Сексуальное поведение при психопатиях
Конечно, первое, что приходит на ум в качестве фундамента темы книга известного немецкого психиатра Рихарда фон Крафта-Эбинга (1840-1902) «Половая психопатия», но мы к ней обратимся позже, а пока посмотрим на более современные исследования.
Психопатии (аномалии характера, патологические характеры), так же как и неврозы, относятся к так называемой пограничной психиатрии. Существуют весьма противоречивые клинические и патогенетические оценки психопатий, отсутствует общепринятая классификация, вообще, всё, что касается психиатрии весьма неопределённо, но другого пока нет. Итак, основные положения сводятся к следующему: а) психопатический склад личности представляет собой постоянное, врожденное свойство индивидуума, хотя психопатические особенности могут претерпевать видоизменения в течение жизни, т.е. усиливаться или развиваться в определенном направлении;
б) патологические свойства личности тотальны, определяют всю психическую структуру;
в) патологические изменения выражены настолько значительно, что являются препятствием к полноценной социальной адаптации.
У настоящего психопата извращённое половое поведение является единственным источником сексуального удовлетворения. Начиная с работ Крафт-Эбинга, половые извращения принято подразделять на извращения с нарушением направленности полового влечения и извращения с нарушением способа полового удовлетворения.
Например, формирование садизма у мужчин и мазохизма у женщин начинается с ранних этапов жизни. По мнению профессора Г.С. Васильченко (под редакцией которого в 1996 г. в России вышла, упоминаемая выше книга Крафт-Эбинга), отсутствие с раннего детства тактильного и эмоционального контакта с матерью или другим лицом, ухаживающим за ребенком, приводит к агрессивному поведению детей. Элементы садизма, возникающие уже в первые годы жизни, обычно выходят в последующем за рамки нормального поведения, и на их основе формируются сексуальные перверсии. Даже скорригированная воспитанием агрессивность может включаться в структуру полового влечения в подростковом и юношеском возрасте, особенно если нормальная реализация сексуального влечения затруднена и заменяется фантазированием.
Половое влечение реализуется в агрессивном садистическом поведении с половым удовлетворением только при унижении партнерши или жестоком обращении с ней, иногда до ее умерщвления с максимальным возбуждением при виде агонии.
Мазохистические парафилии у женщин как извращенное проявление гиперфемининного поведения обычно формируются так же, как патологическое гиперролевое поведение у мужчин, приводящее к садизму. Женщины с патологическим гиперфемининным поведением не могут получить острого и полного сексуального удовлетворения без унижения и физических страданий, доставляемых сексуальным партнером. В случаях трансформации половой роли гиперролевое поведение гораздо чаще ведет к патологическим, перверсным тенденциям: у женщин к садизму, у мужчин к мазохизму. Специалисты утверждают, что при патологическом гиперролевом поведении в виде садизма или мазохизма прогноз неблагоприятен, эти перверсии имеют тенденцию к усложнению и прогрессированию.
Для меня, как для человека пишущего и художественные произведения особый интерес представляет психастенический и астенический типы психопатии. Не буду пересказывать, процитирую вполне доступную широкому читателю классификацию специалиста:
«Психастенический и астенический типы психопатии при определенных различиях имеют много общего, что дало основание некоторым психиатрам объединить их в одну группу - тормозимых психопатов.
У психопатических личностей астенического круга почти всегда отсутствует ощущение физического тонуса. Вялость, быстрая утомляемость способствуют чувству собственной сексуальной неполноценности. Астенические психопаты неизменно застенчивы, чрезвычайно уязвимы, ранимы. Они болезненно реагируют на грубость и бестактность окружающих, плохо привыкают к новой обстановке, легко смущаются. Самооценка понижена, они постоянно недовольны собой. Однако, несмотря на робость, нерешительность, склонность сомневаться во всех своих поступках и действиях, астенические психопаты иногда могут проявить выраженную агрессивность.
