Игры в кошки-мышки вдвоём со смертью

жар погасишьводкой - увидишь солнце

говорила бабушка

«Ну, куда же ты, внучок, на ночь глядя

пожалел бы ты себя, Христа ради!
Ну, в кого же ты такой непутёвый?

Каждый день ты пьешь, да пьёшь, да по-новой»

Я бесстыжие глаза свои прячу

Бормочу, что не могу мол, иначе,

Хлопну дверью, огрызнувшись в придачу

И бабуля, проводив меня – плачет

Я бегу опять по старому кругу

Я бегу, бегу, не к девке, не к другу

По шинкам, где смерть – мужик, или тётка

Приторговывает спиртом да водкой

У неё, у смерти ликов-то много

Прямо к ней лежит от дома дорога

мне себя уже не жаль, мне-то хули?!

Только как в глаза глядеть мне бабуле?

6
Катится колёсико-колесо

А какое нынче у нас число?

А скажите, милые, что за час?

На каком я свете вообще сейчас?

Колесо-колёсико-колесо
Как-то быстро, кажется, развезло

Встретил свою «бывшую»
пили с ней
хватанул я лишнего -
Хоть убей

Память – будто срезало

Кто в ночи

Бил меня нетрезвого?

Сволочи

Мозга сотрясение?

Весь в грязи.

И тоска осенняя

Моросит.

7.
С башкой под одеяло

Не рыпайся – лежи.

Два дня меня ломало

И плющило, но – жив

На время – передышка

Проснулся к жизни вкус

когда-то всем нам крышка
Но я не тороплюсь.
Пишу, пишу я книжку
кусая длинный ус

8

Воздух от зноя дрожит и звенит
огненный шар расплавляет зенит

в городе шумно и душно
надо бы срочно под душ, но

в странном каком-то я полубреду
по раскалённому центру бреду

«водка и плюс минералка»
Хлоп. И здоровья - не жалко.

Вот эта улица, вот этот дом
но не зайти в него. Слышится гром

бьющий ладонями в уши
хочешь не хочешь, а слушай

как надвигается тяжко гроза
в час, когда пот застилает глаза

Грома грохочут разрывы.
кажется, мы ещё живы?

или теперь уже нет? – только страх
с неба ползёт, копошится в кустах

в сердце скребётся как кошка
может и жизнь – понарошку?

***
Жили - тили-тили, трали-вали
верили, что «жизнь» вся - впереди
воздух воровали – пропивали
мы годов до тридцати пяти

Были так похожи, даже слишком
от любви и водки осовев
на самоуверенных мальчишек
с кашей невозможной в голове

И любое море – по колено
и любые горы – по плечу
только пафос тот – мура и пена -
даже вспоминать-то не хочу

До поры - за хорошо живёте -
были нам открыты все пути
а потом увязли мы в болоте
Стоп машина. Некуда идти.

Огляделись дико – Матерь Божья! -
а вокруг – бутылки, стёб и страх
темнота, болото, бездорожье
чёртики кровавые в глазах

**
Товарищ, товарищ, бесценный мой друг
мы загнаны оба в бессмысленный круг

внутри так темно, а вовне его свет
Но выхода нет

А впрочем, быть может, я круг этот сам
придумал и зря доверяю глазам
и надо всего лишь мне перешагнуть
за круг, чтоб отправиться в путь?
А там, за пределами круга – поёт
От счастья душа, устремляясь в полёт
спадает, уходит навеки тоска
как боль из больного виска.

***
А лето что? – оно, как водится,
пришло с жарою и туманами,
и в парке ночью хороводятся
бухие девки, вместе с пьяными
их расписными кавалерами
с руками жадными и влажными,
ни в чём не знающими меры и
схватить желающими каждую.
Ах, юность, юность ты кургузая! -
что ж честь не бережёшь ты смолоду!
Но поутру смолкает музыка
рассвет встаёт за речкой Вологдой
и в тишине, внезапно грянувшей,
седой старик, дымя цигаркою
стучит, как пианист по клавишам
компа и пишет: «лето.. в парке
бухие девки хороводятся» и т. д…

Болезнь

Недавно я поймал какой-то вирус
вся жизнь моя тотчас переменилась

не лезет в горло лакомый кусок
из рук бессильных выпадает книга
где на странице каждой - только фига
бессмысленно сливающихся строк
стишки пиши! – чего-то неохота…
иди гуляй! – да ну его, в болото!
то холодно и мокро, то – жара
так день за днём и протекает лето
пищит тоска из дебрей интернета
с назойливостью грубой комара

***

Хожу, напеваю чужие куплеты
мурлычу, мурлычу, мурлычу под нос
там что-то про солнце и что-то про лето
там всё – не всерьёз.

