Глаза Битти снова обратились к картонной коробке.

– Значит, она там.

– Ее останки.

– Что случится, если я не похороню ее сейчас? Она… это неправильно? Это плохо?

Мэри покачала головой.

– Время терпит. По крайней мере, насколько я знаю. Но я могу уточнить у Мариссы. Она знает ваши традиции на зубок.

– Я просто боюсь сделать что-то неправильно. Я… сейчас же я за нее отвечаю. Я хочу поступить правильно.

– Я тебя прекрасно понимаю.

– Я что люди делают со своими умершими?

– Мы хороним их в земле… ну, как один из вариантов. Так я поступила с телом своей мамы. Я кремировала ее, а потом похоронила.

– Как и мою.

Мэри кивнула.

– Как твою.

Повисла пауза, и Мэри молчала, давая Битти возможность углубиться в свои чувства. В тишине Мэри хорошенько рассмотрела девочку, ее тонкие, словно тростинки, ручки и ножки, крохотное тело под слоями одежды.

– Где ты похоронила ее? – спросила Битти.

– На кладбище. В другой части города.

– Что такое кладбище?

– Это место, где люди хоронят своих родных, на могилы устанавливают надгробия, чтобы знать, где она находится. Время от времени я приношу туда цветы.

Наклонив голову, Битти нахмурилась.

– Ты покажешь мне? – спросила она спустя мгновение.

Глава 42

– Не ожидал твоего звонка. – Эссейл с улыбкой повернулся к Нааше. – По крайней мере, так скоро.

Этим вечером Нааша решила принять его в обиталище ее хеллрена, в темном и пафосном кабинете, заставленном книгами в кожаном переплете и мебелью, напоминавшей Эссейлу о частных джентельменских клубах у людей. Сегодня ночью она снова оделась в красное, наверное, специально в цвет бархатных штор, свисавших с потолка подобно артериям… а, может, она верила, что ему нравилось видеть ее в этом цвете.

– Я ощутила острую нехватку твоего общества. – Нааша намеренно проговаривала каждое слово, поджимая блестящие губы и выдыхая звуки так, будто делала минет каждому слогу. – Я весь день не сомкнула глаз.

– Потому что проверяла в дневные часы здоровье своего супруга. Не сомневаюсь в этом.

– Нет. Я изнывала. – Она вышла вперед, бесшумно пересекая насыщенно-красный ковер. – По тебе. Я изголодалась.

Когда она замерла перед ним, Эссейл холодно улыбнулся.

– И сейчас?

Подняв руку, Нааша погладила его по щеке.

– Ты – невероятный мужчина.

– Я знаю. – Он убрал ее руку, удерживая за запястье. – Что интересно – так это почему мое отсутствие столь тревожит тебя, учитывая, что ты и так держишь доступный член под этой крышей.

– Мой хеллрен недееспособен, если ты помнишь, – ответила Нааша отстраненно. Словно это было последнее, о чем она хотела поговорить.

– Я имею в виду Тро. – Эссейл снова улыбнулся и начал пальцем потирать кожу ее запястья. – Ответь, в каких вы отношениях?

– Он дальний родственник моего супруга.

– Значит, ты приютила его по доброте душевной.

– Так и подобало сделать.

Эссейл обернул руку вокруг ее талии и притянул к себе.

– Порой ты ведешь себя очень неподобающе.

– Да, – промурлыкала Нааша. – Это заводит тебя?

– Это определенно завело тебя пару ночей назад. Ты хорошо насладилась моими кузенами.

– Но ты не участвовал.

– Был не в том настроении.

– А сегодня?

Он демонстративно окинул взглядом ее лицо. Потом отбросил длинные черные волосы назад, за ее плечи.

– Возможно.

– И что может поднять тебе настроение?

Когда она выгнулась всем телом, прижимаясь к нему, Эссейл притворился, что его тянуло к ней, закрыл глаза и прикусил нижнюю губу. На самом деле? С таким же успехом к нему могла клеиться собака.

– Где Тро? – спросил он.

– Ревнуешь?

– Разумеется. На самом деле, я схожу с ума.

– Лжешь.

– Всегда. – Улыбнувшись, он наклонился к ее рту и провел клыком по нижней губе. – Где он?

– Почему тебя это волнует?

– Люблю секс втроем.

Ее хриплый смех сулил то, что его абсолютно не интересовало. Что его волновало – так это возможность вернуться в ее подвал… в прямом, а не переносном смысле. Хотя, если для этого придется поиметь ее, то он готов и на это.

Было вполне очевидно ее нежелание, чтобы он бродил по дому. Наводило на мысли, а не скрывает ли она чего.

– Увы, Тро отсутствует. – Она повернулась в руках Эссейла и прижалась задницей к его бедрам. – Я одна.

– Куда он ушел?

Она оглянулась через плечо с подозрительностью во взгляде.

