали, второй маленького роста - Малой. За снайперами связист Захар, украинец откуда-то из-под Карпат, за ним Марат. У него на груди специальная подвесная система, внутри - пес. Хоть Айдар и совершал уже в тандеме прыжки с парашютом, но не часто, и потому заметно нервничал. Когда Марат подошел к двери, Айдар хотел цапнуть меня за руку, которую я положил на плечо нашего спеца по радиоэлектронной разведке, за что получил по носу и заскулил - то ли предвкушая неизбежный прыжок, то ли от обиды. Я хлопнул Марата по плечу, и он покинул машину. Все. Когда повернулся к штурману, тот кивнул. Ухмыльнувшись, я быстро поднял руку, щелкнул его по лбу и спиной провалился в дверь.
Стабилизировав падение и выбросив "медузы", раскрыл парашют. Сначала осмотрел серо-зеленый купол над головой, потом огляделся.
Вертолет, развернувшись по широкой дуге, снизился. Я нашел глазами остальных. Мать моя! Марат выкинул вниз гильзу на фале, над которой развевался внушительных размеров белый штандарт с эмблемой подразделения - черный череп с двумя крыльями по бокам и надписью "Нас боятся!".
Глянув на приближающийся вертолет, я разглядел в кабине лицо пилота - он погрозил кулаком и указал вниз. Я довернул купол в сторону снижавшегося командира группы, поймал поток и быстро заскользил к земле. Вот же, Большой чего выдумал... А ведь это Малой его подговорил, точно, сам бы Большой не догадался. Настучит летчик-вертолетчик на нас в ОКа, ох настучит... Ладно на базе разберемся, плачет по Близнецам гауптвахта.
***
Наша группа вышла на упавший борт через четыре часа. Тварей никаких по дороге не встретили, Зона здесь была непривычная - спокойная, затаившаяся. И связь нормально работала.
Вертолет лежал между деревьями, изуродованными радиацией и выбросами аномальной энергии из центра Зоны. Веток на них было мало, верхушки изгибались, некоторые стволы распухли, другие наоборот ссохлись, а еще посветлели и напоминали теперь торчащие из земли огромные кости.
Вертолет лежал на земле, между двумя сломанными соснами. Хвостовая балка треснула, фюзеляж вроде цел. Слева от машины Айдар обнаружил неприметную глазу воронку в земле - электронный детектор ее почему-то не засек. Подходить к вертолету решили с правого борта, хотя туда ритмично била электрическая дуга. Подобное мы видели впервые, появлялась эта штука прямо из воздуха, и непонятно было, где возникает разность потенциалов. Такое впечатление, что корпус скопил в себе заряд и теперь разряжает его в определенную точку пространства. Или наоборот - небольшая область пространства разряжает свой потенциал в машину.
Группа рассредоточилась, теперь каждый контролировал свой сектор наблюдения. Я, командир, Хмурый и Захар, направились к лежащей между деревьев машине. На наручных часах у меня стоит небольшой счетчик радиации - он молчал, место чистое. Ветра не было, изогнутые деревья высились вокруг, ветви не шевелились, не трепетала листва - все застыло. Стояла тишина, лишь негромко трещала электродуга.
- Що воно таке? - негромко сказал Захар.
- Гадость, - уверенно ответил Хмурый. Он вообще у нас пессимист и ворчун, каких мало. Во всем видит только плохое.
Командир дал мне знак. Аккуратно ступая, я подобрался к кабине, сквозь трещины в стекле разглядел неподвижное тело первого пилота. Сделал еще шаг - и волосы под шлемом встали дыбом. Энергия дуги наполняла воздух, он струился, как в жару над железной крышей. Теперь стало видно, что дуга бьет в иллюминатор возле двери.
Дверь вертолета закрыта, изнутри - ни звука. Почти наверняка весь экипаж мертв. Как туда залезть, непонятно.
Дуга вдруг развернулась и плавно, словно паутина на легком ветру, закачалась в воздухе. Хрен поймешь, что это за штука такая и почему она...
Электрическая аномалия медленно поплыла ко мне. Я замер.
- Спокойно Курортник, - голос командира донесся откуда-то сбоку.
