Непознанное в психике человека

Непознанное в психике человека

Л.Шерток.

Непознанное в психике человека// Издательство “Прогресс”, Москва, 1982.

О современном кризисе психоанализа (вступительная статья)

Пролог

Введение

Часть 1. Эксперименты. Гипнотическое обезболивание.

Гипнотическое обезболивание в хирургии

Гипнотическое обезболивание в акушерстве

Гипнотическое обезболивание: наши эксперименты

Другие эксперименты: внушенные ожоги

Внушенные ожоги: эксперименты

Внушенные ожоги: наши эксперименты

Часть 2. Нерешенные проблемы.

Нерешенные проблемы. Психофизиологическая реактивность

Гипноз и внушаемость

Терапевтические применения

Гипноз и истерия

Гипноз, отношение, трансфер

Немного об истории психотерапии

Процесс психотерапии

Процесс психотерапии: Поведенческая терапия

Процесс психотерапии: Является ли психоанализ терапией?

Аффект: энергетическая метафора, первичное отношение, аффект и язык

Тяжелое наследие: регрессия, гипнотическая ситуация, внушение

Психобиологическая дилемма: нейрофизиология, эго-психология, психофизиология

Будущее гипноза

Психоанализ: эмпатическое отношение и гипноанализ

Эпилог

Пролог

28 декабря 1949 г. я, отстав в отношении профес­сиональной подготовки из-за войны, был еще начинаю­щим психиатром и только приступал к изучению психоанализа. Центр психосоматической медицины при психосоматической больнице в Вильжюиф открылся незадол­го до того. Мне представили больную. Она утверждала, что незамужняя и что ей 22 года, в то время как в действительности ей было 34 и она имела мужа и сына. Последние 12 лет жизни выпали из ее памяти. В ходе двух бесед мне удалось установить с пациенткой хороший контакт и вызвать у нее несколько отрывочных воспоминаний. Тем не менее случай оставался трудным. И решил прибегнуть к гипнозу. Тринадцатью годами ранее в Вене мне довелось видеть применение этой техники одним из моих профессоров. Я предложил больной лечь, фиксировать взгляд на моих двух пальцах и расслабиться. Она закрыла глаза и вскоре заснула. Я задал ей вопрос о ее возрасте. Без малейших колебаний она ответила, что ей 34 года и что у нее есть сын. Затем я внушил ей, что после пробуждения она снова вспомнит последние двенадцать лет своей жизни. Так и случилось.

Я был очень удивлен и не вполне отдавал себе отчет в важности того, что произошло. Этот случай напомнил мне знаменитые опыты Жана Шарко. Однако в эти годы, то есть спустя 60 лет после опытов Шарко, слова «гипноз» и «истерия» звучали анахронизмом. Ученики Шарко, и в частности Ж. Бабинский, отвергли теорию своего учителя. Само слово «истерия» было заменено словом «питиатизм», которое сближало эту болезнь с чем-то вроде симуляции. Это было время, когда исследователи, стремясь доказать, что истерическая анестезия является следствием волевого акта, стоически переносили добровольные пытки. Последнее – перед длительным перерывом – сообщение на тему о гипнозе прозвучало на заседании Медико-психологического об­щества в 1889 г., и в нем говорилось об опасностях гип­ноза (его автором был

д-р С. Львов, психиатр в Вильжюиф, отец лауреата Нобелевской премии Андре Мише­ля Львова). И только в 1952 г. В. Гашкель, М. Монтассю и я сделали в этом же обществе доклад о наших на­блюдениях.

Развитие психоанализа реабилитировало истерию. Однако табу, лежавшее на гипнозе, напротив, еще усилилось, поскольку Фрейд перестал им заниматься. На другой день после описанного эпизода я, чувствуя себя виноватым в том, что использовал эту «дикую» технику, поведал о проделанном опыте своему психо­аналитику. Отпустил ли он мне мой грех? Об этом я так никогда и не узнал. Он продолжал пить чай и не промолвил ни слова. То, что произошло в ходе снятия амнезии, оставалось загадочным для меня. Что же имен­но действовало? Какие психофизиологические процессы произошли под влиянием моих действий и внезапно сделали податливой функцию памяти? И это произошло без осознания, без интерпретации переноса, без пере­работки, словом, в отсутствие всего, что я привык считать источником психотерапевтического действия. Концепции психоанализа, казалось мне, неспособны были разрешить эту тайну. Но, идеализируя «всезна­ние» своего психоаналитика, я оставался в убеждении, что он понимал сущность происшедшего, и я верил, что, когда в свою очередь стану психоаналитиком, я тоже все это пойму.

