Психопатологические последствия информационного воздействия
Рассматривая психопатологические последствия информационного воздействия, необходимо отметить, что психика не только больных, но и большинства людей, попавших в необычные, экстремальные условия жизнедеятельности, в том числе условия «информационного прессинга», весьма уязвима. На это неоднократно указывали ведущие зарубежные и отечественные психиатры, описывая так называемые «психические эпидемии». Так, еще В. М. Бехтерев по поводу одной из них («малеванщины»), имевшей место в Киевской губернии с 1889 г., приводил следующее высказывание своего коллеги профессора И. А. Сикорского: «Население, увлеченное брожением, усвоило себе парадоксальное параноическое мышление и логику помешанных и в силу этой болезненной логики стало разрешать основные вопросы жизни и религии при помощи сравнений и пустой игры слов». Безусловно, собственно «психические эпидемии» не характерны для современного общества и имеют лишь историческое значение.
«Цивилизационные» вызовы нашего времени выдвигают другие, не менее важные, как с научной, так и с практической точки зрения, проблемы, касающиеся психического здоровья населения целого ряда стран, в том числе, как это ни парадоксально, наиболее развитых из них. Нередко описываются новые, ранее не имевшие место формы психической патологии, например посттравматические и социально-стрессовые расстройства. В их развитии, наряду с другими причинами, особое значение имеет резкая ломка традиционных представлений людей о «смысле жизни», привычного жизненного уклада, этико-нравственных и культурных ценностей, сложившихся за годы и десятилетия. Также важное значение имеет информационное сопровождение («психологически поддерживающее» или «психологически разрушающее»), направленное как на сохранение традиционных ценностей, так и на формирование «новых смысловых целей». Это информационное сопровождение исходит из «национальных приоритетов», а потому ориентировано в основном на массовое сознание соответствующих социальных групп или населения в целом (как «своего», так и «чужого»).
Г. Лебон (1895) одним из первых попытался теоретически обосновать наступление «эры масс» и связать с этим общий упадок культуры, традиционных ценностей. Он полагал, что при «волевой неразвитости и низком интеллектуальном уровне больших масс людей ими правят бессознательные инстинкты, особенно тогда, когда человек оказывается в толпе». В таких случаях происходит снижение уровня критичности, падает ответственность, самостоятельность, нивелируется личность как таковая – «в толпе человек легко теряет рассудок и поддается панике». Лебон жил в XIX в., ошибочно считая его «веком толпы». Однако именно XX век стал «истинным веком толпы и тоталитарных лидеров». Он породил высокотехнологичную информационную войну, продемонстрировал способы манипуляции сознанием сотен миллионов людей.
Феномен аномии во всех его разновидностях, описанный Э. Дюркгеймом еще в 1889 г., был пережит практически всем старшим поколением и в нашей стране после 1991 г., когда были в одночасье «развенчаны» основные традиционные ценности прошлых поколений – духовные скрепы, соединяющие людей различных национальностей и вероисповеданий единой страны.
Утрату чувства будущего через отвержение «исторической памяти» в общественном сознании можно рассматривать как наиболее важную составляющую феномена аномии (Дюркгейм Э., 1983) – характерного эффекта «информационного поражения». Поэтому неудивительно, что восприятие себя как «людей без будущего» было одним из наиболее типичных признаков у населения России в 90-х гг. прошлого века (Кара-Мурза С. Г., 2013). Утрата чувства будущего является и характерным признаком такой стресс-обусловленной психопатологии, как депрессия и посттравматическое стрессовое расстройство. В качестве осевого феномена утрата будущего, очевидно, связана с манифестацией вторичных проявлений: со снижением мотивации к деятельности, с социальной изоляцией, ангедо нией (как составляющей психической анестезии), пассивным соци альным реагированием и т. д. Таким образом, аномию можно рас сматривать как эквивалент расстройств депрессивного спектра на социальном уровне.
В настоящее время феномен аномии, как правило, рассматривается с позиции социально-стрессовых расстройств – особой формы пограничных психических расстройств. Основными условиями, приводящими к их развитию, по мнению Ю. А. Александровского (2003), являются: резкая смена системы культуральных, идеологических, моральных представлений, норм и ценностей, остававшихся неизменными на протяжении жизни прежних поколений; тотальное изменение привычных социальных связей и жизненных планов; нестабильность и неопределенность своего жизненного положения и его перспектив.
Перечисленные условия, порождающие социально-стрессовые расстройства, наиболее отчетливо отмечались в 1990-х гг., формируя у населения не только дезадаптационные, но и психопатологические реакции, проявляющиеся утратой способности адекватного приспособления к происходящим в тот период коренным изменениям в обществе и заострением личностно-типологических черт характера. Последние характеризовались развитием гиперстений, вплоть до выраженной «саморазрушающей нецелесообразности», или, напротив, гипостений на фоне различных невротических (депрессивных, тревожных, истерических) расстройств и других психических нарушений. Так, сравнительный анализ результатов обследования с помощью методики СМИЛ большой группы офицеров ВМФ в различные периоды социально-экономической нестабильности 1990-х гг. выявил, что воздействие на них негативных социально-экономических факторов проявлялось тенденцией к росту показателей по целому ряду как «невротических» шкал СМИЛ, характеризующих повышение фиксации на внешних и внутренних проблемах, усилении тревожности, депрессивных реакций, так и «личностных» шкал, констатирующих усиление аутичности мышления, склонности к социальной интроверсии.