Психастенический патологический характер проявляется в постоянном самоконтроле, самонаблюдении, множестве ненужных задержек, в склонности к бесплодному, навязчивому мудрствованию. Эти лица не ощущают полноты жизни, чувств, постоянно обдумывают свои поступки, сомневаются в их правильности. Они склонны к навязчивым состояниям, но к ним сохраняется критическое отношение. Так же как и астеники, психастенические личности плохо переносят нарушения привычного жизненного стереотипа, легко теряются, у них быстро возникают и нарастают тревога, беспокойство относительно того, что они не справятся с новыми жизненными условиями.
Как астенические, так и психастенические психопаты особо привержены к морально-этическим нормам, к "правилам" сексуального поведения. Их больно ранят любые проявления грубости и цинизма. Считая себя в целом "неполноценными", они низко оценивают и свои сексуальные способности. Каждый сексуальный срыв для них превращается в трагедию. Наиболее частым поводом к угрызению совести у них служит мастурбация, "вред", который сильно преувеличивается. Робость и застенчивость у тормозимых психопатов мешают им вступить в половые отношения с представителями противоположного пола и сексуальное влечение приобретает перверсную форму (нарциссизм с мастурбацией, вуайеризм, пигмалионизм, склонность к гомосексуализму).
Сексуальные извращения становятся сильным психотравмирующим фактором для тормозимых психопатов. Они постоянно находятся во власти своих переживаний, в страхе, что окружающие могут узнать об их "сексуальной несостоятельности". Содержание подобных переживаний, как правило, отражает не столько реальные травмирующие моменты, сколько обостренное и зафиксированное чувство собственной неполноценности. Как отмечает этот же автор, психопатические личности тормозимого круга в стремлении удовлетворить свои извращенные наклонности нередко постепенно становятся требовательными, агрессивными. В дальнейшем эти формы реагирования у них закреплялись и становились однотипными. Подобная трансформация психопатических черт накладывает соответствующий отпечаток и на динамику синдрома сексуальных перверсий. В его структуре появляются новые виды извращений, ранее не свойственные тормозимым психопатам (эксгибиционизм, садизм). Кроме того, с "расцвечиванием" и усложнением структуры перверсий все более утрачиваются интерес и влечение к нормальной сексуальной жизни, нарастает дезадаптация, появляется склонность к асоциальным поступкам и сексуальным правонарушениям».
Вот, начал цитировать, а останавливаться уже и нельзя, тут уж сказал «а», нужно дальше по алфавиту. Автор пишет хорошо, что редко для научных работников, поэтому углубимся в тему с помощью его наработок:
«Психопатических личностей аффективного типа отличают синтонность, способность легко найти себе место в обществе, уловить настроение окружающих. Они легко проявляют свои чувства, их эмоции естественны и понятны другим, несмотря на то что основная особенность психопатических личностей аффективного типа заключается в эмоциональной лабильности, неустойчивости настроения. В зависимости от преобладающего аффекта среди психопатических личностей аффективного круга выделяют два полярных варианта: дистимический и гипертимический. Дистимики ("прирожденные пессимисты", по П.Б. Ганнушкину) редко находят повод для веселья, даже успех не вселяет в них надежду, они замечают преимущественно теневые стороны жизни. На всякое несчастье они реагируют тяжелее других и в любой неудаче винят прежде всего себя. Такая самооценка препятствует активному поиску гетеросексуального партнера. Они избегают вступления в брак и находят удовлетворение в перверсиях, не требующих полового партнера.
В отличие от дистимиков гипертимики отличаются повышенным самочувствием, приподнятым настроением. Они легко устанавливают гетеросексуальные связи, влюбчивы. Чрезмерная самоуверенность, стремление к лидерству, жажда удовольствий, большая активность при повышенной сексуальности могут приводить гипертимических психопатов к половым эксцессам, в том числе и уголовно наказуемым (с несовершеннолетними). Гипертимические психопаты нередко злоупотребляют алкоголем, опьянение делает их не только сексуально агрессивными, но и сексуально неразборчивыми, что может вести к насильственному принуждению половых партнеров и распространению венерических заболеваний.
