Теоретические подходы к индивидуальной социальной работе
Индивидуальная социальная работа — это направление, вид практики, используемый социальными работниками для помощи индивидам и семьям в решении психологических, межличностных, социоэкономических проблем путем личного взаимодействия с ними. Исторически это направление работы сложилось раньше других. Его теоретической основой первоначально и долгое время была психоаналитическая теория. К настоящему времени в рамках индивидуальной социальной работы существует большое количество концептуальных моделей и подходов: психоаналитические, психосоциальные, функциональные, ориентированные на решение проблемы, бихевиористские, личностно центрированные, системно-ориентированные, экзистенциальные и др.
Многие из них имеют довольно ограниченную сферу применения. Но при этом все они сфокусированы на индивиде и их главной задачей является дать клиенту возможность выработать самому способы изменения ситуации, или, если это невозможно, помочь принять ее, то есть изменить отношение к проблеме.
Для социальной работы базовой ценностью является вера в возможность максимальной реализации личностного потенциала каждого человека в процессе всей его жизни. Личность есть центр, в котором реализуются конечные смыслы общественного бытия. При этом диалектика такова, что самореализация человека социальна, а социальное прорастает и реализуется только через самореализацию личности. В определенном смысле (с точки зрения общего социально-культурного прогресса) аспект личностный можно рассматривать как индивидуально реализуемую, но социальную значимую пробу возможных вариантов человеческого самоизменения. Поэтому для социальной работы важно понимание личности как самоценного «культурно-социального субъекта». При этом самоценность — не ценность «для себя» и не примат индивидуализма и эгоцентризма.
Самоценность — суть, стремление остаться самим собой, реализовать себя, найти свое место и дело в жизни.
Следует отметить, что личность с данной точки зрения недостаточно понимать как результат социализации, систему освоенных человеком программ социальной деятельности. Развитие личности несводимо исключительно к социализации, к односторонней зависимости от задаваемых обществом образцов деятельности. Развитие личности предполагает самоорганизацию, оформление ее в неповторимое целое, индивидуально переломляющее систему социальных норм и ценностей. Этот процесс в современной зарубежной литературе получил название индивидуализации, предполагающей и дополняющей социализацию. Индивидуализация — это процесс становления личности как социализированной индивидуальности, поиск ее возможностей для самоинтеграции и самодетерминации, осознания себя как уникальной целостной системы социального опыта.
В контексте социальной работы индивидуализация проецируется в необходимость понимания партнера (или подопечного) во всей его личностной уникальности, а не как частной разновидности в рамках одной из типологических групп. Акцент на индивидуализацию характерен в большей степени для индивидуальной социальной работы и так или иначе просматривается во всех моделях социальной работы. Только одни подходы эксплицируют его в процессе диагностической дифференциации клиента с точки зрения психосоциального диагноза, в котором фиксируется уникальная совокупность био-, психосоциальных характеристик индивида, его потребностей и проблем [295; 307; 443].
Другие же придают первостепенное значение самому процессу оказания помощи, отношениям между клиентом и социальным работником и таким составляющим, как выраженный интерес к личности, эмпатия, честность со стороны социального работника, активное участие клиента в определении целей и содержания процесса помощи, чувство безопасности клиента, относительно его личностной цельности, конфиденциальность [456; 411; 456]. Впрочем, отличия эти достаточно условны и выражаются лишь в расстановке акцентов. В практике все это переплетено и взаимосвязано: диагностика предполагает установление доверительных отношений, и наоборот, выстраивание отношений не исключает психосоциальной диагностики. Индивидуализация в процессе социальной работы достигается через деятельность, которая увеличивает возможный диапазон выборов, представленных клиенту, учитывая при этом существующие у него возможности и его право на самоопределение. Именно в моменты выбора и проявляется личностное начало.
