Влияние внутренней мотивации на эффективность специалистов «помогающих» профессий с позиций подхода С. Рисса.
Помогающая активность психотерапевта, психолога-консультанта, коуча является одним из основных неспецифических факторов психотерапевтического (консультационного) процесса, определяющим качество взаимодействия и сотрудничества в диаде клиент-консультант (клиент-терапевт) [4]. Специалисту такого рода важно осознавать, что стоит за его помогающей активностью, какие мотивы определяют его поведение во взаимодействии с клиентами и почему он стремится именно в эту профессию. Только осознанность в процессе профессиональной деятельности, наряду с открытостью, принятием, доверием, терпением и покорностью делает помогающую активность целостной и гармоничной.
Вопросы детерминации активности человека возникли вместе с зарождением философской мысли. Представители античной философии не только обратили внимание на феномен «нужды», но и предложили свои версии в объяснении механизмов поведения человека. Наиболее значительный вклад внес Аристотель. Он установил связь стремления с целью, в которой в форме образа или мысли представлен объект, имеющий для организма вредное или полезное значение. Он также обозначил, что стремления определяются потребностями и связанными с ними чувствами удовольствия и неудовольствия [1].
На сегодняшний день предложено множество различных теорий мотивации – бихевиористские (Б. Скинер, К. Спенс, Э. Толмен, Д. Уотсон, К. Халл и др.), когнитивные (Дж. Аткинсон, Г. Келли, Д. Маккелланд и др.), психоаналитические, связанные с появлением учения З.Фрейда, идеи которого были развиты К.Юнгом, А.Адлером, К.Хорни, Э.Фроммом. В гуманистической психологии свои теории предложили Г. Мюррей, А. Маслоу, Г. Олпорт, К. Роджерс и др. Принадлежность их к различным теория личности ведет к отсутствию единого взгляда на феномен мотивации, тем самым провоцируя терминологическую неясность и способствуя созданию иногда даже противоречивых методов работы в этой сфере. Современный мотивационный подход, предложенный С. Риссом, ставит своей целью создание интегративной теории мотивации, которая позволит анализировать поведение человека и решать самые сложные гуманитарные и терапевтические задачи [6].
С. Рисс предположил, что любое человеческое стремление может быть сведено к одному из 16 базовых желаний или комбинации из них: «власть» – желание влиять на других; «независимость» – желание полагаться на себя самого (стремление к самостоятельности); «любознательность» – желание познания; «принятие» – желание получать одобрение от других (стремление к включению); «порядок» – желание все упорядочить (стремление к организации); «сбережения» – желание собирать, запасать и хранить; «честь» – желание соблюдать традиционные нормы морали (желание быть лояльным к своим родителям и наследию); «идеализм» – желание социальной справедливости; «социальные контакты» – желание взаимодействия с другими людьми; «семья» – желание растить своих детей; «общественное положение» – желание престижа, «соревновательность» – стремление к соперничеству, мстительность; «романтические отношения» – половое влечение; «насыщение» – желание потреблять пищу; «физическая активность» – желание мышечной активности [7]. Базовые желания имеют врожденную (генетическую) природу и присутствуют, по мнению С.Рисса, в каждом человеке, но при этом имеют разную силу выраженности. Автор настаивает на том, что человек рождается со своим мотивационным профилем, который в дальнейшем не меняется. Уникальность личности формируется не только в связи с различной выраженностью тех или иных базовых желаний, но также благодаря таким факторам, как культурная среда, особенности воспитания и др. В результате для каждого базового желания формируется свой набор ценностей, выражение которых позволяет человеку удовлетворять значимые для него мотивы (они же базовые желания).
Другим важным аспектом мотивационного подхода С. Рисса является то, что базовые желания оказывают влияние на поведение человека независимо от того, осознает он их, или нет. Осознанность в отношении своих движущих мотивов позволяет человеку выбирать адекватные способы их удовлетворения, и тем самым формировать «дизайн» своей жизни, повышающий ее качество.
Один из существенных элементов «дизайна жизни» – профессиональная деятельность. Мотивационный профиль может помочь прояснить, почему человек не получает удовлетворения от своей деятельности или почему он в ней не успешен и как сделать ее более эффективной. Профиль также дает возможность объяснить, почему человек выбирает ту или иную профессию и с какими трудностями он может в ней столкнуться. Представление о своих движущих мотивах может оказаться очень полезным для того, чтобы избежать этих трудностей или справиться с ними.
