О нищелюбии и благотворительности. Слово 1.

Святитель Григорий Нисский

Слова и беседы

Оглавление

О нищелюбии и благотворительности. Слово 1. 1

О нищелюбии. Слово 2 на слова Евангелия: «понеже сотвористе единому сих», и следующие (Матф. 25, 40.). 5

Против отлагающих Крещение. 9

Против ростовщиков. 28

Слово к скорбящим о преставившихся от настоящей жизни в вечную.. 36

На свое рукоположение. 62

О младенцах, преждевременно похищаемых смертью. К Иерию.. 67

Против отлагающих Крещение

Цари сего мира, когда напишут законы, предписывающие добрые правила для жизни людей, вручая оные начальникам, приказывают им обнародовать подданным, чтобы таким образом узаконенное сохранялось ненарушимо. И великий Бог дал законы предстоятелям церквей, которые, предлагая каждый год в определенные времена, читаем вам и повелеваем написанное хранить по возможности. Итак, вот благий Распорядитель всяческих, возвращающий годы и управляющий кругом времен, привел спасительный день, в который мы обыкновенно призываем к всыновлению чуждых, бедных к причастию благодати, оскверненных прегрешениями к очищению грехов. И это есть та древняя проповедь, которая не задолго предварила явление Спасителя: «глас вопиющаго в пустыни; уготовайте путь Господень, правы творите стези Его» (Матф. 3, 3). Хотя я и не Иоанн и не Давид, но ничтожность служителя да не повредит силе закона Господня: ибо не по уважению к чтецам закона мы повинуемся предписанному; но боясь власти законодателя подчиняемся приказаниям. Пришла милость царская, дающая облегчение двум родам скорбящих: окованным разрешение, должникам прощение. Посему и я тем и другим, соответственное каждому предлагаю врачевство и с полною уверенностью обещаю помощь от врачевания.

А чтобы не подумал кто либо, что дорого врачевство, я наперед скажу о тех лекарствах, которые буду употреблять для больных. Одним я обещаю здравие при посредстве воды и купели; у других уничтожу болезнь при помощи нескольких слез. Просто совершение дела, и Богом ниспослан дар, и велик по истине успех без прижигания и сечения освободиться от застарелых ран, которыми тяжело страдаем от уязвления змеиного. Итак, идите страждущие к своему уврачеванию, и не будьте нерадивы к сему делу. Болезнь застаревшая и долговременная не уступает врачебному искусству. Убогие и бедные спешите к раздаче царских дарований, овцы — к печати и знамению креста, избавляющему от зол. Дайте мне имена, чтобы я внес их в видимые книги о записал чернилами, а Бог означит их на негиблющих дсках, написав Своим перстом, как некогда закон для евреев.

«Приступите к Нему и просветитеся и лица ваша не постыдятся» (Псал. 33, 6) «Измыйтеся, отимите грехи ваши» (Ис. 1, 16). Сие написано за долго прежде, но не обветшала сила писания, но возрастает и с каждым днем усиливается. Выходите из темницы, прошу вас. Возненавидьте темные жилища греха. Бегите диавола, как жестокого стража темничного, питающегося несчастием грешных и извлекающего из того выгоду. Ибо как Бог утешается правдами нашими, так виновник греха радуется падениям нашим. Вне рая находишься ты оглашенный, разделяя изгнание Адама прародителя нашего. Но теперь отворена тебе дверь; взойди, откуда ты вышел, не медли, чтобы смерть постигнув тебя, не преградила входа. Голова уже седеет, близка жатва жизни, может быть серп точится против нас, и я боюсь, чтобы тогда, как спим мы и в суете праздно проводим время, не пришел нечаянно грозный жнец. Но я юноша, говоришь ты: еще не состарился. Не обманывайся. Смерть не стесняется условиями возраста, она не боится находящихся в цвете лет; не над стариками только имеет власть. Тебя научает этому ежедневный опыт. Видишь одр, на котором выносят умерших; как не равно и как случайно, он износит людей всякого возраста, ныне старика, завтра нежного и радостного отрока, немного спустя человека, у которого едва показывается пух на бороде, потом сильного и цветущего, тотчас же престарелую, вместе с нею и девицу. Видя это, будем беречься бесстрашия. Не много нужно, чтобы мех, наполненный воздухом, лишился его; немного откроется рот, и человеку не трудно вдруг испустить дух.