Главная функция личностного выбора не столько немедленное начало действий, сколько само решение, внутреннее самоопределение личности. Подразумевается, что человек стремится к реализации и воплощению своих нормативно-ценностных представлений об идеальном и должном. Поэтому индивидуальная социальная работа предполагает именно расширение диапазона выборов и возможных вариантов путей самореализации личности и достижения личностно значимых целей клиента.
Основные методические приемы индивидуальной работы — это интервью, клиническая беседа, логическая дискуссия, защита интересов клиента в государственных и частных организациях и учреждениях, ведение переговоров от имени клиента. Их комбинация и содержательное наполнение определяется исходной теоретической ориентацией социального работника, его пониманием природы личностных и социальных проблем и функций социальной работы как таковой. Ниже мы остановимся на основных теоретических подходах к организации социальной работы, описанных в современной зарубежной литературе.
Психоаналитический подход.
Этот подход возник в 20—30-е гг. прошлого столетия под влиянием ортодоксального психоанализа и основывался главным образом на идеях Э. Фрейда относительно топографии внутреннего мира (Бессознательное — Эго — Супер-Эго), генетических стадий психосексуального развития, динамики влечений и функционирования защитных механизмов.
Не останавливаясь подробно на теоретических посылках этого подхода, которые достаточно известны, отметим лишь, что главной задачей психоанализа является выявление и изучение подсознательной сферы, которая управляет человеком. Социальный работник (в качестве психотерапевта), работая с клиентом с позиции психоаналитической теории, стремится к тому, чтобы клиент осознал свои подсознательные процессы и научился структурировать их. В этом случае считается, что цель взаимодействия достигнута.
Выстраивание терапевтических взаимоотношений — главная задача социального работника. Это подразумевает двух участников, каждый из которых привносит свой жизненный опыт, переживания и ожидания. Социальный работник должен уметь осознанно выстраивать терапевтические отношения таким образом, чтобы приблизиться к взаимосогласованным целям оказания помощи.
В начальный период формирования этого подхода социальные работники опирались на теорию 3. Фрейда, описывающую развитие личности через конфликты между внутрипсихическими инстанциями личности и их разрешением на ранних стадиях развития, то есть пытались перенести в миниатюре психоаналитическую модель лечения. Но так как психоанализ изначально возник как метод психотерапии неврозов, то цель социальной работы (улучшение социального функционирования) часто не могла быть достигнута через оживление детских конфликтов [252].
В 40-е годы XX столетия социальные работники, переосмысливая свою деятельность, обратились к психодинамическим Эго-теориям, творчески развившим и видоизменившим психоанализ Фрейда. Эти теории были сформулированы в работах А. Фрейд, Э. Эриксона, X. Хартмана, К. Хорни, Д. Рапопорта, X. Салливэна. В них психоанализ избавился от пансексуализма Фрейда, от жесткой детерминированности развития личности опытом детских переживаний (главным образом сексуально обусловленных). В этих теориях центр внимания переместился на сознательное Я личности (Эго). Для Фрейда Эго — это лишь арена столкновения неосознаваемых инстинктивных побуждений, идуших из бессознательно (Id) и моральных установлений, нормативных канонов (Супер-Эго). Для психодинамических теорий Эго — это самостоятельная инстанция, которая прямо соотносится с уровнем зрелости индивида и одна из основных функций которой — адаптация индивида к внутренней и внешней реальности. Развитие Эго требует
возрастающего чувства реальности и
способности строить социальные взаимоотношения,
выносить фрустрацию,
развивать самоконтроль и коммуникативные навыки —
и поэтому способствует развитию компетентности и, следовательно, полноценному социальному функционированию.
Задача Эго — противостоять инстинктивным побуждениям или находить их удовлетворение в контексте оценки реальности с помощью механизмов идентификации и адаптации.