Логично предположить, что наибольшей полезности можно ожидать от применения его в профессиональной деятельности типа «человек-человек» согласно известной типологии Е.А.Климова [2], особенно в сфере относящихся к этому типу «помогающих» профессий. Личностные свойства специалиста приобретают в этой группе профессий особое значение, поскольку он сам, его личность выступает в роли средства деятельности. Таким образом, зрелость личности помогающего специалиста, уровень его осознанности приобретают не только моральную значимость, но и являются залогом эффективности его деятельности, т.е. могут быть рассмотрены как профессиональные компетенции [5].
Отсутствие осознанности в отношении своих движущих мотивов, может приводить к неадекватным способам их удовлетворения. Согласно подходу С. Рисса, в основе желания помогать (или «помогающей мотивации») лежит один из базовых мотивов или комбинация из них. На наш взгляд, ситуация, когда в основе лежит единственный базовый мотив, встречается довольно редко, но можно говорить о том, что в каждый конкретный момент влияние какого-то из мотивов оказывается наибольшим. Рассмотрим случай, когда в основе желания помочь лежит сильно выраженный мотив «власть», желание влиять на других. Удовлетворение его дает радость от восхищения собой. Когда мотив удовлетворить невозможно, ощущается беспомощность. «Власть» является, прежде всего, желанием быть директивным и управлять другими. Таким людям нравится проявлять авторитет, давать распоряжения.
На наш взгляд, последствием неосознанности в отношении этого мотива в помогающей деятельности может стать так называемое «желание причинить добро», занять излишне активную позицию, взять на себя не свою долю ответственности, тем самым снизив эффективность процесса. Например, одна из компетенций психолога-консультанта, психотерапевта и коуча заключается в способности работать на поле реальности клиента. Есть вероятность, что коуч, не осознающий в себе стремления к власти, будет пытаться «тащить» клиента в реальность собственную.
Рассмотрим мотив «принятие» или желание получать одобрение окружающих. Такие люди сильно реагируют на критику и неудачи, на то, когда их отвергают. Избегают конфликтов, ситуаций оценки, часто не готовы бороться за свои права, когда другие этим пользуются. Тяжело переживают отказ. Удовлетворение этого желания дает ощущение достоинства, тогда как невозможность его удовлетворить приводит к чувству незащищенности. Надо заметить, что желание «принятия» делает людей внимательными к потребностям других, без чего никак нельзя обойтись в помогающей деятельности. При этом отсутствие осознанности в отношении наличия у себя этого мотива в числе движущих, может послужить причиной выбора несоответствующих решаемым задачам методов или форм работы. Например, тренер может использовать упражнения, которые доставляют участникам тренинга много радости и веселья, но при этом малоэффективны для развития требуемых навыков. В ситуации ошибки, от которой никто не застрахован, тренеру с неосознанным стремлением к «принятию» будет сложно признать это в группе. При этом совершенно очевидно, что искренность и открытость тренера, как и психолога-консультанта (психотерапевта) гораздо важнее, нежели его непогрешимая компетентность. Для психолога-консультанта и психотерапевта с высоким и не осознанным мотивом «принятие» будет сложно пойти на конфронтацию с клиентом, даже если этого «требует» терапевтический процесс. Если же мотив «принятие» выражен слишком слабо, а у С. Рисса это звучит, как «стремление от «принятия», есть риск оказаться нечувствительным к потребностям клиентов, учеников, людей, которым помогаешь. Впрочем, насколько часто люди с очень низким стремлением к «принятию» оказываются среди специалистов помогающих профессий, неизвестно, поскольку подобных исследований пока не проводилось.