– Почему ты так цепляешься к нему?

– Ты не способна полностью удовлетворить мои аппетиты, дорогая. Насколько бы притягательна ты ни была.

– Тогда, может, стоить пригласить твоих кузенов? – Она снова потерлась о него. – Я буду рада снова увидеть их.

– Я не сплю с родственниками. Но, если ты захочешь..?

– Они умеют наполнить женщину. И, может, это ты не способен справиться со мной?

Вот уж вряд ли, подумал он. Но идея с кузенами показалась ему хорошей.

Обхватив ее рукой, Эссейл развернул ее лицом к себе, достал телефон и спустя мгновение через закрытые двери кабинета из передней части особняка донесся тихий звон.

– Проси и получишь, – пробормотал он, грубо поцеловав ее, а потом отстранился, чтобы толкнуть ее к выходу. – Открой сама. Поприветствуй их как положено.

Нааша убежала, хихикая, будто наслаждалась, когда ею командовали… и, Боже, он не мог не вспомнить Марисоль. Если бы он начал приказывать своей домушнице подобным образом? Она бы кастрировала его, а яйца повесила вместо сережек.

Ощутив жжение в центре груди, Эссейл потянулся к склянке кокса во внутреннем кармане пиджака от «Бриони»[73], но не зависимость двигала его рукой.

От дополнительной дозы гудела голова, но ничего страшного.

У него много дел этой ночью.

***

– Так, и где ты… где же ты…

Углубляясь в главную, по большей части загибавшуюся промышленную зону Колдвелла, Джо подалась вперед к лобовому стеклу своего «Фольца» и протерла рукавом конденсат. Она могла бы включить антиобледенитель… если бы он работал.

– Я смогу заплатить за ремонт через месяц, – пробормотала она. – А пока придется не дышать.

Джо рассмеялась, вспомнив о наезде Билла относительно ее богатых родителей. Да, это правда, что принципиальность достойна уважения. Но она редко оплачивала по счетам… и не чинила сломанные кондиционеры, от которых при включении несло перегоревшей проводкой.

Зато избавляла от проблем со сном.

Когда затрещал телефон, Джо схватила его, посмотрела на экран и швырнула обратно на сиденье. У нее полно других проблем и без сверхурочных на Брайанта. К тому же, она оставила его шмотки после химчистки там, где он просил – на крыльце его кондоминиума.

– Итак, где мы?

Фары осветили одноэтажное здание с плоской крышей, длиною в целый квартал и отделанное серым металлическим сайдингом, и, заехав на пустую парковку, Джо проехала дальше, к непримечательному входу. Доехав до стеклянных дверей и таблички с названием завода, закрашенным слоем черной краски из баллона, она нажала на тормоз, заглушила двигатель и вышла.

Место было огорожено желтой полицейской лентой, хрупкий барьер бился на ветру, прибитый к стене печатью со словами «Место преступления» большими буквами… виднелись следы кучи ног, входивших и выходивших из здания, среди травы и мусора была вытоптана тропа – ногами и оборудованием, которое катили либо тащили по земле.

Блин, тут как же тут темно. Особенно когда фары «Фольца» автоматически погасли.

– Мне нужно получить разрешение на ношение[74], – пробормотала она вслух.

Когда глаза приспособились, Джо смогла видеть граффити на здании, и в поле зрения снова показалась разбитая парковка. В этой части Колдвелла не было слабого освещения от городских окон, слишком много заброшенных зданий, жизнь в деловом районе накрылась медным тазом, когда вся экономика полетела к черту семь лет назад.

Джо занервничала и подумала уже позвонить Биллу, как на холме показалась машина и заехала на парковку.

Припарковавшись рядом с ней, Билл опустил стекло и перегнулся через какого-то мужчину.

– Следуй за мной.

Она подняла большой палец вверх и вернулась в свою машину.

Двинувшись вдоль длинной стены и затем, повернув за угол, они объехали здание. Черный вход здания был еще менее опрятным, чем парадный, на нем не наблюдалось даже вывески. Граффити здесь были жирнее, надписи и геометрические рисунки накладывались друг на друга слоями, как селедка в банке.

Джо вышла и заперла машину.

– Привет.

Ее удивил парень, который показался из машины Билла. Шесть футов, может, выше. Преждевременно, но сексуально поседевшие волосы, как у Макса[75] из «Одиночества в сети»[76]. Темные массивные очки… видимо, ношение очков и наличие чувства стиля – обязательные условия, чтобы попасть в компанию Билла. А его тело…

Что ж, неплохо. Широкие плечи, крепкая талия, длинные ноги.

– Это мой кузен, Трой Томас.

– Привет, – сказал парень, протягивая руку. – Билл рассказывал мне про тебя.

– Могу представить. – Она пожала его руку и потом кивнула на черный вход. – Слушайте, парни, на тех дверях тоже печать. Мне это не нравится.

