Глава 43. Затишье перед бурей

Тишину на кладбище, когда гиены добрели до него, нарушало только шипение и бурление вырывающегося метана. Их некогда многочисленные ряды изрядно поредели в ужасной битве. Банзай прихрамывал, злобно ворча, на его бедрах остались отметины когтей; Эд, идущий за ним все время, истерически смеялся над его бедой. Изнуренная Шензи скрылась в укромной нише в скале и села. Подошел Скалк. Он навострил уши, когда Шензи тихо заворчала.

— Этот жалкий идиот просто прихвостень! Кем он себя возомнил?! — она оскалилась.

Скалк съежился от испуга — он никогда не видел ее в такой ярости.

— Кто? Крулл?

Она развернулась со скоростью нападающей змеи и с размаху ударила его по челюсти. Скалк с визгом отдернулся назад.

— Конечно, Крулл! О ком я еще могу говорить, как ты думаешь? — она стиснула зубы так, что было видно, как напряглись мышцы. — Я всю жизнь ждала, когда стану ро’мок. А этот слабоумный король посмел отдать титул самцу?

Скалк энергично закивал.

— Конечно, тебя должны были избрать ро’мок. Ты единственный разумный выбор. Ты намного изобретательнее и сильнее, чем Крулл.

— Меня зовут Ухуру, — раздался голос. Гиены повернулись, чтобы посмотреть на нового лидера входящего на кладбище. Он подошел к Скалку на опасно близкое расстояние. — Ты можешь обращаться ко мне просто ро’мок.

Не в состоянии сдержать себя, Скалк оскалился ему в лицо.

— Ты, язычник, предатель! — крикнул он. — Мне следовало бы вбить в тебя немного уважения!

— Это вызов?

— Нет, мой дорогой ро’мок. Я не могу даже мечтать о том, чтобы бросить вызов тебе.

— Ты же хочешь вбить в меня немного уважения? — Ухуру вызывающе посмотрел на него. — Или вызови меня, или заткнись.

У Скалка отвисла челюсть. Этот львиный приспешник осмеливается предлагать ему бой! От прежнего Крулла ничего не осталось, это был Ухуру — сила, с которой надо считаться; ро’мок. Скалк отступил на шаг назад и со злости плюнул.

— Тьфу! Если бы я хотел вкусить крови труса, я бы пошел на охоту!

Глаза Ухуру сузились.

— На этот раз я не расценю это, как вызов чести. Но ты подстрекаешь к бунту, и поэтому будешь есть последним, пока не научишься вести себя, как подобает.

Скалк посмотрел на Шензи.

— И я должен это терпеть?

— По-видимому, да. Он бесспорный правитель, или никто не говорил тебе, что полвызова — это пустое место?

Скалк заскрипел зубами. Не произнося ни слова, он ушел с надменным видом, не обращая внимания на доносящиеся из-за его спины усмешки и хихиканье.

Шензи подождала, пока уляжется шум, затем тихо встала, быстро огляделась по сторонам, чтобы убедиться в отсутствии слежки и, не обнаружив наблюдающих глаз, скрылась в тени. Она прошла через арку из ребер, затем пробралась мимо шипящих гейзеров к глухому закоулку кладбища.

Шензи улыбнулась, когда заметила Скалка, сидящего перед огромным пожелтевшим от времени черепом, медленно подошла к нему и села.

— Ну же, Скалк. Незачем злиться.

Она тихонько хихикнула.

Его глаза устрашающе сверкали в наполняющем кладбище зеленоватом свете.

— Почему ты терпишь его выходки? — обиженно спросил он. — Почему ты мне не помогла?

— Я не могу каждый раз сражаться за тебя. Если чего-то хочешь, возьми сам. — Она раздраженно вздохнула. — Почему ты не можешь быть хоть немного как самка? — она встала и уже собралась уходить, но жеманно посмотрела на него через плечо. — С другой стороны, меня возбуждает, когда у тебя шерсть встает дыбом.

Перед тем, как уйти, она прошла прямо перед ним, игриво хлестнув хвостом ему по носу. Скалк замер на миг, не в состоянии двинуться с места. Наконец он вскочил и резко встряхнулся. Он медлил секунду, затем пошел вслед за ней, не сводя глаз с ее гибкого тела.

Скалк следовал за Шензи вплоть до ее логова, бывшего когда-то домом Ухуру. Здесь, в уединении тускло освещенной расщелины в скале, Скалк бросился к ней и начал ласкать ее щеку лапой. Не встретив сопротивления, он страстно поцеловал ее.

— Шензи, я горю от желания.

— Горишь? — она поцеловала его и потерлась о его тело. — Маленьким огоньком или настоящим костром?

— О боги, позволь мне показать тебе, — его дыхание было быстрым и прерывистым, в тишине расщелины она почти слышала его сердцебиение. — Ты готова?

— Готова. Готова быть ро’мок, — она с размаху ударила его лапой. — Я хотела показать тебе то, чего ты не получишь, пока Ухуру всем заправляет. О, от власти я становлюсь сексуальной, очень сексуальной. Я бы воплотила самые дикие из твоих фантазий.

— Не издевайся надо мной, — сказал он сквозь зубы. — Может, когда ты будешь готова, ты не покажешься мне очень сексуальной.

— Сомневаюсь, — она потерлась о его щеку и нежно ущипнула за ухо. — Твое сердце колотится. Ты хочешь быть со мной. Ты хочешь меня.

— Прекрати, Шензи! — он попятился в угол пещеры и задрожал. — Не води меня за нос — терпеть этого не могу.

— Никто тебя не водит за нос. Все очень просто. Когда Ухуру станет историей, мы возвратимся сюда, и будем заниматься любовью, пока у тебя сердце не остановится.

— Но как мы можем сражаться против ро’мок, выбранного львами? У нас не будет никого, кто смог бы отвечать перед королем.

— Кому нужен король? Все равно он не пускает нас на свои охотничьи земли. Ты когда-нибудь задумывался об этом? Какая польза от ро’мок, который дружит со львами? — она зашептала: — Когда знаешь чью-то слабость, ты можешь ее использовать. Это как убить газель. Кусаешь за уязвимое место. Так как ты заставишь львов пойти на уступки?

— У них есть уязвимое место?

— Не для того, чтобы убить их, а чтобы добиться сотрудничества.

— Ну, хм-м, знаешь, они любят своих детей так же, как и мы.

— Да? И?

— Значит, если мы сможем захватить львенка…

— Они тебя убьют.

— Разумеется, если напасть открыто, но мы можем действовать хитрее. И они будут молить нас о пощаде.

— Это опять твои чудачества, или у тебя есть предложение?

— У меня есть предложение, клык даю. Я прошепчу его тебе на ухо, когда ты будешь моей. Я сделаю тебя ро’мок или погибну пытаясь, но эта ночь наша.

— Я аванса не даю, — ответила Шензи. — Просто запомни, чем быстрее устраним Ухуру, тем раньше дадим супружеские клятвы.