Неосознаваемые движущие мотивы (значение которых выше или ниже среднего) могут лежать в основе ограничения творческого потенциала консультирующего специалиста, так называемых «блоков креативности» [3]. По сути это нередко встречающиеся в практике неконструктивные стратегии поведения. Если проанализировать их с точки зрения С.Рисса, то, например, с высокой долей вероятности можно предположить, что неосознанное сильное стремление к «принятию» может лежать в основе блока «страх неудачи», когда консультант не идет на риск, чтобы избежать боли и стыда. Как уже говорилось, довольно редко причиной того или иного поведения является только один мотив. В данном случае усиливать страх консультанта может сильное стремление к эмоциональному покою. Те же мотивы могут стать причиной «нерасположенности к легкости и игре», в результате чего консультант выбирает для себя серьезный стиль, переживает о том, чтобы не выглядеть глупо. Усугублять ситуацию может наличие мотива «общественное положение», его еще переводят как «статус». Удовлетворение его приносит ощущение собственной важности, неудовлетворение ведет к ощущению незначительности. Мотиву «статус» соответствуют, прежде всего, такие ценности, как место в обществе, богатство, в меньшей степени слава, внимание, репутация. В случае «нерасположенности к легкости и игре» специалист с сильным стремлением к «статусу» может оберегать свою репутацию профессионала. Люди, у которых сильно выражено стремление к «статусу», чувствительны к положению других в обществе. Они будут чувствовать себя стесненно в присутствии тех, чей статус выше, и сторониться контактов с теми, чей статус значительно ниже их собственного. Есть вероятность, что в первом случае консультирующему специалисту это будет мешать разглядеть свои собственные ресурсы, а во втором – оценить ресурсы, имеющиеся у клиента.
Один из «блоков креативности» – зависимость от традиций. «Тот, кто сам когда-то был клиентом, знает, как часто мы пытаемся копировать манеру своего терапевта или своих учителей. Поэтому нередко вместо того, чтобы быть естественными и принимать себя такими, какие мы есть, мы пытаемся играть роль «идеального консультанта» [3]. В основе может оказаться сильное стремление к «чести», т.е. стремление соблюдать традиции, моральные кодексы. Стивен Рисс – американец, поэтому уважение к родителям, а в данном случае роль терапевта или учителей сродни родительской роли, также оказывается связано с мотивом «честь», а не с мотивом «семья», как интуитивно хотелось бы связать в русской культуре.
Именно терапевтический процесс в большей степени, нежели консультирование или коучинг, связан с «блужданием» мысли, «зависанием на мелочах», которые на первый взгляд могут казаться не значительными. Однако, как раз через них может открыться что-то очень важное для клиента. Поспешное стремление терапевта ухватиться за какую-то мысль или идею может отрицательным образом отразиться на ходе и эффективности процесса. Подобная стратегия поведения трактуется, как блокирующую креативность «потребность в равновесии». Для консультанта может быть невыносим беспорядок в мыслях, путаница, он может испытывать чрезмерную нужду в равновесии и порядке. Один из базовых мотивов в подходе С.Рисса – это «порядок», то есть стремление все организовывать, упорядочивать. Когда желание удовлетворено, возникает ощущение стабильности, неудовлетворение рождает чувство неконтролируемости. Сильная выраженность стремления к «порядку», когда она не осознается, вполне может стать причиной подобного «блока креативности».
Рассмотренные выше ситуации подтверждают, что осознанность психотерапевта, психолога-консультанта, коуча, любого другого представителя помогающей профессии является важнейшим фактором эффективности осуществляемой ими деятельности. Не только тест мотивационной чувствительности, но даже размышление над собственными мотивами в «системе координат», предложенной Стивеном Риссом, может оказаться в этом смысле очень полезным.
Литература.
1. Ильин, Е.П. Мотивация и мотивы / Е.П. Климов.– СПб: Питер, 2011. – 512 с.;
2. Климов, Е.А. Психология профессионального самоопределения: Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений / Е.А. Климов. – М.: Издательский центр «Академия», 2005. – 304 с.;
3. Мастерство психологического консультирования. / Под ред. А. А. Бадхена, А. М. Родиной. – СПб.: Речь, 2007. – 240 с.;
4. Старостин, О.А. Методы холистической психотерапии как модели современной целостной психокоррекции и терапии / О.А. Старостин // Психотерапия. – №2(122). – 2013. – С.23-26;
5. Эннс, Е. А. Психологическая характеристика помогающих профессий [Текст] / Е. А. Эннс // Современная психология: материалы междунар. науч. конф. (г. Пермь, июнь 2012 г.). – Пермь: Меркурий, 2012. – С. 92 – 93. http://www.moluch.ru/conf/psy/archive/34/2487/;
6. Reiss, S. Who Am I? The 16 basic desires that motivate our actions and define our personalities/Reiss S. – New York: Tarcher/Putnum, 2000. – 288 p.;
7. Reiss, S. Multifaceted Nature of Intrinsic Motivation The Theory of 16 Basic Desires / S. Reiss // Review of General Psychology. – 2004. – Vol. 8, No.3. – P. 179-193.