Я сжал рукоятки "М4" так, что хрустнули пальцы. Ладони в перчатках стали влажными, по виску стекла струйка пота. И еще - заломило в затылке. Все сильнее, сильнее... Эх, не вовремя! Головная боль накатила жуткая, до тошноты, до рези в глазах. Я сморщился, моргая. Гады! Те, кто поставил мне эту штуку... попадись они мне - на месте пристрелю.
- Спокойно, не двигайся, - вновь произнес командир.
Я сжал зубы. Аномалия искрящим лоскутом плыла ко мне. Сейчас вскину винтовку и засажу по ней! Хотя это не зверь или мутант какой-то - неживое порождение Зоны, пулями его не возьмешь, наоборот, только хуже можно сделать. Но все равно рефлексы настойчиво твердили: приближается враг, убей его! Руки задрожали, ствол дернулся...
И тут дуга исчезла - просто исчезла, будто и не было ее.
Секунда, вторая - я стою. Полминуты прошло. Головная боль начала стихать, потом совсем исчезла. Воздух неподвижен, все застыло. И напряжения в воздухе больше нет, вокруг разбитого вертолета никакой опасности не чувствуется.
Тишину прорезал писк девяти ПДА. И тут же со всех сторон зазвучало:
- Твою!..
- А чтоб тебя!..
- А на!..
- Кто?!
- Вот же!..
- Что за?!..
Айдар тявкнул. Даже сдержанный командир и неразговорчивый Карл выругались, только я один промолчал. Отпустив пистолетную рукоять винтовки, отдернул рукав. Я мог поклясться, что ПДА и у меня, и у всех бойцов группы выключены - и все же на экране высветилось сообщение. Странное такое сообщение, в адресной строке стояла метка: "всем/7ХХХ-3а661", то есть для всех зарегистрированных пользователей сети, находящихся в данном районе покрытия. От абонента с закрытым адресом. Сообщение гласило:
"ОСТОРОЖНО!"
Глава 2
... года
Время 17:35
Докладная записка оперативного дежурного руководителю экспедиции
Озеро Янтарь
Смена согласно штатному расписанию вела исследование в условиях полевой лаборатории в блоке "А". Наблюдается явная связь между ионизированными облаками и способностью конденсировать запасы электрической энергии, а так же продолжительностью работы приборов...
Командир несколько секунд смотрел на экран, едва заметно пожал плечами и выключил ПДА. Остальные удивленно переглядывались, но комментировать непонятное происшествие никто не спешил.
Выждав еще с полминуты, я шагнул к вертолету.
Голова больше не болела. Тихо, лишь кроны деревьев едва слышно поскрипывают, качаясь на ветру. Электрическая дуга не появлялась. Стоя сбоку от двери, я взялся за ручку, оглянулся на командира, тот кивнул.
- Открываю, - произнес я и поднял левую руку.
Командир и Захар с Хмурым прицелились, а я стал загибать пальцы. Когда рука сжалась в кулак, рванул дверцу. Она легко откатилась в сторону, и наружу вылетело штук десять светящихся шаров.
- Не стрелять! Не двигаться!!!
Окрик командира подействовал, никто не дернулся, не открыл огонь.
Шары медленно плыли по воздуху. Один возле моего лица поднялся, обогнул лопасть накренившегося винта, подхваченный воздушным потоком, устремился к чахлой кроне дерева. Я провожал его взглядом. Шар достиг ветвей, раздался треск. Посыпались искры, и крона вспыхнула - вся, целиком, будто облитый бензином факел.
В это время три шара, пролетев между командиром и Захаром, скрылись за деревьями. Остальные несколько секунд висели на одном месте, потом умчались наискось вверх. Вновь хлопок, треск - и вспыхнуло второе дерево. Будто на сухое тряпье прыснули бензином и тут же бросили спичку.
На край поляны упали обугленные ветки, посыпались иголки. Сосны горели, плюясь искрами. Шары больше из кабины не появлялись, электродуга тоже не возникала.
- Ну и что это было? - тихо произнес я.
- Как ты? - спросил командир.
- Штаны пока сухие, но спина уже совсем мокрая.