Психопатическим личностям возбудимого (эпилептоидного) типа свойственна необыкновенно сильная эмоциональная возбудимость. Начальные проявления этой психопатии обнаруживаются еще в дошкольном возрасте. Дети часто кричат, легко озлобляются, любые ограничения, запреты и наказания вызывают у них бурные реакции протеста со злобностью и агрессией. Сформировавшаяся психопатия возбудимого типа сопровождается приступами гнева, ярости, аффективными разрядами по любому, даже незначительному поводу, иногда с аффективно суженным сознанием и резким двигательным возбуждением. В запальчивости (особенно легко возникающей в состоянии алкогольного опьянения) возбудимые психопаты способны совершать необдуманные, порой опасные, действия.
Среди них нередко встречаются лица с расторможенностью влечений, склонные к перверсиям и сексуальным эксцессам. Сексуальные отношения возбудимых психопатов обычно сопровождаются ревностью. Измен (как действительных, так и мнимых) они не прощают и даже флирт считают предательством, за которое могут "наказать" в брутальной форме. Половое влечение возбудимых (эпилептоидных) психопатов очень тесно сопряжено с повышенной готовностью к различным перверсиям. Жестокость и цинизм этих психопатических личностей особо ярко проявляются в эксгибиционизме, садизме, педофилии, инцесте.
Из-за своих извращенных наклонностей им приходится вступать в конфликты в семье, а нередко и на работе; особенно часто у них происходят столкновения с правоохранительными органами. В отдельных случаях частая психогенная травматизация (из-за перверсий) с последующими реакциями на нее приводит к трансформации основного психопатического синдрома. Таким образом, "эксплозивный" синдром постепенно теряет остроту и одновременно появляются и нарастают астенические или истерические черты.
Неустойчивый тип психопатии облигатным свойством имеет слабость высших форм волевой деятельности, повышенную внушаемость, податливость всяким внешним влияниям и непостоянство, сочетающееся с неспособностью к целеустремленной деятельности. Такие люди живут одним днем, не имея серьезных планов, не задумываясь о будущем. Основной целью их жизни бывают новые впечатления и развлечения; здесь они упорно отстаивают свои права, хотя в поисках удовольствий и развлечений также не обнаруживают постоянства. Стремление наслаждаться радостями жизни сочетается с нетерпимостью к каким-либо регламентациям легкомысленного образа жизни, что постепенно приводит их к уголовно наказуемому поведению.
Все это уже с подросткового возраста определяет направленность сексуальных реакций. Участие в асоциальных группах и пренебрежение общепринятыми морально-этическими нормами ускоряют приобретение сексуального опыта и обусловливают знакомство с девиантными формами половой активности. Наиболее редуцирована платоническая составляющая либидо и вследствие этого романтическая влюбленность проходит мимо них. В дальнейшем они также не способны на искреннюю, глубокую любовь и на настоящую дружбу. Их интимные отношения - скорее игра в секс, причем игра на грани дозволенного с соскальзываниями в перверсии от скуки.
Истерический тип психопатии характеризуют эгоцентризм, ненасытная жажда внимания к своей особе, внушаемость, лживость, фантазирование, повышенная и демонстративная эмоциональность, которая в действительности оборачивается неспособностью к глубоким и искренним чувствам, склонность к рисовке и позерству. Истерические личности не ощущают границы между продукцией собственного воображения и действительностью. Останавливаясь на этом свойстве, П.Б. Ганнушкин подчеркивал, что реальный мир для человека с истерической психикой приобретает своеобразные, причудливые очертания; объективный критерий для нero утрачен, что часто дает повод окружающим обвинять такого человека в лучшем случае во лжи и притворстве. В связи с этим следует помнить о способности истериков, особенно женщин, к оговорам и самооговорам.
Как подчеркнул К. Ясперс, одним из основных свойств истериков является стремление казаться более значительными, чем на самом деле, и переживать больше, чем они в состоянии пережить. Эти свойства истерических психопатов целиком проявляются в половом поведении. Либидо у них не отличается ни силой, ни напряжением, ни стойкостью, а в сексуальных проявлениях много театрального, недостоверного.
Подростки мужского пола предпочитают разыгрывать молчаливо-многозначительную таинственность, а девочки, наоборот, склонны широко афишировать как действительные отношения, так и целиком выдуманные связи, изображая из себя распутниц и наслаждаясь ошеломляющим впечатлением.
