Постинфаркт и реабилитация
СОДЕРЖАНИЕ
Вместо предисловия
Глава I. На грани
Глава II. Полпути позади
Глава III. На запад!
Глава IV. Год решающих побед
Глава V. Последний бой
Глава VI. Перекуем мечи на орала
Глава VII. Последние танки эпохи Сталина
Новый "порядок в танковых войсках"
Приложения
Источники
Советские танки
Вместо предисловия
"После Курской дуги мы начали понимать, что стали сильнее, что можем бить немца, а немец уже не тот и Победа не за горами! И что ее приход – только вопрос времени. Сознание этого помогало нам работать с большим напряжением… И только с приходом "кукурузника" в душе появился безотчетный страх и сомнение в том, что выбрал нужное дело…, – рассказывал Л. Горлицкий, – и хоть правление Хрущева продлилось недолго, ощущение победы, гордости за свое дело как-то сгладилось, ушло на второй план!"*
(* Здесь и далее в цитатах стилистика и орфография первоисточника сохранены)
О том, что после Сталинграда, особенно после Курской битвы будто изменилось само течение войны. "Пошел не тот немец", из училищ начали приходить не бессловесные мальчики-лейтенанты, умевшие лишь "стоять до последнего" и боявшиеся своих боевых машин, но уже хорошо знающие матчасть, вооружение и даже… топографию! Все реже вспоминали бойцы анекдот: "Смотри, наш лейтенант достал карту, сейчас будет у местных жителей дорогу спрашивать!"
Из тыла, будто по волшебству, стало поступать не просто более мощное вооружение и техника, но и количество и качество "старых знакомых" улучшилось. "С 1943-го воевать стало легче. Все уже у нас было. И оружие, и патроны, и гранаты. И артиллерии хватало, и уже не немецкие танки пугали нас своим воем, а наши танки, которых стало много, пугали вечерами немцев… А все это благодаря кому? Да старикам, бабам нашим и пацанам, что в тылу трудились… До сих пор их "вторым сортом" считают, а ведь они дали нам то самое оружие, которым мы хребет Гитлеру ломали", – считает ветеран майор в отставке В. Седов, и с ним трудно не согласиться.
В самом деле, если к началу 1942 г. на всем советско-германском фронте было лишь около 2000 советских танков, до половины из которых составляли легкие машины, то к июлю 1943 г. только на Курском выступе советским командованием было сосредоточено свыше 3400 танков и САУ. Если в ходе марша 8-го мехкорпуса летом 1941 г. было потеряно до половины танков из-за неисправностей матчасти и по причине ошибок эксплуатации, то при передислокации 5-й гвардейской танковой армии в июле 1943 г. из строя по техническим причинам вышло около 5 процентов танков, из которых до половины были возвращены в строй до вступления в бой.
Но эти улучшения не происходили сами собой. Они были итогом большой работы, которую с начала войны в условиях сверхдлинного рабочего дня, недостаточного питания и отопления вели рабочие, конструкторы и технологи по пожеланиям, постоянно поступавшим с фронта.
Цель данной работы – рассказать о советском танкостроении "эры побед", от коренного перелома в Великой Отечественной войне и до смерти Иосифа Сталина, того самого периода, когда любой танкист с гордостью и во весь голос частенько повторял: "порядок в танковых войсках"!
Хочется сердечно поблагодарить за помощь в подборе и обработке материалов М. Коломийца, признанного эксперта по советскому танкостроению. Также хочется поблагодарить В. Панова, который позволил воспользоваться материалами своей обширной коллекции. И с особной теплотой вспоминаются встречи с бывшим Главным Конструктором Советской самоходной артиллерии Л.И. Горлицким, которые помогли на многое взглянуть совершенно иными глазами – глазами того, кто участвовал в разработке бронетанковой техники того времени.
Глава I. На грани
"Все упирается сейчас в экономику, в работу нашего тыла. Мы должны окончательно закрепить перелом в войне. А для этого нам нужно военно-техническое превосходство над противником. Так стоит вопрос сегодня".
И. Сталин из выступления на заседании ГКО весной 1943 г.
Время перемен
Изменения штатов
В результате осуществления в 1942 г. в СССР поистине грандиознейшей программы строительства танковых войск к январю 1943 г. в Красной Армии уже имелось две танковые армии, 24 танковых корпуса (из них два находились в стадии формирования), 8 механизированных корпусов (два из них завершали формирование), а также большое количество танковых бригад, полков и батальонов, предназначенных для совместных действий с пехотой.
Занятия танкистов 2-й танковой армии на фронте. 1943 г.
Но совершенствование организационной структуры бронетанковых и механизированных войск Красной Армии продолжалось и далее. Так, в январе 1943 г. для усиления противотанковых возможностей мотострелкового батальона танковой бригады в его штат была включена рота противотанковых ружей, а в марте – зенитно-пулеметная рота. Более существенные изменения произошли к началу 1944 г., когда был принят новый штат танковой бригады. В связи с началом массового выпуска танка Т-34-85, экипаж которого состоял из пяти человек (что, впрочем, не всегда соблюдалось), в апреле 1944 г. ввиду практической бесполезности ПТР в борьбе с немецкими средними и тяжелыми танками рота противотанковых ружей мотострелкового батальона была обращена на доукомплектование экипажей новых танков. На этот штат прежде других переводились танковые бригады, входившие в состав танковых и механизированных корпусов. В дальнейшем, вплоть до конца войны, организация танковой бригады уже практически не менялась.
В январе 1943 г. в целях усиления ударной силы механизированной бригады в штат танкового полка была введена еще одна рота средних танков. Общее количество танков в полку осталось прежним – 39, число средних возросло с 23 до 32, а легких уменьшилось на 9 машин. В феврале того же года ввиду недостаточной мобильности из бригады был исключен зенитно-артиллерийский дивизион, а вместо него введена зенитно-пулеметная рота крупнокалиберных пулеметов. Одновременно в штат бригады была введена инженерно-минная рота, а все автомобили для перевозки личного состава мотострелковых батальонов были сведены в специально организованную бригадную автороту.
Дальнейшие изменения в организации механизированной бригады происходили преимущественно в связи с совершенствованием организации ее танкового полка. Так, в феврале 1944 г. танковый полк был переведен на новый штат, по которому в нем имелось три танковые роты, укомплектованные только средними танками. В результате в полку стало 35 танков Т-34, а легкие танки из штата были выведены. С этого момента и до конца войны в бригаде не происходило никаких изменений.