Кузнецова О.А., Старостин О.А.
Опыт применения методики песочной терапии с использованием диадных подносов Старостина в детской психокоррекционной практике.
Песочная терапия широко используется в детской психокоррекционной практике в рамках юнгианского направления, и в вариантах различных современных методик и техник, помогая формировать зону принятия и контакта, условия для эмоционального благополучия ребенка [1,2,6,7].
Для ребенка крайне важно, что через соприкосновения он телесно ощущает себя существующим – «я есть». Это ощущение своих телесных границ, чувственное переживание присутствие себя в своем теле помогает ощутить свое витальное телесное бытие[5]. Воспитание тактильного чувства и формирование здоровых телесных ощущений у ребенка – один из главных моментов в контакте матери и ребенка. [3].
В психокоррекции детско-родительских отношений нами были использованы диадные подносы (двойные песочницы), предложенные О.А. Старостиным [7]. Диадные подносы Старостина (ДПС) представляют собой деревянные ящики размером 1400x500x80 мм, разделенные вертикально пополам перегородкой – 40 мм. ДПС могут использоваться как двойные песочницы для взаимодействия диады клиентов, когда песок выступает как «агент» их психической деятельности, без использования фигурок и предметов. Особенностью использования ДПС является то, что для каждого участника диады есть собственное пространство, куда проецируется их «сущность». Стороны песочницы символизируют наличие физических границ и создают ощущение безопасности клиентов. Внутренняя перегородка является «границей-контакта». Она укреплена и неизменно представлена и, вместе с тем, обладает «проницаемостью», что создаёт условия для взаимодействия при сохранении «проекции целостности» на песок каждого из клиентов.
Представленный нами опыт применения песка как самостоятельного материала дает возможность опираться на довербальные средства коммуникации: на тактильный опыт, «мануальный» интеллект. Ощущения от физического прикосновения к песку усиливает ощущение собственного «Я». Этот опыт дает ощущение связи с матерью, чувство защищенности, «существования», а также способствует формированию образа «Я», собственных границ, необходимых для гармоничного развития и интеграции личности ребенка. Наличие сторон песочницы символизирует наличие собственных физических границ. Подобно коже, они создают ощущение безопасности в рамках терапевтического процесса и позволяют клиенту принять проявленные на песочном подносе свои психические сущности, разрешить себе быть (Я есть!) и активно включиться в психотерапевтический процесс. Песок заполняет ДПС как человеческая сущность «заполнена» плотью. Так же как тело, песок можно ощутить, прикасаясь к нему, то есть ощутить себя, прикасаясь к песку. Обычно на ДПС находится вполне определенное количество песка. Это является метафорой либо того количества материи, которое имеется во Вселенной, либо той энергии, которой располагает человека. Песок, так же как материя и энергия, может переходить из одного состояния в другое и перемещаться в новое место. В природе под воздействием воды и ветра песок может перемещаться на большие расстояния, и в то же время всегда является частью общей земной субстанцией. Так и песок в ДПС остается непреходящей основой бытия.
Психокоррекционная работа направлена на формирование общей зоны контакта и принятия, с сохранение собственных границ, целостности, ощущения «Я есть» каждого из участников, что является определяющим в коррекции психического неблагополучия ребенка, связанного с деструктивностью детско-родительских отношений.
В описанном нами случае коррекционной помощи, ДПС использовались в групповой работе с детьми и индивидуальных (диадных) консультациях. В групповой работе участвовали дети – первоклассники (возраст 6-7 лет). Причинами обращения за психологической помощью были: эмоциональная напряженность в контакте, повышенная тревожность, застенчивость, стеснительность, замкнутость, конфликтность и агрессивные реакции в отношениях как со сверстниками, так и с родительскими фигурами.
Цель работы – укрепление собственного «Я» ребенка через оптимизацию отношений с близким взрослым, формирование приемлемых способов контакта и форм поведения в социуме.