- Командир, клянусь! Детектор молчал и сейчас молчит! - это Марат. Он всегда частит, когда нервничает - любит переживать больше, чем того требует ситуация, выходит из себя и злится. Но не чересчур, конечно, десантник все же, а не домохозяйка. - И Айдар спокойный, как змея.
Все посмотрели на Айдара. Пес сидел на задних лапах, высунув язык. Ощутив внимание, повернул голову, привстал, будто хотел сказать: ну че, приказывайте, я готов.
- Эта дуга светящаяся и шары связаны как-то, - предположил Малой, самый говорливый из нас, любитель выдвигать всякие идеи и скорый на суждения. - То есть это типа одна аномалия такая, радуга-шары... Слушайте, а кто нам сообщение на ПДА сбросил? Вот не понимаю я...
Большой что-то пробурчал и покачал головой, Хмурый сказал:
- Плохо дело, валить отсюда надо, а то все поляжем.
Хмурый вообще - мрачноватый парень, потому я обычно на его ворчание внимания не обращаю, но тут показалось, что прав наш пессимист. Тревожно как-то. Меня даже озноб легкий пробрал, и опять в затылке ныть начало, но теперь несильно.
Хорошо им, они хоть с ноги на ногу могут переминаться, сбрасывая таким образом напряжение. А я по-прежнему стоял на том же месте сбоку от дверцы и не шевелился.
Командир повернулся ко мне.
- Что в салоне?
- Вижу только пол, вход в кабину. Больше ничего.
В Зоне любые поспешные действия к добру не приводят, опытный военстал в такой ситуации и не шелохнется. Если надо - будет стоять хоть час на одном месте, пока не прояснит все, не просчитает возможные варианты и пути к отступлению. Тоже и обычных сталкеров касается. И даже в большей степени -нам надо задание выполнять и перед командованием отчитываться о любой задержке, а у них начальства нет.
Я сталкеров не люблю. Не всех, конечно, - некоторых лично знаю и с ними в ладах, эти Зону топчут уже давно. И на Янтарь заходят с молчаливого согласия командования, приносят артефакты, иногда - новый вид фауны. Пожалуй, вернее будет так сказать: мне не нравятся не сами сталкеры, а методы большинства сталкеров. Они берут на дело молодых и пускают их вперед, в ловушки Зоны и лапы мутантов - только лишь ради наживы. Даже слово у них для таких новичков есть: отмычка. Мол, благодаря им старички "вскрывают" какие-то места в Зоне, чтобы самим пройти можно было. Мерзкое слово и очень циничное - для моральных уродов, трусов и подлецов. Не может вызвать моего уважения человек, который такие слова использует в отношении других людей. Какого бы мужественного мачо он из себя не строил, тот, кто подобным способом через Зону ходит, намеренно подставляя вместо себя других, да еще и называет их презрительно "отмычками" - чмо подзаборное, а не мужик.
Голос командира вернул меня к реальности:
- Марат, пускай Айдара.
Пес спокойно потрусил к вертолету. Опустил голову, принюхиваясь, и забежал внутрь. Когти зацокали по железу, собака зашуршала чем-то. Прошло несколько секунд, Айдар вновь показался у двери, сел на задние лапы. Вывалил язык, глядя на меня. Значит - чисто.
- Входи, - приказал командир и дал условный знак остальным: "внимание на опасность извне".
Они развернулись и стали наблюдать за лесом, а он пошел ко мне.
Я шагнул в вертолет. Возле дополнительного бака с горючим один на другом лежали два человека. На обоих шлемы с масками, верхний - в военном противорадиационном комплекте. Серьезная дорогая экипировка для глубинной разведки в Зоне. На втором было снаряжение ученого, тоже дорогая вещь, шутники из службы тыла утверждают, что в такой защите можно прям в открытый космос лететь. Это, конечно, преувеличение, но есть в нем и доля правды. Кроме прочего, в такой комплект интегрирована система анализаторов состояния организма, хотя где именно датчики на теле крепятся, я не знаю. Автономный медблок делает нужные инъекции препаратов, чтобы поддержать устойчивую жизнедеятельность. Еще там, насколько знаю, есть резерв дыхательной смеси, помимо всяких фильтров в шлеме для очистки воздуха.