Под влиянием этих теорий среди социальных работников обозначилась тенденция отойти от прямого изучения ранних отношений с родителями и значимыми другими клиента и сконцентрировать внимание на текущих взаимоотношениях с целью укрепления Эго.В классическом психоанализе предполагается, что клиент испытывает дискомфорт в текущих отношениях в связи с тем, что на определенных стадиях развития он не получил позитивной идентификации. Текущие проблемы оживляют старые неразрешенные конфликты. Терапевт, используя различные техники (например, свободных ассоциаций), помогает выявить клиенту неосознаваемые причины тягостных переживаний и болезненных проявлений. За счет проработки (в различных формах) предполагается возможность контроля и, по крайней мере, частичного овладения поведением и, как следствие, возможность личностного роста. Процесс оказания помощи выстраивается вокруг обсуждаемого материала. Терапевт старается выявить те элементы прошлого опыта, которые мешают личностному росту и полноценной жизнедеятельности, и те, которые способствуют (то есть оживляет прошлые переживания — как положительные, так и отрицательные). Общий принцип при этом — осознать конфликты и переживания, характерные для клиента в его прошлом, через язык произвольных образов. Заново пережив определенные события и отреагировав чувствами, которые подавлялись, испытав своего рода катарсис, клиент обретает новые возможности для конструктивной жизнедеятельности [457].
Основной механизм терапевтических отношений построен на явлениях переноса (трансфера) и контрпереноса. Перенос относится к чувствам клиента, которые он проецирует на терапевта и которые предназначались другим людям, но не могли быть проявлены в отношениях с их истинными объектами. Контрперенос, в свою очередь, это содержание чувств терапевта по отношению к клиенту.
В соответствии со сложившейся традицией психоаналитическая терапия подразумевает очень частые встречи психотерапевта с клиентом в течение длительного времени. В процессе работы внимание обращается исключительно на то, что происходит во время общения психотерапевта с клиентом, и при этом относительно игнорируется, что происходит с клиентом в течение остальных 23 часов в текущем опыте. Такой подход требовал большой затраты времени и был основан на допущении, что корни тех или иных нарушений нормального функционирования всегда целиком заключаются в интрапсихических процессах, а не в каких бы то ни было аспектах межличностных отношений или в реальных стрессах, реально действующих на клиента [114].
В результате осознания этого ограничения психоаналитические методы применительно к потребностям практики социальной работы в дальнейшем потребовали модифицикации в некоторых основных моментах.
Направления изменений заключались в поиске более быстрых способов оказания помощи, усилении внимания к осознаваемым конфликтам и реально действующим стрессам, уменьшении времени, посвященного интерпретации интрапсихических механизмов, усилении роли отношения терапевт-клиент самого по себе как наиболее важного средства терапии. В этом отношении как пример краткосрочного процесса интересна процедура оказания помощи клиентам, потерявшим кого-либо из близких или родных людей, разработанная В. Волканом.
Основным понятием психотерапии Волкана является «re-grief worb [446]. Это метод работы с психологическими последствиями тяжелой утраты, содержание которого состоит в попытке помочь клиенту привнести в сознание каждое воспоминание об умершем человеке.Затем психотерапевт пытается реорганизовать негативный опыт клиента путем работы с этими воспоминаниями с целью установить нормальное восприятие действительности (и реальности потери) с последующим освобождением от уз воспоминаний об умершем. Волкан описывает четыре фазы работы с пациентом, у которого диагностирован процесс осложненного переживания горя утраты:
первая — разграничение (в ней происходит вербализированное воспроизведение всего того, что связано с умершим: какие были взаимоотношения, рассказ о фотографиях, о вещах и т. п.);
вторая — экстернализация (клиент должен все больше и больше говорить о своих чувствах к потерянному объекту любви; психотерапевт помогает клиенту сначала установить интеллектуальный, а затем аффективный мост между ним и умершим);
третья фаза — это сама по себе «re-grief worb», работа по переживанию горя (при этом психотерапевт акцентирует внимание клиента на реальности потери, ее безвозвратности);
четвертая фаза — реорганизация (в ней терапевт помогает установить свежие связи клиента с окружающей действительностью).