– У меня есть доступ, – сказал Трой. – Все путем.

– Он служит в убойном отделе, – объяснил Билл.

– И мне нужно взять кое-что, всё согласованно. Но, прошу, ничего не трогай, и никаких фотографий.

– Разумеется. – Джо опустила руку, осознав, что положила ее на сердце, чтобы поклясться.

Трой повел их за собой, разорвав печать канцелярским ножом, а потом вставив пропуск в электронный замок ОПК[77].

– Смотрите под ноги, – сказал он, открыв дверь и включив лампы.

Узкий коридор был укрыт двухцветным ковром: кремового цвета по краям от основной дорожки, грязного серо-коричневого – там, где топали ноги. С потолка вниз по стенам уходили подтеки серо-песочного цвета. Повсюду воняло смесью плесневелого хлеба и потных носков.

И свежей меди.

Они шли вперед, перешагивая через банки разлитой краски, инструменты, пару ведер – похоже, бывшие владельцы или, может, банк, в чье владение перешел завод, предприняли попытку ремонта… только чтобы убедиться, что он влетит в копеечку.

Тут было два офиса, приемная зона, общая уборная и пара стальных дверей, рядом с которыми на крючках висели шляпы, покрытые слоем пыли.

– Пройдем здесь. Так короче.

Повернув налево, Трой повел их в другую сторону, пропуская через более узкую дверь. За порогом он щелкнул не по выключателю, а чему-то похожему на ящик с предохранителями.

С серией щелчков поочередно зажглись огромные секции ламп, освещая просторное пространство завода, по большей части пустое, не считая кронштейнов, вмонтированных в пол и огромных масляных пятен на бетонном полу в тех местах, где раньше стояло производственное оборудование.

– Здесь была резня.

Джо вскинула брови. Да, это очевидно, подумала она, окинув взглядом лужи свернувшейся крови, когда-то ярко-красной, сейчас ставшей коричневой. Повсюду были раскиданы ведра со штукатуркой, и когда она пересекла комнату и присмотрелась, то вынужденно накрыла рот рукой, глотая ком в горле.

– Как на ферме, – прокомментировал Билл, прохаживаясь по помещению.

– Какой ферме? – спросила Джо, качая головой при виде засохшей крови. – Боже, как это жестоко.

– Помнишь… два года назад? Была резня подобная этой, только крови в десять раз больше.

– И не было тел, – добавил Трой. – Как и сейчас.

– Как думаешь, сколько человек здесь умерло? – спросила Джо.

– Десять. Может, двенадцать? – Выйдя вперед, Трой сел на корточки рядом с серией размазанных на полу пятен… словно кто-то пытался сбежать, но поскользнулся и упал. – Нельзя сказать наверняка. Это место уже как пару лет выставлено на продажу. Банк отказался от камер наблюдения пять месяцев назад, когда во время весеннего шторма они вышли из строя от удара молнии. Записей нет.

– Разве можно избавиться от такого количества тел? – задумалась Джо. – Куда их деть?

Трой кивнул.

– Убойный отдел прорабатывает все версии.

Смотрят и под вампирским углом? – подумала она про себя. Эти ребята обычно пьют кровь, ведь так? Они не оставляют после себя по пять галлонов[78].

Хотя Трою она это не скажет. Свихнуться можно.

Она перевела взгляд на Билла.

– Как много массовых и ритуальных убийств произошло в Колдвелле за последние лет десять? Двадцать? Пятьдесят?

– Я могу выяснить, – сказал он, встретив ее взгляд. – Я думаю о том же.

Глава 43

– Здесь так спокойно. Так красиво.

Услышав слова Битти, Мэри посмотрела на девочку. Они шли по асфальтированным дорожкам кладбища «Сосновая роща». Луна в достаточной мере освещала дорогу впереди них, серебристое сияние ложилось на макушки сосновых ветвей и элегантные ветки кленов и дубов. Их окружали надгробия, статуи и мавзолеи, рассыпанные по раскатистому ландшафту и вокруг искусственных прудов, и порой возникало ощущение, что бродишь среди декораций.

– Так и есть, – пробормотала Мэри. – Приятно думать, что все это ради призраков похороненных здесь людей, но я уверена, что, скорее всего, это для посетителей кладбища. Бывает сложно, особенно поначалу, навещать умерших родных или друзей. В смысле, когда умерла моя мама, и я похоронила ее, я смогла вернуться только через несколько месяцев. Когда я, наконец, пришла сюда, в каком-то смысле было легче, чем я думала, в основном благодаря приятной атмосфере… нам в эту сторону. Она здесь.

Сойдя с дорожки на траву, Мэри осторожно смотрела, куда наступает.

– Сюда, иди за мной. Могилы расположены прямо перед надгробиями. И да, звучит странно, но я бы не хотела никого затоптать.