Для усиления огневой мощи танкового корпуса, крайне необходимой в наступлении, в январе 1943 г. в его штат был включен минометный полк РГК (36 120-мм минометов) и самоходно-артиллерийский полк (25 СУ-76 и СУ-122). Несколько позже в состав некоторых корпусов был добавлен танковый резерв (40 машин) с экипажами и 100 резервных шоферов. Увеличились возможности роты подвоза ГСМ.
В феврале вместо инженерно-минных рот в состав корпуса включен саперный батальон, а в марте – зенитно-артиллерийский полк. В апреле в штат корпуса вошел также истребительно-противотанковый артиллерийский полк (ИПТАП 20 45-мм пушек), а также истребительно-противотанковый дивизион (12 85-мм противотанковых пушек обр. 1941 г.). Однако в августе 1943 г. их сменили два самоходно-артиллерийских полка (на СУ-76 и СУ-152). В октябре в отдельных танковых корпусах, а в ноябре во всех остальных вместо бронеавтомобильного батальона вводится отдельный мотоциклетный батальон, состоявший из двух мотоциклетных, одной танковой рот, роты бронетранспортеров и истребительно-противотанковой артиллерийской батареи (45-мм пушки).
Загрузка боекомплекта танка Т-34.1943 г.
Рокировка в правлении НКТП
Не обошли изменения и штат Наркомата танковой промышленности (НКТП). Так, несмотря на большой объем работ, проведенный под руководством В. Малышева с начала войны до лета 1942 г., в канун немецкого наступления на Сталиград вождю вдруг показалось, что наркомат работает недостаточно расторопно. Он посчитал, что не все резервы были задействованы и тыл недодает фронту танки, которых все так ждали. Несмотря на мнение В. Малышева, что большего предприятия наркомата дать без дополнительных вливаний или ввода новых мощностей уже не в состоянии, И. Сталин нашел среди заместителей молодого наркома того, кто не был согласен с мнением своего шефа. Директор Кировского завода И. Зальцман высказал соображение, что выпуск танков на существующих площадях еще не достиг своего апогея и может быть еще увеличен. 14 июля 1942 г. И. Сталин дал смельчаку проверить свои расчеты практикой и в кресле наркома танковой промышленности оказался И. Зальцман.
Новый нарком старался изо всех сил, чтобы дела шли лучше. "Суточный план выпуска танков вырос на треть… Исаак Моисеевич старался, чтобы всякое дело шло скорее. Он каждый день справлялся, как наши дела и каковы причины невыполнения программ… Может, он просто не доверял нам и потому все время торопил и опекал всех?» – Вспоминал П. Левин.
Однако "танковое поголовье" расти по-прежнему не спешило. Правда, к осени предъявление танков несколько увеличилось, но приемка не разделяла радость наркома. Почти все машины, изготовленные сверх плана к новому 1943 г., были забракованы…
А в мае 1943 г. в наркомате произошло подлинное ЧП.
Читатель уже не раз встречал на страницах "Истории советского танка" упоминание о С. Гинзбурге. Его роль в формировании облика отечественного танка трудно переоценить. Практически все знаковые машины создавались с его непосредственным участием или под его непосредственным руководством. Он дал путевку в жизнь танкам Т-26, Т-28, Т-33, Т-35, Т-40, Т-43, Т-46-1, Т-46-5, Т-100; им были выработаны требования к танку "нового типа", удивительно напоминающие А-20, разработан Т-50, доводился "до кондиции" Т-34. Его жизнь прервалась именно в рассматриваемый период и самым трагическим образом.
"Семен Александрович прожил короткую, но яркую жизнь, – вспоминал конструктор Н. Шашмурин, – он был наиболее грамотным из наших специалистов-танкостроителей своего времени. Но трагически погиб в разгар войны…"
В начале войны С. Гинзбург исполнял обязанности заместителя начальника, затем начальника Отдела главного конструктора (ОГК) НКТП, параллельно был заместителем Ж. Котина (замнаркома НКТП) по вопросам создания и внедрения новой техники.
В 1942 г. он не только руководил улучшением конструкции Т-34 и КВ, вел разработку Т-43 и КВ-13, а также – "…он отдал тогда все силы для того, чтобы в короткий срок разработать и запустить в серию отечественные самоходные установки. И поэтому ему много времени приходилось проводить у нас на "Уралмашзаводе", – вспоминал Л. Горлицкий.
История его гибели, обрастающая массой невероятных подробностей, кочевала из уст в уста, но до сих пор не опубликована… Автору доводилось слышать несколько ее версий, являющихся пересказами сказанного кем-то когда-то и от кого-то, но он хочет привести здесь услышанную из уст Л. Горлицкого, который дружил с С. Гинзбургом при жизни, а после его гибели принял участие в судьбе сына.
"Ты спрашиваешь, как погиб Гинзбург? Да очень просто! Тогда наркомом у нас был Зальцман. Он был жестким человеком, а в начале 1943-го похвалиться новой техникой у нас было нечем! Много шло всяких разработок, а толку нет… А тут еще первое применение самоходных полков весной на Ленинградском фронте показало, что самоходки СУ-76 ломаются… Почти что целый полк из строя вышел. Сталин приказал разобраться. И тогда наш нарком нашел "крайнего" – Семена Александровича. Он был отстранен от работ и отправлен на фронт начальником ремслужбы одного из танковых корпусов…
Вскоре после этого Сталин поинтересовался у наркома, что сделано для устранения недостатков СУ-76, и, узнав, что кроме отстранения Гинзбурга ничего, разгневался… Гинзбурга срочно отозвали, но поздно.
Надо было случиться такому, что в тот самый день, когда на фронт прибыл приказ об отозвании, Семен Александрович погиб от шальной пули при налете немецких истребителей…
Думаю, что отстранение Зальцмана с поста наркома перед Курской битвой было вызвано и этим случаем…"
Мы не знаем, насколько прав в своих суждениях Л. Горлицкий, но в начале июня 1943 г., поскольку прогресса в деятельности наркомата по-прежнему не наблюдалось, кресло наркома вновь стало вакантным. И 28 июня 1943 г. оно после короткой паузы было вновь возвращено В. Малышеву, которого И. Сталин назовет впоследствии "Суворовым советского танкостроения".
На звериной тропе
"Тигр" № 100 в Парке Культуры им. Горького. 1943 г.