Прошли годы. Я был учеником, потом психоанали­тиком-стажером, я прилежно изучал труды Зигмунда Фрейда и его последователей — «первую топику», «вторую топику», эго-психологию, а позднее теории М. Клайн, Ж. Лакана и т. п. Постепенно я приоб­щился ко всем тонкостям психоаналитической клиники. Но я по-прежнему не находил ответа на поставленные вопросы.

Продолжая практиковать как психоаналитик, я на­чал от случая к случаю применять гипноз. Я знакомился со всеми исследованиями в этой области. Я пытался заинтересовать ими своих коллег-психоаналитиков. Мои попытки не получили никакого отклика и, напротив, вызвали неодобрение. Мне вспоминается достопамятная встреча с представителем одного из психоаналитических обществ, который, сидя в своем кабинете на улице Вавен, предостерегал меня от дьявольского искушения и опасного пути, на кото­рый я вступил. Я и сейчас со смехом вспоминаю об этой комической сцене, когда мой собеседник изображал опереточного инквизитора, а я играл роль Галилея, повторявшего, что Земля все-таки вертится.

Ободряющую поддержку я встретил у Раймонда де Соссюpa, одного из основателей Парижского общества психоаналитиков; он сам время от времени обращался к гипнозу и очень интересовался периодом, предшествовавшим открытию психоанализа. Мы опубликовали сообща книгу «Рождение психоаналитика», где старались показать, что гипноз был главным ядром, вокруг которого произошло открытие бессознательного и межличностной психотерапии. Гипноз, будучи явлением психобиологического характера, казался мне особенно плодотворным методом еще и потому, что я как психиатр занимался преимущественно психосоматической меди­циной. К сожалению, специалисты в области психосоматики мало интересовались гипнозом.

В течение двадцати лет мои контакты с исследованиями в области гипноза ограничивались главным образом иностранными источниками: американскими, советскими, западногерманскими, восточноевропейскими. Во Франции, за исключением нескольких мимолетных встреч с психиатрами Страсбурга, я за долгое время имел только одного постоянного собеседника по обсуждению этой проблемы — анестезиолога д-ра Жанна Ласснера. Около 1970 г. ко мне присоединились несколько специалистов в области экспериментальной
психологии. Я создал лабораторию по изучению гипноза в рамках руководимого мной Центра психосоматической медицины им. Ж. Дежерина. В дальнейшем
и ним присоединились еще несколько психоаналитиков, что позволило начать диалог между экспериментатора­ми и клиницистами.

Несколько лет назад две из числа моих давних па­циенток, хорошо поддававшихся гипнозу, должны были подвергнуться хирургическому вмешательству, требо­вавшему общего наркоза. Я решил попытаться заменить химическую анестезию гипнотической. Операция в обо­их случаях прошла совершенно благополучно. Тогда я предложил этим же пациенткам другой эксперимент — провоцирование ожога методом гипнотического внуше­ния, и этот опыт также дал чрезвычайно интересные результаты.

Я решился на подобные опыты не без некоторых колебаний. До тех пор я практиковал гипноз в тиши (и уединении) врачебного кабинета и в такой форме, которая для меня самого, если не для моих коллег, сохраняла характер психоаналитических отношений с пациентом. Предстать же публично в операционной, отказаться от «чистого золота» психоанализа ради ба­нально-органической манипуляции было для моего пси­хоаналитического «сверх-я» дальнейшим углублением в ересь. В случае анестезии при хирургической операции я мог еще рассчитывать па терапевтическое алиби… Но использовать пациентов в чисто экспериментальных целях! Я хорошо знал обеих пациенток и был уверен в полной безвредности этих опытов (и не ошибся, как показало дальнейшее). Но я заранее предвидел негодующие комментарии коллег.

И все же мое научное любопытство одержало верх. Мне казалось, что психоаналитик должен обладать достаточной свободой и гибкостью, чтобы противостоять самым различным межличностным ситуациям. Экспери­менты такого рода были, несомненно, обогащающими. Их значение было даже гораздо более важным: они стали отправной точкой подлинного осознания. Несмот­ря на некоторые вопросы, которые я сам себе задавал, как все психоаналитики, я тешил себя иллюзией, что нам доступны обширные знания о функционировании психики и о психологии отношений. Эту иллюзию поддерживал нескончаемый поток новых книг, статей, конгрессов, посвященных самым различным темам. Между тем я не мог не признать, что многое из того, что происходит у меня на глазах, остается для меня совершенно загадочным. Я вдруг вернулся к ре­альности. И заметил, что король голый. Наши знания действительности ничтожны по сравнению с тем, что нам неизвестно.