– Ой! – Битти посмотрела на красивое надгробие со звездой Давида и именем «Эпштейн» на нем. – Прошу прощения. Извините меня.

Они шли все дальше, пока Мэри не остановилась перед надгробием из гранита розового цвета с именем Сесилия Льюз.

– Привет, мам, – прошептала она, садясь на колени и собирая опавшие листья с надгробия. – Как ты?

Когда она скользнула пальцами по выгравированному имени и датам, Битти села на колени с другой стороны.

– От чего она умерла? – спросила девочка.

– МС. Множественный склероз.

– Что это?

– Человеческая болезнь, в ходе которой иммунная система атакует слой, защищающий нервные волокна. Без этой защиты ты не можешь управлять своим телом, теряешь способность ходить, кормить себя, говорить. По крайней мере, так было с моей мамой. У некоторых людей наступает долгий период ремиссии, когда болезнь не проявляет себя. – Мэри потерла центр груди. – Сейчас больше возможностей для лечения, чем пятнадцать-двадцать лет назад, когда ей поставили диагноз. Может, в эру современной медицины она бы прожила дольше. Кто знает.

– Ты скучаешь по ней?

– Каждый день. Дело в том… я не хочу тебя пугать, но не думаю, что ты когда-нибудь оправишься от смерти своей мамы. Скорее, ты просто свыкнешься с потерей. Так бывает, когда заходишь в холодную воду. Сначала испытываешь шок, но потом проходят годы, и ты приспосабливаешься и не замечаешь холода… и порой ты даже забываешь, что до сих пор лежишь в холодной ванне. Но воспоминания периодически возвращаются, напоминая о том, кого ты потеряла.

– Я много думаю о своей маме. Она мне снится. Она приходит ко мне во снах и разговаривает со мной.

– Что она говорит?

Когда налетел холодный ветер, Битти заправила прядь волос за ухо.

– Что все будет хорошо, и что скоро у меня будет новая семья. Поэтому я начала думать про дядю.

– Ну, я думаю, что это хорошо. – Мэри села, пальто до бедра служила преградой на пути влажной земли. – В твоих снах она выглядела здоровой?

– О, да. Больше всего я была рада видеть это. Она с моим младшим братом, который тоже умер.

– Мы отдали твоей маме его прах.

– Я знаю. Она положила его в чемодан. Сказала, что хочет убедиться, что он всегда будет с нами, куда бы мы ни отправились.

– Было бы хорошо похоронить их вместе.

– Я тоже так думаю.

Повисла длинная пауза.

– Битти?

– М-м?

Мэри взяла веточку с земли и согнула ее, чтобы занять руки.

– Эм, жаль, что я не знала, что твоя мама беспокоилась об Убежище. Я бы успокоила ее. – Она посмотрела на малышку. – Ты беспокоишься об этом?

Битти спрятала руки в карманы и оглянулась по сторонам.

– Не знаю. Все там такие милые. Особенно ты. Но, знаешь, это страшно.

– Знаю. Просто говори со мной, хорошо? Я дам тебе телефон, звони, если станет страшно. В любое время.

– Я не хочу быть обузой.

– Да, это-то меня и беспокоит. Твоя мама не хотела быть обузой, и я уважаю это… но в результате все оказалось для нее немного сложно, для тебя тоже, так не должно было быть. Ты понимаешь, о чем я?

Кивнув, Битти замолчала.

Спустя мгновение девочка сказала:

– Отец бил меня в детстве.

***

Находясь в самом центре трущоб, Рейдж бежал по переулку, его ботинки с грохотом приземлялись на асфальт, пистолет высоко вскинут, но ярость он держал под контролем, чтобы она подстёгивала, а не лишала рассудка.

Его цель рванула через улицу, и он следовал за ублюдком неотступно, вонючий приторный запах лессера был словно след самолета в небе – невозможно сбиться с пути.

Это был новобранец. Вероятно, с заброшенного завода.

Он понял это потому, что гад метался в панике, запинаясь и поскальзываясь, судорожно вскакивая, он был без оружия, и никто не спешил ему на помощь.

Одинокая и безвредная крыса.

Убийца упал в десятый раз, споткнувшись на, вроде как, карбюраторе, и в этот раз он уже не поднялся. Он просто ухватился за ногу и застонал, перекатившись на спину.

– Нет, п-п-прошу, нет!

Нагнав свою жертву и остановившись, Рейдж впервые за всю историю помедлил перед убийством. Но он не мог не заколоть ублюдка. Если он оставит его на улицах, то гад исцелится и найдет себе подобных, с кем сможет объединиться в бою против них… или его обнаружат люди и выложат на юТуб.

– Нееееет….

Рейдж убрал с дороги руки ублюдка и вонзил кинжал в центр его пустой груди.