Выделенные основные задачи в групповой работе состояли в следующем: снятие эмоционального напряжения, тревожности, отреагирование и проработка отрицательных переживаний, развитие навыков общения, продуктивных формам социального взаимодействия, поведения.
Задачи в диаде родитель - ребенок: оптимизация контакта ребенка с мамой (другим значимым взрослым), формирование структур привязанности (зоны эмоциональной, психологической близости и принятия); становление автономии младших школьников, повышение осознанности родителя по сложившейся проблемной ситуации.
Занятия проводились 1-2 раза в неделю, в течение 3 месяцев. Работа велась как с диадами ребенок-ребенок – в группе детей, так и мать – ребенок - индивидуально.
При работе на ДПС дети сразу с интересом начинали взаимодействовать с песочным материалом (это то, что было знакомо еще с детства). Нами были только озвучены основные правила работы с песком на подносах. Например, «Вы можете себе выбрать часть подноса и в этом пространстве взаимодействовать с песком как Вам хочется, построить все что хочется, поиграть с ним, повозиться в песке и т.д. Нельзя кидаться песком, разбрасывать его по кабинету, вмешиваться и ломать работу партнера».
Интересно отметить, дети называли свое рабочее пространство «моя песочница». Акцентировали внимание на ценности закрепления за ним своего пространства и границ, при этом, чужие границы не всеми детьми принимались, соблюдались и часто нарушались. Степень телесной вовлеченности детей во взаимодействие с материалом была разная. У одних – это кисти рук, их закапывание; разрыхление и просеивание между пальцами песок. У других детей – кисти, локти и даже грудь и лицо. Вовлечение в процесс одновременно лица, верхней части туловища и рук соответствовало ситуации внутренней разъинтеграции ребенка (например, в одной из семей происходили травматические события – развод родителей) и удовлетворяло нужную потребность ребенка в контакте с самим собой, ощущении себя, «собирание частей в единое».
Таким образом, первая часть работы осуществлялась в виде взаимодействия участников с собой, со своим телесным бытием, выражение эмоциональных переживаний с опорой на телесные ощущения в виде песочных конфигураций, построений с последующим их названием и эмоциональным отношениям к ним. Здесь звучали такие названия как «это то, что я хочу», «это то, что мне важно и только мое», «битва», «мир будущего», « крепость», «место, где хорошо», « мой с мамой пирог»…По мере окончания «построений» и выражения эмоционального отношения к получившимся образам мы приглашали (где это требовалось) детей к взаимодействию друг с другом в рамках подноса.
Вторая часть работы на подносах заключалась в оптимизации взаимодействия участников друг с другом. В этом случае детям предлагалось, например, «сходить друг к другу в гости». Посмотреть, а что еще есть за пределами «твоей песочницы»? Как там? «что нравится, а что нет?» На данном этапе проявлялись все сложности взаимодействия, обусловленные личностными особенностями детей, актуальными переживаниями, событиями, фоном настроения. При этом, в данном случае, взаимодействие с песком – выполняло компенсаторную функцию. Ребенок, в момент дискомфорта, изменял ландшафт, возясь в песке, привлекая к работе разный песок (мокрый, сухой). Участники процесса «разговаривали» друг с другом через изменения построений на песке, обучались вариантам как самопомощи в напряженных ситуациях, так и формам взаимодействия и что важно, поддержки.
На заключительном этапе нами с участниками проговаривалось и обсуждались их изменения в самочувствии; понравилось или не понравилось «ходить в гости», затруднения, которые возникали, как с ними справлялись; напоминают ли эти ситуации им трудности, возникающие в школе, дома?