Вижу я, что когда случится в мире землетрясение или язва или нашествие врагов, все спешат усердно к крещальне, чтобы не отойти из мира непричастными благодати. Что же? Разве не имеют силы, равной оным бедствиям, другие различные и неожиданные несчастия: апоплексии, удары, нечаянные удушения, возмущения ветров, и их следствия? Не видим ли, как иной беседует и падает, другой ест и совсем перестает принимать пищу, иной спит и незаметным образом переходит к смерти, сестре сна? Обезопась же себя от непостоянства и неизвестности жизни. Не торгуйся с благодатью, чтобы не лишиться дара. Столько бери в заем, сколько может быть прощено, сколько не превысит человеколюбия Царя. И земные властители, когда уличат кого либо в чрезмерном расточении общественного имущества и ненасытном пользовании царскими деньгами, не отчаиваясь в возвращении их, жестоко наказывают (расточителя), довольствуясь вместо денег наказаниями. Много времени ты предавался удовольствию; дай место и любомудрию. Скинь ветхого человека, как одежду нечистую, постыдную, позорную, сотканную из множества грехов, связанную из жалких лохмотьев беззакония. Прими одеяние бессмертия, которое Христос распростерши предлагает тебе; и не отвергай дара, чтобы не оскорбить Того, Кто дарит. Долго ты валялся в грязи; спеши, о человек, к моему Иордану; не Иоанн зовет тебя, но Христос убеждает. Ибо повсюду течет река благодати; не в Палестине имеет она исток свой и не скрывается в соседнем море, но обтекает всю вселенную и впадает в рай, на встречу оных четырех оттуда вытекающих рек, внося в рай несравненно драгоценнейшее, нежели чтó они износили. Ибо те несут ароматы, плодоносие, растительность земли; а эта вносит (в рай) людей, порожденных Духом. Куда ни поведешь (сию реку), туда и потечет; изливается на всю вселенную и не истощается, разделяясь на каналы. Ибо имеет богатый источник — Христа, и от Него истекая, омывает волнами весь мир. Сладка она и удобопиема, без всякой примеси неприятной солености (ибо делается сладкою от сошествия Духа, как источник Мерра, от прикосновения дерева — Исх. 15, 23); удобопреходима для благочестивых, а глубока и недоступна для нечистых. Подражай Иисусу Навину, возьми Евангелие, как он кивот завета; оставь пустыню греха, перейди Иордан, спеши к жительству по Христе, в землю обильную радостными плодами, и текущую, по обетованию, медом и млеком. Разрушь Иерихон, старый образ жизни, не оставляй его твердыни, до основания разрушь мать греховных помыслов. Сделай лукавых гаваонитян рабами Израиля, то есть, лукавые помышления слугами евангельской жизни. Да побиется камнями коварный и любостяжательный Ахар, похитивший сосуд золотой; это тот, кто нарушил сохранение честной заповеди. Все это образ для нас; все это предзнаменование вещей ныне являющихся.

Выпусти наконец от себя прожорливого ворона (Быт. 8, 6-7); дай время прилететь к тебе голубю, которого Иисус первый образно низвел с неба (Матф. 3, 15), голубя незнающего лукавства, кроткого, многоплодного, который, когда найдет мужа очищенного, как огнище, хорошо приготовленное, вселяется в него, согревает душу как бы насиживая яйца, рождает многих и прекрасных чад, то есть добрые дела, честные мысли, веру, благочестие, правду, целомудрие, непорочность, чистоту; таковы чада Духа, а наши стяжания. Доколе ты будешь изучать первые начала (веры)? Открой твою душу, как хартию, и дозволь нам начертать совершенное учение; не все тебе лепетать с детьми; не будь младенец смыслом. Стыжусь за тебя, что состарившись уже, ты бываешь изгоняем с оглашенными, как дитя неразумное и неспособное сохранить тайну, которую намерены возвестить. Присоединись к посвященным в таинства людям и узнай сокровенные речи. Произнеси с нами то, что и шестокрылатые Серафимы говорят, воспевая с совершенными христианами. Возжелай пищи укрепляющей душу; вкуси питие веселящее сердце; возлюби таинство, старых незримо возвращающее к молодости. Подражай пламенному желанию эфиопского евнуха; ибо он, после того, как принял в спутники на колесницу Филиппа приведенного Духом, во время пути научился не только читать, но и понимать мудрого Исаию; и при помощи толкования, как добрый ловчий пес, почуяв кровь и закланного агнца, начал сильно лаять на Филиппа, пока тот не привел его к совершенной ловитве пророчества находившегося в руках его; возжелав, тотчас же получил крещение, не выжидая гостиницы, не дожидаясь города или деревни или места священного. Справедливо рассуждал он, что всякое место есть Господнее, и всякая вода годна для совершения крещения, только бы нашлась вера у приемлющего, и благословение освящающего иерея. Замедлением не раздражи крестителя, не прогневай его, отлагая со дня на день и тратя в обещаниях скоротекущее время. Смотри, чтобы тебя не постигли порицания, подобные Иоанновым, чтобы и тебя не назвали порождением ехидны (Матф. 3, 7) и аспидом глухим, который приходит в ярость от гласа обавающаго (Псал. 57, 5), чтоб и тебе не показали секиру изощренную и сверкающую, лежащую при дереве и угрожающую посечением (Матф. 3, 10). При выборе из двух зол, лучше удостоившись спасительного крещения впасть опять в грех, нежели кончить жизнь непричастным благодати. Ибо грех, может быть, получит и прощение по человеколюбию Божию, на которое великая надежда у добрых, а тому совершенно недоступно спасение по точному определению. Ибо когда слышу, что неложный голос говорит: «аминь, аминь глаголю тебе, аще кто не родится», свыше, не может видети царствия Божия (Иоан. 3, 5), то ничего не могу ожидать доброго для неомытых водою крещения. В самом деле, какого снисхождения заслуживают те, которые пренебрегли милостью царскою, не приняли прощения долгов, и не воздали благодарности за свободу, усвояя ее, когда она добровольно нисходила к ним с неба, но презрением дара нанесли бесчестие Даровавшему? Душу не просвещенную и не украшенную благодатью возрождения, не знаю, примут ли Ангелы после разлучения ее от тела. И как это может быть, когда она незапечатлена, и не носит никакого знака Владычного? Естественно, она будет кружиться в воздухе, блуждая, носясь туда и сюда, никем не взысканная, как не имеющая господина, желающая успокоения и приюта и не находящая, тщетно скорбящая, бесплодно раскаивающаяся, подобно богачу, который, облачаясь в порфиру и виссон, во всякого рода наслаждениях и роскошной жизни готовит вещество для неугасимого огня.