С вспышкой и хлопком убийца растворился в воздухе, оставив на асфальте масляное пятно и запах гари…

Рейдж резко обернулся, меняя кинжал на пистолет. Сделав вдох, он принюхался к запах, а потом зарычал.

– Я знаю, что ты там. Покажись.

Когда в тенях в конце переулка ничего не пошевелилось, он сделал три шага назад, чтобы укрыться в дверном проеме заброшенного здания.

Издалека донеслись сирены, напоминавшие вой бродячих собак, а через квартал – крики людей. Рядом что-то капало с пожарной лестницы позади него, сверху доносилось дребезжание, словно порывы ветра с реки пытались сорвать монтажные леса, державшиеся на честном слове, с кирпича.

– Ты, долбаный трус, – крикнул он. – Покажись.

Врожденная самоуверенность твердила ему, что он справится с этим сам, но смутное беспокойство заставило вызвать подкрепление, включив маячок, расположенный на внутренней стороне воротника его куртки.

Он не боялся… черта с два. И он мгновенно почувствовал себя болваном.

Но там сто процентов скрывался мужчина-вампир, и одно Рейдж знал наверняка: это был не Кор.

Потому что знал, где сейчас находился ублюдок.

Глава 44

Естественно, раздеть Наашу – секундный вопрос.

На самом деле, она сама вызвалась на это.

Как только его кузены вошли в ее секс-темницу, она начала стягивать с себя красное платье, отбрасывая «от-кутюр» в сторону, словно тряпка стоила не дороже бумажной салфетки. Она осталась лишь в шпильках и корсете.

Эрекция Эрика и Эвэйла была незамедлительной, два члена мгновенно встали по стойке «смирно», от чего женщина рассмеялась свойственным ей хриплым смехом.

Однако она не подошла ни к кому из них. Она приблизилась к Эссейлу.

Подавшись вперед, Нааша прижалась к его груди и обернула руки вокруг шеи.

– Сначала я хочу тебя.

Глупая женщина. Своими признаниями она добровольно отдает ему всю власть.

Но это и хорошо.

Отстранив ее, он потянул свой галстук от «Эрмес», ослабляя шелковый узел. Когда он снял длину, Нааша сделала небольшой круг и подошла к одной из кроватей, растянулась на ней и вытянула руки над головой. Ее тело сформировало эротичный изгиб в форме S, одна грудь выпрыгнула из чашки лифа, а обнаженное лоно блестело, когда она раздвинула ноги.

Эссейл не спеша подошел к ней и на четвереньках забрался над ее телом, усаживаясь на ее бедра, пленяя ее. Растянув галстук в руках, он уставился на женщину.

– Ты такая доверчивая, – пробормотал Эссейл. – Что, если я сделаю что-то плохое с этим? Никто не услышит твоих криков или борьбу, ведь так?

На мгновение в ее взгляде вспыхнул страх. Но потом Эссейл улыбнулся.

– Хорошо, что я джентльмен, не правда ли? – Он наклонился с шелком в руках. – Закрой глаза, моя дорогая. И не вздумай засыпать, нет, покой нам только снится.

Эссейл накрыл ее глаза галстуком, затягивая шелк в узел. Потом он посмотрел через плечо, кивая своим кузенам, приказывая им покрыть ее. Как всегда, они с удовольствием выполнили приказ, сбрасывая рубашки и брюки, раздеваясь прежде, чем прикоснуться к ней, ласкать и облизывать, войти в нее.

Когда Нааша застонала, он слез с нее и схватил первое попавшееся запястье – Эрика, как выяснилось – и прокусил кожу своими клыками. Когда он подтянул выступившую на коже кровь ко рту Нааши, женщина с шумным вздохом впилась в запястье, присасываясь к вене, извиваясь всем телом от экстаза.

Очевидно, она не кормилась от своего хеллрена… и Эссейл предположил, что для этих целей ей необходимо присутствие Тро. Но вампиры, особенно озабоченные, частенько брали вену во время секса, даже если они хорошо питались в другое время. Как с алкоголем и наркотиками, кровь усиливала ощущения в разы.

Нааша была так обескуражена запахом крови его кузена в воздухе и вкусом – на языке, что Эссейл смог пробраться к двери, а она этого даже не заметила. Запустив руку в пальто, он достал крошечную старомодную масляную склянку с коротким горлышком.

Пшик-пшик. Верхняя.

Пшик-пшик. Нижняя.

Смазка ничем не пахла, потому что он заполнил склянку новым средством «Pennzoil 10W-40[79]» для легковых автомобилей… и после его стараний массивная дверь открылась без шума. С лукавой улыбкой он выскользнул из игровой комнаты и закрыл за собой тяжелые панели. Пряча масло в карман кашемирового пиджака, он посмотрел по сторонам. Потом направился налево, следуя дорогой Тро, которой тот ушел прошлым вечером.