Пример, одной из сессий, проводимой в ходе коррекционной программы. Как обычно занятия мы начинаем с «круга». Актуальной стала тема «плохого настроения, гнева». Отметив выраженную напряженность участников, им было предложено «почувствовать свое настроение и выразить эти ощущения через песок». Песочницы и пары дети сами себе выбирают. Участник 1(У1) – хаотичное очень активное перемещение сухого песка по своей части подноса, вовлечение груди, лица в процесс, собирание у груди всего песка, посыпание на шею, прикладывание лица к песку создавало впечатление, что ребенок «хочет в него зарыться», далее увлажнение песка и построение более четких конфигураций («башни »). Участник 2 (У») - построил «крепость», в центре которой находились кисти рук. «Интерес» У2 к постройкам У1 вызвал разрушительные действия со стороны У1 на территории У2. Это способствовало утолщению и укреплению стен «крепости» У2, еще большее вызвало напряжение - «не нравится!». Участниками были озвучены чувства «гнев» и «страх» - «не нравится!». Далее участникам процесса было предложено изменить что-то на песочном подносе, чтобы стало комфортнее. Исследование обоими различных вариантов выражения самоощущения с одной стороны и приемлемого контакта с другой привело к постройке общего «туннеля» с дорожками, идущими с разных сторон подноса, снижению общего напряжения, изменение фона настроения и вовлеченности в контакт и сотрудничество (появились «проходы в крепости», «башни с мостами»).
В данном случае сессия была посвящена работе с гневом, страхом, способам выражения, самопомощи и взаимной поддержке.
Работа с чувством гнева У1 была продублирована в работе с родителем (мамой). В данном случае не одна сессия понадобилась для изменения эмоционального фона данного взаимодействия (ситуация была вызвана разводом родителей). И вместе с тем, выражение ощущений через песочный материал на ДПС способствовало проработке травматичных событий у обоих, формированию эмоциональной близости, контакта и принятия.
Работа с диадой «родитель – ребенок» была обязательной частью психокоррекционной программы. В ходе сессий характер взаимодействия пар менялся. От формального участия «раз ребенку надо, поиграю!», проявление форм социальной желательности к искренности, эмоциональной близости и принятию. Родитель становился искренним и «открытым» для ребенка и это было ключевым в их «новом» взаимодействии.
Таким образом, в рамках психотерапевтического процесса работы с песком с использованием ДПС, в диаде происходит:
1.«Добирание» ребенком психотелесного опыта, контакт с самим собой. [5];
2. Совместная деятельность диады способствует оптимизации и изменению качества взаимодействия;
3. Использование ДПС в песочной терапии опирается на телесно-ориентированные техники и является эффективным способом взаимодействия с опорой на довербальные средства коммуникации, на телесный интеллект, через ощущение и укрепления собственного «Я»;
4. Происходит формирование структур привязанности – как фундамента детско-родительского взаимодействия, фактора, обуславливающего сохранение психологического здоровья ребенка;
5.Проработка конфликтных ситуаций в детско-родительской паре (диаде) путем вынесения их на ДПС;
6.Свойства песка позволяют ребенку справиться со своим внутренним напряжением и, в целом, гармонизировать его эмоциональную сферу. Взрослый получает уникальную возможность увидеть мир глазами ребенка и научиться взаимодействовать с этим миром;
7. На ДПС, ребенок кроме развития различных познавательных функций приобретает навык общения, социализируется, учится ориентироваться в конкретных ситуациях, уступать, делиться и наоборот отстаивать свои права;
8. Повышение осознанности родителя по вопросам воспитания, потребностей своего ребенка и себя.
Литература:
1. Грабенко Т. М., Зинкевич-Евстигнеева Т. Д. Чудеса на песке. Песочная игротерапия. –СПб.: Институт специальной педагогики и психологии, 1998. –50 с.;
2. Копытин А. , Корт Б. Техники телесно-ориентированной арт-терапии.-М.:Психотерапия,2011.-128с.;
3. Николаева В., Арина Г. От традиционной психосоматики к психологии телесности. // Вестник Московского университета. Серия 14. Психология. — 1996. — № 2. — С. 8.;
4. Оклендер В. Скрытые сокровища:путеводитель по внутреннему миру ребенка. Пер.с англ.-М.: Когито-Центр, 2012.-271с.;
5. Осорина М.В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. 6-е изд.-СПб.: Питер, 2015.-304с.;
6. Старостин О.А. Сыпучая телесно-ориентированная терапия – холистический метод психотерапии невротических расстройств //Актуальный вопросы психологии: Материалы IV Международной научно-практической конференции. 30 апреля 2013 г.: Сборник научных трудов. – Краснодар, 2013.– С. 224-227;
7. Старостин О.А. Песочная Семейная Терапия – холистический подход в семейной психотерапии// Арт-терапия в практической деятельности: материалы международной научно-практической конференции 22-23 ноября 2012 года. – СПб.: СПбГИПСР, 2012. – С. 113-116.