Как уже отмечалось ранее, первые сообщения о новом тяжелом немецком танке с броней 80 мм и вооруженном 75-мм или 88-мм длинноствольной пушкой поступили в СССР весной 1941 г. и вызвали определенный переполох. И было от чего переполошиться, ведь в кампании 1942 г. Германия собиралась выставить на поле боя первые подразделения таких танков.
Эта информация привела к тому, что в условиях жесточайшего цейтнота были разработаны и приняты на вооружение 57-мм противотанковая и танковая пушки большой мощности (ЗИС-2 и ЗИС-4), 107-мм танковая пушка (ЗИС-6), выполнены проекты 45-мм противотанковой пушки большой мощности НИИ-13 и ОКБ-172 (нач. скорость бронебойного снаряда соответственно 880 и 950 м/с), начато проектирование 85-мм противотанковой и танковой пушек большой мощности ЗИС-23 и ЗИС-25 с нач. скоростью бронебойного снаряда 1100 м/с.
Несмотря на то что первые результаты модернизации артиллерийского вооружения РККА были получены еще до начала войны, все задуманные мероприятия в этом направлении завершены не были, а с началом широкомасштабных военных действий и вовсе отложены "на дальнюю полку".
Тогда же нач. ГАУ дал задание промышленности "всемерно форсировать выпуск подкалиберных катушечных боеприпасов" для противотанковых пушек калибра 25-, 37-, 45-и 76-мм, а также разработать "тяжелое противотанковое ружье калибра 20-25мм с бронепробиваемостъю 60-80-мм на дистанции 200-300м подкалиберным боеприпасом".
Прошло еще несколько месяцев, прежде чем первый "Тигр" был захвачен при прорыве блокады Ленинграда и испытан обстрелом. Однако вскоре после этого Артуправление и Бронетанковое управление загудели, словно пчелиные ульи перед роевой горячкой…
Многие конструкторы отечественного оружия вспоминают, что в конце февраля 1943 г. в Ставке состоялось экстренное совещание, причиной которого стало применение немцами на Тихвинском фронте тяжелого танка "Тигр" (точная дата совещания неизвестна, но ссылки на его стенограммы приведены в переписке НКТП от 27 февраля 1943 г.).
На указанном совещании присутствовали нарком вооружений Д. Устинов с заместителями, нарком танковой промышленности В. Малышев с заместителями, нарком боеприпасов Б. Ванников, руководство ГАУ и ГБТУ, ряд военных специалистов и ведущих работников оборонной промышленности. Сообщение делал начальник артиллерии Н. Воронов. Появление на Тихвинском фронте танков "Тигр" он назвал внезапным. Новые немецкие танки произвели на него, по его словам, потрясающее впечатление. "У нас нет пушек, способных бороться с этими танками", – были его заключительные слова. Возразить ему не смог никто.
В самом деле, первые испытания захваченных у "флашенхальс" [* – Флашенхальс, или "бутылочное горло" – называли немцы самое узкое место блокадного кольца вокруг Ленинграда] "Тигров" обстрелом из основных типов орудий РККА были неутешительны. Так, в телефонограмме Д. Устинову от 19 февраля 1943 г. говорилось: "Броневой корпус немецкого тяжелого танка "Тигр" (лоб. броня – 101 мм, борт, корма – 82 мм) с дистанции 400-600 м, несмотря на неоднократные попытки, не был пробит бронебойными снарядами противотанковых орудий, состоящих на вооружении Красной армии… Опыт обстрела танка КВ обр. 1941 г. (лоб. броня 105-мм, борт – 75-90мм) позволяет предположить, что борт, броня танка "Тигр" будет пробита снарядами 57-мм ПТП обр. 41 г., 85-мм ЗП обр. 39 г., 107-мм ПП обр. 1940г., а также 57-мм англ. ПТП обр. 1941 г. с дистанции 400-600 м, лоб. броня указанного танка должна пробиваться бронебойными снарядами калибра 85-мм и 107-мм с дистанции 300-500 м.
Прошу вас провести испытания обстрелом корпуса танка "Тигр" из орудий указанного типа, а также спешно организовать испытания корпуса указанного танка новыми типами противотанковых снарядов для 45-мм, 76-мм и 122-мм орудий… Федоренко".
Второй подход к процессу всеобъемлющих испытаний шкуры "Тигра" на "зуб" отечественных ПТП состоялся в апреле 1943 г. Собственно, никаких особых неожиданностей он не принес… Вновь констатировалось, что ни одно из отечественных танковых и противотанковых орудий не способно пробить броню толщиной 100 мм:
"4мая 1943 г. Совершенно секретно
НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ОБОРОНЫ МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
Товарищу Сталину
Докладываю: о результатах испытаний обстрелом немецкого тяжелого танка T-VI
В период с 24 по 30 апреля с/г. на научно-испытательном бронетанковом полигоне ГБТУ КА были проведены испытания обстрелом немецкого танка Т-VI из артиллерийских систем, имеющихся на вооружении Красной Армии, а также была проведена стрельба из 88мм пушки танка Т-VI по броневым корпусам танков Т-34 и KB-1.
Результаты обстрела танка Т-VI
Бортов., кормов., и башенная броня танка толщиной 82мм пробивается (при встрече снаряда с броней под прямым углом):
– Подкалиберными снарядами 45 мм противотанковой пушки образца 1942 г. с дистанции 350 метров.
– Подкалиберными снарядами 45 мм танковой пушки образца 1937 г. с дистанции 200 метров.
– Бронебойным сплошным снарядом 57 мм противотанковой пушки ЗИС-2 с дистанции 1000 метров.
– Бронебойным снарядом 85 мм зенитной пушки с дистанции 1500 мтр.
– Бронебойным (сплошным) снарядом английской 57 мм танковой пушки с дистанции 600 метров.
– Бронебойным (сплошным) снарядом противотанковой английской 57мм пушки с дистанции 1000 метров.
– Бронебойным (сплошным) снарядом 75мм американской танковой пушки с дистанции 600 метров.
Лобовая броня танка Т-VI толщиною 100 мм пробивается бронебойным снарядом 85 мм зен. пушки с дистанции 1000 метров.
Обстрел 82 мм бортовой брони танка Т- VI из 76 мм танковой пушки Ф-34 с дистанции 200 метров показал, что бронебойные снаряды этой пушки являются слабыми и при встрече с броней танка разрушаются, не пробивая брони.