Ах, милый мой друг, как же можно про это
всерьёз-то? – дожил до седых я волос,
а кто я и что я? – не знаю ответа
и в воздухе виснет вопрос

***

Дурацкие мысли, как гости
приходят, когда захотят
вживаются в мозг мой и после
его раздирают, когтят

Душа моя гаснет и киснет
а мыслям - как с гуся вода
Молчите, проклятые мысли
не думал я вас никогда

***
Лето, насморк, сопли, слёзы
холод, слякоть, ливни, грозы
я глотаю сигареты
ядовитый дым,
Злой сосед на коридоре
сам с собою пьёт и спорит
в полночь в двери к нам стучится -
притворюсь, что спим.

И поправиться в надежде
не шампанское, как прежде
я проглатываю залпом
а эргоферон.
Про Коломбо сериалом
Я, укрывшись одеялом
развлекаюсь - он не хуже
чем Декамерон.

2
Птичий гвалт грохочет в парке
говорят, что лето жарким
выпадает, словно карта
в високосный год
я же мёрзну, словно в склепе
слыша шепот, шорох, лепет
птиц, деревьев полусонных
и летейских вод.
Потолок - как крышка гроба
вроде Смерти мини-проба
происходит. От озноба
тело гнёт в дугу
кости ломит – быть бы живу -
тянет, тянет ночь, как жилы
из души моей клещами
за строкой строку

3
В состоянье пограничья
сам начну свистеть по-птичьи
позабыв по-человечьи
тридцать семь и два
тридцать восемь, или сорок
всё едино – омут, морок
распаденье мысли, речи
стонет голова.
А закончится всё это
лишь тогда, когда с рассветом
шкура старая облезет
словно шелуха
постепенно отпускает…
Голова, как шар, пустая
и болезнь уходит, тает
с выдохом стиха

***

И не светло и не темно…
ботинки жмут, тесна рубаха
и уклониться не дано
от наступающего страха
Да и не страха – что нам страх? -
а от тоски, грызущей печень.
Дыши ровней, считай до ста -
глядишь – пройдёт и станет легче.
А коль не станет – ну так что ж?
переживёшь.

Переживёшь, когда-нибудь
и как-нибудь, и всё такое…
Но что-то больно давит грудь
лишая воли и покоя
посмотришь в зеркало с утра
и если хорошо вглядеться -
зияет чёрная дыра
там где когда-то было сердце.
Увидел? – то-то и оно
там не светло и не темно

***

Истошно весело орут массовики
и музыка тумц-тумц гремит из парка
пасутся горожане вдоль реки
им душно, жарко
аттракционы всех к себе зовут
шашлык-машлык доходит на мангалах
шальная молодежь и там и тут
пивко сосёт, небрежно и устало
гроза начнётся позже. А пока -
зависли неподвижно облака

Всё хорошо и всё нехорошо.
я заблудился, как среди трёх сосен.
Отсчёт последних летних дней пошёл.
И близко осень.

я собираю тщательно рюкзак
шмотьё, блок сигарет, зубная паста
наматываю нервы на кулак
Всё, баста.
Рвану куда подальше. Тут – каюк.
Я в новом тупике. Айда на юг.

***

Я обратно вернусь через месяц
над вокзалом - оскаленный месяц
Город пахнет осенней листвой.
Миновав суетливых таксистов
закурю на ходу я и быстро
зашагаю домой.
Путь - дворами знакомыми срежу
и вдыхая сентябрьскую свежесть
прямо в парк ВРЗ я приду
вечер тих и спокоен и ласков
и лежит золотистая ряска
на подлунном пруду

Дом начала двадцатого века
дом-обломок и полукалека
в нём живу я - тринадцатый год
вот на кухне окно моё светит
как родного оно меня встретит
и за двадцать шагов подмигнёт
Здравствуй, здравствуй, родная домина
где на стенах в углах паутина
и от дыма стал жёлт потолок
завершается вновь одиссея
закрываю счета её все я
проходя за порог

и вновь я посетил...

На этой широте, на этой параллели