Поэтому имеется смысл рассматривать изобразительную продукцию клиента на трех основных уровнях — внутриличностном, межличностном и социальном.

Все вышеизложенное позволяет говорить о том, что на третьем этане арт-тера­певтического процесса в состоянии и поведении клиента происходят следующие основные изменения:

· исчезновение импульсивного, хаотичного поведения, связанного с «выплескиванием» чувств, и переход клиента к изобразительной деятельности, связанной с созданием визуальных образов;

· развитие у клиента способности видеть заключенный в создаваемой им изобразительной продукции смысл и ее связь с содержанием своего внутреннего мира и системой отношений;

· получение клиентом удовлетворения от изобразительной деятельности и создаваемых им художественных образов, а также от дальнейшего взаимодействия с ними посредством разных видов творческой работы, рефлексии и анализа;

· в повышении самооценки клиента, развитии механизмов психологической защиты и новом восприятии им самого себя и собственных возможностей;

· в использовании им новых форм поведения, художественной практики и взаимоотношений с психотерапевтом и получении на основе всего этого нового опыта;

· в укреплении личных границ клиента и его относительном дистанцировании от психотерапевта, что проявляется, в частности, в его меньшей фокусировке на психотерапевтических отношениях и в большей — на изобразительной деятельности, себе и системе своих отношений;

· в усвоении им новой информации о себе и окружающем мире, в частности благодаря «деконструированию» используемых им ранее способов репрезентации своего опыта и использованию новых.

Происходящие в клиенте на данном этапе арт-терапевтического процесса из­менения можно было бы в целом охарактеризовать как движение от бессмыслен­ности — к смыслу, от слабости — к силе; от фрагментированности — к интеграции; от дефицитарности — к полноте; от зависимости — к самодостаточности.

Основные же задачи психотерапевта на этом этапе работы заключаются в сле­дующем;

1. в поддержании атмосферы терпимости, защищенности и безопасности и четких пространственно-временных границ арт-терапевтической работы, необходимых для дальнейшего выражения клиентом различных чувств, потребностей и мыслей и освоения им новых возможностей и опыта;

2. в структурировании и организации в случае необходимости деятельности клиента и привлечении его внимания к новым материалам, средствам и формам творческой работы;

3. в фасилитации эмоциональной экспрессии клиента;

4. в активизации «диалога» с клиентом посредством использования разных видов интерпретации и вербальной обратной связи;

5. в дальнейшем обмене с ним чувствами, ассоциациями, образами, идеями;

6. в предоставлении ему новой информации и «деконструировании» прежних форм репрезентации им своего опыта, а также в создании совместно с ним новых форм репрезентаций;

7. в укреплении его личных границ и фокусировке его внимания на различных аспектах его системы отношений, включая отношение к самому себе.

Используя системные определения, можно заключить, что на данном этапе арт-терапевтического процесса происходит следующее:

· Развитие каналов энергоинформационной связи, как между элементами системы психотерапевтических отношений, так и системой — и внешним миром (что связано с поддержанием высокого эмоционального резонанса и взаимного обмена клиента и психотерапевта своими чувствами, мыслями и фантазиями; использованием интерпретаций и вербальной обратной связи; предоставлением клиенту новой информации; «деконструированием» прежних форм репрезентации его опыта и создания новых, а также с его взаимодействием с созданной им художественной продукцией и осознанием ее смысла).

· прогрессивная дифференциация системы психотерапевтических отношений (что связано с постепенным расширением диапазона экспрессивного, в том числе связанного с художественной деятельностью, поведения клиента и форм его интеракции с психотерапевтом; с укреплением личных границ клиента, совершенствованием механизмов его психологической защиты и относительным дистанцированием от психотерапевта; развитием новых потребностей клиента и освоении им новых форм поведения);

· поддержание системой динамического равновесия, обеспечивающего ее адаптацию к изменяющимся внутренним и внешним условиям (что связано с сохранением высокого эмоционального резонанса между клиентом и психотерапевтом; высокой степенью их взаимной открытости для исследования разных аспектов психической феноменологии и поведения клиента; освоением клиентом новых форм поведения и развитием у него новых потребностей);

· достижение системой ее целей (что связано с получением определенного психотерапевтического эффекта, выражающегося в качественном изменении состояния, поведения, потребностей и социального функционирования клиента).

В качестве иллюстрации данного этапа арт-терапевтического процесса хоте­лось бы привести еще один короткий, но весьма показательный эпизод из статьи Б. Болл (2000), отражающий поворотный момент в работе арт-терапевта (Энн) с той же самой семилетней девочкой по имени Шейла. Данный эпизод относится к десятой сессии.