Подвальные стены и пол были выполнены из грубого камня, электрические лампы, прибитые к деревянному потолку, испускали тусклый свет. Он пытался открыть каждую дверь, что встречалась на его пути, и за каждой находил склад: один – заставленный садовыми инструментами из сороковых-пятидесятых годов прошлого века, другой – дорожными чемоданами конца двадцатого века, третий – праздничными декорациями, пожухшими и пораженными плесенью от сырости.

Ни намека на покои Тро, и это неудивительно: он бы не согласился на безоконные комнаты, предназначенные для ненужных вещей. Додженов также не было, очевидно, дом подвергался модернизации, техника и принадлежности прислуги перенесли уровнем выше. Винного погреба он тоже не обнаружил, но предположил, что алкоголь также обрел приют на первом этаже, ближе к эпицентру социальной жизни.

Поэтому Нааша обустроила подвал в таком ключе.

Здесь обеспечивалось уединение.

Возможно, она даже сама стирала простыни с тех кроватей? Хотя, вряд ли. Наверняка, женщина доверяла служанке.

В самом конце, там, где коридор заворачивал, показалась вторая лестница, каменные ступени были настолько старыми, что истерлись.

Значит, сюда убежал Тро.

Двигаясь быстро, Эссейл, перед тем как начать подъем, обнаружил последнюю дверь… настолько же крепкую, как и дверь в темницу Нааши, не ровня тем, что вели в подсобные помещения.

«Мастер Лок»[80] на ней был новым и блестящим, и требовал конкретного ключа. Повинуясь интуиции, он ощупал молдинг, на случай, если ключ повесили на крюк или гвоздь, как порой было принято делать. Увы, нет. Что бы ни хранилось по ту сторону, оно имело огромную ценность.

Или не было предназначено для посторонних глаз.

Поднявшись по ступеням, он тихо, словно ветер, достиг двери, которая на его удачу была не заперта. Прислушавшись и ничего не услышав по другую сторону, Эссейл осторожно открыл панель.

Это была кладовка дворецкого, судя по шкафам со стеклянными дверьми, заставленными тарелками, и шкафу со сверкающим серебром из зеленых панелей.

Хоть Эссейл и не знал планировки дома, но был хорошо осведомлен о помещениях, необходимых для всех больших особняков, и, конечно, непримечательная лестница для персонала с голыми деревянными ступенями и функционирующими перилами располагалась неподалеку. По дороге на второй этаж ему пришлось остановиться на полпути и прижаться к стене, когда на лестничном пролете выше служанка прошла мимо со стопкой грязного белья в плетеной корзине. Когда она скрылась, он сократил дистанцию и выскользнул за ней в зону для слуг в спальном крыле.

Повинуясь инстинктам, он прошмыгнул сквозь широкую дверь, предназначенную для масштабных приемов… и, воистину, по другую сторону, располагался коридор, величественные хрустальные и медные люстры освещали путь, толстый шерстяной ковер смягчал поступь, антикварные бюро и столики были расставлены у каждого окна, без сомнений, с видом на сад.

Он засунул нос в каждую спальню, и каждая, казалось, была предназначена для того или иного пола, мужские и женские темы чередовались.

Он узнал комнату Тро по запаху лосьона после бритья, оставшемуся в воздухе.

Сейчас он вошел внутрь и закрыл за собой дверь. К счастью, прислуга уже все убрала, кровать была застелена, в ванной лежала чистая стопка полотенец, на письменном столе стояли свежие цветы. Личных вещей было немного – что было свойственно бывшему солдату с ограниченными финансами и постоянными переездами. Но шкаф был забит одеждой, большая часть еще с бирками, свидетельствуя о недавнем приобретении.

Без сомнений, счета оплатила хозяйка дома.

Выскользнув в помещение спальни, он прошерстил ящики комода в стиле «Чиппендейл», но ничего не обнаружил. Ни оружия. Ни боеприпасов. Он также осмотрел рабочий стол на предмет бумаг, телефонных записей, почты. Ничего.

Помедлив у кровати, он изучил картину на шелковых обоях.

– Вот ты где.

Удовлетворенно заурчав, он подошел к небольшому пейзажу в раме… которая оказалась еле заметно сдвинута.

Он убрал картину, и перед взглядом предстала полированная дверь стенного сейфа.

Циферблат был плоским и красным, со шкалой цифр для прокрутки кода.

Где была его домушница, когда он в ней так нуждался, подумал Эссейл, возвращая картину на стену.

Без сомнений, было много способов для взлома, но сегодня он не подготовился для подобных действий и не хотел потратить все время, пока внизу шла веселуха… его кузены были слаженной парой, но бесконечно трахаться невозможно.

Оценив взглядом золотую оправу картины, он убедился, чтобы она висела так же криво, как и до этого, не больше, не меньше, и потом пересек восточную дорожку… радуясь тому, что разноцветное полотно с коротким ворсом не выдаст его следов.