Особое значение адекватное информационное сопровождение приобретает во время боевых действий. В качестве иллюстрации можно привести результаты обследования комбатантов во время первой контртеррористической операции на Северном Кавказе (1995). В тот период военнослужащие не всегда понимали цели и задачи военной кампании, отмечалась значительная информационная изоляция с отчетливым антиармейским акцентом со стороны большинства отечественных СМИ, отсутствовала должная информационная поддержка непосредственно в воинских частях и подразделениях, что способствовало циркуляции соответствующих слухов и самым негативным образом сказывалось на психическом состоянии военнослужащих. Так, результаты комплексного медико-психологического обследования личного состава отдельных частей и подразделений, участвовавших в боевых действиях в тот период, свидетельствовали о том, что практически у 70 % военнослужащих показатели нервно-психической неустойчивости достигали максимальных величин, что свидетельствует о серьезных нарушениях со стороны их психической сферы.
В условиях мирного времени массовая псевдокультура, развившаяся как продукт технократической цивилизации, основанной на культе потребления, создает систему ложных ценностей, где почти не остается места психически здоровому человеку с позитивными социальными чувствами и духовными устремлениями (Безносюк Е. В., Князева М. Л., 2004). Активно навязываясь в СМИ и рекламе, маскульт болезненно искажает картину мировосприятия и мироощущения, патологически влияет на душу человека. В информационно-психологическом поле, как никогда прежде, сказывается зависимость каждого члена социума не только от информации, но и от тех эмоциональных потоков, которые несут СМИ. Лейтмотив работы многих современных СМИ – это отбор преимущественно отрицательных, сомнительных фактов, событий, связанных с разрушительными проявлениями, провоцирующих сильные переживания и острые отрицательные эмоции страха, ужаса либо смакующих шокирующие зрительные образы и описания в области секса.
Вышеуказанные тенденции отражают «сверхзадачу» работы ряда СМИ: информация должна вызывать сильный, резкий отклик, она должна выводить человека из уравновешенного состояния, будоражить. Этому нередко помогает и соответствующая продукция киноиндустрии, например детективные сериалы. В результате создается ложная стрессогенная реальность, виртуальный трагический мир, который насыщен опасностью, угрозой, агрессией.
Эмоциональный спектр у «человека-зрителя» складывается из ощущений тревоги, страха, обиды, недоумения, бессилия, разочарования и зависти, провоцируемой скандальными сведениями о жизни сильных мира сего. Все это приводит к торможению интеллектуальной, творческой, нравственной активности человека, замедляет или искажает его личностный рост и формирование независимой индивидуальности. Таким образом выполняется заказ на формирование человека-потребителя – по сути, «невротизированного» человека, тревожного, постоянно чем-либо неудовлетворенного, разбалансированного, завидующего и алчущего. Это делается для того, чтобы такой человек постоянно искал различные способы купирования своей духовной неудовлетворенности, которые также активно предлагаются СМИ и зачастую приводят не к решению проблем, а к их усугублению через различные формы саморазрушающего (аддиктивного, гетеро– и аутоагрессивного) поведения. При этом «идеальный потребитель» – человек не просто мечущийся, потерянный в вихре неограниченных возможностей, а раздавленный и охваченный шквалом соблазнов. Итог подобной информационной обработки: в лучшем случае – психически лабильный, в худшем – душевно и духовно больной человек. В случае критических значений эти процессы затрагивают не отдельныхличностей, а группы населения, чаще молодежь, и в целом нацию.
Современное информационно-потребительское общество усиливает остроту и увеличивает частоту переживаемыхстрессов. Под влиянием СМИ может показаться, что степень свободы и возможности выбора выросли. Обществу предлагается масса вариантов преуспевания, рекламируется легкий и быстрый «путь к успеху». На деле же для многихлюдей они малодоступны и труднодостижимы. В качестве образцов для подражания нередко предлагаются типажи, которые на протяжении годов и веков были антиподами не только христианского сознания, но и «советского образа жизни». Не случайно, что в наиболее уязвимом положении при подобном информационном воздействии оказываются люди нравственные, трудолюбивые, законопослушные, добрые, сострадательные, совестливые. Причем это относится не только к нашей стране и странам постсоветского пространства, но и к целому ряду европейскихстран, когда взамен традиционныххристианскихценностей насаждают «либерально-демократические» постулаты, в психологическом отношении абсолютно чуждые сознанию большинства обычных граждан.