О.А. Старостин
Плассотерапия – методика использования подвижного (кинетического) песка в практике психологического консультирования, психокоррекции и психотерапии. Особенности применения при работе с эмоциональными нарушениями и психосоматическими симптомами.
На древе современной песочной терапии, которое бурно растёт и развивается на всём постсоветском пространстве, мы можем обнаружить одну крупную юнгианскую ветвь, ведущую свою традицию от идей К.Г. Юнга и его учеников, а также множество крепких ветвей и сильных веточек песочной терапии неоюнгианского, и, в большинстве своём, не юнгианского направления. Большинство этих методик и техник являются авторскими и новаторскими. Инновационными стали не только предлагаемые подходы к работе в песочнице, но и сам инструментарий специалиста в области песочной терапии: меняется цвет и размер песочницы, появляются авторские фигурки, сами песочницы уступают место простым и световым столам, меняется размер и цвет самого песка.
Важным событием для развития современной песочной терапии явилось появление в 2013 году материала с новой «песочной консистенцией», созданного на основе природного кварцевого песка – подвижного (кинетического) песка. Подвижный песок был создан, в первую очередь, для развивающих, мануальных игр детей дошкольного возраста, а коррекционный, терапевтический потенциал этого материала производителем сразу открыт не был.
Для нас же кинетический песок стал высокотехнологичным аналогом обычного полувлажного песка, который мы на протяжении ряда лет успешно применяли в терапевтической практике. Полувлажный песок в настоящее время используется нами в работе с семьями и парами, с использованием диадных подносов (двойных песочниц) [4]. Пластичные свойства полувлажного песка позволяют использовать его в терапии самостоятельно, как основной инструмент, без дополнительных игрушек и предметов. Мы предполагаем, что подобным же образом взаимодействовал с влажным песком К.Г. Юнг, когда в начале 20 века гулял по берегу женевского озера и практиковал психологическую самокоррекцию, создавая ландшафты и образы из песка и подручных природных материалов.
За счёт добавления в кварцевый песок всего двух процентов современных полимерных материалов, производителю удалось достичь такой статической электризации песчинок, что они стали притягиваться друг к другу. Песок стал менее рассыпчатым, сохранив, тем не менее, это важное свойство, более пластичным, способным удерживать достаточно сложные формы, чтобы было не доступно для обычного полувлажного песка. Два этих важных свойства подвижного («психодинамического») песка, - сыпучесть и пластичность, - стали опорой для создания нашей методики – плассотерапии.
Плассотерапия (греч. Πλάσσω – леплю, θεραπεία — лечение, оздоровление) – интегральная (холистическая) методика психологического консультирования, психокоррекции и психотерапии с использованием подвижного («психодинамического») песка. Методика может быть применена как в групповой форме, так и в форме индивидуального консультирования детей от 3-х лет и взрослых любого возраста. Сессия проходит на обычном столе, или на полу, дополнительные игрушки, или предметы, как правило, не используются. Абсолютными противопоказаниями для применения методики являются заразные заболевания, передающиеся через контакт с кожей (чесотка, гнойничковые заболевания кожи), относительными противопоказаниями являются местные кожные нарушения (нейродермит, псориаз). Психодинамический песок является бактериостатическим материалов, микробы на нем не развиваются, кроме того он легко обеззараживается через кварцевание.
Особая консистенция психодинамического песка, самостоятельная подвижность его отдельных песчинок напоминает живую субстанцию, ассоциируется с органической природой вещества, многим подвижный песок напоминает тесто, или ещё что-то съедобное. Из-за подобных ассоциаций психодинамический песок называют «живым», что не совсем точно, так как «живой песок» был произведён значительно раньше и имеет в своём составе не натуральный песок, а перемолотые ракушки. Схожесть внешнего вида материала (кинетического песка) с пищевым продуктом используется нами в практике психокоррекционной и развивающей работе с детьми.