Подкалиберные 76 мм снаряды также не пробивают 100 мм лобовой брони танка Т- VI с дистанции 500 м.
Находящиеся на вооружении Красной Армии противотанковые ружья не пробивают брони танка Т-VI.
Опытное противотанковое ружье системы Блюма пробивает 82 мм броню танка Т-VI с дистанции 100 м при начальной скорости пули 1500 м/ск.
Установленная на танке Т-VI 88 мм танковая пушка пробивает бронебойным снарядом броню наших танков с дистанции:
Наиболее прочную часть корпуса танка Т-34 – носовую балку (литая, толщина 140 мм), а также лобовую и башенную броню с 1500 метров.
Наиболее прочную лобовую часть корпуса танка KB-1 толщиной 105 мм (75 мм основная броня + 30 мм экран) с 1500метров…"
Трофейный танк "Тигр" № 100 на испытаниях в Кубинке. 1943 г.
Представители командования РККА осматривают танк "Тигр" № 100. Июнь 1943 г.
Впрочем, в 1943 г. на поля боев против РККА вышел не только "Тигр". Другая кошка полегче должна была также заставить наших конструкторов в задумчивости чесать свою голову.
Но против ожидания появление "Пантеры" на поле боя не вызвало столь горячих дебатов, как "Тигра" и прошло в целом намного спокойнее. Куда большей неприятностью стало то, что "старые знакомые" – средние "трешки" и "четверки" (PzKpfw III и PzKpfw IV) во второй половине 1942 г. также сильно "подросли". В серию пошли PzKpfw IV модификаций Ausf G и Ausf Н, вооруженные длинноствольным 75-мм орудием с высокой нач. скоростью бронебойного снаряда и усиленной лобовой броней (на Ausf Н доведенной до 80-мм), снимающей бронебойные снаряды самых массовых советских – 45-мм противотанковой и танковой пушек, а также 76,2-мм дивизионного и танкового орудия. "Трешка", вопреки прогнозу техуправления НКВ СССР, не была перевооружена 75-мм танковой пушкой. Сохранив вооружение в виде 50-мм длинноствольного танкового орудия, она была добронирована до 70-мм, во лбу корпуса, что также сделало ее неуязвимой с фронтальной проекции от огня самых массовых советских танковых и противотанковых пушек.
Таким образом, к 1943 г. советские средние и тяжелые танки потеряли свое огневое и броневое преимущество, которым обладали в первой половине войны.
Убить "Тигра"!
Экипаж танка Т-34 рассматривает пробоину 76-мм бронебойного снаряда в башне "Тигра". Лето 1943 г.
Постановка задачи
Итак, значительное усиление броневой защиты всех немецких танков потребовало дать армии средство, способное пробить шкуру новым "Тиграм". В уже упомянутом письме о результатах обстрела танка "Тигр" от 4 мая 1943 г. в частности говорилось:
"Для обеспечения танковых и механизированных соединений средствами борьбы с танками Т-VI прошу Вас:
Обязать Наркомтанкопром (т. Зальцмана) устанавливать на танках Т-34 пушки 57мм калибра (ЗИС-4) из расчета 2-3 танка с пушкой 57мм на каждые десять танков. Одновременно обязать Наркомат боеприпасов и ГАУ КА в кратчайший срок наладить производство 57мм снарядов осколочно-фугасного действия.
Дать указание Наркомату боеприпасов и ГАУ КА срочно отработать:
а) бронебойный (сплошной) снаряд для танковой 76 мм пушки Ф-34, способный пробивать бортовую 82 мм броню танка Т-VI с дистанции не менее 600 метров;
б) подкалиберный снаряд для танковой 76 мм пушки Ф-34, способный пробивать лобовую 100 мм броню танка Т-VI с дистанции 500 метров.
Обязать Наркомтанкопром (т. Зальцмана) изготовить до 1-го июня 1943 г. на базе ходовой части танка Т- 70 три образца самоходных установок СУ-57, вооруженных 57мм пушкой.
Указанные образцы ГБТУ КА испытать в десятидневный срок и результаты доложить ГОКО не позднее 10 июня 1943года.
Изготовить до 1-го июня с/г. на основе СУ-152 образец самоходной установки, вооруженной 122 мм пушкой образца 1931 г., и в дальнейшем выпускать такие самоходные установки наравне с СУ-152.
Дать задание тов. Грабину срочно изготовить для танка "ИС" образец мощной танковой пушки калибра 100 мм, способной пробивать броню 120-130мм с дистанции 2000 метров.
Обязать Наркомат вооружения совместно с ГАУ КА в кратчайший срок закончить испытания опытного образца противотанкового ружья Блюма с целью принятия решения о введении ружья Блюма на вооружение Красной Армии.
Обязать Наркомтанкопром (т. Зальцмана) установить 85мм пушку на танке "ИС" с тактико-техническими данными, изложенными в приложении".
Казалось бы, все здесь просто и здраво и вряд ли удастся что-нибудь добавить, но по целому ряду причин развитие противотанковых средств Красной Армии в 1943 г. пошло в несколько ином направлении…
57-мм панацея от всех бед?
Во-первых, не удалось сразу возобновить выпуск 57-мм орудия ЗИС-2. Это было связано со стволом большого относительного удлинения (ок. 73 клб.), который в прежнее время частично выпускался за заводе № 221 "Баррикады". В 1943 г., в виду падения Сталинграда, указанный завод прекратил свою деятельность и горьковскому заводу № 92 пришлось осваивать выпуск этих стволов целиком на своих площадях. Но ритмичное производство пошло лишь с мая 1943 г. Поэтому оснастить фронт 57-мм противотанковыми орудиями ЗИС-2 до начала Курской битвы не удалось.
57-мм противотанковая пушка обр 1943 г. ЗИС-2.
Кроме того, широкая программа производства орудий ЗИС-2 и ЗИС-4 на существующем оборудовании могла серьезно подорвать выпуск 76-мм дивизионных и танковых пушек ЗИС-3, Ф-34 и ЗИС-5. В то же время ЗИС-2 и ЗИС-4 использовали большое число узлов общих с указанными орудиями, и наращивание их производства лимитировалось имеющимися мощностями. Разрешить указанное противоречие можно было только расширением и модернизацией имеющегося артиллерийского производства. Поэтому, начиная с мая 1943 г. на заводах № 9, № 13 и № 92 начались работы по строительству новых цехов и обеспечению их ленд-лизовским оборудованием… Все это позволило к октябрю – ноябрю 1943 г. начать массовый выпуск нужных фронту 57-мм противотанковых пушек ЗИС-2.