Психоаналитическая модель в ее чистом виде в настоящее время в социальной работе фактически не используется. Во-первых, в Соединенных Штатах, где психоанализ оказался чрезвычайно востребованным и стал частью американской культуры, существует мощная профессиональная группа психоаналитиков, чей социальный статус и профессиональная легитимность очень высоки. Требования к подготовке психоаналитика предполагают длительную специализацию, серьезные кваликационные экзамены, работу под супервизией и т. д. Поэтому их профессиональная идентичность обособлена от других направлений психологической и социальной практики.
Во-вторых, классический психоанализ Фрейда оказался трудно соотносимым с непосредственными нуждами социальной работы, так же как и с психологической и педагогической практикой в целом. Сложные, трудоемкие и неподдающиеся верификации процедуры психоанализа вне рамок клинических дисциплин оказались невоспроизводимы и во многом потеряли свою практическую ценность.
В-третьих, в теоретическом плане, по замечанию Р. Лэинга, у Фрейда «совершенно отсутствовали какие-либо теоретические конструкты, применяемые к системам, состоящим более чем из одной личности. Он разработал представления о «психических структурах», «психическом аппарате», но понятия не имел о том, как два таких «психических аппарата» могут вступить во взаимодействие друг с другом. Для Фрейда они взаимодействовали просто механически, как два биллиардных шара» [49]. Но любая социальная практика, имеющая дело с реальным бытием человека в обществе, неизбежно должна включать категории взаимодействия и обращаться к проблемам взаимообусловленного влияния среды и личности.
В целом теория Фрейда в США оказала огромное влияние на становление социально-психологического и педагогического знания. Психоаналитические идеи стали мощным стимулом для изучения процессов интрапсихической детерминации поведения. На их основе появилось большое количество обьяснительных схем в психологии, культурологии, педагогике и других гуманитарных науках. В том числе большинство моделей социальной работы в США в той или иной мере оказались под влиянием психоанализа, усвоив отдельные идеи Фрейда, и стремились их творчески переработать, адаптировать к запросам практики. Или же, наоборот, строились «от противного», как, например, поведенческие подходы, противопоставляя собственные теоретические принципы постулатам теории Фрейда.
Психосоциальный подход.
Основные принципы этого подхода были сформулированы в начале 30-х годов XX века и систематизированы в работах Г. Хамильтон и Ф. Холлис. С самого начала этот подход формировался под влиянием идей эго-психологии неофрейдистского толка (А. Адлер, X. Салливен, К. Хор ни, Э. Эриксон) и социологии (Т. Парсонс, Р. Мертон). И поскольку в его основе лежат столь разноплановые идеи и предназначался он исключительно для нужд практики, то теоретическая база психосоциального под хода во многом эклектична.
Модус практики в контексте этого подхода определяется стремле нием уделить равное внимание как социоэкологическим факторам пробле мы, так и интер- и интраперсональным отношениям. Общая цель деятельности социального работника в этом случае — строить свои действия с учетом биологических, материальных, физических, личностных и межличностных факторов в совокупности их взаимовлияния на клиента и его со циальное функционирование. Для обозначения комплекса условий, влияющих на социальное функционирование индивида, используется термин «личность-в-ситуации». Содержательно он означает целостную систему взаимодействий индивида с его непосредственным окружением — семьей, друзьями, соседями, учителями, работодателями — и внешними социальными институтами, такими, как и религиозные и общественные организации, медицинские, социальные или государственные учреждения и т. д.
Исходные положения психосоциального подхода сформулированы Ф. Холлис и вкратце сводятся к следующему [443]:
1) на человека влияет его прошлое;
2) неосознаваемые компоненты опыта оказывают влияние на по ведение человека, но не детерминируют его;
3) на поведение человека можно влиять (в том числе когнитивно);
4) влияние на поведение оказывает система факторов — изменение одного аспекта индивидуального функционирования влечет изменение других элементов психосоциальной ситуации.