Но я хочу вам рассказать некоторую повесть о человеке несчастном, лишившемся великой надежды и искавшем воды в безводное время. Недавно, когда нашествие кочующих скифов опустошало многие страны с жителями, в соседнем городе Команах в то время, как варвары грабили предместья, один юноша благородного рода именем Архий, которого и я хорошо знал, скорбя о своих и общих отечества бедствиях вышел из города и крепости, чтобы разсмотреть верно, сколько грабителей, варваров, и сколько сделано ими зла, но попавшись врагам был поражен стрелою. Упав и приближаясь к смерти, сколько было силы, он кричал (так как был не крещен), «горы и леса крестите, дерева, камни, источники, дайте благодать», — и с этими жалостными воплями скончался. Город, узнав о сем, скорбел более, нежели о бедствиях причиненных войною. Подобны сему и те, которые нечаянно постигаются болезнями. Ибо, когда вчера здоровый и обещающий себе долгие годы жизни испытает участь древнего безумца (Лук. 12, 20), и ему безнадежно будет сказано, что в сию ночь душа твоя разрешится от тела, тогда крик и вопль; все требуется как возможно скорее, сосуд, вода, священник, слово приготовляющее к принятию благодати, которого требует нужда, но болезнь прерывает, делая сильным и частым дыхание. Происходит смятение не меньше производимого столкновением на войне; все домашние, встречаясь друг с другом, мечутся, везде давка, смятение, печальный и невнятный шум, как бы во время ночной битвы; сталкиваются друг с другом рабы, родные, друзья, дети, жена. Итак, пока время мира, устроим благоразумно наши дела; во время тишины и мира жизни примите дар Христов, когда и получающий высокое и несравнимое благодеяние с удовольствием включается в список усыновляемых, и все знаемые его от перемены на лучшее получают неизреченную радость и веселие.