- Так, - произнес командир у меня за спиной. - Айдар, марш наружу!
Пес выскочил из вертолета, а я нагнулся над военным, перевернул. Отщелкнул забрало, стянул маску - и увидел лицо Капрала, адъютанта заместителя начальника штаба ОКа. Голова неестественно вывернута набок, шея сломана. Он на самом деле был капралом, и позывной у него такой же - Капрал. Вот такие дела... А ведь три дня назад мы курили с ним после совещания в штабе у миротворцев. Этот парень любил рассказывать анекдоты про сталкеров, как он их в таком количестве запоминал, я понять никогда не мог. Выслушав несколько, посмеявшись вместе со всеми, возвращался в расположение батальона - и не мог вспомнить ни одного. Но больше не рассказывать ему анекдоты... А ведь в последний раз когда виделись, Капрал хвастался, что у него отпуск на следующий день начинается, а я ему, что и у меня тоже на днях, прикидывали, кто куда поедет, он хотел на море... Выходит - не поехал на крымские пляжи, отправился в Зону.
И остался здесь навсегда.
- Узнаешь? - я повернулся к командиру.
- Капрал.
- Он два дня, как в отпуске должен быть. А вон как вышло... - я на секунду задумался и предположил: - Может отпуск - прикрытие? Ты ничего в ОКа не заметил, когда на очередную планерку ездил? Движение какое-то, суету в разведотделе?
- Нет. Хотя кто-то явно темнит, - командир придвинулся ближе к телам, присел на корточки. - Ладно, давай смотреть второго.
Мы подняли мертвого Капрала и вынесли из вертолета, положили на землю. Айдар, сидя в двух метрах от машины, следил за происходящим. Остальные бойцы стояли вокруг вертолета, контролируя окрестности.
И вдруг в салоне раздался тихий стон.
Мы с командиром бросились назад. Лежащий забралом вверх ученый вновь тихо застонал, шевельнул рукой.
- Дела... - протянул я, шагнув к нему. - После такой аварии - и живой.
Помню, в нашем учебном полку как-то ранней зимой при десантировании с "Илов" один боец пролетел после отделения на стабилке все шесть сотен метров. Замок парашютного ранца был исправен, он мог раскрыть купол принудительно, но с перепугу не сделал этого, а прибор раскрытия не сработал. Про запаску же боец позабыл - и угодил в болото. Его искали несколько часов, думали: все, кранты. А он сидел по пояс в иле, в себя приходил. Сверху снег, снизу жижа почти ледяная. Отойдя наконец от шока, выбросил оранжевую стабилку вверх из узкой дыры, которую пробил своим телом в спрессованной белой толще - с вертолета и заметили. Когда раненого к месту сбора доставили, выяснилось, что у него только ушибы и нервное расстройство. Другой бы после такого падения скончался на месте, а этот за два дня оклемался. Бывает и такое.
- Аккуратно, - негромко сказал командир, когда я склонился над телом.
Это ясно - при падениях можно что угодно себе сломать. Ученый лежал на спине, сфера шлема с зеркальным покрытием отражала мое лицо. Я протянул руку, чтобы снять ее - и тут снаружи донесся громкий лай Айдара. Мы повернули головы к дверям. Что там? Я привстал, но командир выпрыгнул первым. Через мгновение сунулся обратно, бросил:
- Бери тело и наружу, быстро!
Я схватил под плечи ученого и выволок наружу. Теперь уже плевать на переломы, не до того.
Айдар метался из стороны в сторону перед дверями, тихо рыча - батальонные псы приучены сдерживаться, когда другие бы уже заливались от всей своей собачьей души. Бойцы застыли вокруг вертолета, подняв оружие, только Марат вглядывался в планшет детектора.
- Два объекта, на десять часов, быстро приближаются. Я не знаю что это, но очень крупные.
- Уходим, - решил командир. - Лабус, Курортник, несете ученого. Дозор Марат с Айдаром, за ними Близнецы. Хмурый и Карл прикрывают, остальные в ядре. Захар, радио в центр: объект обнаружил, забираю "трехсотого". Всё - вперед!
Подскочивший ко мне Лабус развернул походные носилки, мы положили тело на них.