Для психосоциального подхода первичными являются проблемы адаптации человека в окружающем мире в процессе индивидуального бытия. Помощь социального работника нужна прежде всего людям с недостаточной социальной приспособленностью. В жизни любого человека бывают периоды дезадаптации, когда его возможности становятся неадекватными его потребностям, внутренним личностным или внешним социальным требованиям. В этом случае социальная работа должна быть ориентирована на мобилизацию личностного потенциала человека. Включаясь во взаимодействие с клиентом, социальный работник инициирует процесс «психосоциальной терапии» (или «психосоциального лечения»), в ходе которого пытается восстановить или увеличить адаптивные способности человека.
Структура социального вмешательства определяется особенностями взаимодействия человека с ситуацией. И от того, где необходимо сосредоточить основные усилия, зависит выбор методов работы: прямых — для работы непосредственно с клиентом; непрямых — для работы с его близким окружением.
Процесс социальной работы начинается с попыток установить, что индивид рассматривает как проблему в конкретной ситуации, создать атмосферу доверия и компетентной доброжелательной помощи. Но проблема в виде сформированного запроса клиента чаще всего является следствием более глубоких психологических или социальных конфликтов. Социальный работник должен суметь увидеть и проанализировать эти конфликты. С этого, собственно, начинается психосоциальная помощь.
Г. Хамильтон разработала концепцию социальной работы, основанную на схеме «изучение — диагноз — лечение». Разумеется, с ее точки зрения, социальная работа не должна буквально следовать этой схеме, но логика построения процесса должна быть именно таковой: любая профессиональная деятельность начинается с изучения проблемы, после этого принимаются решения относительно целей и способов деятельности, и за тем эти решения реализуются на практике. «Социальное лечение» в социальной работе может быть прямым (направленным непосредственно на клиента) и непрямым (направленным на создание внешне социальных предпосылок для «выздоровления» клиента). Центральная фигура в социальной работе — квалифицированный специалист, способный с помощью информации, полученной от клиента и из внешних источников, определить цели и средства оказания помощи [295].
В дальнейшем эта схема под влиянием критики стала менее категоричной. Представители психосоциальной школы безусловно признают право личности на самоопределение в процессе оказания помощи и уточняют, что диагноз может видоизменяться с участием клиента. Но при этом отличительной чертой этого подхода остается акцент на использование диагностических процедур.
Процесс оказания психосоциальной помощи должен быть индивидуализирован с точки зрения как можно более полного диагностического понимания природы комплексной проблемы «личность-в-ситуации». Такое понимание требует информации об индивидуально-личностных характеристиках клиента (и, в частности, об интрапсихических конфликтах и их влиянии на поведение) и об особенностях тех социальных систем, в рамках которых он функционирует. Эта информация собирается в ходе социального изучения (social study) и составления «социальной истории личности».
Например, работая с подростком, в семье которого тяжело болен один из родителей и который нуждается в адаптации к подобной ситуации, социальный работник, формулируя диагностическое заключение, должен выяснить:
1) природу и динамику внутриличностных состояний подростка (главным образом в терминах психоанализа и эго-психологии — «травма», «психологическая защита» и т. д.);
2) особенности внутри семейной структуры и динамики;
3) модальность чувств и эмоций (тревога, отчаяние, раздражение), связанных с болезнью родителя, и их возможное влияние на подростка и семью в целом. Ситуация усложняется, если семья помимо этого имеет другие эмоциональные и социальные проблемы. В этом случае диагноз должен дифференцировать и эту проблематику [307].
Факторы, конституирующие «проблемное поле» социальной работы, обычно неоднородны и многочисленны. Социальный работник с точки зрения данного подхода должен их увидеть и понять динамику их взаимодействия. Основные направления диагностической активности социально го работника, по мнению Ф. Холлис, должны фокусироваться на анализе функционирования интрапсихических механизмов личности клиента и, в частности, эго-структур, действующих как адаптивный механизм между потребностями, побуждениями, нормами и идеалами личности и требованиями, исходящими из внешней реальности. И, во-вторых, этот анализ должен включать особенности ролевого функционирования личности (ролевые ожидания, ролевые конфликты).
