Дом погиб, он уже не воскреснет
Наяву. Я печален и пьян.
В этих комнатах, словно в загоне,
Гулко сердце, сбиваясь, стучит.
Напоследок курю на балконе,
Оставляю соседям ключи,
Под скамьёй обувною в прихожей -
Где всегда, до сих пор оставлял.
Дверь закрыл за собой осторожно,
Вот и всё. Остаётся вокзал,
Суета, толкотня за билетом
И рассчитан дальнейший маршрут
От развалин дымящихся, лета,
От последних домашних минут
До вечерней посадки на поезд.
Есть всему, даже боли предел.
Отживею ещё, успокоюсь,
Доскажу, всё, что здесь не сумел...
2002
***
Стишки, написанные в от-
чаянье, что к нам порой
Вдруг, как измена, как приход,
Своей приходит чередой.
Ты самому себе не рад,
И ты не здесь уже, не там.
Начни же погруженье в ад,
И да поможет Мандельштам.
Не говори никому
Не говори ничего.
Только себе самому,
Лишь для себя одного –
Выскажи всё о себе,
Выложи дочиста суть.
На отговорки забей,
Про оправданья забудь.
Тлеет ещё фитилёк?
Или он только коптит?
Сам ты себя и обрёк
Жить постоянно в кредит.
Плыть по течению вдаль –
Может, куда принесёт?
Ждёшь, может, вручит медаль
Жизнь вот за это за всё?
Хрен тебе, а не медаль!
Ясно, покуда, одно –
Скоро, уж как тут ни жаль,
Камнем пойдёшь ты на дно.
То-то тогда запоёшь –
Вряд ли ты так еще пел!
«Мелкая хвойная дрожь» -
Твой заповедный предел.
2
Ты почти что инвалид,
Что-то странное болит,
Где-то там болит, внутри
Будто кончился завод.
Без руля и без ветрил
В никуда тебя несёт.
О, сплошное Никуда,
Твой извечный, страшный враг!
Омут - тёмная вода,
Омут - чёрная дыра.
Что же там болит - внутри?
Печень, лёгкие, душа?
Кто бы боль заговорил,
Кто бы боль твою сдержал?
Этой боли из нутра
Никому не выгнать прочь.
Даже доки-доктора
Вряд ли смогут тут помочь.
Боль идёт из темноты,
Всё сильнее, всё острей.
Что болит-то? Это ты,
Это ты болишь, Андрей
3
Как грустно осознать, что ты опять один.
Что в этом виноват, один лишь ты, кретин.
Как горько понимать, что внутренняя тьма
Заполнила твой мир, сведя, вконец, с ума.
От пустоты и тьмы – давно уже мутит
Никак и никуда от них мне не уйти
Да и куда бежать? Не знаешь – так молчи.
Грызи себя, грузи. Или молись в ночи.
Пустота
Меня за горло душит немота
И всё – не то. И жизнь сама – не та.
И либо я внутри совсем пустой
Подобие иссохшего колодца,
Иль, говорю с какой-то пустотой,
В которой - ничего не отзовётся,
Никак, ни разу, никогда, нигде...
Сопротивляясь этой немоте,
Весь паникой охвачен, по ночам,
Шепчу я заклинанье, бормоча:
"Читателя, советчика, врача...
Коль не врача - хотя бы палача".
Но в пустоту слова свои мечу
Не нужен - ни врачу, ни палачу.
***
Просыпаюсь. Умываюсь. Кофе пью.
Надвигается октябрь пьяной поступью.
Перегар – на три версты,
Это ж – осень.
Дышишь, дышишь, дышишь ты –
Крышу сносит.
И припомнить нелегко,
Надышавшись этим ядом:
Лето то ли - далеко,
То ли – рядом.
Речи
Не пророков, не предтечей
(Их божественен язык),
Просто речи человечьи –
Слышать я уже отвык.
Только кошки из подъезда,
Мотылёк, да мышь в стене,
Да разверзнутая бездна
надо мною - лишь оне –
собеседники ночные...
Ветр ревет из темноты
И метет на мостовые
Листья, звезды и мечты.
За окном - сплошная темень,
Ни огней, ни голосов,
Крутит, крутит, крутит Время
Вечной жизни колесо.
Лихо, без толку, растратив
Наши чувства, наши дни,
С одиночеством в квадрате
Остаемся вдруг одни.
И нигде - живого слова
Не найти и не сберечь.
Так хочу я слышать снова
человеческую речь...
****
Ох уж мне эта мышь
Что завелась в дому!
Так же как я грустишь? –
Всё одно к одному:
Зимняя глушь и тишь
В доме теперь моём
Если ты мышь не спишь
Может, вдвоём споём?
****
Я смеялся, когда было страшно;
От сугубой серьезности вашей
Многотонной чугунной тоски,
за которой не видно ни зги –
Выручала ирония, но
самому мне давно не смешно:
Моя муза, как старая кляча
И нема, и глуха, и незряча.
Тут не шутки - не год и не два,
Много дольше - хочу разобраться
Отчего так невесело, братцы?
Чем забита моя голова?
Эх, в забвенье ль,
Иль в ересь мне впасть...
Иль совсем обезумев под вечер
Молодой с неба месяц украсть?
Иль напиться,
как некогда, всласть?
но и это не лечит.
Или может влюбиться? Постой...!
Вроде, я человек холостой
И жильём обеспечен, к тому же:
пусть любовь мою душу закружит!
Только душу накрыло плитой.
Так чего же я, собственно, жду,
В этом милом домашнем аду
Где во всякую ночь - полнолунье?
Черта? Ангела с неба? Колдунью,
Что придет и развеет беду?
Сигарета, еще сигарета,
шум листвы, крепкий чай до рассвета...
И приблудная шастает мышь
Не колдунья ли? Жду я чего-то.
Погружения, или же взлета?
Эй, душа, маякни, как взлетишь!
***
Родился новый день и городской