Реальная политика в социальном мире

Чтобы выяснить, насколько оправданно наше предположение, что решение участвовать в выборах может передаваться по цепочке от человека к человеку, мы попытались найти ответ на вопрос: если я проголосую, сколько человек могут решить проголосовать вслед за мной? На решение наших друзей и родственников, принимать ли им участие в выборах, влиять можно по-разному. На людей может оказать воздействие просто наблюдение за поведением знакомых (голосуют ли они? Участвуют ли в работе общественных или политических организаций? Вывешивают ли у себя во дворе эмблему какой-нибудь политической партии?). Во-вторых, на решение может повлиять обсуждение политических тем с друзьями. Даже случайный обмен фразами порой оказывается важным. Хак- фельдт так это описывает: «Самые незначительные на первый взгляд разговоры, на которые мы обычно не обращаем внимания, - перекинулись парой слов через забор с соседом, встретились со знакомым во время прогулки, поболтали с кем-то, стоя в очереди в магазине, и так далее - могут сильно повлиять на наш политический выбор, хотя и происходят между не самыми близкими друг другу людьми».

Несколько исследований, посвященных процессу голосования, показали, что о политике мы, как правило, говорим лишь с очень небольшим числом знакомых. Так, в одном опросе людей просили перечислить, с кем они обычно обсуждают серьезные вопросы (в любой сфере), - и около 70% назвали меньше пяти человек. Респонденты сказали, что разговаривают с каждым из своих собеседников примерно три раза в неделю, и политика становится темой обсуждения «иногда» или «часто». И хотя выборы не занимают мысли людей постоянно, многие признают, что следят за предвыборными кампаниями - особенно в течение нескольких месяцев, непосредственно предшествующих дню голосования. На основании данных из нескольких источников мы подсчитали, что в самый разгар избирательной кампании, когда люди решают, стоит ли голосовать, они обсуждают политические вопросы в среднем двадцать раз, но возможностей повлиять на чужое решение, вероятно, еще больше. Значительное число участников исследования выборов в Индианаполисе/ Сент-Луисе - целых 34 процента - сказали, что они пытались убедить своих знакомых проголосовать за определенного кандидата. Это говорит о том, что многие верят в возможность побудить других последовать своему примеру. Однако они не только убеждают окружающих в правильности того или иного выбора, но и своим поведением говорят им, насколько участие в голосовании важно, что тоже влияет на явку избирателей.

Но успешны ли эти попытки воздействовать на других? Если мы действительно копируем чужое поведение, то должна наблюдаться корреляция между поведением двоих социально связанных людей. И именно такую ситуацию мы находим, когда анализируем явку избирателей. Даже с учетом остальных факторов, которые могут приводить к сходству в поведении (одинаковый уровень дохода и образования, похожее мировоззрение и степень заинтересованности политикой), оказывается, что вероятность того, что человек пойдет на выборы, повышается примерно на 15 процентов, если в голосовании принимает участие один из его постоянных собеседников. Но распространяется ли это влияние дальше по сети? Мы выяснили, что корреляция существует не только между поведением непосредственно знакомых друг с другом людей, но и между поступками тех, кто связан через общего приятеля. Другими словами, если вы голосуете, это повышает вероятность участия в голосовании и друзей ваших друзей.

Исследователи, изучающие отношение к голосованию, не раз убеждались, что люди склонны объединяться в группы единомышленников. В результате большинство социальных связей возникает между теми, чьи интересы схожи. Если же человек не находит среди соседей или коллег на рабочем месте людей с род-ственными идеологическими или социальными взглядами, он, как правило, старается с ними не общаться и заводит знакомства в других местах. Исследование выборов в Индианаполисе показало, что двое из каждых троих друзей респондента придерживались тех же взглядов, что и он сам. На самом деле еще более наглядно это видно на примере недавних выборов в США, когда разделение на республиканские «красные штаты» и демократические «голубые» стало особенно заметным.