Шейла. Я хочу сегодня шить. Я хочу делать стежки.

Она достает из ящика ножницы и нитки. Энн достает фланель разных цветов. Шейла

выбирает розовый цвет. Она поудобнее устраивается на большом белом стуле, так что

колени достают до ее подбородка.

Шейла. Ты можешь мне помочь?

Э н н. Тебе нужно делать так — вверх и вниз, вверх и вниз...

Она показывает Шейле, как нужно делать стежки.

Шейла. Я как бабушка.

Энн. Как бабушка?

Шейла. Обычно у меня не получалось шить, но сейчас получается, потому что ты мне сказала, как это делать — вверх и вниз.

Шейлэ улыбается и поет, игла движется в одном ритме с музыкой.

Шейла (поет). Я — бабушка, бабушка. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Вверх и вниз.

Я делаю одеяло. Вверх и вниз. Вверх и вниз. Для кого это одеяло? Шейла. Я делаю одеяло для куколки. Энн (одобрительно), Гм-М-м.

Энн улыбается. Шейла делает большие стежки. Шейла. Одеяло для куколки. Энн. Как куколка себя чувствует?

Шейла. Ей холодно. Ей нужно одеяло. Она плачет и плачет. Я должна побыстрее сшить ей одеяло.

Длинная нитка зацепилась за угол одеяла. ЭнВ встает для того, чтобы посмотреть, что случилось. Она движется без излишней спешки.

Энн. Ничего страшного. Просто сними нитку с угла.

Ее голос звучит очень спокойно и одобрительно. Шейла закапчивает свою работу, пре­вращая в последующем одеяло в подушку.

Вскоре после этого Шейла впервые нарисовала себя и психотерапевта о полный рост; она также смотрелась в зеркало, вступила в диалог со своей работой и стала чаще рас­сказывать арт-терапевту о различных эпизодах своей жизни.

Из описанного видно, что в поведении девочки и ее отношениях с психотера­певтом на данном этапе арт-терапевтического процесса произошли глубокие изменения. Между девочкой и психотерапевтом установлен эмоциональный резонанс, и он проявляется как на вербальном, так и невербальном уровнях. Психоте­рапевт чутко прислушивается к потребностям девочки и в случае необходимости предоставляет ей те материалы, которые требуются. Она также оказывает девочке поддержку, демонстрируя ей, как нужно шить. Шейла с готовностью принимает эту помощь: она не только воспроизводит те движения, которые ей покачала Энн, но и трансформирует ритм этих движений в ритм песни. Таким образом, отноше­ние девочки к психотерапевту на данном этапе характеризуется открытостью и высокой степенью доверия, что принципиально отличается от ее отношения к пси­хотерапевту входе третьей сессии, когда девочка воспринимала Энн как«началь­ницу», которая не хочет ее слышать.

Обращает на себя внимание изменение характера деятельности девочки: она уже не отреагирует чувства обиды и злости в деструктивном поведении, но, вос­пользовавшись советом Энн, погружается в работу. Ее действия при этом носят структурированный характер, она работает самостоятельно, если не считать того момента, когда нитка зацепилась за край одеяла, что указывает на ее возросшую самостоятельность. По всей видимости, активно воспроизводимый ею в движени­ях и пении ритм является для нее одним из механизмов психологической защиты.

Чрезвычайно важными и указывающими на формирование у Шейлы нового представления о себе и своих возможностях являются ее слова: «Обычно у меня не получается шить, но сейчас получается...» Столь же значимым является и то, что теперь она способна получать удовольствие от своей деятельности — улыба­ется и поет.

В ходе работы Шейла использует спонтанную ролевую импровизацию: пред­ставляя себя бабушкой, она говорит психотерапевту, что шьет одеяло для кукол­ки, а когда психотерапевт спрашивает ее, как куколка себя чувствует, Шейла гово­рит, что куколке холодно. Таким образом, в своей ролевой импровизации девочка моделирует отношения любви и заботы и, идентифицируя себя с бабушкой, вербализирует отрицательные переживания («ей холодно»), что указывает на то, что она уже способна с ними самостоятельно справиться.

Образ одеяла в данном случае можно рассматривать как довольно емкий сим­волический образ, с которым Щейла вступает во взаимодействие, создавая в сво­ем воображении целую сцену.

На значимость этой сессии, знаменующей собой поворотный момент в арт-терапевтическом процессе, указывают дальнейшие действия и художественные ра­боты Шейлы, на которых она впервые изобразила себя и психотерапевта в полный рост, смотрелась в зеркало и рассказывала психотерапевту о различных событиях своей жизни. Все это указывает на ее возросшую способность к саморефлексии и осмыслению своих чувств и отношений.