Упражнение называется «Песочная кулинария». Группе детей предлагается самостоятельно создавать из подвижного песка, а затем поочередно угадывать те, или иные, в основном хлебобулочные, изделия. Например, это могут быть пирожки, булочки, куличики, коржики, бублики, пирожные, пельмени и даже колбаски и котлеты. Дети могут также разрезать свои «продукты» и делиться с другими участниками группы, то есть каждый может угостить всех и «попробовать» того, что ему нравится. Кроме развития мануальных навыков во время самой лепки, развивается воображения и фантазия, вспоминаются «истории из жизни», сюжеты известных сказок. Упражнение способствует сплочённости коллектива, формированию альтруизма, нормализации эмоционального состояния детей.
Сочетание пластичности и сыпучести психодинамического песка воочию демонстрирует метафору динамики реальных психических процессов высшей нервной деятельности, а именно – анализ (левополушарная функция головного мозга) и синтез (правополушарная функция головного мозга). Анализ проявляется через разрушение, «просеивание», пропускание сквозь пальцы рук, разбрасывание сыпучего материала. Синтез проявляется через собирание отдельных элементов ландшафта, формирование целостной фигуры, сжимание и лепки пластичного материала. Также как процессы анализа и синтеза взаимосвязаны и непрерывны в психике индивида, так же сыпучесть-пластичность психодинамического песка проявляется последовательно в ходе взаимодействия с материалом, непрерывно сменяя друг друга.
Свойства сыпучести и пластичности мы можем исследовать в самом начале знакомства с подвижным песком через упражнение «Вулкан». Клиенту предлагается взять достаточное, комфортное лично для него количество психодинамического песка. Обычно это около одного килограмма материала. Терапевт показывает, или просто объясняет, в зависимости от возраста клиента, что необходимо создать «гору». Далее предлагается начать сверху её разрушать, имитируя тем самым «извержение вулкана». Упражнение «завораживает», успокаивает, является «медитацией действия». Оно полезно как метафора «создания и разрушения», перехода «фигуры» в «фон» и наоборот, перехода от одной целостности к другой. Метафора перехода может быть полезна при проживании утрат и потерь.
В плассотерапии понятие целостности имеет для нас особое значение. Восстановление целостности индивида (от лат. individuum — неделимое) является основной целью психотерапевтического процесса. С позиций холистической (интегральной) психотерапии мы считаем существенными взаимосвязи между телесными ощущениями, образами вообще и образами телесных ощущений в частности, эмоциями и чувствами, мыслями, важны также и социальные факторы. Мы считаем, что этим взаимосвязям уделяют внимание во всех психотерапевтических направлениях, но не всегда одинаковое. Подобные представления о целостности и её составности мы находим, например, в интегральной психотерапевтической системе S.I.B.A.M., о четверичности души (ощущения, интуиция, чувства и мышление) писал К.Г. Юнг, нам же ближе «Leib»-модель из феноменологической философии и интегральной психотерапии [1]. В этой модели индивид рассматривается в неразрывной связи с миром как целостность «ощущения-образы-эмоции-мысли». Человеческий мозг создает ассоциативные (ментальные) карты, отражающие связи целостной телесности (ощущения-образы-эмоции-мысли) с окружающим пространством и формирующие у человека чувство воплощенного в теле «Я». Ментальные карты телесности не ограничены кожным покровом и слизистыми. Они выходят за его пределы и включают окружающее пространство (Blakeslee, S., Blakeslee, M., 2008).Нейроны зрительных и тактильно-рецептивных полей, относящиеся к конкретным участкам мозга, создают карту окружающего тело окололичностного пространства, или карту потенциальных действий (Marco Iacoboni, 2008)[5].
Таким образом, находясь в окололичностном пространстве потенциального действия, созданные из психодинамического песка фигуры, образы, элементы песочного ландшафта несут в себе «энергетический импульс» иного бытия в мире, являются продолжением целостной телесности индивида, его вторичной, неорганической телесностью, «проекцией его души».
В плассотерапии мы предлагаем клиенту через взаимодействие с психодинамическим песком вынести наружу, в окололичное пространство, экстериоризировать свои внутренние, актуальные, ощущаемые переживания, связанные с его проблемной темой. После некоторого хаотичного взаимодействия с материалом, которое при различных эмоциональных состояниях будет отличаться, руки клиента создают некий образ, или песочный ландшафт. Индивидуальная интерпретация образа клиентом по «королевской дороге» ведёт нас (клиента и за ним терапевта) в неосознаваемую область психики клиента, в причинную зону его внутреннего конфликта. Спонтанная (чаще всего), или сознательная тр