Осознание этого факта и привело меня к решению написать эту книгу. Мне показалось, что настало время подвести итог тому, что мы знаем и чего не знаем. Возможно, это лучшая услуга, которую мы можем оказать психоанализу и психотерапии вообще.

Гипноз располагается на пересечении многих облас­тей. Мы не ставили себе целью написать исчерпывающе полный ученый труд. Для этого потребовалось бы многотомное издание. Мы хотели представить читателю первый взгляд на совокупность вопросов, встающих сегодня в связи с гипнозом. Каждый может затем избрать для себя тот из них, который ему захочется изучить более глубоко.

Довиль, май 1979 г.

Введение

Ровно два века назад (в 1778 г.) венский врач Франц Антон Месмер прибыл в Париж. Он быстро завоевал шумную известность, вызвав волнение и про­тест в научных кругах своего времени. Месмер утверж­дал, что между людьми существует связь посредством особой энергии — «магнетического флюида» и что с по­мощью этого флюида один человек может вызвать у другого значительные психические и соматические изменения. Этим объясняются, согласно Месмеру, такие явления, как одержимость духами, изгнание бесов, чудесные исцеления, которые раньше приписывались вмешательству божественных или колдовских сил и составляли область компетенции священников, чароде­ев или знахарей. Для Месмера (1971) флюид не таиял в себе ничего сверхъестественного и был некой физи­ческой силой, которую можно объяснить законами при­роды, сделать объектом научного эксперимента и ис­пользовать в лечебных целях. Флюид представлялся Месмеру отражением в человеке закона всемирного тяготения. Отсюда и термин «животный магнетизм» в отличие от «минерального магнетизма», то есть маг­нетизма металлов и минералов.

В практическом отношении метод Месмера состоял в следующем: пациент подвергался ряду физических воздействий (пассов), провоцирующих «кризы», лечеб­ное действие которых заключалось в гармоничном перераспределении флюида. Месмер считал, что большинство болезней происходит от неравномерного рас­пределения флюида в организме.

Последователи Месмера заметили, что кризы явля­ются всего лишь эпифеноменом и что суть дела в ином: когда пациент подвергается воздействию «магнетизма», с ним происходит ряд явлений, указывающих, что он находится в каком-то особом состоянии. Это состоя­ние характеризуется, в частности, особенно сильным подчинением пациента воле гипнотизирующего.

Теория животного магнетизма служила предметом долгих споров и в конце концов была вытеснена другими гипотезами. Индуцируемое состояние называлось в разное время «магнетическим сном», «сомнамбулизмом» «гипнозом». Применяемая техника также менялась с течением времени. Мы не станем здесь подробно излагать ее эволюцию. Главное заключалось в том, что отношения между людьми, которыми прежде занимались только мораль и религия, стали после учения Месмера объектом внимания ученых. Были поставлены 2 вопроса, на которые до сих пор не получено окончательного ответа: какова природа гипнотического и, в более общем смысле, психотерапевтического воздей­ствия? Это воздействие осуществляется и в психоло­гическом плане, и в физиологическом. Какова же связь между этими двумя областями?

Теории Месмера сразу же натолкнулись на сильней­шую оппозицию научных кругов, и в частности врачей. Более ста лет велись ожесточенные споры, различные комиссии составляли доклады и проверяли друг друга, Многие ученые — Пюисегюр (1785), Брэд (1843), Льебо (1866), Рише (1875), Бернгейм (1884) и др.— изучали эти проблемы, и лишь после работ Шарко (1882) гипноз был признан предметом научного исследования.

В течение этого периода были проведены многочисленные исследования, что привело к накоплению значительного экспериментального материала и более глубокому, чем прежде, изучению психической жизни. Так мало-помалу определилось понятие бессознатель­ного в психологии. Открытие психоанализа ознаменовало завершение этого процесса.

Нет необходимости напоминать здесь о роли, которую сыграл гипноз в этом открытии. Скажем только, что первый свет на природу межличностных отношений вообще и гипнотических в частности пролил Фрейд: он показал, что в структуре бессознательного представлены фундаментальные влечения, и выработал понятие трансфера («переноса»). Он дал понять, что власть гипнотизера связана с фантазмами гипнотизируемого.