Подобное длительное и постоянное информационное воздействие приводит, особенно у лиц старшего поколения, к возникновению тревоги, агрессии, аддиктивному поведению, ощущению безысходности и т. д. В свою очередь, указанные формы информационного «зомбирования» поддерживают в отдельныхслояхобщества, прежде всего среди молодежи, протрагированное состояние психического напряжения, неспособности к реализации своего потенциала, превращая ихв удобную мишень для информационных интервенций. Постоянный поток такой информации вызывает со временем определенную специфическую адаптацию с формирова-временем определенную специфическую адаптацию с формированием аффективного напряжения и состояния фрустрации, характеризующейся аффективной нестабильностью и повышенной внушаемостью, особенно при усилении интенсивности и агрессивности информационного прессинга. В случае когда в СМИ сообщается о психологически приемлемом для большинства населения «решении» сформированной ранее «информационной проблемы», происходит облегчение (частичное или полное) данного состояния, порой с элементами эйфории. Однако особенности подобных состояний закономерно снижают критичность мышления, способствуют изменению традиционно доминирующих суждений и поведения. В случае же несовпадения ожидаемого (внушенного) результата и реальности повышается риск когнитивного диссонанса, который в отдельных случаях, при наличии индивидуальной психической уязвимости и недостаточного адаптационного ресурса, может служить триггером различных соматических, психических и поведенческих расстройств (рис. 8).
Рис. 8. Влияние информационного воздействия (ИВ) на развитие отдельных психопатологических феноменов
Интернет и психопатология
Этнологические исследования архаичных культур (Леви-Стросс К., 1994) привели к открытию первобытного алогического мышления, схема которого прячется в глубинах нашего мозга, но актуализируется в экстремальных и кризисных ситуациях. При этом мышление нарушается по специфическому шизоформному типу, что дает основания для предположений об эволюционной природе человеческой психопатологии (Молчанова Е. С., Добряков И. В., 2008). Современные вызовы времени (социальная, экономическая, политическая ситуация) в ряде случаев усиливают остроту и увеличивают частоту переживаемых стрессов. Поэтому не случайно определение, которое все чаще дается современной цивилизации, – «невротическая цивилизация» (постоянная тревога, агрессия, неутолимая жажда нового, ощущение упущенных возможностей, безвозвратно уходящего времени и т. д.). Как следствие – высокое потребление табака и алкоголя, тревожная статистика умышленных убийств и самоубийств, насилия. Указанные моменты поддерживают в обществе протрагированное состояние «магифрении» (Положий Б. С., 2009), превращая население в удобную мишень для информационных интервенций.
Новой характерной особенностью последних десятилетий стало появление массы людей, которые живут не столько в своих городах, квартирах и семьях, сколько в Интернете. Будет ли распространение Интернета способствовать укреплению психического здоровья нации? Или, напротив, Интернет станет одним из удобнейших инструментов информационной войны? В ближайшем будущем мы получим ответ на этот вопрос.
В индустрии коммуникации и информации происходят коренные изменения. Чтобы охватить 50 млн человек, радио понадобилось около 40 лет, а телевидению – чуть более 10 лет. Всего лишь за 3–4 года столько же людей стали использовать Интернет. В 1993 г. в Глобальной паутине насчитывалось не более 50 страниц (сайтов); сегодня их число постепенно приближается к миллиарду. Интернет уже охватывает гораздо более широкую аудиторию, чем любое из когда-либо применявшихся ранее средств связи. В 1998 г. к Интернету было подключено всего лишь 143 млн человек, к 2001 г. количество пользователей достигло 700 млн человек, а в настоящее время – около 2 млрд, что сопоставимо с населением планеты. И недооценивать влияние Интернета на психическое здоровье нынешнего и будущих поколений в погоне за «стандартами демократии» нельзя.
Столь внушительные и весьма скоротечные изменения привели к тому, что стремление к удержанию глобального лидерства вынуждает руководства ведущих мировых стран пересматривать свой подход к ведению внешней и внутренней политики. Опыт ведения информационных войн в «досетевую» эпоху трансформируется с учетом новых технических возможностей, предоставляемых Интернетом. В настоящее время осуществляется информационно-культурная и информационно-идеологическая экспансия наиболее развитых государств, что ведет к трансформации культуры, традиций и духовных ценностей в остальном мире. Остро встал вопрос о защите национальных информационных ресурсов и сохранении конфиденциальности информационного обмена по открытым мировым информационным сетям. Особое значение при этом приобретают информационные подходы, нацеленные на формирование и поддержание у людей (наций, народностей) «психологического иммунитета» к агрессивному информационному воздействию, основанного на настоящих, традиционных для того или иного социума связующих духовных идеалах.
Неудержимо расширяющееся мировое информационное пространство ведет к унификации информационных и телекоммуникационных технологийвсех стран – субъектов информационного сообщества. Это предоставляет возможность державам с высоким научно-техническим и промышленным потенциалом усиливать свое политическое, экономическое и военное превосходство за счет лидерства в информатизации. В принципе возможен глобальный информационный контроль над мировым сообществом, навязывание другим государствам своих «правил жизни». Скорость, с которой современные информационные и телекоммуникационные технологии ворвались в нашу жизнь, позволила говорить о «цифровой революции», которая уже преобразует не только социально-экономическую и политическую жизнь, но и оказывает негативное влияние на здоровье человека, в особенности психическое.