Октября 1981 года, 19.37, ПЛ С-178 3-й отсек.

Из нокаута, полученного после удара о переборку в кают-компании, ничего не понимающего в происходящем старшего помощника командира подводной лодки вывел сигнал аварийной тревоги и льющаяся откуда-то прямо на голову вода. Прошла секунда, и старпом оказался в Центральном посту. Громкоговорящая система связи «каштан» не работала. Непрерывно звонил аварийный телефон.

- Центральный, пятый, - неслось по связи, - поступление воды в пятый отсек через разошедшийся стык в верхней части переборки шестого отсека!

- Центральный, седьмой. Значительное поступление воды через деформированный переборочный люк!

- Центральный, второй. В отсеке пожар! Горит батарейный автомат и кабельные линии!

- Центральный, первый. В первом по местам аварийной тревоги, поступлений воды не обнаружено, аварийное освещение, «Каштан» не работают.

Дизеля молчали. Аварийное освещение отсутствовало. В тусклом, призрачном свете от светящихся циферблатов приборов старпом скорее ощутил, чем увидел с шумом льющийся по паёлам со стороны четвертого отсека поток воды. На глубиномере 10 метров, дифферент на корму и глубина медленно увеличивается. «Лодка тонет!» - Пронеслось в мозгу. И как реакция из груди вырвалась команда:

- Продуть цистерны главного балласта! Оба мотора полный вперед! Рули на всплытие!

Рев ворвавшегося в цистерны главного балласта сжатого воздуха оповестил, что команда исполнена, подводная лодка вздрогнула, начала сильнее задирать вверх носовую оконечность, однако глубина продолжала увеличиваться. Ход вперед дать не удалось, от замыкания в электрической цепи вырубило защитные автоматы.

- Продуть уравнительную! Продуть цистерну замещения!

И вновь рев воздуха в цистернах, а глубина уже 20.

Лодку тряхнуло взрывом. Старпом переключил тумблер аварийного телефона на четвертый отсек и лихорадочно закрутил ручку вызова: «Четвертый, Центральному!?». Однако в ответ слышно было лишь потрескивание динамика. «Четвертый, Центральному!? Шестой, Центральному!?»… Старпом понял, что в четвертом затоплена и взорвалась аккумуляторная яма. И вновь толчок. На глубиномере 30 метров. Легли на грунт, отметил краем сознания старпом, продолжая вызывать четвертый отсек.

- Их уже нет, - услышал он хриплый голос из-за спины. Рядом с ним сидел на корточках, держась рукой за грудь, начальник штаба бригады.

- Протаранил нас кто-то, в прочном корпусе наверняка дыра. Из докладов видно, что где-то в районе с четвертого отсека по шестой. Пожалуй, самим нам уже не всплыть. Ты, старпом, борьбу за живучесть лодки наладь и возглавь! Из Центрального нам идти некуда, во втором отсеке пожар, горит батарейный автомат, электрики его уже тушат. А я тут посижу немного, оклемаюсь, уж больно сердце прихватило.

А вода всё пёрла и пёрла мощным потоком из щелей между крышкой и деформированным комингсом люка ведущего в четвертый отсек, буруном из порванного трубопровода вентиляции. Ошалелые от испуга матросы застыли у люка второго отсека, даже не пытаясь бороться за живучесть. Они бы уже давно сбежали во второй, но там было ещё страшнее, там был едкий удушливый дым, там такие же как и они матросы-электрики во главе с командиром электротехнической группы отчаянно боролись с огнем, пеной сбивая пламя с горящего батарейного автомата и кабельных трасс.

- Заразы! - зарычал взбешённый старпом.

- Разобрать аварийный инструмент! Заделать течь! Будете стоять на месте, сдохнем все!

Отборный флотский мат, оплеухи и пинки вывели матросов из состояния ступора, и работа закипела. Нашлись аварийные клинья, пакля, раздвижной упор. Поступление воды из люка четвертого отсека почти устранили, однако к пробоине, находившейся в трубопроводе вентиляции, подобраться не удалось из-за сплетения трубопроводов. Вода продолжала поступать.

Из второго отсека доложили, что пожар ликвидирован.

Включив телефон на циркуляр, старпом дал команду: «Отдать носовой и кормовой спасательные буи! Включить МГС-29!».

- Механик! Что делать будем? – Окликнул он скрытого в темноте отсека командира электромеханической боевой части.

- У нас осталось только дать ВВД в отсек, тогда поступление воды если не прекратится, то уменьшится, – отозвался механик.

- А воздуха у нас хватит!?

- Осталось половина командирской группы баллонов, должно хватить, - ответил механик.

- Ну, тогда давай!

Механик, оставив матросов возиться с герметизацией трубопровода вентиляции, на ощупь нашел клапан подачи воздуха высокого давления в отсек. Открыл.

Медленно давление в третьем, втором и первом отсеках сравнялось с забортным, на этом имеемый, на лодке запас ВВД иссяк. Поступление воды в отсек уменьшилось, но не прекратилось. И никакие попытки моряков остановить его ни к чему не приводили. Поняв тщетность этого поступка, старпом объявил по телефону всем, кто был на связи, что командный пункт переносится в первый отсек и, подняв скрючившегося на пайолах от боли в сердце начальника штаба, дал команду личному составу третьего отсека перейти во второй. Взглянул на часы: они показывали 19 часов 58 минут, с момента аварии прошла двадцать одна минута.

