Идеальное и его материальная основа.

Сколько бы мы ни говорили об идеальном и материальном, как бы ни отличали друг от друга, это противопоставление, а значит, и лучшее понимание обоих невозможно без

более полной характеристики идеального, его природы. Поэтому в целях лучшего понимания онтологической картины мира рассмотрим сейчас иде­альное.

В природе под воздействием окружающей среды образуются качественно новые материальные объекты, способные к самоорга­низации. Это - живые существа, обладаю- щие по причине самоор­ганизации субъективной активностью. Эта активность означает то, что под воздействием внешней среды их организационная структу­ра

*Хотя автора здесь следует понимать так: замена ученым одного мате­риального объекта другим в качестве объекта изучения. Но я хочу с целью разоблачения возможных гносеологических ошибок «понять» автора немно­го иначе.

претерпевает такие внутренние изменения, которые есть при­способление живого к внешним условиям, а также сохранение его субъективной активности и в дальнейшем. Такое взаимодействие с окружающей средой развивает у живого способность ко все большей адаптации в природе. Происходит это благодаря причин­но-следственным связям, существующим в природе: живое приоб­ретает такую внутреннюю структуру, которая позволяет ему «предвидеть» (подготовиться к тому или иному воздействию окру­жающей среды) некоторую последовательность процессов внеш­ней природы, наиболее существенным образом влияющих на это живой,

Это значит, что материальный объект приобретает в развитии новое для себя качество - ощущать окружающие его материаль­ные объекты и запоминать свои ощущения, а также и изменения, следующие за взаимодействием с окружающей средой. Так, на­пример, задолго до появления холодов живое способно вырабаты­вать глицерин, обеспечивающий дальнейшую жизнедеятельность живого при наступлении холодов.

Процесс образования глицерина можно рассматривать и так, что под действием природных процессов в живом происходит ка­кая-то химическая реакция по выделению глицерина. Но этот взгляд слишком упрощен, а потому и глубоко ошибочен, т.к. здесь мы отвлекаемся от субъективной активности живого, от его внут­ренней самоорганизации. Подобный взгляд верен лишь по отношению к неживому, например, при непосредственном воздействии огня на порох последний сгорает в атмосфере кислорода. Здесь действительно порох не проявляет никакой субъективной актив­ности, субъективно пассивен и активен лишь объективно, т.е. ма­териален. Здесь действительно горение пороха есть непосредст­венное следствие внешнего воздействия: только при непосредст­венном воздействии огня порох загорается,

На живое же природные процессы действуют не непосредст­венно, а опосредованно: через их ощущения природных процес­сов. Ощущая какие-то изменения в природе, живое готовится к их последствиям, что доказывает «предвидение» живым материаль­ных процессов, доказывает, что живое обладает субъективным об­разом внешнего мира в виде ощущений.

Да, да, да, это и есть именно субъективный образ, идеальное, т.е. существующее посредством субъекта - его специфическое качество. И понять это можно, лишь проанализировав поведение живого под воздействием внешней среды, т.к. ощущение ощущать невозможно, иначе бы это был материальный объект, а не субъек­тивный образ объективной реальности.

Подобным образом люди, хотя и ощущают материальные объ­екты (например Луну и Солнце), их взаимодействие (например взаимное их притяжение) не ощущают, а судят о нем лишь по следствиям - по их относительному движению, потому что каче­ства всякого материального объекта (в этом примере - способ­ность к притяжению) проявляются в самом взаимодействии с дру­гими и по отношению к Нему, а не к чему-то третьему (см. с. 45-47). Так и ощущение. Оно существует только во взаимодействии живого с материальным объектом. И так как это качество живого по отношению к этому материальному объекту не может быть ощу­щаемо другим живым, потому что ощущение другого живого есть качество другого, не имеющее никакого отношения к первому.

Догадка же о наличии ощущений у живых существ строится по аналогии с нашими

человеческими ощущениями. И только эта до­гадка правильно объясняет изменения, в том числе и развитие, происходящее с живыми объектами.

Тот, кто представляет себе процесс выработки глицерина (или опадание листьев перед похолоданием) как следствие структурных изменений живого при непосредственном воздействии внешней среды, без всяких «через ощущение», тот никогда не поймет этих процессов, причинно-следственной зависимости их хода; не пой­мет, почему холода еще не наступили, а глицерин уже есть. Если бы воздействие внешнего мира не опосредовалось ощущениями, то глицерин вырабатывался бы только при наступлении холодов.