Но боюсь, говоришь ты, что естество наше склонно ко греху, и посему медлю приступить к благодати возрождения. Хотя благовиден предлог твоего страха, и хорошо ты прикрываешь себя покровом осторожности, но короткий вопрос тебе предложенный легко скинет с тебя личину. Ты говоришь, что остаешься оглашенным, боясь греха: скажи же, какою ты живешь жизнью: не подлежащею осуждению, жизнью безгрешною, или во грехах? Если безгрешною, то почему боишься крещения, и до него сохраняя предписанную законом правильность жизни? Если же у тебя не чиста и не внимательна жизнь то зачем медлишь в беззакониях и долгим упражнением приобретаешь навык в зле? Ясно, что ты ожидаешь последнего вздоха, чтобы с принятием крещения в последний час окончилась жизнь. Это новая и странная торговля, не золотом и одеждами, но множеством беззаконий, мелочное барышничество очищением души. Как свиньи переходят из лужи в лужу, и грязь служит жилищем для них; так сжившиеся с нечистотою прибавляют одно беззаконие к другому, ибо или оскверняются блудом, или изощряются в гнусном прелюбодеянии, или предаются пьянству, возбуждающему злые пожелания, или делают сродные сим и сходные грехи. Они боятся крещения, как запрещения удовольствий и удержания от гнусных наслаждений. Итак, когда выставляющий предлогом замедления крещения грехи говорит, что боюсь; то ясно, что он не греха остерегается, но желает долее оставаться в греховной жизни. А имеющие в глубине души такую худую мысль во первых и не удостаиваются благодати, но обманывая себя суетными надеждами, неожиданно поемлются смертью, застигающею тихо и нечаянно, как коварный тать. Но если Бог, по великому Своему долготерпению и благости, и удостоит любителя греха, таинств в последний день, они не получат от этого торга столько выгоды, сколько думают. Думают, что для них тотчас же отверзнется царство небесное; что они улучат некое жилище изобильное дивными благами, и удостоятся почестей наравне с праведными. Но это — суетная надежда обольщающая душу ложным мнением. Как мне кажется, судьба людей в будущей жизни будет троякая, говоря вообще без подразделений. Первый чин достойных хвалы и праведных; второй — и не удостаиваемых почести и не наказуемых; третий — несущих наказания за грехи свои. Где мы поставим принявших благодеяние крещения пред смертью? Ясно, что в разряд вторых, и это по снисхождению, чтобы и они не лишены были части в человеколюбии, свойственном Богу. Ибо нерадевший о пути преуспеяния в добродетели не свободен от наказания и осуждения, потому что если желание зла подвергает осуждению, то ненавидение добра есть явный признак испорченности. Итак, что ты приобретешь великого, когда лишишься царствия и тех обетований, которых око не видало, и ухо не слыхало? Но я не терплю наказания, говоришь ты, не страшусь угроз; с меня достаточно, если не потерплю чего либо худого, хотя и не окажусь преуспевшим в чем либо благородном. Это образ мыслей лукавого раба, стоящего осуждения на тяжкую работу, уз, бичей, который старается только избегнуть наказания и ни во что ставит наслаждение свободною славою и почестями светлыми. Таким людям неприязнен самый голос всех святых, противны деяния праведных от начала мира. Они все не боязненно любили опасности, давали желающим рассекать и умерщвлять различным образом тело, и при всяких мучениях не ослабевали в подвиге, ожидая в царстве небесном чести за кровь и мужество. Ради сего Авраам, получив повеление, приносил в жертву своего сына, Моисей боролся с трудностями пустыни, Илия проводил пустынную и полную лишений жизнь; и все пророки «проидоша в милотех и козиих кожах, лишени, скорбяще, озлоблении» (Евр. 11, 37). Ради сей чести благовестники терпели раны за Евангелие и мученики подвизались против казней от мучителей. И каждый истинно разумный, носящий в себе образ Божий и сочувствующий высокому и небесному, не захотел бы ни жить, ни воскреснуть вместе с прочими имеющими ожить людьми, если бы не надеялся заслужить похвалу от Бога, как добрый раб, и удостоиться каких либо почестей. При сем образе мыслей и Давид собственное свое стремление к Богу уподобляет жажде еленя и желает видеть лице Божие, чтобы возвеселиться в мысленных объятиях (Псал. 41, 1-2); и Павел желает, совлекшись плоти, как тяжелой и обременительной одежды, «разрешитися и со Христом бытии» (Флп. 1, 23). Конечно оба они имели в виду блаженное и неизменяемое веселие. Если же к нему нет никакого влечения, то все прочее по истине, как говорит Екклезиаст, «суета суетствий» (Еккл. 1, 2).