Однако сущность отношения между психическими и биологическими сторонами бессознательного осталась одним из белых пятен в теории психоанализа. Эта теория основывается на гипотезе принципиального единства человеческой личности, которая мыслится как нерасторжимое психофизиологическое целое. На этом положении мы строим наши попытки объяснить, каким образом фантазмы — неосознаваемые представле­ния — могут воздействовать на наиболее элементарные физиологические функции. Некоторые из важнейших понятий психоанализа — либидо, аффект, влечение — являются, впрочем, пограничными и располагаются на стыке этих двух областей. Однако деление на области остается нечетким, поскольку сами эти понятия сохра­няют умозрительный характер и не получили строго научного обоснования. Одним из следствий такого положения является то, что механизм психотерапевти­ческого воздействия в значительной степени еще недо­ступен нашему пониманию и пробел этот становится все более очевидным. Так, мы наблюдаем сегодня появление множества психотерапевтических методов, которые сулят положительные результаты, не давая для них — и не без причины — строгих теоретических обоснований.

Итак, вопросы, поднятые в эпоху Месмера, далеко еще не решены. Гипноз и сегодня представляет собой загадку, в особенности еще и потому, что связь между психическим и соматическим проявляется в нем с исключительной силой. В этом смысле гипноз создает нам особенно благоприятную возможность – или, если хотите, необходимый обходный путь – для проникнове­ния в еще закрытые для нас области психического функционирования.

Предлагаемая книга не совсем обычна по форме. Она состоит из двух разнородных частей. В первой опи­сываются проведенные автором две серии опытов, ил­люстрирующих психофизиологический характер гипно­за. Гипнотическое обезболивание показывает, как пси­хологические межличностные отношения могут влиять на функционирование мозговых структур и изменять переработку информации па уровне коры, вызывая и пленения переживаний и поведения. В случае гипнотически внушенных ожогов представление оказывает непосредственное воздействие на материальную струк­туру тела и влечет за собой соматические изменения цитологического характера. Чтобы дать читателю некоторое представление о развитии наших знаний о гипнозе, мы в обоих случаях предпослали описанию своих опытов краткий исторический обзор предшеству­ющих экспериментов.

Содержание первой части рискует иногда показаться слишком сухим в силу самого характера рассматриваемого материала. Приведенные в ней конкретные данные должны подвергаться тщательной проверке и метоодологически строгой обработке. Нетерпеливый читатель может, если пожелает, перейти непосредствен­но ко второй части книги; нам же казалось необходимым описать предварительно несколько фактов, на которых базируются наши теоретические соображения

Во второй части изложение носит, напротив, гораздо свободный характер. Здесь мы позволяем себе отклоняться в различные области, не имеющие на первый взгляд непосредственного отношения к описанным и предыдущей части экспериментам. Не обладая пони­манием природы гипноза, мы не можем дать подлинно научный анализ собранного экспериментального мате­риала. Но мы сочли целесообразным систематизировать вопросы, возникающие сегодня по поводу гипноза и представляющие интерес для психотерапии в целом. Мы попытаемся сформулировать, в каком смысле гипноз представляет собой состояние измененного сознания, а это в свою очередь приведет нас к проблеме отношения между гипнозом и суггестией. Мы дадим обзор применяющихся форм гипнотерапии. Мы кратко затронем также вызвавший столько споров вопрос об отношении между гипнозом и истерией. Мы покажем, что понятия переноса недостаточно, чтобы установить специфику гипнотической связи. Затем мы проанализируем причины некоторых сомнений и отсутствия уверен­ности, наблюдаемых сегодня в области психотерапии. Мы увидим, что главной проблемой является здесь проблема аффекта, психобиологического аспекта межличностных отношений. Вопрос гипноза и аффекта рассматривается нами в рамках более общей проблемы связи между психологическим и физиологическим аспектами бессознательного; именно так сложился он в ходе раз­вития теории психоанализа. И наконец, мы постараемся очертить нынешние перспективы научных исследований в области гипноза.

Приложение объединяет две исследовательские ра­боты, иллюстрирующие состояние экспериментальных исследований на нынешнем этапе.