- Быстро, быстро! - торопил командир.
Спины Марата и Большого уже мелькали среди деревьев. Малой на ходу снял "Миними" у Лабуса с шеи и пошел впереди. Карл с Хмурым задержались, пропустив нас, зашагали следом.
Мы не успели далеко удалиться от вертолета, когда за спиной громыхнули несколько выстрелов, и командир приказал:
- Группа - стоп! Рассредоточиться!
Положили носилки, Малой вернул Лабусу пулемет. Я лег за поваленным мшистым стволом, головой в сторону вертолета, Лабус устроился рядом.
Впереди Карл и Хмурый били длинными очередями - куда они так лупят? Если пулеметчики не жалеют боеприпасов, значит нечто прет на нас и может сожрать за милую душу...
Пулеметы смолкли почти одновременно. Я увидел, как Хмурый с Карлом бегут к нам, а за спинами их, огибая деревья, двигается сгусток черного воздуха. Это еще что за тварь? Никогда не видел, не слышал про такое, и в разведданных ОКа о подобных явлениях не упоминалось.
Хмурый упал у сосны неподалеку и крикнул:
- Заряжаю!
Карл немного отстал от него. Темный сгусток нырнул вниз, почти расстелившись по мху, превратился в тонкое одеяло, тут же собрался в тугой комок и прыгнул на Карла сзади. Обернул его тело, будто плед из густого дыма, и сразу выпустил. Карл не кричал - просто остановился, широко расставив руки. Фигура покрылось серой коркой, похожей на гипс, и вдруг развалилась на мелкие кусочки, раскрошилась как сухарь.
- Карл!!! - заорал Малой, а я помимо воли вскочил на колени.
Карл, наш Карл - не человек, кремень. Он всегда казался твердым как скала, от него веяло уверенностью, в его присутствии ты успокаивался - какие могут быть неприятности, если рядом Карл?
А теперь он исчез, распался на части - только горка чего-то пузырящегося на траве.
- Огонь! - скомандовал командир.
До черного одеяла было метров пятнадцать. "М4" загрохотала, приклад вдавился в плечо, отсекатель выбросил череду гильз. Я ощутил кислый запах пороха. Пули пробивали непонятную тварь, проносились навылет и не причиняли ей вреда.
Но все же она остановилась. Несколько мгновений металась от сосны к сосне, после вновь расстелилась по мху и заскользила к Хмурому.
- Заряжаю! - прокричал я.
Пустой магазин упал под ноги, я дослал в приемник новый, снаряженный зажигательными и трассерами. Щелкнул затвор, палец выжал спуск. Световой пунктир ударил в сгусток, когда он уже был в прыжке и до нашего пулеметчика оставалось меньше метра.
Повезло Хмурому: зажигательные пули начали рвать черное "одеяло". После нескольких попаданий тварь трансформировалась, растеклась по мху и вдруг распалась на дымные лоскутья - те заскользили назад к вертолету, прячась за деревьями.
- Бей по ним зажигательными! - проорал я.
- Где вторая?! - командир обращался к Марату. - Ты сказал: два объекта?
- На два часа, приближается!
- Сколько до нее?
Я сместил ствол вправо, глянул поверх голограммы, мерцающей на прицеле, - ничего не видно, обычный лес, где же она там скользит? Не хотел бы я встретиться с этой гадостью ночью...
Хмурый сместился ближе к нам с Лабусом.
- Держит дистанцию, приблизительно метров пятьдесят. Передвигается из стороны в сторону, - наконец отозвался Марат. - Первую я потерял, когда она на куски распалась.
- Отходим! - приказал командир. - Направление тоже. Марат, Айдара передай Большому, сам ко мне.
Рядом с Лабусом показался Малой, перехватил у него пулемет. Я был уже возле носилок.
Подняв "груз триста", мы побежали прочь от вертолета.
***
- Захар, есть радио с соседями?
Командир имел в виду две группы спецназовцев, которые высадились вместе с нами в соседних квадратах.
- Та я намагаюся, командир, - ответил Захар. - Але нічого не відповідають поки що. І Центр мовчить.