Итак, христиане, причастники звания небесного, бегайте всякой подобной мысли достойной разбойников и злодеев и не считайте верхом блаженства возможность избежать наказаний; но вожделевайте даров и венцев, которые Бог уготовал подвижникам правды. Без лукавства пожелайте крещения, примите талант и употребите его в дело, и таким образом будете по слову притчи начальниками десяти городов (Лук. 19, 17). А умерший в минуту крещения скрыл талант в землю и непременно услышит то, что сказано было рабу лукавому и ленивому (Матф. 25, 26). Новопросвещенный, если к вере не присоединит хранение заповеди, по истине не более как только не виновный. Был он узником, повинным бесчисленным винам, страшился суда, трепетал времени ответа. Явилось вдруг человеколюбие царя; Он отверз темницу, выпустил на свободу злых. Воспоем и поклонимся даровавшему благодать, ибо Он по изобилию благодати спас нечаявших жизни. А помилованный да знает себя, и да ведет себя смиренно. Пусть не думает, что он сделал что-нибудь доброе, потому что он освобожден от уз. Оставление вины свидетельствует о милосердии простившего, а не о добром поведении прощенного. Приявший баню пакибытия подобен молодому воину, только что внесенному в воинские списки, но еще ничего не выказавшему воинственного или мужественного. Как он, повязавши пояс и облекшись хламидою, не считает себя тотчас же храбрым, и подходя к царю не разговаривает с ним дерзновенно, как знакомый, и не просит милостей раздаваемых трудившимся и подвизавшимся: так и ты, получив благодать, не думай обитать вместе с праведными и быть причтенным к их лику, если не претерпишь многих бед за благочестие, не будешь вести борьбы с плотью и за тем с диаволом, и мужественно не противостанешь всем стреляниям лукавых духов. Но лучше, если то угодно, мы примем в наставление себе в настоящем случае слова самого Господа, которые будут произнесены на общем суде. Что Он говорит? «Приидите благословении Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира» (Матф. 25, 34) За что? Не за то, что облеклись одеждою нетления, не за то, что омыли грехи ваши, но за то, что совершали дела любви, и тотчас следует список напитанных, напоенных, одетых. И справедливо неложный Судия так судит; ибо благодать есть дар Господа, а образ жизни есть дело удостоенного почести. Никто не требует награды за полученную милость, но напротив становится должником. Посему, когда мы просветимся крещением, обязаны признательностью Благодетелю, а признательность наша к Богу состоит в милосердии к собратиям, в заботе о нашем спасении в упражнении в добродетели. Итак бросьте суетную мысль, вы, отлагающие крещение до смерти, зная, что вера требует сопутствия сестры своей, — доброй жизни, которой да удостоимся по благому произволению и помощи Бога, Ему же подобает поклонение ныне и во веки. Аминь.

Против ростовщиков

Жизнь людей, любящих добродетель и решившихся жить разумно, определена бла­гими законами и предписаниями; к них, как можно видеть, мысль Законодателя имеет в виду две главные цели: одну—воз­бранить запрещенное, другую — возбудить к совершенно того, что хорошо. Ибо не иначе можно кому либо преуспеть в жизни благо­устроенной и целомудренной, как убегая, сколько есть силы, от зла и стремясь за добродетелью, как сын бежит за матерью. Итак, собравшись и ныне, чтобы внимать повелениям Божиим, послушаем пророка (Амос. 8, 4—9.), поражающего злые чада взаимодаяния — лихвы, и потребляющего в (нашей) жизни пользование деньгами для приращения ростом. Примем же послушно его увещание, чтобы не стать нам оным камнем, падшее на который семя осталось сухим и бесплодным (Лук. 8, 13.), чтобы и нам не было сказано то, что некогда ска­зано было упорному Израилю: «слухом услы­шиите, и не у разумеете; к видяще узрите, и не увидите» (Иса. 6, 9.)

Прошу тех, кои будут слушать, никак не обвинять меня в дерзости или безумии, если, после того как муж красноречивый и именитый в любомудрии, опытный в наставлении во всех родах словесных произ­ведений, приобрел славу рассуждая о том же предмете, и оставил слово против лихоимцев,—сокровище для жизни, и я вступаю на тоже поприще состязания, пуская свою пару ослов или волов вместе с увенчанными конями. При великом всегда бывает видимо и малое; и луна светится при сиянии солнца; и за тяжело нагруженным кораблем, гонимым сильным ветром, следует малая ладья, переплывая ту же пучину; и за мужа­ми, подвизающимися в борьбе по правилам ратоборства, спешат делать тоже и дети. Вот что иметь в виду, прошу вас.

Ты же, к которому моя речь, кто бы ты ни был, возненавидь обычай торгашества: будучи человеком возлюби людей, а не сребро; противостань, но крайней мере, на столько греху. Скажи любезнейшим некогда тебе лихвам слова Иоанна Крестителя: «рождения ехиднова» (Матф. 3, 7.) удалитесь от меня; вы губители и имеющих деньги, и берущих взаймы, доставляете удовольствие на малое время, но в последствии времени яд от вас делается горькою отравою для души; вы заграждаете путь жизни; заключаете врата царствия; на малое время усладив зрение видом, утешив слух звоном, стано­витесь виновниками вечной печали. Сказав сие, распростись с приумножением и лихвою, а сдружись с нищелюбием, и «хотящаго заяти не отврати» (Матф. 5, 4-2.). По бедности он молит тебя и сидит у дверей твоих; по недостатку прибегает к тебе богачу, чтобы ты был для него помощником в нужде. Ты же делаешь противное; из союзника становишься неприятелем, ибо не со­действуешь ему, чтобы он и от належащей нужды освободился и возвратил тебе данное взаймы, но умножаешь несчастия угнетенного горем, раздеваешь нагого, еще более язвишь уязвленного, к заботам прибавляешь заботы, и к печалям печали. Ибо берущий деньги с тем, чтобы отдать их с лихвою, берет залог бедности, в образ в благодеяния, вводя пагубу в доме (свой.) Как тот, кто горячешному, палимому жаром, одержи­мому сильнейшею жаждою и усиленно просящему пить, дает как будто из человеколюбия вино, хотя доставляет на малое время удовольствие тому, кто берет чашу, но по прошествии немногого времени причиняет болящему больниц и в десятеро сильнейший жар; так и ссужающий бедного деньгами, кои приносят рост, не прекращает нужду, но усиливает несчастье.