Как мы видим, изучение гипноза далеко еще не завершено. Между тем оно до сих пор встречает сопро­тивление, в частности, и во Франции. И сегодня гипноз по-прежнему окружен ореолом иррационально­го, магии, даже шарлатанства, как в представлениях широкой публики, так и в научных кругах. Подобные предрассудки воздвигают эпистемологические препятст­вия, затрудняющие развитие систематических исследо­ваний. Вот почему необходимо проводить новые опыты и не поддаваться скептицизм, который почти неизбеж­но вызывают в пас явления, ускользающие пока от науч­ной интерпретации. Даже самый увлеченный исследова­тель испытывает порой желание «увидеть» для того, чтобы «поверить». Автору настоящей работы это знако­мо. Так, например, он обладал некоторыми сведениями в области психологической анальгезии, поскольку за­нимался исследованиями психологического обезболи­вания родов; но ему никогда не доводилось присутст­вовать при хирургической операции под гипнотической анестезией. Разумеется, он знал о подобных вмешатель­ствах в прошлом, но это было чисто книжное знание. В отношении внушаемых в гипнозе ожогов его сведения были еще более скудными. Ему не были известны публикации по этому поводу. Он знал лишь, что в конце XIX в. был осуществлен подобный опыт, который в дальнейшем не был повторен. Ему нужно было поэтому самому провести эксперименты такого рода с тем, чтобы абстрактное знание превратилось в живую реальность.

Автор надеется, что его работа в свою очередь послужит толчком к новым исследованиям. Эта цель стоит труда. Многие люди и сегодня не подозревают, что гипноз, вызывающий в них лишь воспоминания об эстрадных представлениях, ведет к проблемам, затраги­вающим самые корни человеческого сознания.

7.

10.

11.

11.

12.

13.

Обсуждение результатов

14.

Заключение

15.

Столетие колебаний

Первая публикация описывала эксперимент, про­веденный в 1885 г. Фокашоном в сотрудничестве с Льебо и Бернгеймом (в:Beaunis, 1886).Сходные опыты проводились и в странах немецкого языка (Krafft-Ebing, 1889; Doswald, Kreibich, 1906; Kohnstamm, Pinner, 1908; Heller, Schultz, 1909; Schin-dler, 1927); в Венгрии (Jendrassik, 1888); в России (Рыбалкин, 1890; Подъяпольский, 1909; Смирнов, 1912; Сумбаев, 1928; Финне, 1928); в Англии (Hadfield, 1917, 1920); в Швеции (Wetterstrand, 1891, в:Alrutz, 1903, 1914). Позднее опыты проводились Улдманом (1947), Джонсоном и Барбером (1976) в Соединенных Штатах, Борелли (1953) в ФРГ ¹.

С самого начала эти эксперименты вызвали бурные споры. Многие авторы ставили под сомнение самую достоверность наблюдавшихся явлений и приписывали их симуляции. Подозрение в симуляции выдвигалось особенно часто ввиду того, что испытуемыми были лица, легко поддававшиеся гипнозу, большей частью истерики, которых определенное направление медицины всегда считало симулянтами. Спор вызывали и методы осуществления контроля. Следующий эпизод может показать важность этого вопроса. В 1896 г. знамени­тый мюнхенский невропатолог Шренк-Нотцинг вызвал внушением эритему у девушки 20 лет. Поскольку опыт проводился в условиях недостаточного контроля, он решил его повторить. На руку испытуемой была наложена повязка. Девушку застали в момент, когда она чесала руку через повязку с помощью иголки. Тогда был наложен гипс, и повторный опыт не удался. Шренк-Нотцинг решил, что наблюдения его недосто­верны, и дезавуировал свои предыдущие опыты (Schrenck-Notzing, 1896, 1898).

В 1907 г. на проходившем в Берне конгрессе Немецкого общества дерматологов знаменитый дерматолог того времени Крейбих сделал доклад о серии гистологических срезов, взятых с пузырей, которые были спровоцированы с помощью гипнотического внушения; присутствовавшие на конгрессе специалисты восприняли доклад с крайним скептицизмом (Kreibich; 1907). Конштамм и Пиннер столкнулись с таким же недоверием на следующем конгрессе, состоявшемся во Франкфурте в 1908 г. (Kohnstamm, Pinner, 1908).

Между тем эксперименты Крейбиха, опубликован­ные совместно с Досвальдом (1906), отвечали всем требованиям строгого контроля (ожоговый волдырь появился спустя едва лишь 10 мин после внушения, и испытуемого ни на минуту не выпускали из поля зрения). Но речь шла о феномене, который, как мы уже сказали, представлялся совершенно необъяснимым с точки зрения физиологии. Это в значительной мере объясняет слабый отклик, полученный этими иссле­дованиями.