Способность истерических личностей к яркому, образному и чувственному сексуальному фантазированию обусловливает выраженный полиморфизм синдрома сексуальных перверсий и причудливое "расцвечивание" его компонентов, нередко приобретающих форму своеобразных "сексуальных ритуалов" (строго определенная зафиксировавшаяся смена сексуальных перверсий, доставляющая сексуальное удовлетворение).
Далеко не всегда нарушения сексуального поведения, приводящие к столкновению с законом, у психопатических личностей связаны с перверсиями. Дисгармония всей личности проявляется также в неправильном формировании и искаженной организации полового поведения, в неспособности к корректным обоюдоприемлемым отношениям с сексуальными партнерами. В целом половые нарушения (в узком понимании) занимают небольшое место среди других противоправных деяний психопатических личностей, а главное сами половые извращения далеко не всегда служат основной причиной неправильного сексуального поведения, приводящего к противоправным действиям.
По данным клинико-статистического исследования, у психопатических личностей нарушения сексуального поведения не обязательно обусловлены половыми извращениями, а противоправные деяния, сопряженные с нарушением сексуального поведения, не обязательно приобретают форму, соответствующую статьям о половых правонарушениях.
Обследуемая К., 37 лет, руководитель художественной самодеятельности в клубе, обвиняется в умышленном поджоге.
Отца не помнит, он оставил семью, когда К. было 2,5 года. Мать эксцентричная, трижды выходила замуж (К. от второго брака), воспитанием дочери фактически не занималась, жила в другом городе, приезжала к дочери всегда с многочисленными подарками, ласкала, говорила, что они больше никогда не расстанутся, но вскоре опять уезжала в семью третьего мужа. Воспитанием К. занималась бабка по линии матери - "человек деловой, но черствый".
В детстве была слабым, болезненным ребенком. Тяжело переживала каждое расставание с матерью. К бабке была привязана, любила слушать ее сказки, легко вживалась в судьбы героев, днем разыгрывала сценки из сказок, по ночам плохо спала, боясь разбойников. Переживая страх, находилась как бы в состоянии "оцепенения", боялась пошевелиться.
В школу поступила с опозданием "из-за слабости нервов". Училась неровно, с первых классов участвовала в художественной самодеятельности, "любила роли выразительных героев". В старших классах учиться стало труднее, особенно по математике и физике. Не окончив школу, пошла учиться в педагогический техникум. С удовольствием начала работать учительницей в младших классах, увлеклась экспериментом "игрового преподавания", нашла в этом свое призвание, но вскоре начались конфликты с завучем. На педсовете критики не принимала, считала, что учителя "ретрограды", "косные и тупые"; вскоре ей пришлось уйти из школы.
Менструации с 14 лет, слабоболезненные, регулярные, за 1-2 дня до менструаций всегда портилось настроение, беспричинно плакала. Первый половой акт в 19 лет с учителем физкультуры ("была без ума от его фигуры, не скрывала от учителей свою страсть"), но ощутила только отвращение, партнер оказался "грубым и пошлым", не понял "красоты и величия любви".
Поскольку "решительно все" говорили о ее артистическом таланте, решила поступать во ВГИК, но не прошла по конкурсу. В период подготовки в институт и сдачи экзаменов завела много знакомств "в артистическом мире", была устроена на работу руководителем художественной самодеятельности в клуб. Увлеклась работой, для постановки выбирала пьесы, в которых сама могла играть главные роли. Тайно надеялась, что на каком-то просмотре ее заметят и пригласят сниматься в кино. Легко заводила новые знакомства, но не была способна к длительной привязанности и дружбе. "Любила блистать", особенно на сцене. Самой большой радостью в жизни были аплодисменты зрителей, тратила много денег, чтобы устраивать "богемные" вечеринки в свою честь. Лестных высказываний о ее "исключительном таланте", сравнения с известными актрисами, слов об ожидающей впереди "головокружительной славе" было достаточно, чтобы этих льстецов считать лучшими друзьями.