Итак, не живи жизнью человеконенавистника, под видом человеколюбия; не будь врачом человекоубийцею, принимая вид, что желаешь спасти при помощи богатства, как тот при помощи искусства, но предна­меренно пользуясь им, на погибель доверив­шегося тебе. Праздна и своекорыстна жизнь лихоимца. Не знает он труда земледелия, ни искусства торговли, но сидит на одном месте, кормя у очага животных. Он хочет, чтобы для него все росло без посева и без пахания; плуг у него — перо, поле — бумага, семя — чернила, дожди — время, незаметно возращающее ему плоды—приращение денег; серп у него — взыскание денег; гумно — дом, в котором вымолачиваешь имущество угнетенных (несчастьем). На все принадле­жащее другим смотришь как на свое. Же­лаешь людям нужды и несчастии, чтобы по неволе шли к нему; ненавидит тех, коим достаточно своего, и почитаешь врагами, кто не в долгу у него. Часто сидит близ судилищ, чтобы найти теснимого взыскиваю­щими долги, и следует за судебными приставами, как коршуны за лагерем и войском. Носит с собою кошелек и показы­вает теснимым крайностью охотничью при­манку, чтоб от нужды, разверзши на нее пасть, поглотили вместе с нею и крючок лихвы. Каждый день считает прибыль, и жадность его не насыщается. Жалеет о зо­лоте, которое хранится дома, за чем оно лежит праздно и без дела. Подражает земледельцам, которые от кучи зерен непре­станно требуют семян. Не дает покоя жалкому золоту, но переводит его из рук в руки. Поэтому видишь богатого и денежного человека часто не имеющим в доме и одной монеты; но в расписках у него надежды, в обязательствах состояние; ни­чего он не имеет и всем владеет; он поступает в жизни противоположно апо­стольскому предписанию, все дает требующим, но не по человеколюбивому располо­жению к ним, а ради сребролюбия. Ибо терпишь временную нищету, чтобы золото, как пущенный на заработки трудолюбивый раб, возвратилось с прибылью. Видишь, как надежда на будущее делаешь пустым его дом, и великого богача делает временным бедняком. Какая же причина сего? Расписка на бумаге, обязательство стесненного бедою: «отдам с лихвою, заплачу с приращением». За тем прошу обратить внимание и на то, что должнику, хотя он и неимущ, верят на основании расписки, а Бога, который богат и обещает (воздать), не слушают. Дай, и «Я воздам», взывает написавший в Евангелии (Матф.6,4.), — в сем рукописании, обнародованном для всей вселенной, которое написал не писец договоров, но четыре Евангелиста; свидетели которого все, от времен спасения, христиане: залогом имеешь рай, ручательство верное. А если и здесь его ищешь, то целый мир собственность благонамеренного должника. Внимательно исследуй благонадежность ищущего у тебя благодеяния, и найдешь, что он богат. Ибо все золотые руды—собственность этого должника. Все металлы, серебро и медь и прочие за тем вещества составляют часть его властительства. Посмотри на вели­кое небо; обрати внимание на беспредельное море; исследуй широту земли; исчисли живот­ных, которых она питает; все это под­властно и составляет стяжание Того, Кем ты пренебрегаешь, как неимущим. Обра­зумься, о человек! Не оскорбляй Бога, и не почитай Его бесчестнее менял, которым ты, если представят поручительства, не сомневаясь веришь. Дай поручителю неуми­рающему, поверь рукописанию негиблющему и неуничтожаемому. Не припрашивай лихвы, но подавай благодеяние не торгуясь, и увидишь, что Бог воздаст тебе милость с приложением.