____________________________________________________________

¹Мы упоминаем здесь только об экспериментах, осуществлен­ных хотя бы с минимальным контролем и чаще всего приводимых в литературе. В работе Молля читатель найдет обзор литературы, где наряду с перечисленными имеются также и „другие эксперимен­ты, более или менее подвергавшиеся контролю, часть из которых восходит к началу XIX в. (Moll, 1924)

16.

17.

18.

19.

Аблица

Характеристики испытуемого	Содержание внушения	Реальный стимул	Продолжительность гипноза. Контроль	Реакции испытуемого
				о
1. Фокашон (Франция, 1884—1885). Элиза Ф. 47 лет. Исте­ричка. Сомнамбула. Ле­чилась у Э1. Ранее уже привлекалась Э. к уча­стию в опытах	А) Ожог в межлопаточной области Б) Ожог в зад­ней части левого плеча	Гербовая бумага	Несколько часов под наблюдением до появле­ния боли Почти непрерывный гипноз до следующего дня (около 21 часа). На­блюдение с перерывами (ночью Испытуемая оста­валась одна). При конста­тации результата повяз­ка найдена нетронутой	Через несколько часов после внушения: жжение и зуд. Появ­ление красноты. На следующий день: везикулярная эритема с гнойной жидкостью Через 21 час после внушения: белая с желтым оттенком эпи­дерма с краснотой и припух­лостью. Позднее пузырь
II. Ендрассик (Герма­ния, 1888). Женщина. Истеричка (с потерей чувствитель­ности на правой руке). Сомнамбула. Лечилась у Э. Ранее уже привлека­лась Э. к участию в экспе­риментах	А) Ожог пра­вого предплечья с помощью раска­ленного железа Б) Ожог в верхней части ле­вой руки раска­ленным перстнем- В) Ожог лево­го плеча раска­ленным железом	Кусок картона Пер­стень Метал­лическая пластинка в форме буквы К	Пробуждение вскоре после внушения Пробуждение вскоре после внушения. Непре­рывный контроль Несомненный непрерывный контроль	Сильная боль в момент внушения. После пробуждения боли нет. Через 5 ч. после вну­шения: красная полоса, а спустя время пузырь в форме картона с краснотой вокруг Через 5 часов после внушения: пузырь в форме перстня в указанном месте на другой (пра­вой) руке Пузырь в форме перевернуто­го К в указанном месте на дру­гом (правом) плече
III. Крафт-Эббинг (Германия, 1899). Истеричка. Сомнамбула	Ожог левого плеча	Металлическая буква К	Герметичная повязка. Внушение: не расчесывать	На следующий день: изъязвленный пузырь в середине эритематозного участка
IV. Рыбалкин(Россия, 1890). Юноша. 16 лет. Исте­рик (приступы тяжелой истерии с потерей чувствительности почти во всем теле). Сомнамбул	Ожог пр. предплечья от прикосновения к раскаленной пли­те. Боль, красно­та и пузырь		Наблюдение в течение 3 с половиной часов, потом повязка	Боль во время внушения и всего опыта. Через несколько минут после внушения: красно­та; через 3,5 часа после внуше­ния: припухлость и гнойная эри­тема; на следующий день 2 пу­зыря
V. Досвальди Крейбих (Германия, 1906). 1. Молодой врач. Сомнамбул. Чувствительная кожа. Лабильность вазомоторного аппарата	A) 2 ожога на правом предплечье от заж­женной спички Б) 2 ожога на правом плече от 1 зажженной спич­ки и компресса B) Немедлен­ное возникнове­ние пузыря на ле­вом предплечье	Спичка Спичка. Цинковый пластырь Спичка	Несомненное пробуж­дение после внушения То же Пробуждение после внушения . Непрерывное наблюдение	Испытуемый отдергивает ру­ку во время внушения. После пробуждения ощущение ожога. Через ‘/2часа после окончания гипноза: эритемы в двух местах. На следующий день: пузыри Отдергивает руку во время внушения. После пробуждения: зуд и жжение. Гиперемия на двух указанных участках, кото­рая быстро исчезла Отдергивает руку во время внушения. Зуд и жжение после пробуждения. Через 3 мин пос­ле внушения: краснота: через б мин — отслоение эпидермы; через 9 мин — пузырь
2. Мальчик, временами страдает гангреной кожи невротического происхождения. Легко под­дается гипнозу	Ожог от спички на внутренней стороне левой руки. Немедленное возникновение пузыря	Спичка	Твердая повязка, ко­торую невозможно сдви­нуть незаметно	Боли нет. Через час после внушения: краснота, отек па­пиллярных тел. Через 24 часа после внушения: тот же эффект в более сильном виде
VI. Конштамм и Пиннер (Германия, 1908). Женщина 29 лет	Ожог и пузырь на левом предплечье		Стеклянная линза, ко­торую нельзя сдвинуть незаметно	На следующий день, спустя более чем 12 часов после внушения: сильная боль, 2 эритематозных пузыря, один из ко­торых уже прорвался