Как же плохо работать так глубоко в Зоне! В местах уже известных все куда проще, там только и приходится, что гонять сталкеров по их же тропам. Аномалии знакомые, техника под рукой... А здесь, в глубине, не понятно чего ждать, кого встретишь, ни черта неизвестно, и оборудование то работает, то нет.
Метров через двести командир скомандовал остановиться и рассредоточиться. К нему подошел Марат, оба уставились на планшет, а после повернулись в сторону, откуда мы бежали. Оглянувшись, я увидел далеко среди деревьев два черных одеяла.
Они не двигались. Мы ждали, передышка была кстати. Я слышал частое дыхание остальных и гулкие удары своего сердца.
- Командир, может мы вышли за границу их территории? - предположил я.
- Возможно, - согласился он. - Так, хорошо, теперь медленно отходим. Проверим гипотезу.
Как только тронулись с места, одеяла заклубились и поползли за нами, но очень медленно. Когда они пропали из виду за деревьями, детектор Марата еще некоторое время показывал два движущихся объекта, но вскоре обе метки на экране отклонились к северо-западу и пропали.
Все вздохнули с облегчением, хотя перед глазами у меня все еще стояла картина того, как Карл разваливается на куски - и, думаю, не у меня одного. Я видел, как мрачны Большой с Хмурым, как Малой на ходу иногда нервно облизывается, а Марат трясет головой и оглядывается. Даже Айдар приуныл, хотя у него с Карлом никогда особой дружбы не было.
Вскоре вышли на большую поляну, по пути обогнув скопление аномалий. Сталкеры любят к таким местам ходить, там много чем разжиться можно, но мы не сталкеры, у нас другие цели, и Командир лишь поставил красную "иконку" в своем ПДА.
- Привал, - объявил он наконец. - Близнецы - наблюдение, остальным отдыхать. Лабус, посмотри ученого. Через десять минут Близнецов меняют Марат и Хмурый.
Мы с Костей осторожно опустили носилки на землю. Как бы ни помер наш научник. Надо было им заняться уже давно, но возможности не было - командир в первую очередь хотел уйти из района падения вертолета и понять, преследует ли нас кто-нибудь еще.
Лабус присел на корточки рядом с носилками, снял сумку с медицинским комплектом. Командир пошел к нам, но его перехватил Захар, поймавший сигнал со спутника связи. Может в небе над нами удачно "окно" образовалось, а может просто Зона смилостивилась, дала возможность поработать нашей аппаратуре - так или иначе, Центр вышел на связь. Командир и Захар встали лицом друг к другу, остальные повернули к ним головы, ожидая конец разговора с командованием. Даже Костя, сидящий на корточках с раскрытой сумкой, забыл об ученом.
- Принял, конец связи.
Командир вернул трубку переговорного устройства Захару. И тут же заговорил возбужденный Марат:
- Движение по краю поляны, девять объектов! Сигнал с ПДА грушников из батальона. Девять меток на юго-запад, удаление двести метров и девять меток на юг, удаление сто метров...
В ПДА военсталов встроен специальный электронный блок, код исходящего сигнала может расшифровать только декодирующее устройство. Сталкеры все пытаются настроить свою аппаратуру, чтобы распознавала наши коды, но возможности у них ограничены, "свой-чужой" - это пока только для нас.
- Центр приказал встретиться, - сказал командир. - Дальше пойдем тремя группами.
Все вздохнули с облегчением - так будет безопаснее.
Лабус вновь потянулся к ученому, но тут раздался свист. Большой тоже свистнул, поднял снайперскую винтовку, разглядывая в оптику, кто там идет. Среди деревьев показались фигуры в "Горках". Шлемы как у нас, широкие очки, рюкзаки.
Большой опустил снайперку.
- Кажется, группа Давыдова.
- Ага, они. - Командир махнул рукой, приветствуя спецназовцев.
Лабус выпрямился, я опустил "М4". Пока что мы видели только троих грушников, остальных скрывали деревья. Командир пошел к Давыдову, взяв винтовку левой рукой, а правую протянув для приветствия. И тут опять заверещали наши ПДА. На ходу одернув рукав с запястья, командир наклонил голову.
Я прочел сообщение:
"ОПАСНОСТЬ, УХОДИТЕ!"
В этот момент прогремел выстрел.