Так как ощущение идеально, то изучать его можно только по тем материальным процессам, которые происходят как внутри жи­вого как его структурные изменения, так и по внешним изменениям под влиянием внешних объектов; само же идеальное принципи­ально неощущаемо.

Сможете вы ощущать чье-то ощущение шероховатости, тяже­сти? Ф. Энгельс говорит, что «мы никогда не узнаем того, в каком виде воспринимаются муравьями химические лучи. Кого это огор­чает, тому уж ничем нельзя помочь»¹⁹. Ведь у муравьев другой ор­ганизм, и ощущение, как результат взаимодействия их организма с материальными предметами, будет иным, чем ощущение нашего организма, т.к. сам процесс взаимодействия другой.

Поэтому если дальтоник не различает цвета, то в каком цвете он видит предметы, нам понять не дано. Мы можем лишь конста­тировать факт неразличения цвета им и, как следствие, - его не­способность ориентироваться в цветах.

Вот почему часто один человек не может понять чувства, вос­приятие мира, вкус, переживания другого человека. А если мо­жет, то не непосредственно, а по аналогии со своими чувствами лишь после того, как он сам побывал в подобных обстоятельст­вах, когда на него уже действовали подобные предметы. Вот поче­му взрослые люди, имеющие большой жизненный опыт, чаще все­го могут понять молодежь, а молодежь старшее поколение - или с трудом, или вовсе не понимает.

Поэтому ясно, что субъективные идеалисты допускают грубей­шую ошибку как ложный исходный пункт своей философии, когда говорят, что мы можем ощущать лишь ощущения. Нет, мы не можем ощущать даже свои ощущения теми же или другими органами ощу­щений; мы можем ощущать только материальные объекты.

Дальнейшее развитие живого как самоорганизующейся, при­спосабливающейся к внешней среде материальной системы при­водит к развитию у него органов ощущений, которые возникают как реакция на самые существенные для жизнедеятельности воз­действия внешней среды. Это позволяет ему лучше приспосабли­ваться к последней.

Благодаря наличию нескольких органов ощущений живое мо­жет получать от одного и того же объекта несколько качественно различных ощущений, что формируется в восприятие, целостный образ этого предмета. Например камень мы воспринимаем как единый комплекс ощущений тяжелого, шершавого, твердого, со­леного, горького. Поэтому целостность восприятия всегда ограни­чена количеством органов ощущений.

Ощущение и восприятие, поскольку они возможны лишь при непосредственном контакте с органами ощущений, наиболее яр­кие и наглядные образы материального мира.

Дальнейшее развитие живого организма вырабатывает в нем представление, которое по сути есть память о восприятии. То есть организм живого способен сам в себе (взаимодействовать своими частями, составляющими его структуру, непрерывными волокна­ми, другими частичками) так взаимодействовать, что уже без непосредственного взаимодействия с внешними предметами воспро­изводить подобие восприятия, хотя и не такое яркое, слабое. На­пример, если мы вспомним, каким вчера был лес после дождя (вспомним восприятие этого леса), то мы получим представление. Это уже более высокое знание объективной реальности, потому что это - переработанное мышлением восприятие, первичная мысленная переработка восприятия²⁰.

Этими тремя низшими видами знания, я думаю, обладает боль­шинство животных. И они (знания) не были бы полезны для живот­ных, если бы они лишь созерцательно характеризовали внешний мир и не формировали в животном то или иное желание, потреб­ность.

Но так как воздействия материального мира на животное не только формируют в животном знания об этих воздействиях, но и каким-то образом то ли способствуют, то ли затрудняют его суще­ствование (как в качественном смысле, так и в абсолютном - быть или не быть), то животное небезразлично к указанным воз­действиям. И это небезразличие выражается в виде чувств. Это чувства страха, голода, сытости, боли, наслаждения и т.п. При воз­никновении этих чувств животное действует в направлении своего самосохране-

ния, в направлении удовлетворения своих потребно­стей, ибо каждое чувство выражает определенную потребность организма: чувство страха (при наличии восприятия источника страха) - потребность избавиться от источника страха; чувство голода - потребность в пище; чувство сытости - потребность не есть; чувство боли - потребность избавиться от источника боли; чувство наслаждения - потребность наслаждаться.

Природа чувства тоже идеальная - это ощущение организмом, определенными центрами, своего состояния, ощущение наличия или отсутствия нарушений в нормально протекающем процессе взаимодействия организма с природой, обществом.