Окинув комнату последним взглядом, он повернул дверную ручку и вышел в коридор…

– Я могу вам помочь?

***

В ожидании, пока вампир в другом конце переулка ответит, Рейдж поднял взгляд на крышу здания напротив. Вишес только что материализовался на эту точку… но брат не выдавал себя ни шумом, ни движениями.

Фокусируясь, Рейдж снова крикнул:

– Покажись, или я иду за тобой. И ты, ублюдок, этого не переживешь. Гарантирую.

Зверь зашевелился под кожей, проклятие неугомонно заерзало, несмотря на ударную дозу секса. С другой стороны, его инстинкты кричали. На этой неделе ему уже стреляли в грудь, и Рейдж не горел желанием побить рекорд Братства по числу около-смертных ситуаций.

– Это я, и я безоружен.

Аристократический голос эхом пронесся по грязному переулку, а мгновение спустя Тро вышел вперед, с поднятыми руками, все его тело было напряжено.

– Не стреляй. – Мужчина медленно повернулся по кругу. – Я один.

Рейдж прищурился, выискивая признаки постороннего присутствия в темном углу. Ничего не заметив, он снова сосредоточился на Тро. Оружия не было видно, и мужчина был одет не для боя… если, конечно, не искал бабской потасовки с Зуландером[81]: на нем были такие же качественные шмотки, какие носил Бутч: пальто, пошитое на заказ, как хороший костюм, а обувь сверкала даже в тусклом свете.

– А ты, смотрю, приоделся, – пробормотал Рейдж. – При нашей последней встрече у тебя не было таких клевых тряпок.

– Мои перспективы улучшились с тех пор, как я покинул службу у Кора.

– Ходят слухи, что ты был не на службе, сукин ты сын. Скорее в услужении.

– Я должен был отплатить долг, это так. Но сейчас все кончено.

– Что ж, у нас нет вакансий. По крайней мере, для придурков с таким резюме, как у тебя.

– Я могу опустить руки? Они затекли.

– Зависит от тебя. У меня дерганый палец, поэтому хорошо подумай, куда эти руки засунуть.

Раздался шум, словно кто-то приземлился на обе ноги, и Тро обернулся. Когда Вишес вышел из теней прямо за парнем, Рейдж рассмеялся.

– Не нравится, когда подкрадываются сзади, да? – Рейдж тоже оставил свое укрытие, держа оружие наготове. – Могу представить. И будь добр, постой не дергаясь, пока мой брат обыскивает тебя.

Вишес осмотрел торс и ноги Тро, не церемонясь с промежностью. Когда высокий писк Тро затих, Брат отступил назад, но держал свой сороковой наведенным на Мистера Неймана Маркуса[82].

– Так, если ты не с Кором, тогда что забыл здесь? – требовательно спросил Ви. – На тебе слишком много одеколона и нет оружия.

– Я надеялся наткнуться на кого-то из вас.

– Вот так сюрприз! – воскликнул Рейдж. – И чего же ты хочешь?

– Вы послали Эссейла следить за мной… или он действует независимо?

Ви резко рассмеялся.

– Чего-чего?

– У меня идеально произношение. – Тро посмотрел на Ви. – И ты стоишь от меня не больше чем в трех футах. Уверен, ты прекрасно меня расслышал.

Когда Ви обнажил клыки, Рейдж покачал головой.

– Хорошо подумай над поведением. Мой брат, кажется, хочет порвать тебя на тряпки.

– Так что? – продолжал Тро. – Это вы послали его соблазнить меня? Вам бы больше повезло с женщиной… хотя, в любом случае, вы бы ничего не добились. Я отошел от всех конфликтов.

– И рискуешь жизнью, чтобы передать нам это? – спросил Ви.

– Я подумал, что при личной встрече смогу лучше донести до вас свои намерения.

– Ты сильно переоцениваешь свою харизму. Или важность своей сексуальной ориентации.

– Почему бы тебе не свалить отсюда, – заговорил Рейдж. – Не хотелось бы, чтобы простого гражданского вроде тебя ранили на поле боя.

– Мы будем скорбеть. – Ви поднял пистолет на уровне головы Тро. – Тик-так.

– Покеда, говнюк. – Рейдж помахал рукой. – Удачи в жизни. Точнее, неудачи. Да всем плевать.

Тро покачал головой.

– Со мной вы напрасно тратите время.

– Я начинаю считать, – заявил Ви. – На счет три стреляю. Три.

Тро испарился в то мгновение, когда Ви выстрелил в двух футах левее от места, где стоял ублюдок.

– Черт, – скучающе сказал Ви. – Промахнулся.

– Блин, дерьмовый район, – сказал Рейдж, подходя к брату. – Какие отбросы здесь только не встретишь.

– Значит, Эссейл переусердствовал, выполняя задание. Я дам ему чаевые… засуну в стринги.

