Смысл жизни состоит в том, чтобы понять ее бессмысленность, но никому об этом не рассказывать.
Чтож, во «Дворец Избранников». Кто тут кого избрал?
Прозрачный, ярко освещенный многоэтажный кубик. «Дворец Избранников». За стеклами – движение. Люди?
Усилием воли Гриан подавляет свои способности и возможности четырехмерника. Ему так не хочется разочаровываться в н и х с первых же секунд! Он лишь оставляет слабенькое защитное поле, которое скроет его от них.
Первый этаж. Веселье. Бурлит. Чем это они занима… Ах, ну да. Называется – «танцы». Какая старина! «Кавалеры приглашают дам». Танцы. Бал. Когда-то и он, и он когда-то… «Белое танго! Дамы приглашают кавалеров!» А музыка… Примитивно. От пятидесяти до двадцати тысяч герц, не больше. Лица. Какие-то не «рядовые». Мужские и женские. Артистичные. Наряды, наряды… Какая милая старина. Дамы приглашают кавалеров. А если…
Гриан убирает защитное поле, превращая его в один из мужских костюмов, вон, как у того. «Гусар». Пригласят или не пригласят? Вот та бы, самая-самая. Какие ноги! Ну что ж, чуть-чуть хитрости, совсем немного, маленький, коротенький гипновзгляд на нее. Идет. Королева бала.
– Разрешите вас пригласить? – избалованный голос, привыкла повелевать противоположным полом. Снизошла.
– О, конечно, спасибо.
Рука в руке и рука на ее талии. Кажется, живое тело. Велик соблазн! Прощупать ее мозг, прочитать программу ее устройства! Но пока – танцевать. Это приятно. Быть живым. Раз па, два па, поворот, назад, вперед, и раз…
– Как прекрасно вы танцуете, - посылает Гриан комплимент и пробный камень. И тут же ее встречный удивленный взгляд – из большущих темных малоподвижных глаз.
Ему пришлось прочитать энергию взгляда, только взгляда и не более. Конечно, он ляпнул глупость. Ведь он танцует с самой Леарой – лучшей танцовщицей планеты!
– Мне кажется, я вас никогда не видела. Вы, наверное, не с нашего этажа? Ой, как это здорово! Впрочем, у меня очень несовершенная память, - отвечает Леара и красивое надменное лицо ее отчего-то грустнеет.
– Ну, не стоит расстраиваться по поводу плохой памяти. Иногда и к лучшему – чего-то или кого-то не помнить. Знаете, есть такое древнее-древнее выражение: если у вас склероз – не грустите. Грустить не о чем. Ха-ха. Не правда ли, смешной каламбур?
– Смешной? А что такое «склероз»? – спрашивает Леара без тени улыбки.
– Хм, склероз, это…
Музыка очень вовремя умолкла и Гриан отвел свою даму к креслу.
– Спасибо, - сказал он, монополяризовался и гравитнулся на следующий этаж, защитив себя невидимостью.
Второй этаж представлял из себя несколько миниатюрных стадионов, спортивных площадок, бассейнов и помещений, набитых тренажерами. Народу здесь сновало еще больше, чем на первом этаже, и народ здесь был очень спортивного вида. На площадках и аренах одновременно шли различные игры, но нигде не видно почему-то зрителей. На одной из сцен демонстрировали друг другу гипертрофированные мышцы культтуристы. Гриану захотелось подшутить. Он проявился в образе суперкульттуриста. Человек-гора с невероятно огромными мускулами! Бедные культтуристики! В сравнении с Грианом они выглядели сейчас просто скелетами! Гриан легко вскочил на сцену – при таком то весе! и начал демонстрировать. Несчастные спортсмены молча замерли внизу, не понимая – что же происходит? А Гриан напрягал бицепсы и трицепсы, дельтовидные и прессовые, грудные и спинные мышцы, выпучивая их до невозможных размеров, обезображивая тело до ирреальных карикатурных форм, делая, вдобавок ко всему, нелепые движения и непостижимые уродливые сальто в воздухе.
Он подшучивал над ними и даже больше – смеялся, если не издевался. Поняли ли они его? Наверное. Они не аплодировали ему. Застывшие, почти одинаковые лица со слабыми проблесками мысли о чем-то. О чем?
Гриан гравитнулся на следующий, третий этаж. И оказался в огромном зале. В нескольких местах возвышались подиумы, на каждом из которых находился оратор. Подиумы были достаточно разобщены и ораторы, каждый имеющий свою аудиторию слушателей, не мешали друг другу.
… Дается чудо только раз,
Счастливо брошенные кости –
И мы приходим к жизни в гости,
Она ведь пригласила нас…
услышал Гриан ближайшего оратора. «Вот что. Зал для поэтов! И я, как Пегас, - на гравитационных крылышках, вознесся на местный Парнас. Что ж, послушать…»
И мы поверим в эту сказку,
В реальность вечности и дней,
Чтобы когда-нибудь без маски
Узнать себя среди людей.
Что-то знакомое. Где-то он уже кажется…
В сирени давнего кипенья,
В тумане искорок любви,
Мы возникаем на мгновенье,
Чтоб крикнуть миру: «Ты живи!»
Да что же это? Откуда эти строки?!...