Если же странными кажутся твоему слуху сии слова., то у тебя под рукою свидетель­ство, что благочестиво иждивающим и благотворящим Бог воздает многоразличным воздаянием. Ибо на вопрос Петра: «се мы оставихом вся и вслед Тебе идохом: что убо будет, нам?» — отвечает «аминь глаголю вам всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, гит чада, или села, сторицею приимет, и живот вечный наследит» (Матф. 19,27—30.). Видишь щедрость, видишь благость. Самый бесстыдный ростовщик старается только что­бы удвоить данную сумму, а Бог тому, кто не теснит своего брата, добровольно воздает сторицею. Итак, окажи доверенность Богу, советующему тебе, и получишь безгрешные лихвы. За чем отягощать себя гре­ховными заботами, вычисляя дни, считая ме­сяцы, думая о данной сумме, грезя приращением ее, опасаясь срочного дня, как бы он не оказался бесплодным как день жатвы во время града? Заботливо следит ростов­щик за делами должника, за его отлучками, движениями, путешествиями, торговлею; раз­несется ли какая прискорбная молва, что он попался разбойникам и потерпел от них беду, или его благосостояние от какого либо обстоятельства изменилось в бедность,—он сидит сложив руки, постоянно вздыхает, часто плачет; развертывает расписку, оплакивает в буквах (свое) золото, держит перед собою долговое обязательство, как одежду скончавшегося сына; этим еще сильнее возбуждается его страдание, А если дан в займы корабль, то сидит у берега, за­ботливо следит за движением ветра; посто­янно расспрашивает пристающих к берегу, не слышно ли где о кораблекрушении, не подверглись ли опасности плавающее; страдает душою от мелочей ежедневной заботы. Таковому должно сказать: оставь, о человек, опасную заботливость; брось иссушающую надежду; дабы ища себе лихвы, не погубить главной суммы. От бедного требуешь при­бавление и приращений богатства, подобно тому, как если бы кто с поля, высушенного сильнейшею засухою, захотел собрать кучи хлеба, или множество ягод с виноградной лозы, после градоносного облака, или (ждал бы) рождения детей от бесплодного чрева, или питания млеком от нерожавших жен. Никто не предпринимает того, что неесте­ственно и не возможно, поелику кроме того, что он ничего не сделает, подвергнется осмеянию. Один всемогущий Бог из ску­дости производит обилие и устрояет то, чего нельзя надеяться и ожидать: то повелевает камням изводить источники, то дождить с небеси необыкновенный и странный хлеб, то услаждает горькую Мерру прикосновением древа; и чрево неплодной Елисаветы делает благоплодным, и дарует Анне Самуила, и Марии первородного в девстве. Все это мо­жет быть делом только всемогущей руки.

Ты же, не требуй роста от меди и золота, веществ не могущих произращать, не при­нуждай бедность производить то, что свой­ственно богачам, не требуй лихвы от того, кто нуждается в существенном. Или не знаешь, что нужда занимать деньги с лихвою есть благовидное прошение о милосердии? По­сему и закон, письмя служащее введением к благочестию, повсюду воспрещает лихву: «аще даси сребро в заем брату» твоему, «не буди его понуждаяй» (Исх. 22, 25.). И благо­дать, изобилующая потоком благости, законополагает отпущение долгов, то являя ми­лость и говоря: не давайте в займы тем, от которых надеетесь получить (Лук. 6, 34.), то в другом месте в притче, горько нака­зывая жестокого слугу, который не умило­сердился над своим сослужителем кланявшимся ему, и не отпустил незначительного долга во сто динариев, тогда как сам получил прощение в десяти тысячах талантов (Матя.18, 23 - 35.), А наш Спаси­тель и Учитель благочестия, установляя ученикам правила молитвы и образец ее не содержащей ничего излишнего, в слова моления включил и сей один член, как долженствующей всего более и - прежде всего достаточный преклонить (к нам) Бога: «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим» (Матф. 6, 12.). И так, как же ты будешь молиться, ростовщик? С какою совестью будешь просить у Бога исполнить благое прошение, все получая и не умея давать? Или не знаешь, что моли­тва твоя есть напоминание (твоего) нечеловеколюбия? Какое ты оказал снисхождение, что­бы просить о прощении? Кого помиловал, чтобы призывать Милостивого? А если и подал милостыню от твоих человеконенавистных налогов, то не переполнена ли она несчастьями других, их слезами и стенаниями? Если бы знал нищий, откуда ты по­даешь милостыню, то не принял бы ее, опасаясь как бы ты не накормил братнею плотью и кровью ближних, но сказал бы тебе слова, исполненные мудрого дерзновения: не питай меня, человек слезами братними: не подавай нищему хлеб от стенаний подобных мне нищих; отпусти моему бли­жнему, что неправедно вытребовал от него, и я признаю твою милость. Что пользы, если одного утешаешь, а многих делаешь нищи­ми? Если бы не было множества лихоимцев, не было бы множества бедных; разрушься это скопище, и все будем иметь достаток. Все винят лихоимцев, и не может увраче­вать это зло закон, пророки, евангелисты. Что же говорит божественный Амос: «слы­шите сокрушающие из утра убогаго, и насильствующие нищих от землии, глаголющии, когда прейдет месяц, и продамы» (Амос. 8, 4. 5.). Ибо даже и отец не столько радуется рождению детей, сколько взимающее лихву радуют­ся окончания месяцев?..