А потребность как таковая - это чувство вообще, понятие, аб­стракция, родовое выражение конкретных чувств, их обобщение. Конкретные чувства - виды потребностей. То есть чувства и по­требности как слова - разные названия одного и того же, синони­мы; т.е. чувство есть субъективное выражение потребности.

При взаимодействии животного с природой возникновение ка­ких-либо чувств сопровождается каким-нибудь их внешним прояв­лением (звуком, положением отдельных органов). У одного вида животных эти внешние проявления чувств, естественно, были оди­наковыми, как и сами чувства по той же причине. И при длитель­ном общении эти внешние проявления чувств, например звуки, стали выполнять роль материальных знаков, свидетельствующих о наличии того или иного чувства: животные стали распознавать, что кроется за этими проявлениями чувств у их сородичей по аналогии со своими (ассоциативно). А необходимость самосохранения стада или особи какого-либо вида животных заставила сообщать эти звуки в каче­стве знаков своих чувств одних животных другим.

Но так как эти чувства вместе со звуками возникали одновре­менно с воздействием внешних предметов, то эти звуки вызывали в другом животном также и представление причины, вызвав­шей то или иное чувство. Здесь все взаимосвязано. Так, например, звук, обозначающий страх одного животного, вызывал в другом не только страх, но и представление о нападении более сильного жи­вотного, т.к. второе животное само не однажды было в подобной переделке.

Это значит, что знаки (звучащие, написанные слова...) историче­ски возникали ассоциативным путем, почему и возможно одно по­нятие обозначать множеством знаков.

Естественно, это представление о нападающем животном, пред­ставление о причине появившихся чувств, не идентично своему вос­приятию, т.к. в восприятии внешняя причина предстает во всей своей конкретности со всеми несущественными для подвергнув­шегося нападению свойствами. А для животного, получившего сиг­нал тревоги (знак чувства страха, знак нападающего), несущест­венные качества не имеют пользы, безразличны. Для него важно самое существенное - те восприятия, после ко­торых подвергнувшееся нападению животное чувствует себя пло­хо. Остальные несущественные свойства не запечатлеваются в мозгу пострадавшего.

Вот так идет процесс абстрагирования от одних свойств и обоб­щение других - идет двуединый процесс получения определен­ных представлений в историческом процессе развития, идет образование понятий как идеальной базы общения животных.

Поэтому можно утверждать, что животные обладают неболь­шим количеством

понятий, которое (количество) соответствует ко­личеству звуков, обозначающих чувства. Следовательно, набор по­нятий у животных небольшой. Остальные их идеальные образы объективного мира есть более примитивные знания (ощущения, восприятия, представления).

Стадный образ жизни животных заставил их благодаря обще­нию передавать друг другу все большее количество информации о внешнем мире. И как следствие, развиваются их органы, произво­дящие звуки, - растет разнообразие звуков и, соответственно, понятий. Так формируется вторая сигнальная система.

Понятие есть субъективный образ объективного мира более высокого порядка, более чистое идеальное, более чистая мысль. Более чистая потому, что она не сопровождается

представлениями как более конкретными мыслями, отражающими материальное со мно-

гими несущественными свойствами. С помощью понятий мы поднимаемся в область более общих абстракций, чем представле­ние, способны отвлечься от всего несущест- венного, второстепен­ного для нас во время изучения объекта, процесса.

Так, мы можем себе мыслить движение вообще, плод вообще и т.д. и т.п., т.е. мыслить себе то, что не имеет своего оригинала в действительности.

При необходимости все объективные реальности можно клас­сифицировать, что зависит от основания классификации, от по­ставленной перед нами задачи.

Об идеальном можно сказать еще следующее. «Мыслит, т.е. действует в идеальном плане не мозг как таковой, а человек, обладающий мозгом, причем человек в единстве с внешним миром. Идеальное есть особая функция человека как субъекта общественно-трудовой деятельности, совершающейся в формах, созданных предшествующим развитием»²¹.

То есть идеальное, сознание (= способность к мысленному от­ражению объективной реальности) есть качество, присущее чело­веку. Животному тоже присуща способность (качество) отражать природу. Но у него эта способность менее развита, чем у челове­ка. А так как всякое качество любого материального объекта неот­делимо от него самого, не может существовать наряду с этим ма­териальным объектом, а может лишь быть следствием взаимодей­ствия и самим взаимодействием материальных объектов с окружа­ющими предметами, то сознание и идеальное не могут существовать отдельно от человека, независимо от него. По этой же причине качество объекта не может взаимодействовать с са­мим объектом (как твердость стали со сталью, как краснота с ро­зой, как сладкое с сахаром). Поэтому материальные и идеальные объекты не могут взаимодействовать друг с другом, из чего тоже следу­ет принципиальная неощущаемость идеального.