Хотя сама не испытывала полового влечения и была "выше секса", легко поддалась ухаживаниям (по всей видимости, серьезным) одного из таких друзей, женатого и моложе себя на 4 года. Вскоре стала сожительствовать с ним. Встречи всегда обставляла празднично, украшала комнату, покупала шампанское, надевала красивое белье, включала "томительную, душещипательную" музыку. Оргастического удовлетворения не испытывала, в целом "секс был не нужен, но сам антураж" интимных отношений приводил в восторг, особенно если любовник мог оценить "тонкость и изящество души".
Эти отношения продолжались почти 4 года, но К. начала "разочаровываться в интеллекте" возлюбленного, а у того начались неприятности из-за жены. Связь вскоре прекратилась. Вначале даже радовалась этому ("могла беззаветно отдаться искусству"), но долго не могла оставаться одна "без близкого друга", который "воспламенял бы к творчеству". Главное было в том, что не хотела выглядеть хуже других без "красивого спутника жизни". Вскоре сама стала проявлять интерес к разведенному мужчине, пыталась заинтриговать его, рассказывая при случае различные выдуманные истории (ее выбрали на главную роль в известном фильме, но она вынуждена была отказаться, оскорбившись непристойными домогательствами режиссера и т.п.). Интимные встречи с новым знакомым также обставляла с "таинственной красотой". Сначала все было хорошо, но как-то сожитель сказал, что в сексе она "ребенок", намекнул на то, что "снаружи много, а внутри пусто".
Такие намеки обеспокоили К. Начала расспрашивать подруг про половую жизнь, узнала, "что нужно мужчинам". При следующих интимных встречах стала имитировать оргазм форсированным дыханием, вскрикиванием и даже царапаньем сожителя. Это его несколько заинтересовало, встречи стали чаще, но не надолго. Пытаясь удержать сожителя, К. разыгрывала из себя все более страстную женщину. По совету осведомленных подруг навязывала орально-генитальные контакты и половые акты в различных изощренных позах, "хотя самой было отвратно".
Однако сожитель все чаще говорил, что у нее "холодная душа и любовь фальшивая". Чтобы доказать "свою безумную любовь", К. решилась на крайность. Она написала "предсмертную" записку, в которой в напыщенных, экзальтированных фразах "прощалась" со своим любовником. Перед его приходом К. оставила записку на видном месте в комнате, а в кухне разложила ворох старых газет и других легко воспламеняющихся предметов, привязала к потолку веревку с петлей, отперла входную дверь и, встав на табуретку с надетой на шею петлей, стала ждать, надеясь, что любовник будет потрясен происшедшим и после спасения ее останется с нею навсегда. Когда К. услышала звук открывающейся двери, она подожгла газеты и затянула на шее петлю. Увидев дым, сожитель бросился на кухню, вынул К. из петли (как оказалось, она сознания не теряла), но пожар они погасить не сумели: сгорела вся квартира К. и ее соседей. На первом допросе К. сразу рассказала причину поджога и суицида.
Среднего роста, выглядит моложе своих лет, правильного телосложения, молочные железы развиты хорошо, оволосение на лобке по женскому типу. Патологии внутренних органов нет. Отмечается повышенная возбудимость вегетативной нервной системы.
В ясном сознании, ориентирована правильно. Считает себя здоровой, намерена выступать в суде, но в целом довольна помещением в больницу, таи как "потрясена" всем случившемся и действительно "хочется в петлю". Называет себя "глубоко несчастной". Во время беседы с врачом волнуется, краснеет, от слез легко переходит то к гневу, то к восторгу. Гротескно жестикулирует, заламывает руки, беспокойно ходит по кабинету. Говорит, что, наконец, "нашла роль своей жизни" и "доведет ее до конца". Требует, чтобы суд состоялся "сегодня же". "Пусть соберутся все, пригласят корреспондентов, пусть приедут с телевидения... Пусть все учатся на моей трагической судьбе. Это кино, это роман - пусть будут писатели и режиссеры и хоть немножко поучатся правде жизни". Успокаивается с трудом, но тут же начинает рыдать ("жаль, что не погибла и не сгорела"). Продуктивной психотической симптоматики, а также формальных расстройств интеллектуальной сферы нет.
Заключение: вменяема. Диагноз: истерическая психопатия.