Для проведения государственных и войсковых испытаний было решено использовать законсервированный в конце 1941 г. производственный задел 57-мм орудий ЗИС-2 на заводе № 92.
Еще одним фактором, сдержавшим выпуск 57-мм противотанковых пушек в 1943 г., стало то, что освоенные в серии 57-мм бронебойные снаряды БР-271 первого образца еще не вполне удачно работали по гетерогенной броне толщиной 60 мм и более при попадании в нее под углом свыше 15-20°. Поэтому уже весной НКБ были выделены средства по разработке и освоению новых бронебойных снарядов, и в апреле новый сплошной снаряд с "локализаторами" БР-271СП, а также остроголовый БР-271К "английского типа" были приняты на вооружение, но их серийное производство было началто лишь с конца мая 1943 г.
57-мм танковая пушка обр. 1943 г. ЗИС-4.
Далее. Осколочные гранаты калибра 57 мм в 1943 г., как и в 1941 г., были весьма плохого качества, так как из-за высокой начальной скорости и при использовании сталистого чугуна приходилось изготавливать их с большой толщиной стенок, что заставляло значительно ограничить вес разрывного заряда. Так, выпущенные в мае 1943 г. снаряды О-271А имели разрывной заряд лишь на 10% больший, чем разрывной заряд 45-мм осколочной гранаты со стальным корпусом, чего было, конечно же, уже недостаточно… Кроме того, серийный взрыватель КТМ-1 военного времени не всегда уверенно срабатывал на поверхности земли, особенно в случае попадания в мягкую почву. Разрешить эту проблему смогли только осенью 1943-го.
Несмотря на острый недостаток вольфрама и молибдена, почти весь свободный стратегический запас указанных металлов было решено обратить на изготовление боеприпасов, и главным образом бронебойных и подкалиберных снарядов и пуль. На этот тип боеприпасов, впервые подсмотренный у немцев в ходе битвы за Москву, возлагали особую надежду в плане увеличения пробивной мощи.
Катушкомания
В начале 1942 г. на базе НИИ-24 под общим руководством В. Константинова была образована группа И. Бурмистрова, целью которой было изучить немецкие "бронебойные штучки" и разработать подобные для наших артиллерийских систем. Понятное дело, что главное назначение указанные снаряды должны были найти именно в БК 45-мм противотанковых пушек, ввиду их наибольшего распространения и достижения ими предельных характеристик… Группа работала в форсированном режиме и уже в марте провела испытания первых пяти образцов 45-мм подкалиберного снаряда, пробивших бронеплиту танка КВ средней твердости толщиной 75 мм со скоростью, соответствующей удалению в 300 м. Эффект превзошел все ожидания, и 1 апреля 1942 г., несмотря на то что программа испытаний еще не была окончена, снаряд принимается на вооружение.
Немецкие бронебойные подкалиберные снаряды PzGr 40 разных калибров. 1943 г.
Новый снаряд представлял собой поддон из поделочной или конструкционной стали катушечной формы, в головное очко которого запрессовывался или вставлялся на специальной мастике сердечник из карбида вольфрама, с головной части прикрываемый баллистическим наконечником из кровельного железа или пластмассы. В хвостовой части снаряда растачивалось гнездо трассера.
Роль поддона была в том, чтобы играть роль центрирующего устройства сердечника при выстреле, затем донести сердечник до цели и отдать ему часть своей кинетической энергии. Высокая пробивная способность подкалиберного снаряда обуславливалась его высокой начальной скоростью (снаряд был значительно легче бронебойного калиберного при сравнимом пороховом заряде), а также высокой прочностью и большой поперечной нагрузкой сердечника диаметром 20 мм. При соударении с броней баллистический сердечник разрушался и почти весь импульс снаряда передавался сердечнику, тогда как поддон, сминаясь, оставался за броней…
Отечественные бронебойные подкалиберные снаряды наиболее распространенных калибров. 1943-45 гг.
Но несмотря на то что разработка снаряда закончилась весной 1942 г., его крупносерийное производство было начато только в 1943 г. Связано это было с тем, что технология изготовления сердечников из порошкового материала прессованием, разработанная под руководством В. Рискина, Г. Левина и М. Медведева, была отработана лишь к середине 1942 г., в рамках которой инженер В. Семченко разработал простые пресс-формы, а также по причине появления в начале 1943 г. на фронте немецких танков "Тигр" и Pz. IV Ausf G с усиленной лобовой броней, неуязвимой для 45-мм бронебойного снаряда.
76-мм катушечный подкалиберный снаряд БР-350П был отработан осенью 1942 г., но в серию пошел также лишь с нового года.
Таким образом, начало 1943 г. в нашей боеприпасной промышленности прошло под знаком "катушечного снаряда". Владимир Никанорович Кладинов, ветеран завода № 179, так вспоминал об этом:
"Впервые я увидел эти "катушки" (первые подкалиберные снаряды калибра 45-85-мм военного времени имели "катушечную" форму – М.С.) в сорок втором. Но тогда мы выпустили их совсем мало. Ну, может, с полтысячи штук, может – тысячу… Зато весной 1943-го словно с цепи все сорвались… Катушки стали называть продуктом номер один, за их сверхнормативное изготовление давали премию американским яичным порошком, комбижиром… Наш участок забурлил… Больше всего шло маленьких "катушек", для "сорокапяти". "Семидесятишести" было намного меньше… Да у нас их особо и не любили. Сердечники у них толще, запрессовываются в очко хуже, усилий требуют больше… "Сорокапяти" делать было проще.
У нас говорили, что этими "катушками" сорокопятка может даже "Тигра" пробить запросто…"
А что же иные пути?
Как уже упоминалось, лобовая и бортовая броня танка "Тигр" выполнялась из гетерогенной брони, так как ее поверхностный слой был закален на высокую твердость. Это приводило к преждевременному разрушению снарядов, имеющих сравнительно сложную форму и приходящихся в броневой лист под углом… Таким дефектом страдал не только 57-мм бронебойный снаряд БР-271, но и наиболее массовый отечественный 76-мм бронебойный снаряд БР-350А, которым оснащались танки, САУ а также дивизионная и противотанковая артиллерия.