Так как человек (мозг) есть материальный объект, то идеальное есть отражение одного материального в другом, оно «есть поэтому не что иное, как сама форма вещи, но вне этой вещи, а именно в человеке, в виде формы его активной деятельности. Это обще­ственно определенная форма активности человеческого существа. В природе самой по себе, в том числе в природе человека как би­ологического существа, идеального нет... (точнее, в природе чело­века как материального объекта. - В.В.) Так, форма кувшина, возникающего под руками гончара, не заключалась раньше ни в куске глины, ни в прирожденной анатомо-физиологической орга­низации тела индивидуума, действующего в качестве гончара»²².

«Материализм здесь выражается именно в том, чтобы понять, что идеальное, как общественно-определенная форма деятельно­сти человека, создающего предмет определенной формы, рожда­ется и существует не «в голове», а с помощью головы в реальной предметной деятельности человека как действительного агента об­щественного производства» ²

«Определение идеального сугубо диалектично. Это то, чего нет и вместе с тем есть. Это то, что не существует в виде внешней чув­ственно воспринимаемой вещи и вместе с тем существует как деятельная способность человека. Это бытие, которое, однако, равно

небытию, или наличное бытие внешней вещи в фазе ее становле­ния в деятельности субъекта, в виде его внутреннего образа, по­требности, побуждения и цели. Именно в этом смысле идеальное бытие вещи и отличается от ее реального бытия. Но столь же принципиально отличается от тех телесно-вещественных структур мозга и языка, посредством которых эта вещь существует внутри субъекта. От структур мозга и языка идеальный образ предмета принципиально отличается тем, что это - форма внешнего пред­мета, а не форма мозга или языка. От внешнего же предмета иде­альный образ отличается тем, что он опредмечен непосредственно не во внешнем веществе природы, а в органическом теле человека и в теле языка как субъективный образ»²⁴.

«Без идеального образа человек (как социальное существо.- В.В.) вообще не может осуществлять обмен веществ между собой и природой, а индивид не может выступать действительным по­средником между веществами природы, поскольку эти вещи

вовлечены в процесс общественного производства и функционируют в нем в качестве материала, средства или орудий этого производ­ства, а идеальный образ как раз и требует для своего осуществле­ния «вещественного материала», в т.ч. языка с его языковой сим- воликой»²⁵.

«Идеальное как форма человеческой деятельности и существу­ет только в деятельности, а не в ее результатах, ибо деятельность и есть это постоянное, длящееся «отрицание» наличных, чувствен­но воспринимаемых форм вещей, их изменение, их «снятие» в но­вых формах, протекающее по общим закономерностям, выражен­ным в идеальных формах»²⁶.

Поэтому если я буду говорить, что идеальное находится в голо­ве у человека, то это надо понимать не буквально, не так, что иде­альное находится в пространственном отношении с головой и, сле­довательно, с другими объектами материального мира. Нет. Иде­альное не находится с материальными объектами ни в пространст­венном, ни в каком другом объективно-реальном отношении, не имеет пространственной формы. Оно не имеет способности взаи­модействовать с материальным. Оно имеет к материальному такое же отношение, как твердость к алмазу, является качеством мате­риальных объектов, причем живых. И в наибольшей мере это ка­чество присуще людям.

Поэтому как твердость не существует наряду с алмазом, так и идеальное не существует наряду с материальными объектами и яв­ляется поэтому нематериальной реальностью.

Мысль как вид идеального я представляю себе как ощущение особого рода, а именно: ощущение определенными центрами мозга своей собственной деятельности. Более подробно это значит, что под воздействием внешних объектов в структуре мозга происхо­дят изменения, соответствующие внешним воздействиям (одни молекулы, нервные волокна, биотоки... взаимодействуют между собой соответственно взаимодействию одних внешних объектов, а другие - другим и т.д.), которые остаются и после прекращения внешнего воздействия на субъект. И они, эти частич­ки мозга, в дальнейшем могут взаимодействовать друг с другом и без внешнего воздействия предметов, воспроизводят такие же от­ношения между собой, в каких они были раньше под непосредст­венным воздействием внешних объектов. Эти «самопроизволь­ные» материальные отношения частичек мозга (при отсутствии внешнего предмета) воспринимаются особым центром мозга, вы­полняющего роль особого органа ощущений - ощущений своих собственных внутренних материальных процессов мозга, но дале­ко не всех процессов, конечно. Вот эти ощущения собственных материальных процессов частичек мозга и есть мысль. И, естественно, эти ощущения одного субъекта (мысль) принципиаль­но неощущаемы всяким другим субъектом.