Идеологический раскол не влияет на общую явку избирателей, однако во многом определяет, как один голос может превратиться во множество голосов в поддержку вашего кандидата. Если либералы и консерваторы живут бок о бок, распределенные равномерно среди населения, тогда активность одного избирателя с равной вероятностью заставит сторонников обеих партий прийти на избирательный участок. Например, вы - консерватор, но ваш друг-либерал идет на выборы, копируя ваше поведение (возможно, даже назло вам!), потом его примеру следует его друг, тоже либерал, а его примеру, друг- консерватор. Таким образом, к тому моменту, когда сила влияния вашего решения сойдет на нет, вы успеете оказать влияние на равное число либералов и консерваторов. В результате и кандидат от либералов, и кандидат от консерваторов получат по два дополнительных голоса, и общий расклад не изменится. Если же население четко делится на два лагеря, решение одного человека пойти на выборы, скорее всего, повлияет только на его единомышленников и даст дополнительные голоса лишь одному кандидату. Предположим, что ваш друг - консерватор, его друг и друг его друга - тоже. Тогда ваше решение проголосовать даст четыре дополнительных голоса консерваторам и ни одного - либералам. Если вы знаете, что только благодаря вашей активности поддерживаемый вами кандидат получит много новых голосов, вы с большей вероятностью пойдете на выборы, чем если будете думать, что значение вашего голоса стремится к нулю из-за множества голосующих с противоположными политическими взглядами. Это значит, что при четком делении населения на два лагеря у вас больше побудительных мотивов голосовать благодаря количеству единомышленников, которых вы можете склонить к участию в голосовании.

Используя данные, полученные Хакфельдтом и Спрагом в процессе изучения сетей политических взаимодействий, мы создали компьютерную модель, показывающую, что происходит во всей сети, когда один человек решает проголосовать. В каждом из имитационных экспериментов решение проголосовать принимал уже новый человек и пытался повлиять на тех, с кем он связан. Затем мы измеряли длину цепочек, когда один голос превращался в два, затем в четыре и в восемь - точно так же, как это происходило в ролике про шампунь. Повторив эксперимент несколько миллионов раз, мы смогли оценить вероятность возникновения цепной реакции при явке на выборы и то, на сколько человек в среднем влияет решение одного избирателя принять участие в голосовании.

Результаты оказались удивительными. В некоторых случаях влияние избирателя распространялось подобно лесному пожару, заставляя прийти на выборы до ста человек, хотя обычно у людей было всего по три-четыре непосредственные связи. В среднем, однако, один голосующий побуждал прийти на избирательный участок трех человек. Кроме того, поскольку либералы чаще общаются с либералами, а консерваторы - с консерваторами, такие цепные реакции значительно увеличивали количество людей, голосующих одинаково. В большинстве случаев участие в голосовании одного человека давало два или больше дополнительных голосов выбранному им кандидату. Так что чем больше в обществе раскол - когда мы стремимся дружить с теми, у кого схожие с нашими политические взгляды, - тем больше у нас мотивации участвовать в политике. И это становится своего рода парадоксом для тех, кто считает, что раскол - это плохо, а политическая активность - хорошо.

Интересно, что общее количество участвующих в голосовании людей практически не влияло на то, как далеко в компьютерной модели распространялась волна избирательской активности. До этого мы полагали, что в более обширных сетях цепочки будут длиннее, поскольку в них гораздо больше людей, на которых может подействовать чужой пример. Но оказалось, что волны политической активности - это преимущественно локальное явление, которое затрагивает отдельные группы населения в пределах всего нескольких рубежей отдаления от того, кто проголосовал. Согласно нашему правилу о трех рубежах возможности одного человека воздействовать на многих ограничены направленными в другую сторону волнами влияния, исходящими от остальных участников сети. Многие сомневаются, что такое компьютерное моделирование действительно отражает процессы, происходящие в реальном мире. Никто никогда не видел волн избирательской активности, так что как мы можем доказать, что они существуют? Вдруг это всего лишь плод воображения экспериментатора?

Многие результаты, полученные в результате моделирования, выглядели достаточно очевидными и хорошо обоснованными. Чем чаще вы будете просить кого-то проголосовать, тем выше вероятность, что человек это сделает. В этом нет ничего удивительного. Поэтому, чтобы доказать корректность компьютерного моделирования, нам нужен был какой-нибудь важный, но на первый взгляд противоречащий здравому смыслу факт, который мы смогли бы подтвердить реальными данными. И на самом деле одно из предсказаний, сделанных на основе моделирования, выглядело совершенно неочевидным и никогда ранее не рассматривалось политологами. Модель показала, что волна избирательской активности достигала наибольшей силы, если она исходила от члена группы с умеренной транзитивностью (то есть группы, где друзья человека знакомы между собой). Слишком высокая транзитивность приводила к тому, что группа оказывалась отрезанной от остального мира, а слишком низкая - что она была слишком плохо организована, чтобы закрепить модель поведения одного из ее членов. Люди обычно не знают, как именно связаны между собой их друзья, но наверняка чувствуют, смогут ли они повлиять на тех, кто непосредственно в их группу не входит.