Формированию истерической психопатия в данном случае способствовала и наследственная отягощенность (вероятно, мать К. также отличалась истерическим характером), и неблагоприятные условия воспитания. Истерические черты у К. проявились уже с детства (ночные кошмары с "оцепенением"). Некоторые истерические черты (позерство, экспансивность) способствовали ее увлечению сценой. Окончив педагогический техникум, она нашла новое увлечение, но не понимала, что ее практика "игрового преподавания" не соответствует методическим установкам. Деловую критику приняла с характерной для истериков логикой: все косные и тупицы, она умнее всех.
При правильном в целом сексуальном развитии в первой половой связи по любви сразу проявились дисгармонические особенности личности: афишировала свои интимные отношения, при всей "страстности" от половых актов получала лишь отвращение, ее влекла только внешняя сторона. Непонимание любовником "красоты и величия любви" при фактически негативном отношении К. к сексуальной стороне связи легко привело к разрыву. Свое "счастье" К. нашла в клубной самодеятельности, где ее "Я" всегда было в центре внимания.
В половом отношении К. фригидна. В половую связь она вступила не из-за возникшего эротического чувства, а ради преклонения перед ее "артистическим талантом", ради внешней стороны, "антуража" (шампанское, душещипательная музыка и т.д.) интимных отношений.
После разрыва К. тяготило отсутствие не полового удовлетворения (как такового она его никогда и не получала), а "красивого спутника жизни". Чтобы удержать своего очередного сожителя К. идет на имитацию яркой сексуальности, несмотря на отвращение и отсутствие положительных эмоций. Фактически фригидность, сочетающаяся с ориентацией на внешние аксессуары сожительства, а не на эротическую сторону отношений с мужчинами, обусловила неправильное половое поведение К., постоянную игру в секс без физиологической потребности в нем. Совершенное деяние тесно связано с таким стилем полового поведения К. Попытка имитировать самоубийство фактически была единственным доступным для нее способом удержать очередного "спутника жизни".
У К. есть достаточно яркие проявления истерического характера (экзальтированность, аффективная лабильность, жажда признания, склонность к гиперболизации, аффективная логика суждений и др.). Однако в целом психическая дисгармония К. не столь глубока, чтобы лишить ее способности отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими.
В целом при судебно-психиатрическом освидетельствовании психопатических личностей определяется тип личностной дисгармонии, а также учитываются выраженность психической незрелости, грубость эмоциональных и волевых расстройств, отсутствие или сохранность критики к своему состоянию, способности корригировать свое поведение, вид и выраженность нарушений социальной адаптации, склонность к частым и заметным декомпенсациям.
Если правонарушение было совершено в период тяжелой декомпенсации или патологической психопатической реакции, то состояние лица, страдающего психопатией, в момент правонарушения может расцениваться как временное расстройство психической деятельности, обусловившее невменяемость. Невменяемыми также могут быть лица с глубокой дисгармонией всего психического склада.
Ключевым судебно-психиатрическим вопросом при психопатиях с половыми расстройствами является мужской гомосексуализм. Это особое отношение определяется не только тем, что гомосексуальные акты (мужеложство) в нашей стране уголовно наказуемы, но и частотой как в популяции (распространенность гомосексуализма среди мужчин варьирует от 1 до 4%), так и в судебно-психиатрической практике. Х. Шварц сообщил, что более чем в 30% судебно-психиатрических экспертиз, проведенных в Грейфсвальде (ГДР), речь шла о сексуальных аномалиях, в частности о гомосексуализме, а из этого числа 53,5% гомосексуальных актов совершались с детьми.
Если судебно-психиатрическое заключение по поводу психопатических личностей с сексуальными перверсиями зависит от глубины психопатии, ее динамических сдвигов, а тяжесть синдрома сексуальных перверсий интимно связана со структурой и выраженностью психопатии, что позволяет их рассматривать в едином синдромокомплексе при определении вменяемости, то вопрос о гомосексуализме значительно сложнее и требует особого рассмотрения.
Этот вопрос специально обсуждался на международных конференциях (в частности, на 3-м симпозиуме в Берлине в сентябре 1964г.). Уголовная ответственность за гомосексуальные акты разная в различных странах (от возбуждения судебного дела до безнаказанности, если гомосексуальный акт не сопровождался принуждением и не проводился с детьми, от признания невменяемости до уменьшенной вменяемости и вменяемости).