Хотя, в отличие от психоаналитических моделей, главное внимание психосоциального подхода сосредоточено на текущей проблема тике клиента, но во многих случаях коррекция межличностных отношений предполагает внимательное изучение антецедентов текущей ситуации (то есть событий и фактов прошлого опыта, непосредственно связанных с данной проблемой, предшествующих ей): прошлое должно изучаться в той степени, в которой оно присутствует в настоящем.
Ядро этого подхода составляет классификация процедур, используемых социальным работником в прямой работе с клиентом, предложенная Ф. Холлис [307]
1. Приемы эмоциональной поддержки клиента.
Эмоциональная поддержка является необходимым условием и ос нованием отношений социального работника с клиентом. С помощью раз личных средств вербальной (доброжелательные комментарии, тон голоса) и невербальной (выражение лица, жесты, позы) коммуникации социальный работник может создать атмосферу безопасности, доброжелательности и участия, благоприятствующую диалогу и сотрудничеству.
2. Описание, изучение, обсуждение проблемы.
Социальный работник с помощью своих вопросов и комментариев поощряет клиента свободно обсуждать ситуацию, т.е описывать то, как она воспринимается клиентом, вербализовывать свои чувства и эмоции, обсу ждать недавние и отдаленные события в контексте текущего опыта.
3. Рефлексивное рассмотрение текущей ситуации.
4. Рефлексивное рассмотрение паттернов личности (то есть особенностей функционирования внутриличностных механизмов и переменных, моделей поведения) и их динамики.
5. Рефлексивное обсуждение прошлого (в некоторых случаях и раннего детского опыта) и его влияния на настоящее.
6. Процедуры прямого влияния — советы и предложения.
В некоторых случаях, в силу ряда причин (например, низкий интеллектуальный или образовательный уровень клиента), социальный работник может столкнуться с тем, что рефлексивное обсуждение проблемы не приводит к значимым изменениям в сфере индивидуального и социального опыта клиента. Тогда в качестве последнего средства он может напрямую предлагать возможные решения и пути выхода из проблемной ситуации. Но и в этом случае прямой совет предлагается лишь в качестве одного из вариантов и подразумевает право клиента не принять его. По замечанию И. Дэвис, прямой совет может быть одним из способов мотивирования клиента для обдумывания собственных путей решения проблемы даже в том случае, если сам по себе совет окажется неприемлемым [257].
В процессе оказания помощи все эти процедуры переплетаются и пересекаются. Но в совокупности они определяют характерную для психосоциального подхода тенденцию использования с акцентом на эмоциональную поддержку приемов изучения, обсуждения и рефлексивного рассмотрения всех основных аспектов комплекса «личность-в-ситуации».
Функциональный подход.
Одним из ведущих теоретических концепций в социальной работе в США является функциональный подход. Возникновение данного подхода и утверждение основных принципов связано с именами В. Робинсон и Дж.Тафт, а также их учеников и последователей, концентрировавшихся глав ным образом вокруг Университета штата Пенсильвания. Функциональный подход стал в 1930-е гг. своего рода реакцией противодействия на засилие в практике социальной работы психоаналитически ориентированных методов и концепций, и в частности различных вариантов психосоциальной терапии.
Отправной точкой для функционального подхода послужили идеи американского психолога немецкого происхождения Отто Рэнка. Являясь одним из учеников 3. Фрейда, О. Рэнк начинал свою деятельность как психоаналитик. Но уже в 20-е годы он постепенно отходит от ортодоксального психоанализа и начинает создавать свою теорию личности.