Во исполнение решения об изготовлении 76-мм бронебойного снаряда, способного пробить 82-мм броню танка "Тигр" с 600 м, пленум техуправления НКВ с представителями НКБ от 10 июня 1943 г., отмечал следующее:
"В настоящее время для вооружения 76-мм дивизионных и танковых пушек в производстве состоит бронебойный снаряд "с подрезами" БР-350Б. Снаряд прежнего типа, БР-350А с производства снят в виду недостаточной прочности корпуса и высокой сложности изготовления…
Испытания БР-350Б в инертном снаряжении с усиленным пороховым зарядом позволяют достичь при стрельбе из танковой пушки обр. 1941 г. нач. скорости в 700-710 м/сек, что соответствует увеличению бронепробиваемости на 7-11 мм на дистанции 400 м. Однако рекомендовать широкий выпуск боеприпасов указанного типа, управление не может. Это связано с тем, что применение выстрела указанного типа из дивизионной пушки обр. 42, а также танкового орудия обр. 40/43 категорически запрещено, т.к. может привести к порче матчасти и ранениям номеров расчета и экипажа танка…
Между тем даже существующий и поступающий в войска выстрел УБР-354Б, укомплектованный снарядом БР-350БСП (сплошным) при благоприятных условиях способен пробить бортовую броню танка "Тигр" на дистанции до 100-200 м…"
Но широкий выпуск 76-мм бронебойных снарядов типа БР-350Б, осваиваемых с лета 1942 г., начался де-факто лишь в марте 1943 г. Причем, ввиду недостатка взрывчатых веществ для снаряжения его каморы, первые партии выпускались с "нейтральным" снаряжением (вместо ВВ заполненные мелом) или же в "сплошном" исполнении (БР-350БСП).
Танк "Тигр", расстрелянный различными типами бронебойных боеприпасов калибра 45-мм, 76-мм и 85-мм. Лето 1943 г.
ПТР М. Блюма проходил испытания довольно долго. Несмотря на то что он показал бронепробиваемость в 60-мм, было все же несколько факторов, мешающих его принятию на вооружение.
Во-первых, толщина преодолеваемой брони в 60-65 мм по нормали была все же очень мала для надежного поражения "Тигров", имеющих броню указанной толщины лишь внизу корпуса, у катков. Причем размеры и расположение этих катков экранировали бортовой лист настолько, что стрельбы, проведенные по реальному танку, пробития брони не вызвали.
Во-вторых, вес и габариты нового ружья были немаленькими, а свои рекордные данные оно показывало лишь пулей с сердечником из карбида вольфрама. Но введение в БК ПТР пули БС-41 с сердечником из карбида вольфрама поднимало ее пробиваемость при ведении огня из ПТРД или ПТРС до 35-40 мм по нормали на дистанции 100-150 м, чего было вполне достаточно для поражения бортов немецких легких и некоторых средних танков при значительно меньшей массе, габаритах и главным образом стоимости, чем ружья Блюма. Таким образом, завершение испытаний показало, что указанное противотанковое ружье не дает заметного выигрыша по сравнению с существующими ПТР при значительно повышенной цене и сложности как самого ПТР, так и его боеприпасов…
Весной 1943 г. началось массовое производство новой противотанковой пушки М-42, созданной по программе "большой модернизации" 45-мм орудия обр. 1937 г. М-42 отличалась от предшественника главным образом длиной ствола, переработанной конструкцией тормоза отката и усиленными сошниками. Начальная скорость бронебойного снаряда, выпущенного из орудия М-42, составляла 870 м/с, что позволяло пробить гомогенную броню высокой твердости толщиной до 70 мм на расстоянии 100 м или до 60 мм на дистанции 500 м (для сравнения 45-мм пушка обр. 1937 г. способна была на тех же условиях пробить снарядом БР-240 с нач. скоростью 760 м/с броню толщиной соответственно до 48 и до 39 мм).
Таким образом, помимо восстановления выпуска 57-мм противотанковых и танковых пушек ЗИС-2 и ЗИС-4 на вооружение Красной Армии в начале 1943 г. было принято всего одно противотанковое орудие – 45 мм пушка М-42.
Члены американской военной делегации у расстрелянного на полигоне "Тигра". 1943 г.
1.4. Коротка кольчужка…
1943 г. ознаменовался не только знакомством с новыми образцами немецких танков. На поля боев вышли и новые немецкие средства борьбы с танками – противотанковые, штурмовые и танковые орудия. В вооружении танков и САУ 75-мм "окурки" сменились новыми пушками с длиной ствола в 43 и 48 калибров, а у 50-мм ствол удлинился до 63 калибров. Противотанковые дивизионы начали в большом количестве получать 75-мм противотанковые пушки РаК 40, баллистика которых совпадала с баллистикой танковых и самоходных орудий с длиной ствола 43 калибра…
Все это привело к тому, что в боях первой половины 1943 г. наши танкисты, по образному выражению ветерана 3-й гв. танковой армии М. Мишина, "вдруг стали чувствовать себя совершенно голыми, так как броня не могла надежно защищать нас от огня фрицевских 75-мм противотанковых пушек, которых у них стало много…"
Лобовой и бортовой листы этого Т-34 оторваны взрывом топливного бака. 1943 г.
Что-то надо было делать, и вполне естественно, что на повестке дня совещаний техотдела НКТП вновь возникли разговоры о совершенствовании бронирования наших танков. Причем противотанковые средства фашистской армии (в порядке важности) перечислялись в январе 1943 г. таким образом:
"Перечень главнейших бронебойных средств германской фашистской армии:
1. Бронебойные и подкалиберные 50-мм снаряды противотанковых и танковых пушек с длиной ствола 60-70 калибров.
2. Бронебойные и подкалиберные 37-мм снаряды противотанковых и танковых пушек с длиной ствола 50 калибров.
3. Бронебойные 75-мм снаряды противотанковых и танковых пушек с длиной ствола 40-45 калибров.
4. Бронебойные и подкалиберные 76,2-мм снаряды противотанковых и танковых пушек с длиной ствола 55 калибров.
5. 88-мм и 105-мм бронебойные снаряды танковых, самоходных, зенитных и корпусных орудий.
6. Прочие малокалиберные 20-47-мм германские и трофейные противотанковые орудия…"
И в конце перечня делался такой прогноз:
"К концу тек. года можно ожидать повышение роли крупнокалиберных танковых и противотанковых пушек, так как увеличение калибра выгодно не только с точки зрения лучшей пробиваемости, но также лучшего разрушительного действия снаряда по укреплению, или живой силе… Однако, роль 50-мм орудий, останется, вероятно, главенствующей…"
Видимо, исходя из этого или подобного прогноза и составлялся план усиления броневой защиты отечественных танков, которое следовало осуществить в начале – середине 1943 г.