Под воздействием внешних объектов взаимодействие частичек мозга более соответствует оригиналу, чем без них. Поэтому такие мысли, как представление и

понятие, являются более бедными ко­пиями внешнего предмета, чем восприятие^*. Но зато в них отраже­ны те особенности внешнего предмета, которые играют для чело­века наиболее существенную роль в его взаимодействии с этим объектом.

Это значит, что мозг представляет собой сложное материаль­ное образование: он состоит из материальной модели внешнего мира (здесь неважно, насколько совершенной), представляющей собой совокупность определенным образом взаимодействующих частичек мозга и органа ощущений материальных процессов, происходящих в мозге (= в этой материальной модели).

Не все материальные образования должны соответствовать здесь именно объектам внешней природы. Одни элементы мозга могут воспроизводить подобия ощущений (красное, соленое...), другие - изменения внешних объектов, движение, третьи - фор­му тел *Беркли говорил об этом, что человеческие идеи менее яркие, чем бо­жественные, называя человеческими идеями понятия и представления, а божественными - ощущения и восприятия.

и т.д. В этом и заключается секрет того, что не все идеаль­ные образы имеют объек-

тивно-реальный оригинал с тем же назва­нием. Например, мифические персонажи, качества тел и т.д.

Поэтому идеальное есть одновременно и продукт деятельности человека (следствие

взаимодействия чего-то материального с орга­нами ощущений человека, в том числе и органом ощущений особо­го рода, мозгом), и сама идеальная деятельность, идеальный про­цесс. Процессом идеальное является потому, что субъективный образ (отражение) материальных процессов и объектов ничем иным быть не может, т.к. он не существует вне этого процесса.

Из изложенного материала должно быть понятно, что звучащие или написанные слова, предложения, актерская игра и т.п. пред­ставляют собой материальные знаки тех внешних материальных объектов, идеальные образы которых возникают у нас под мате­риальным воздействием этих знаков. Поэтому эти знаки можно назвать материальным телом идеального, своеобразной формой его выражения, хотя форма и тело находятся «вне» идеального, вне человека. А предложения или другая упорядоченная система знаков есть знаковая (следовательно, материальная) модель субъ­екта суждения, в подавляющем большинстве случаев далеко не полная.

И хочу еще раз подчеркнуть, что, поскольку идеальное есть следствие материальных процессов, оно не может быть объяснено произволом человеческого мышления. Оно детерминировано ма­териальными процессами, а потому не произвольно и в этом смыс­ле объективно, хотя и не существует объективно-реально. Это значит, что субъективную реальность невозможно отменить по своему произволу, ибо без этого качества человек не будет самим собой. Лишить человека этого качества (сознания) - значит пре­образовать его в другой объект - животное или вообще в труп. Лишить человека одного-двух понятий означает лишить его знаний об одном-двух предметах, одной-двух группах предметов и т.д., по­тому что всякий идеальный образ - одна из ступеней познания че­ловеком природы²⁷, В этом и состоит объективность идеального, а также и в том смысле, что факт его существования независим от факта существования отдельного человека, хотя это и субъектив­но-реальное существование.

Итак, отличие материального от идеального в том, что послед­нее нематериально (это ведь так просто понять!); т.е. идеальное, в противоположность материальному, не может взаимодействовать с материальными объектами, т.к. его нет среди них. По этой при­чине материальное человеком принципиально ощущаемо, а идеаль­ное - нет, из чего следует (аналогично выводу из раздела о прин­ципиальной ощущаемости) прямое категорическое доказательст­во характера существования всякой интересу­ющей нас реальности путем применения ПО. Пользуясь языком логики, можно сказать, что понятия «материальное» (= объектив­но-реальное) и «идеальное» (= субъективно-реальное) находятся в отношении контрадикторности. И действительно, третьего, кроме материаль-

ного и идеального, нет⁹.

Дальнейшая критика существующих заблуждений, являющаяся следствием основного (гипостазирования), лишь подтверждает ис­тинность прямого категорического доказательства и служит дока­зательством дополнительным, косвенным.

Вот такая последовательность исправления современных мате­риалистических заблуждений.