Рэнк отказывается от однозначного фрейдовского детерминизма в понимании психической жизни личности. По Рэнку, отнюдь не события раннего детства определяют развитие личности. Основным источником внутриличностных конфликтов и большинства индивидуальных проблем является противоречие между желанием реализовать себя как от дельную и уникальную индивидуальность через саморазвитие и изменение — и конкурирующим стремлением остаться психологически зависимым и связанным с другими, остановиться в развитии, сохранить ста бильную данность отношений [394].
С точки зрения Рэнка, основной силой личностного развития должна стать действенная, самоутверждающая Воля. Воля — основное понятие его концепции — является качеством организованной, целостной личности, вовлеченной в позитивную, творческую жизнедеятельность. И соответственно, основной задачей психолога (социального работника, педагога) становится развитие, укрепление и/или мобилизация Воли, а средством — создание особых взаимоотношений партнерства и помощи [456].
Создание отношений партнерства является ключевым моментом в процессе оказания помощи, причем акцент в этом случае делается на чувст венном опыте (experience) Другого, на понимании субъективной представленности Другого во взаимодействии, а не «познании» Другого с помощью когнитивных и интеллектуальных ресурсов и процессов [411]. Как следствие, главное внимание психолога должно быть сосредоточено на событиях «здесь и теперь», на том, что сейчас происходит между терапевтом и пациентом, социальным работником и клиентом, а не на событиях и переживаниях прошлого.
Таким образом, оказание помощи, по Рэнку, есть процесс построения взаимоотношений между пациентом и терапевтом, который помогает ему продвигаться к самореализации и утверждению своего Я. Это прямо противоположно терапии, основанной на стремлении изучить статический обьект для того, чтобы некий специалист смог найти способы действия, ведущие к определенным предсказуемым состояниям объекта.
Взяв за основу эти идеи, Дж. Тафт и В. Робинсон попытались определить основные принципы функционального подхода в индивидуальной работе — то есть подхода, который позволил бы социальным работникам определять свои профессиональные действия в рамках собственной функциональной компетенции, не разворачивая неадекватных для социальной работы широкомасштабных процедур индивидуального или семей ного анализа и терапии.
Для этого, по их мнению, надо отказаться от присущей диагностическим подходам логики «диагноз — лечение», основанной на жестко детерминистском взгляде на психику и социум. Человек — это не просто продукт взаимодействия внутренних и внешних факторов, но творец своей судьбы, способный творчески использовать свой внешний и внутренний опыт и формировать собственные цели. Базовым для человека является стремление к здоровью, жизни, самоосуществлению, и, реализуя его, он способен менять себя и свою среду в соответствии со своим целя ми. Поэтому в социальной работе, которая обращена главным образом к уровню личностного бытования клиента, логика значения (т. е. влияния какого-либо фактора или события на текущее состояние человека) должна быть заменена логикой личностного роста и развития. Это предполагает описание процесса социальной работы не в терминах «лечения», а в терминах «услуги», оказания помощи. Социальный работник выступает лишь в качестве помощника, ассистента клиента, ответственного за часть процесса помощи, связанную с его профессиональной компетенцией [456]. В отличие от диагностической щколы внимание социального работника направлено на определенную часть проблемы клиента. Предполагается, что ослабление давления в точке конфликта (разрешение непосредственной проблемы) может оказать позитивное влияние на всю область социального функционирования клиента.
Одной из важнейших характеристик процесса помощи в социальной работе с точки зрения этого подхода является активная роль клиента.
Определение проблемы для работы здесь не прерогатива социального работника, но акт свободного выбора клиента (хотя и с помощью специалиста). Именно через внутреннюю борьбу, связанную с признанием проблемы и работой над ней, возможно личностное становление.
За такой постановкой вопроса можно отметить тенденцию отказа от глубокого, но часто затрудняющего понимание анализа ситуации в попытке ухватить природу самого процесса помощи во всей его непосредственности. Функциональный подход концентрирует внимание на динамике взаимодействия между участниками в процессе оказания помощи.