VII. Хеллери Шульц (Германия, 1909). Плотник, 19 лет. Под­вержен внушенной постгипнотической амнезии. Ранее уже привлекался Э. к экспериментам. Кожа нежная, без дерматологических заболева­ний	А) Раскален­ная монета на тыльной стороне левой руки. Пу­зырь. Боли нет. Б)То же. Об­разование пузыря в течение 6 ч. после внушения	Монета	Никакого контроля Пробуждение после внушения, герметичная повязка. Непрерывное наблюдение	Через несколько дней после внушения: пузырь. Боли нет Боли нет. Краснота после уда­ления монеты. Через 6 часов после внушения: пузырная эри­тема
VIII. Подъяполъский (Россия, 1909). Крестьянка. Сомнам­була. Истеричка. Лечи­лась и вылечена от истерического мутизма	A) Ожог запястья раскален­ным углем. Воспроизведение ожо­га, имевшего мес­то в прошлом Б) То же на спине B) 2 ожога на спине в месте, недоступном для испытуемой. Восстановление ожо­га, перенесенного в прошлом	Монета Монета Монета Термометр	Пробуждение после внушения. Непрерыв­ное наблюдение 3 часа. Непрерывное наблюдение	Боль после пробуждения, эритема. На следующий день пузырь 2 мм Боль сразу после снятия монеты. Эритемы нет. На сле­дующий день пузырь Через 7 часов после внуше­ния: краснота около указанного места. Через 11 часов после внушения: боль. Через 20 часов пузырь
IX. Смирнов(Россия, 1912). Молодая женщина. 19 лет. Кухарка. Ле­чилась и вылечилась у Э. (зубная боль). Сомнам­була	А) Ожог в верхней части руки раскаленной пуговицей. Пу­зырь. Восстанов­ление ожога, перенесенного в прошлом на этом месте Б) То же В)То же на тыльной стороне левой руки.	Пуговица То же То же	10 мин. Никакого контроля 15 мин. Непрерывное наблюдение 1 час. Непрерывное наблюдение	На следующий день: пятно с отслоением эпидермы Менее чем через 15 мин после внушения: краснота не­сколько выше указанного места; через 15 мин после внушения: пузырь Через 1 час после внушения: краснота на месте более раннего реального ожога; затем вторая краснота ближе к месту, указан­ному внушением, и там же спустя 2 часа: пузырь
X. Веттерстранд (Швеция, 1903). Женщина. 55 лет. Истеричка	Ожог на внутренней стороне правого предплечья от куска горячего воска		4 часа. Герметичная повязка со стеклянной линзой	Через 25 мин после внушения: зуд и жжение, которые постепенно усиливаются. Примерно через 4 часа после внушения: краснота. 48 часов спустя: пузыри
XI. Хэдфилд(Англия, 1917). Солдат. Сомнамбул. Страдает военным неврозом	А) Ожог предплечья раскаленным железом То же В) То же в верхней части руки Г) То же. Внушение, запре­щающее испыты­вать боль	Палец То же То же То же	Никакого контроля Менее 3 часов. Наблюдение в течение трех первых часов; затем гер­метичная повязка Несколько часов. Непрерывное наблюдение и герметичная повязка То же	Боль во время внушения и в ходе дальнеишего эксперимента. Пузырь через пол часа после пробуждения от гипноза Боль в течение 5 часов после внушения. Пузырь через 6 часов после внушения Боль в течение всего эксперимента. Пузырь через 24 часа после внушения Боли нет. Никакого результата
XII. Шиндлер(Германия, 1927). Роза. 38 лет. Сомнамбула. Истеричка. (Истерические припадки. Психогенные кровоподтеки). Ле­чилась у Э, привлека­лась им к опытам (про­воцирование кровоподте­ков методом внушения)	А)Кровоподтек в верхней части руки. Внушение, что в этом месте появится жжение Б) То же	Указанный участок обведен карандашной чертой	Немедленно после внушения наложена гипсовая повязка Гипсовая повязка со стеклянной линзой. Наложена сразу же после внушения	Кровоподтек с ожогом. Эксперимент повторялся много раз с одинаковым результатом до тех пор, пока не был получен ожог без кровоподтека Пузырь через 5 мин после внушения
XIII. Уэллс (США, 1944). Студент-психолог. Уче­ник Э. «Очень хорошо поддается гипнозу». Невозможно определить, была ли постгипнотиче­ская амнезия спонтанной или внушенной	Ожог на правом предплечье словно от прикос­новения к раска­ленному железу	Монета	Никакого контроля	Боль во время внушения, усиливавшаяся в течение всего эксперимента (несколько ча­сов). Немедленное появление красноты, замеченное испытуе­мым, но исчезнувшее к моменту осмотра
XIV. Уллман(США, 1947). Солдат. 47 лет. Стра­дает слепотой истериче­ского происхождения в результате взрыва бомбы Пациент Э. Сомнамбул			Около 30 мин. Наб­людение до появления пузыря	Боль после пробуждения (че­рез 30 мин после внушения). Через 20 мин после внушения: краснота; через 1 час после внушения: начало образования пузыря; через 4 часа после внушения: пузырь 1 см в диаметре
XV. Борелли(ФРГ,1953). Мужчина. 47 лет	Появление пузыря на следу­ющее утро на тыльной стороне правой руки	Монета	Никакого контроля	Краснота и припухлость