Н.И. Фелинская в руководстве по судебной психиатрии по этому поводу писала, что, поскольку "сексуальные извращения не являются врожденными, а развиваются в процессе формирования личности условно-рефлекторным путем", "психопатия формируется и развивается под влиянием условий окружающей среды, неправильного воспитания и пр. Лица, обнаруживающие психопатию, не лишены способности правильно оценивать окружающую действительность и руководить своими поступками, так как у них нет изменений психики, которые бывают у психически больных", "поэтому страдающие психопатией в большинстве случаев признаются вменяемыми и подвергаются общим мерам наказания".
В "Руководстве по судебной психиатрии" сексуальной психопатии отводится лишь один абзац и вновь утверждается, что "извращения не являются врожденными, а развиваются в процессе формирования личности, закрепляясь условно-рефлекторным путем. Дифференцированный подход к разным формам половых извращений даже не обсуждается.
Хотя этиология и патогенез гомосексуализма не выяснены полностью, сводить их только к растлевающему влиянию микросоциальных факторов или дисгармонии темпов полового созревания нельзя. Более того, если иные перверсии у психопатических личностей тесно связаны со структурой психопатии и можно проследить определенную синхронность в их образовании, то гомосексуализм (точнее, не соответствующее паспортным данным о поле сексуальное влечение) может не сопровождаться другими признаками психопатии. Уже такая "моносимптомность" ставит гомосексуализм в иное положение по сравнению с другими сексуальными перверсиями в рамках психопатий.
В отличие от других перверсий при гомосексуализме, особенно с нарушением полового сознания (аутоидентификации), т.е. при осознании своей принадлежности к другому полу, имеются биологические предпосылки, что чрезвычайно важно для судебно-психиатрической экспертизы.
Согласно нейроэндокринной теории, гомосексуализм предопределяется нарушениями половой дифференцировки мозга в пренатальном периоде, что обусловливает неполноценную маскулинизацию мозга у гомосексуальных мужчин. Нарушение половой дифференцировки мозга приводит к искажению чувствительности гипоталамуса к гормональным воздействиям. Патология пренатального периода влечет за собой и нарушения эндокринного обеспечения сексуальной функции. У лиц с гомосексуальным влечением повышен уровень эстрадиола и связывающих тестостерон глобулинов, а также снижена концентрация свободного тестостерона в крови по сравнению с контрольной группой; основное нарушение заключается в изменении не столько концентрации гормонов, сколько баланса тестостерона и эстрогенов.
Таким образом, нейроэндокринная и эндокринная теории дополняют друг друга. С ними неразрывно связана и генетическая теория гомосексуализма. Высокую конкордантность близнецов по гомосексуализму можно объяснить как общим для них экзогенным фактором в критическом пренатальном периоде, так и генетически фиксированной предрасположенностью к нарушениям половой дифференцировки мозга. Следовательно, имеется биологически детерминированный риск по гомосексуализму - патофизиологическая почва для искажений полового самосознания и полоролевого поведения. На этом основании неправомерно проводить аналогию расстройства влечения, например при дромомании, с расстройством полового влечения у гомосексуалистов, поскольку при гомосексуализме имеется специфическая почва расстройств влечения.
Нет оснований в этих случаях полностью отрицать роль искаженных психологических и других неблагоприятных микросоциальных воздействий в формировании гомосексуализма, особенно при преждевременном психосексуальном развитии ("долевое" участие в котором также во многом определено биологическими, точнее, патобиологическими факторами). Важно, что человек по абсолютно не зависящим от него причинам входит в жизнь с патологическим, болезненным в медицинском и социальном плане, пониманием самого себя, восприятием своих потребностей, с уже сформировавшимися личностными предпосылками своего полового поведения. Г.С. Васильченко пишет: "Гомосексуализм, сформированный на фоне трансформации половой роли в сочетании с преждевременным психосексуальным развитием, затрагивает ядро личности, рано обращает на себя внимание нарушениями полоролевого поведения, сохраняется в течение всей жизни и не поддается терапевтической коррекции". Следует добавить, что такой гомосексуализм не поддается коррекции и социально-принудительными методами.