Вообще, понимание процессуальной стороны любого явления и деятельности особенно важно для социального работника, строящего свою деятельность на принципах функционального подхода. Р. Смолли отмечает, что «личность, понятая как процесс, как одно, в некотором смысле, про явление жизненного процесса, должна рассматриваться социальным работником как находящееся в постоянном изменении динамическое образование. Она не может застыть даже на короткое время в одной точке во времени, чтобы кто-либо мог сделать анализ и определить диагноз в виде «целостная личность в комплексной ситуации». Такой подход не возможен и не нужен для целей собственно социальной работы. Индивид постоянно изменяется во взаимодействии со средой. Кем бы он ни являлся, он, как и его потребности, изменяются даже в ходе самого процесса оказания помощи [411, р. 126].
Но исходя из этого, было бы неверно утверждать, что функциональный подход отрицает любую диагностическую деятельность со сто роны социального работника. Как и любой целенаправленно организуемый процесс, социальная работа должна исходить из определенных рациональных предпосылок и не может идти вслепую, без учета объективных характеристик его участников, их социальной ситуации и окружения. Социальный работник должен использовать все, что ему доступно, для того чтобы лучше понять человека, которому он хочет помочь. Но вся информация и факты есть лишь исходный материал для совместной интерпретации в диалоге с клиентом.
В процессе диагностики социальный работник должен стремиться составить свое понимание уникальности этого конкретного человека, в это конкретное время, в этой конкретной ситуации, в его постоянном станов лении, в метафизическом превращении в что-то иное, чем он сейчас есть, и тем самым способным внести неизвестное и непредсказуемое в ситуацию взаимодействия. Именно такое процессуальное понимание личности ведет к тому, что социальный работник включается в процесс совместного с клиентом открытия самого себя, осознания того, кем он является в данный момент, чего он хочет, на что надеется и чего опасается в этой конкретной ситуации и к чему стремится прийти в результате.
Любое выяснение истоков затруднительного положения клиента не есть одностороннее (со стороны социального работника) раскрытие линей ной причинности событий или создание отношений одностороннего контроля, но совместно разделенное открытие и изучение повлиявших факторов для того, чтобы клиент мог самостоятельно и более полноценно организовать свою жизнедеятельность, развиваться и самоутверждаться.
Таким образом, диагностика в контексте функционального подхода рассматривается как постоянный, развертывающийся на протяжении всего времени совместной работы процесс и в некотором смысле результат взаимодействия социального работника и клиента [371].
Другой важнейшей характеристикой функционального подхода является использование функций агентства в процессе работы. Пытаясь создать модель, которая прежде всего ориентировалась бы на практику социальной работы, Тафт и Робинсон выясняли сущностное отличие социальной работы от другой профессиональной деятельности, связанной с оказанием помощи людям, и более конкретно от видов психотерапии. Это отличие они увидели в организационном контексте профессиональной практики. Содержание и направление деятельности социального работника задаются, с их точки зрения, функциями социального агентства, от имени которого действует социальный работник.
В этом смысле социальное агентство — это не просто место встречи работника и клиента. Социальная работа представляет собой институализированную профессиональную деятельность, встроенную в структуру социальных институтов и бюрократическую иерархию. Общество ставит перед социальными агентствами определенные задачи и делегирует им соответствующие полномочия. Это социальное назначение воплощается через определенные способы деятельности, направленные на реализацию со циапьных функций организации и профессии в целом. Социальный работник транслирует функции агентства в конкретные услуги.
Таким образом, функция, определенная социальным агентством работнику, задает границы той реальности, в рамках которой клиент рассчитывает получить необходимую помощь. В отличие от диагностического подхода, где первичной является индивидуальная терапия, создание здоровых личностных и социальных условий для развития, а конкретная цель агентства вторична, а иногда и противоположна цели клиента, для функционального подхода специализированная функция агентства — системо образующий фактор процесса социальной работы. Рассмотренное в контексте социальной структуры в целом, взаимодействие социального работника и клиента по сути — взаимодействие функций [307].
Первая задача соц