_____________________________________________________

¹ Э.— экспериментатор. В приведенной таблице сообщается только о том, что ясно указано в тексте наблюдений. Отсутствие сведений в отношении того или иного аспекта эксперимента (например, о наличии болей) не обязательно означает, что соответствующие данные не выявлялись в ходе эксперимента. Отсутствие сведений о них может объясняться тем, что автор наблюдения просто не счел их достойными упоминания

19.

20.

20.

21.

21.

Наши эксперименты

Эксперименты, о которых будет рассказано ниже, проводились, как и предыдущие, с испытуемыми Д. и Т.

Начиная эту работу, мы не имели намерения приступить к основательному экспериментальному исследованию. Зная о подобных опытах, проводившихся в про­шлом, мы хотели осуществить их в свою очередь. Нас побуждало в тот момент скорее что-то вроде любопытства, чем мысль об углубленном исследовании. Постепенно, по мере продвижения работы и ознаком­ления со всей литературой по этому вопросу, мы осозна­ли одновременно и теоретическое значение изучаемого феномена и те предосторожности, которые следовало принять для обеспечения необходимого контроля.

Нужно также учесть, что мы знали обеих пациенток уже долгое время. Кроме двух хирургических вмеша­тельств, описанных выше, мы провели с ними многочисленные эксперименты и никогда не замечали у них ни малейшей склонности к симуляции. Поэтому на первых порах мысль о возможности обмана нас не беспокоила. По этой причине не все наши опыты были обеспечены должным контролем.

Тем не менее мы решили их опубликовать, видя в них интересное дополнение к данным предшествующих экспериментов, например, относительно влияния меж­личностных и личностных факторов на ход изучаемого явления. Как мы увидим в дальнейшем, имеется много доводов в пользу достоверности полученных нами результатов. Проведение опытов в этой области сталки­вается с исключительно большими трудностями. Испы­туемые, у которых могут быть вызваны явления такого рода, встречаются редко. Кроме того, такие экспери­менты имеют дело с очень сложными факторами (ок­ружающая обстановка, психическое состояние испытуемого, отношение испытуемого к экспериментатору, установка последнего и т. п.), и поэтому они не удаются сразу. Таким образом, ограничиваясь рассмотрением только безупречных экспериментов, мы рискуем до крайности сузить изучаемый материал.

Испытуемая Д.

Первый эксперимент (А.1) — 20 марта 1975 г.

Мы гипнотизируем Д. и помещаем пятифранковую монету на наружную сторону ее левого предплечья со следующим внушением:

«Я кладу вам на руку раскаленную монету; эта монета причинит вам ожог».

Как только монета касается испытуемой, она от­дергивает руку, словно металл действительно рас­кален.

На следующий день, 21 марта, Д. приходит на осмотр, и мы обнаруживаем на месте, где была помеще­на монета, пузырь в форме полумесяца.

Испытуемая сообщает, что увидела его, когда про­снулась. Накануне вечером она не заметила ничего необычного. Пузырь образовался в течение но­чи. Она вспомнила также, что почувствовала по­калывание в руке после ухода от нас. Потом она забыла об этом, так как была очень занята на работе. Она думает, что, по-видимому, расчесала это место ночью.

24 марта д-р Бюкель записывает, что обнаружил «пузырное поражение в форме полумесяца р<