В специальной работе "Вопрос вменяемости и исправительных мер у сексуальных правонарушителей" психиатры К. Недома и К. Фрейд пишут, что при сексуальных правонарушениях всегда можно предположить ненормальное душевное или сексуальное состояние, ограничивающее свободу мышления. Наказание недейственно у лиц с такими половыми извращениями, и если они представляют в связи с гомосексуальной активностью социальную опасность, то их следует лечить в специальных лечебных учреждениях с применением психотерапии и гормонов.
Трудно предположить, что ужесточение или смягчение (вплоть до полной отмены уголовного преследования за гомосексуальные отношения совершеннолетних мужчин в интимной, т.е. не оскорбляющей общественное мнение, обстановке и при полном обоюдном согласии) юридических категорий уменьшит или увеличит число истинных гомосексуалистов. Чешский психиатр М. Боубал отметил, что после отмены в ЧССР наказания за гомосексуальные действия число гомосексуалистов не увеличилось и их поведение не изменилось.
Не столько судебно-психиатрическое, сколько общеюридическое значение имеет замечание С.С. Корсакова о том, что "превратное половое ощущение является в громадном большинстве случаев постоянной особенностью данного субъекта, хотя способность сдерживать проявления его может в значительной степени колебаться под влиянием различных условий". Можно провести аналогию с сексуально здоровым человеком: он также отличается определенной полом особенностью, он также может сдерживать свои сексуальные потребности, но может и удовлетворять их, и это уголовно не наказуемо, если не связано с насилием или совращением несовершеннолетних. Почему же лицо, имеющее не по своему желанию иную постоянную половую особенность, должно постоянно, всю жизнь его сдерживать, чтобы не заслужить уголовного наказания, хотя оно и не совершает насилия или растления?
Сформировавшаяся личность с устойчивой гомосексуальной направленностью, которая определяет единственно приемлемый способ сексуального удовлетворения, гетеросексуальные акты н психически, и физически не приемлет. Говоря сексологическим языком, они уже противоестественны для таких людей. В этой связи вполне оправданно говорить именно об "ошибке природы", а не о каком-то аморальном, сексуально извращенном (понимая под извращением что-то безнравственное) поведении, которое по существу обусловлено "гомосексуальностью гомосексуалистов", не зависит от принятия или неприятия ими социальных норм и приносит лишь социальные преследования.
Экспертное определение вменяемости психопатических личностей с такими половыми извращениями, по нашему мнению, недостаточно учитывает аргументы сторонников нейроэндокринной, эндокринной, генетической концепций, а также явно не согласуется с мнением авторитетных психиатров, наблюдавших гомосексуальных лиц.
Существует много клинических описаний, не только не подтверждающих условно-рефлекторную концепцию данного вида извращения, но и прямо говорящих о врожденности (т.е. биологической обусловленности) извращения полового влечения. Ограничимся выдержкой из статьи проф. В.М. Тарновского "Извращение полового чувства", опубликованной в "Вестнике психиатрии": "Ребенок с врожденным половым извращением растет и развивается во всех отношениях, по-видимому, правильно. Только половое чувство пробуждается у большинства необыкновенно рано, и по мере приближения к периоду половой зрелости наступает целый ряд ненормальных болезненных уклонений ...Мальчик, например, более стыдится раздеться перед посторонним мужчиной, нежели перед женщиной. Далее, ему нравится находиться в обществе мужчин, получать ласки и поощрения более от мужчин, чем от женщин. Он... "обожает" непременно мужчину, храброго, великодушного, умного или человека с сильно развитыми мышцами и остается совершенно равнодушным к женщинам. Настает, наконец, половая зрелость... До крайней степени возбуждения, оканчивающегося извержением семени, доводит его во сне не образ женщины в соблазнительных позах и движениях, а ласки, объятия и поцелуи мужчин. Представление о женщинах не только не возбуждает его полового влечения, а окончательно убивает всякое вожделение, случайно вызванное. Вид раздетой женщины оставляет его равнодушным... По мере усиления описываемого отклонения половой деятельности начинают выясняться и другие особенности больного организма. Юноша старается быть женственным, <