Собственно, вопросы усиления бронирования советских танков поднимались еще осенью 1942 г., когда нужно было улучшить защиту танков от широко примененных в боях августа 1942 г. на фронте подкалиберных боеприпасов.
Проведенные в августе – ноябре испытания бронекорпусов танков Т-60, "Валентайн" и Т-34 показали, что броневая защита танка Т-60 недостаточна для применения указанного танка в бою против противника, вооруженного противотанковой артиллерией любого типа; броневая защита танка "валентайн" эффективна против бронебойного и подкалиберного 37-мм снаряда, а также бронебойного снаряда 50-мм противотанковой пушки РаК 38… Броневая же защита танка Т-34 от огня 37-мм и 50-мм немецких бронебойных снарядов на дистанции свыше 300 м удовлетворительна. 50-мм подкалиберный же снаряд остается очень эффективным против брони Т-34 на всех дистанциях. "Необходимо срочно, не откладывая, разработать комплекс мер по усилению бронирования танка Т-34 против бронебойных подкалиберных катушечных боеприпасов" – звучало практически во всех отчетах и рекомендациях того времени.
Понятно, что именно этому вопросу и уделялось особое внимание при разработке комплекса мер по улучшению бронирования танка Т-34 в конце 1942 – начале 1943 г.
Решением этого вопроса занималась особая группа сотрудников НИИ-48 и завода № 112 под общим руководством инженера-полковника И. Бурцева.
В ходе выполнения работ была разработана схема экранировки 10- и 16-мм броневыми листами высокой твердости, причем лобовая часть танка была свободна от экранов, а борта и корма корпуса и башни защищались наклонно установленными листами брони (над т.н. "надкрылками" или "подкрылками" корпуса) и листами брони, свисавшими за пределами ходовой части (защита вертикальных бортов корпуса). Экран планировалось устанавливать на расстоянии 70-150 мм от основной брони. Кроме того, уголковым экраном была защищена также балка носа Т-34, пробивавшаяся бронебойным 37-мм и 50-мм снарядом. Подобное экранирование увеличивало массу Т-34 на 3-3,5 т.
Макет экранирования Т-34 группы И. Бурцева спереди. 1943 г.
Макет экранирования Т-34 группы И. Бурцева сбоку-сзади. 1943 г.
Макет экранированного корпуса в натуральную величину был изготовлен и испытан в начале 1943 г. и показал хорошие результаты. Но экранированные в опытном порядке танки, брошенные в бой, встретили совершенно новые противотанковые орудия – 75-мм РаК 40, против которых экраны оказались неэффективными. Указанные орудия вели огонь бронебойными снарядами, которые сбивали экраны и пробивали даже лобовую броню танка, прежде практически неуязвимую от огня 37-мм и 50-мм противотанковых пушек.
Однако в марте – апреле 1943 г. к идее экранирования корпуса и башни Т-34 вернулись вновь, но на сей раз толщина брони экранов была увеличена до 20 мм, а схема их установки немного упростилась.
Теперь все экраны крепились вертикально, образуя вокруг танка коробку со съемными листами, расположенными в нижней части бортов. Высота коробки была таковой, чтобы обеспечить угол склонения орудия в 3-5°.
Испытания этого варианта экранирования были проведены в мае 1943 г. и показали "многообещающие результаты". Например, стрельбы снаряженным 75-мм немецким бронебойным снарядом приводили к его преждевременному разрыву, так как бронекоробка играла роль "взводящей брони". Снаряды калибра 37 мм и 50 мм, в том числе и под-калиберные, приходясь в экран под некоторым углом, нормализовались, теряя свою кинетическую энергию, срывая "катушку"…
Понятно, что усиление брони отечественных танков экранированием было наиболее быстрым решением. Но на этом очевидном и благом пути танкостроителей подстерегала острая нехватка броневого проката, ибо в начале 1943 г. не хватало не только толстых 45-75-мм, но также и тонких 10-30-мм броневых листов.
Поэтому весной 1943 г. вновь вернулись к идее усиления бронирования уже изготовленных танков посредством использования железобетона. Совместные исследования НИИ-48 и ОКБ-43 показали, что простое нанесение подушки железобетона толщиной всего 23-40 мм на поверхность брони танка работает не только как обыкновенное дополнительное бронирование, но при попадании снаряда под сравнительно большим углом встречи, скалываясь, не дает бронебойному сердечнику "закуситься", чтобы произошел доворот снаряда в сторону нормали при пробитии. Таким образом, нанесенный слой железобетона увеличивал склонность тупоголового снаряда к рикошету… Однако бетонная подушка могла быть нанесена на поверхность брони только вручную и должна была подвергаться сложной технологии сушки, поэтому такой способ увеличения бронирования был признан неравноценным ожидаемым результатам.
Поэтому группа слушателя академии ВАММ под руководством Цыганкова (по некоторым источникам, это был тот самый Н. Цыганов, что перед войной занимался разработкой танков БТ-ИС и БТ-СВ) разработала две схемы усиления бронирования – с непосредственным прилеганием бетонной подушки к броневым листам танка и установленной с зазором. Указанные схемы отличались от аналогов тем, что усиленное бронирование получалось установкой на корпусе танка специальной съемной или несъемной опалубки и ее заливкой бетоном с последующей трамбовкой. Кроме того, для применения в зимних условиях НИИ-48 предлагалось усиливать бронирование танка "льдобетоном", посредством установки на корпусе танка деревянного каркаса с засыпкой его смесью гравия, песка и деревянных опилок, обильно поливаемой водой на морозе. Применение подобных подушек из "льдобетона" толщиной 80 мм приводило к тому, что борта Т-34 не пробивались из немецкой 75-мм противотанковой пушки РаК 40 с дистанции даже 300-400 м.
Т-34, экранированный железобетоном по схеме группы Цыганкова. 1943 г.