На переборке нервно задребезжал аварийный телефон:

- Центральный, седьмому! Центральный седьмому!

- Слушает Центральный! – Выдернув трубку из гнезда прокричал старпом.

- Центральный, я седьмой! Из пятого отсека передали, что в отсеке шесть человек. Отсек топит. Вода дошла до крышек дизелей. Остановить ее поступление они не могут, воздушная подушка уходит. Запрашивают что делать?

- Передайте в пятый, продолжать борьбу с поступлением воды. Подготовить к использованию спасательное снаряжение! – Дал команду старпом.

Сказал и застонал от боли и досады. Как им спастись? Ведь путь к спасению из пятого отсека лежит либо через затопленный четвертый в третий отсек, а там, наверх, через боевую рубку. Причем открыть дверь из пятого в четвертый они не смогут из-за разности в давлении. Либо через седьмой, но шестой ведь наверняка затоплен! Из него вода поступает в седьмой!

Седьмой отрепетовал команду в пятый, и через минуту передал старпому ответ находившихся там матросов: «Спасательное снаряжение затоплено под правым дизелем. Достать не можем. Продолжаем борьбу с поступлением воды».

Старпом завыл. Ему стало больно и гнусно. Такой боли, за всю свою двадцатисемилетнюю жизнь, он не переживал ни разу. Там, в отрезанном от всех, затопленном на четыре пятых своего объёма пятом, его 18-20 летним матросам осталось 5-10 минут жизни. Его пацаны, его матросы сейчас погибнут! И он, старший помощник командира подводной лодки, сидит здесь, в Центральном Посту, не в силах ничем помочь, не в силах что-либо изменить.

Из оцепенения старпома вывел аварийный телефон. Седьмой отсек репетовал доклад из пятого: «Сидим на крышках дизелей. Аварийный телефон заливает. Прощайте, товарищи! Не поминайте …». И связь с пятым отсеком оборвалась навсегда.

В Центральном наступила жуткая, давящая тишина, нарушаемая лишь бульканьем воды, да иногда потрескиванием корпуса.

- Старпом! Войди в меридиан! - Донеслось до сознания после сильного толчка в плечо.

- Слезами горю не поможешь, а ответственности за жизнь оставшихся в живых членов экипажа подводной лодки с тебя никто не снимал!

Над старпомом возвышался начальник штаба бригады.

- Иди, пересчитай комплекты спасательного снаряжения, распиши людей на смены: кому отдыхать, кому работать. Распредели обязанности по обеспечению самостоятельного выхода на поверхность. Народ необходимо занять, чтобы в головах гнусные мысли не бродили! И вообще! Хватит хныкать, как барышня! Вперед, работать! Кто здесь старпом? Я или ты!

Старпом поднялся. «Ладно, - подумал он, - здесь в носовых отсеках я как-нибудь разберусь, а вот что делать морякам в седьмом? Надо быстрей решать, ведь и аварийный телефон может скиснуть. Это и так чудо великое, что он до сих пор работает».

- Седьмой старпому,- позвал он в микрофон.

- Седьмой на связи,- раздалось из динамика.

- Доложите обстановку в отсеке!

- Идет медленное поступление воды в отсек через систему вентиляции. Вода на 20 сантиметров не достает до нижней части комингса переборочного люка, аварийное освещение не работает.

- Доложите наличие аварийных запасов и спасательного снаряжения!

- Снаряжение есть на всех четверых и два комплекта запасных, из провизии есть тушенка и говяжьи языки, всего пять банок и шесть булок спиртового хлеба, пресной воды в бачке литра три.

- Хорошо, приготовьте спасательное снаряжение к использованию, приготовьте входной люк для самостоятельного выхода методом затопления отсека. Не забудьте растянуть тубус! Будете выходить самостоятельно. О готовности к выходу доложите. Если пропадёт связь, выходите сами по готовности.

Однако, доклада старший помощник так и не дождался. Аварийный телефон скис. Минут пятнадцать старпом крутил ручку вызова и кричал в безмолвную телефонную трубку. Но седьмой не отзывался.

Третий отсек топило интенсивно, прошел лишь час после аварии, а вода уже вплотную подобралась к комингсу переходного люка второго отсека. Старпом осмотрелся, личный состав отсека уже перешел во второй, забрав с собой все средства регенерации, спасательное снаряжение, пресную воду. Старпом сомневался. Он понимал, что оставляя третий отсек, он снижает шансы на самостоятельное спасение оставшегося экипажа, ведь именно из этого отсека можно было шлюзоваться наружу в спасательном снаряжении через боевую рубку. Однако, он понимал и другое. Он понимал, что выход из третьего отсека возможен только методом его затопления, кроме того, выходить на поверхность сейчас, равносильно самоубийству. Наверху уже стемнело, впереди ночь. В таких условиях вряд ли кто-то заметит плавающего на поверхности воды подводника, а восьми часов плавания в осенней воде вполне достаточно для смерти от переохлаждения. Дождаться утра следующих суток, не оставляя отсека, не даст поступающая вода. Кроме того, беглый осмотр показывал, что спасательного снаряжения на всех не хватит, а это значит, что нужно ждать подхода спасателей и просить подать в лодку дополнительные комплекты. Это значит надо ждать. Старпом решительно шагнул во второй отсек и задраил за собой люк. Отныне и без того весьма ограниченное жизненное пространство отсеков для 26 человек уменьшилось на треть.