Они называют грех почтенными именами, именуют рост человеколюбивым, подражая язычникам, кои некоторых человеконенавистных и кровожадных демонов, вместо истинного их названия, зовут Евменидами (т.е. милостивыми). Человеколюбив рост! Но не лихвенный ли налог ниспровергает дома, истощает богатых, ведет к тому, что люди благород­ные ведут жизнь худшую, чем рабы; (заем) несколько приятен в начале, но готовит горечь на остальную жизнь. Ибо как птицы, которым строят ковы птицеловы, рады, когда рассыпают им зерна, и делают любимым и обычным местопребыванием те места, где находят обильную пищу, но не много времени спустя, попавшись в сети, погибают: так и занимающие деньги за лихву, поблагоденствовав малое время, на­последок лишаются и отеческого очага. Ми­лосердие же не живет в скверных и сре­бролюбивых душах; видя, что и самый дом должника назначен к продаже, они не пре­клоняются на милость, но еще более понуж­дают продать, дабы скорее получив деньги, опутать сетью займа другого бедняка, по при­меру ревностных и ненасытных ловцов, которые окружив сетьми одну долину и выловив всех, находящихся там зверей, переставляют снова колья для сетей к сосед­ней долине и от ней к другой, до тех пор, пока все горы опустеют, лишившись зверей. И так, какими очами, будучи таковым, взираешь на небо? Как просишь оставления грехов? Ужели по бесчувственности, молясь говоришь и то, чему научил Спаси­тель: «остави нам долги наша, яко и мы оста­вляема должником нашим»? О сколько людей в следствие лихвы, взялись за веревку, отдали себя волнам рек, сочли смерть легчайшею заимодовца, оставили сиротами детей, с злою мачехою их — бедностью! А добрые ростовщики не щадят даже и тогда опустелого дома, но влекут наследников, наследовавших может быть одну веревку от петли, и требуют золота от тех, кои питаются хлебом с чужого стола. А когда их позо­рят, как и следует по поводу смерти дол­жника, и некоторые, чтобы устыдить их, упоминают о петле, не стыдятся этого происшествия и не ужасаются душою, но от го­речи душевного настроения произносят бесстыдные слова: ужели то вина наших обычаев, если этот злосчастный и несмысленный, которому от рождения сужден печальный жребий, по необходимости рока, окончил жизнь насильственною смертью? Ибо ростовщики и философствуют, и делаются учениками египетских астрологов, как скоро нужно оправ­дать свои проклятые действия и убийства.

И так, к одному из таковых нужно сказать: ты (оная) несчастная судьба, ты злая необходимость звезд. Ибо если бы ты облегчил заботу (должника) и одну часть его долга отпустил, а другую часть взимал бы с ослабою, то не возненавидел бы он тяжкую жизнь, и не стал бы палачом себя самого. Но какими очами во время воскресения будешь смотреть на убитого? Оба придете к судилищу Христову, где не лихвы считаются, но (дела) жизни су­дятся. Что же ответишь, обвиняемый, непод­купному Судье, когда скажет тебе: ты имел закон, пророков, евангельские увещания, ты слышал, как все они вместе единогласно возглашали любовь, человеколюбие, и говори­ли: одни: «да не даси брату твоему в лихву» (Второз. 23, 19.): другие; «сребра не даде в лихву» (Ис. 14, 5.): иные: «аще даси в заем брату твоему, не буди его понуждаяй» (Исх. 22, 25.). Матфей же в притчах вопиет, говоря и возвещая слово Господне: «рабе лука­вый, весь долг он отпустих тебе, понеже умолил мя еси: не подобаше ли и тебе помиловати клеврета твоего, якоже и аз тя помиловах; и прогневався господь его, предаде его мучителем, дондеже воздаст весь долг свой» (Матф. 18, 32—35.). Тогда овладеет то­бою бесплодное раскаяние; тогда наступят тяжкие стенания и неумолимое наказание; ни­сколько не пособит золото и не поможет серебро; горче желчи будет наращение лихв. Это не слова устрашающие, но истинные дела, свидетельствующие о суде, прежде чем испытаем его; предохранять себя от него, хорошее дело для мужа благоразумного и за­ботящегося о будущем.

А что бы принести никоторую пользу слушателям, я расскажу о том, что еще прежде уда Божия в наши времена случилось в доме ростовщика: послушайте что скажу, хотя быть может многим это происшествие окажется известным.

Был в некотором городе один человек (не скажу его имени, остерегаясь, называя его по имени, выставлять на позор скончавшегося), имевший своим промыслом ростовщичество и приращение (состояния) сквер­ными лихвами. Одержимый страстью сребро­любия, он был скуп и относительно собственных издержек (ибо таковы сребролюбцы); не имел он достаточного стола, не переменял своих одежд, иначе как по нужде, не доставлял детям необходимо потребного для жизни, не дозволял себе частого хождения в баню, боясь платы и