В мае 1943 г. со своим вариантом экранировки танков выступил Институт физической химии Академии наук СССР, где под управлением академика А. Иоффе и И. Курчатова были предложены т.н. "стержневые экраны". Суть предложения заключалась в том, что стержни из конструкционной стали диаметром 16-25 мм (бетонная арматура), располагаемые в виде решетки с шагом 25-35 мм (половина калибра противотанкового снаряда, от которого осуществлялась защита) на расстоянии 100-200 мм от основной брони играли роль взводящей брони для бронебойных, искажающей преграды для сплошных бронебойных и подкалиберных, а также вынесенной преграды для кумулятивных снарядов. При этом масса "стержневого" экрана была в разы меньше, чем экрана из монолитного броневого листа толщиной 12-20 мм, стоимость несравнимо меньше, а трудоемкость его изготовления удалось сделать сравнительно невысокой…
Совместным распоряжением Наркома танковой промышленности, Главного бронетанкового управления Красной армии, а также Академии наук СССР, для реализации экранировки указанного типа, было выделено КБ УЗТМ ("Уралмаш") под руководством Л. Горлицкого, которому поручили разработку типовых схем экранирования средних и легких танков.
Распоряжением по НКТП указанные схемы стержневого экранирования были разработаны и реализованы каждая на пяти экземплярах танков Т-34 и Т-70 и в июле 1943 г. отправлены в действующую армию, но на этом следы их теряются.
Таким образом, с начала 1943 г. и до окончания Курской битвы ничего радикального для улучшения бронирования отечественных серийных танков сделано не было…
Постинфаркт и реабилитация
Как уже говорилось, "сердце танка" – двигатель и его "мускулатура" – трансмиссия всегда были "узким местом" в конструкции отечественных танков. СССР вступил в войну, имея недоработанный танковый дизель В-2 и недостаточно отработанную трансмиссию как для Т-34, так и для КВ. В 1942 г., ввиду эвакуации промышленности, потери рудных баз и острого дефицита подготовленных кадров, ушедших на фронт в трудный период оборонительных сражений, качество выпускаемых дизелей и КПП, конечно же, упало.
Ресурс дизелей военного времени с чугунным картером редко достигал 100 моточасов. Четырехступенчатые КПП, картер которых также начали изготавливать из ковкого чугуна, при остром дефиците шарикоподшипников качения, порой трескался от вибраций при движении под нагрузкой. Понятно, что строгость приемки снизилась. В начале 1942 г. нередки были случаи, когда танки отпускались на фронт без проведения испытаний пробегов. "Было не до жиру. Заказчик порой принимал танки, даже если они не ломались при пробеге вокруг завода и своим ходом въезжали на железнодорожные платформы", – вспоминал Л. Горлицкий, – "это чаще всего не мешало танку произвести одну-две танковые атаки, а в тех условиях танк редко жил дольше…" В 1942 г. в истории двигателестроения и механизмов отечественных танков наступил если не острый сердечный приступ, то "предынфарктное состояние" наверняка.
Положение с двигателями для легких танков к началу 1943 г. было чуть лучше. Несмотря на то что карбюраторный двигатель ГАЗ-202 танка Т-60 работал в перенапряженном режиме, он также был близок к инфаркту. Проблемы с двигателем не позволяли усилить бронирование и вооружение Т-60. Но переход в 1942 г. на выпуск танка Т-70, содержащего двухдвигательный агрегат ГАЗ-203, снял указанные проблемы практически полностью, так как развивал мощность 130-140 л.с. при массе танка до 10 т. Правда, первое время (до сентября 1942 г.) качество его изготовления еще временами хромало, но к началу 1943 г. он был прекрасно отработан и его надежность стала великолепной.
В марте 1943 г. карбюратор двигателя ГАЗ-203 был модифицирован, что позволило питать его летом не только авиабензином, но и автомобильным бензином второго сорта.
Также в 1942 г., специально для нужд танковой промышленности, в США была закуплена лицензия на дизельный двигатель GMC мощностью 210-230 л.с., который планировалось ставить в легкие танки, самоходно-артиллерийские установки, бронетранспортеры и тягачи, разработка которых велась на предприятиях НКТП. Особо большие надежды вызывала возможная установка указанного дизель-мотора на легкие танки типа Т-50 или улучшенные Т-70 (вместо ГАЗ-203), нужда в которых еще была очень велика.
Производство дизеля GMC планировалось развернуть на Горьковском автозаводе (ГАЗ) и Ярославском автозаводе (ЯАЗ). Но на этом пути внезапно возникло препятствие, которого никто не мог предугадать. Имя этому препятствию – действия люфтваффе. 5 июня 1943 г. во время массовой бомбежки города Горький основной удар пришелся по моторным цехам ГАЗа, и опытный цех, где ставилось производство GMC, надолго вышел из строя. Также во время второго массового налета запасной целью был объявлен Ярославль, куда из-за погодных условий переадресовалась большая часть немецких бомбардировщиков, начиненных "зажигалками". Нужно ли говорить, что ярославский завод, имевший главным образом деревянные конструкции, пострадал особенно тяжело… Таким образом, с выпуском американских дизелей в 1943 г. пришлось повременить.
К весне 1943 г. положение с дизелями В-2 начало выправляться. Введенные в строй новые мощности двигательных заводов, поставка оборудования и алюминия по ленд-лизу, позволили в течение года резко улучшить качество выпускаемых моторов. Так, уже к маю 1943 г. гарантированная наработка дизеля В-2 составила 150-180 часов, а осенью при испытании на ряде предприятий превысила 200.
К лету 1943 г. в производство был принят дизель В-2-520. Он должен был сменить в серии модель В-2К, отличаясь от последнего немного пониженной до 520-540 л.с. мощностью, но увеличенным до 250-300 моточасов ресурсом.
Монтаж двигателя В-2 в МТО Т-34. Конвейер завода № 183, весна 1943 г.
Работы над танком Т-43, проведенные в конце 1942 г., позволили внедрить в конструкцию Т-34 новую пятиступенчатую КПП, улучшившую динамические качества танка и надежность работы этого ответственного узла. По посадочным местам новая КПП была совершенно идентична прежней, и ее установка в Т-34 не вызывала трудностей. Но самое главное, что переключать передачи танка в движении стало не в пример легче. Так, если переход в движении с первой передачи на вторую и со второй на третью прежде требовал от механика-водителя приложения усилий до 30 кг и более, то в новой КПП усилие переключения уже не превышало 10-12 кг. И если прежде многие механики-водители шли в бой на второй передаче, насилуя двигатель, то теперь они могли вести свою боевую машину в соответствии с требованиями местности, не опасаясь того, что двигатель "умрет".
Таким образом, к лету 1943 г. острый сердечный кризис, преследовавший советские танки в 1941-1942 гг. был преодолен…