Рейдж кивнул и указал на выжженный участок асфальта.

– Кстати, я поймал лессера.

– Поздравляю. Хочешь еще…

– Ви, почему ты не смотришь мне в глаза?

– Мы на поле боя. Я занят.

– Ну-ну. Как же.

Вишес нахмурился, все еще избегая взгляда. Но потом брат сказал низким тоном:

– Я поговорил с Сэкстоном за тебя.

Рейдж отшатнулся.

– О Битти?

– Ее так зовут? Ну да. Так вот, я собрал бумаги. Тебе ничего не нужно делать, они в папке на твоем столе. Покеда.

И воттакпросто, Брат дематериализовался из переулка, и Рейдж прекрасно понимал, что больше они об этом не заговорят. И, блин, это так похоже на Ви… сукин сын был способен на проявление невероятной доброты и сострадания, но всегда на расстоянии вытянутой руки, словно боялся эмоциональной вовлеченности.

Но он всегда был рядом для своих любимых.

Всегда.

– Спасибо, брат мой, – прошептал Рейдж воздуху на том месте, где раньше стоял этот благородный мужчина. – Спасибо как никогда.

Делая глубокий вдох, Рейдж сказал себе, что ему нужно поостыть. Просто потому что Ви не смог разыскать этого дядю, и потому, что дома его ждал перечень бумаг для удочерения, это еще ничего не значило.

Он еще даже не поговорил с Мэри.

И, алло, девочка согласилась сходить с ними за мороженым и на ужин. Это не значило, что она горела желанием найти новую семью.

Ему на самом деле нужно, черт возьми, охладиться.

Глава 45

Сидя рядом с могилой своей матери, Мэри задержала дыхание в ожидании, когда Битти продолжит. Слова, сказанные девочкой, повисли между ними в молчании.

Отец бил меня в детстве.

– Порой нелегко говорить о подобных вещах, – пробормотала Мэри.

– Твой отец когда-нибудь…

– Нет. На самом деле, я его совсем не помню. Он погиб в автокатастрофе, когда мне было два месяца. У меня была только мама.

– У меня тоже была только моя мамэн. Но иногда я не чувствовала, что мы близки. Это сложно объяснить.

– В твоем доме столько всего происходило.

– Я специально злила его. Чтобы он… ну, не трогал ее. – Битти пожала плечами. – Я была быстрее его. У меня было больше шансов.

Мэри закрыла глаза, проглотив проклятье.

– Мне так жаль.

– Все нормально.

– Нет, не нормально.

– Я замерзла, – внезапно сказала Битти.

– Тогда вернемся в машину. – Мэри встала, уважая желание малышки сменить тему. – Я включу обогрев.

– Хочешь, побудем здесь еще?

– Я могу вернуться в любое время. – Она хотела взять девочку за руку, но знала, что не стоит этого делать. – И на улице холодно.

Битти кивнула, и вместе они пошли мимо могил, выходя на пешеходные дорожки. Когда они дошли до ее «Вольво», девочка помедлила.

Мэри, открыв дверь, оглянулась.

– Хочешь, чтобы мы поехали в Убежище по длинному маршруту?

– Откуда ты узнала?

– Просто догадалась.

Когда они поехали по главной дороге к железным вратам кладбища, Битти пробормотала:

– Я не думала, что Колдвелл такой большой.

Мэри кивнула.

– Город приличный по размерам. Ты когда-нибудь видела центр?

– Только на фотографиях. У моего отца был грузовик, но маме не разрешалось ездить на нем. Когда мы в тот раз приехали к Хэйверсу, она взяла грузовик, пока отец был в отключке. Вот почему… это произошло. Ну, после того, как нас выписали.

– Да. – Мэри посмотрела в зеркало заднего вида. – Могу представить.

– Я бы хотела посмотреть его. Центр города.

– Хочешь, поедем сейчас? Город очень красив ночью.

– А можно?

– Конечно.

У входа в кладбище «Сосновая роща» она свернула налево, направляясь через пригород к шоссе. Когда они миновали районы, усеянные человеческими домами, в больше части которых не горел свет, Битти прижалась к окну… а потом они выехали к стоящим особняком магазинам и затем – к череде торговых центров, увешанных сияющими вывесками, с пустыми парковыми и огороженными территориями.

– Это Северное шоссе, – Мэри включила сигнал поворотника. – Оно приведет нас в город.

Вверх по съезду на шоссе. Потом влиться в легкий вечерний траффик.

И на горизонте показались городские небоскребы с разноцветными огнями, напоминавшие подобие рассвета.

– Посмотри на это, – воскликнула Битти, подаваясь вперед. – Дома такие высокие. Когда мамэн везла меня через реку, она спрятала меня под покрывалом. Я ничего не видела.

– Как вы… – Мэри прокашлялась. – Гд