Почему они все время экономят?

Знаете, что я вам скажу? Если нам повезёт дожить и будет что экономить — и мы станем такими же. Вот клянусь. Была у меня знакомая девушка Муся. Было Мусе 98 лет. Муся была художница, и мы как-то затеяли выставку ее работ. Для оформления картин Муся нужно было прику­пить немного белого картона. И хотя стоило это немного, Муся с большим трудом решилась на покупку.

— В чем же дело, Муся?! — спросил я ее.

- Видишь ли, — сказала она, — раньше у меня были деньги,

но я же не знала, что проживу так долго...

И до меня дошло. Они экономят потому, что не знают, сколько денег им еще потребуется. Они не знают, когда умрут.

Очень-очень плохо, если деньги заканчиваются у челове­ка раньше, чем жизненные силы. Вот Бавелю было 89 лет. Он, как и Муся, любил рисовать. В углу художественной мастерской дома престарелых, где он жил, был оборудован персональный мольберт. Бавель на небольших картонках рисовал почти одинаковые масляные пейзажи. Олива, го­лубое небо и трава. Рисование для Бавеля было очень важ­но. Его приводили в мастерскую почти каждый день. Но однажды у Бавеля закончились деньги, и он был вынужден переехать из этого дома престарелых в Другой — гораздо проще и дешевле. Бавелю пришлось оставить все свои кра­ски, кисти и мольберт. Мастерской в новом доме не было, а в его комнате для мольберта и холстов просто не хватило

места.

И знаете что? Это очень страшно.

Почему? Да потому, что у Бавеля не было совсем, вооб­ще, абсолютно никакой возможности хоть как-то изменить ситуацию и снова заняться живописью.

Возможность рисовать он потерял навсегда.

До конца жизни.

Старики скаредничают, экономят и крохоборствуют по­тому, что деньги для них — единственная возможность по­влиять на собственные житейские обстоятельства.

Просто посмотрите на ситуацию их глазами, и вы все поймете. Устроиться на работу они не могут. Заработать не могут. Быть обузой собственным детям могут, но очень не хотят. Стать обузой — это вообще полный крах всех иллю­зий в конце старческой жизни. Страшнее атомной войны.

Короче, неоткуда им денег взять. А без денег они совсем не могут. Вообще. Потому что старость — дорогое удоволь­ствие. Таблетки и лекарства нужны постоянно для всех си­стем. А слуховой аппарат? А зубы? А глаза полечить?

Без посторонней помощи их физическое существова­ние становится невозможным. А помощь эту можно только купить.

А вы говорите «почему они постоянно экономят?». По­тому что страшно.

Отсутствие денег для нас с вами ситуация, конечно, не­приятная, но некритичная. Мы можем сократить расходы, взять подработку или найти работу получше, взять кредит, на худой конец.

Старик ничего этого не может. Он может рассчитывать только на те деньги, которые у него уже есть. И при этом со­вершенно неспособен контролировать собственные расходы. Потому что объем этих расходов в первую очередь зависит от его здоровья и самочувствия, которые поди спрогнозируй. Старик не может, например, посчитать, сколько потратит в будущем месяце. Потому что неизвестно же, что в будущем месяце заболит и сколько будет стоить лечение заболевшего.

Проще говоря, стариковская финансовая ситуация опи­сывается вот как:

· Деньги, без преувеличения, жизненно необходимы.

· Объем текущих расходов непредсказуем и неконтролируем.

· Новых денег заработать невозможно.

· На сколько нужно растянуть деньги имеющиеся, совершен­но неизвестно.

Предложите такую задачку профессиональному финан­систу и посмотрите на его панику. Старики же с этим живут постоянно и ежедневно.

Неудивительно, что наличие денег на счету в результате для старика имеет несопоставимо большую ценность, чем, скажем, скороварка, новая одежда или вообще абсолютно любые покупки.

— Жена советует купить ходунки, — размышляет вслух Ио­сиф (82), — я вот думаю: покупать или подождать, пока пер­вый раз упаду? Денег жалко.

Старческая экономия, кстати, не зависит от размера сум­мы на счете в Сбербанке. Денег может быть и очень много. Это не важно.

Деньги ведь можно оставить после себя. Деньги — это единственное, чего к старости у родителя может оказаться больше, чем у детей. Каждому хочется, чтобы его запомни­ли. О том, что тебя будут помнить после смерти, приятно думать. И о том, что тебе будут благодарны — тоже.

Так что даже не пытайтесь убедить пожилых родителей потратить деньги на что-нибудь новое и прекрасное, с ва­шей точки зрения, абсолютно необходимое в их хозяйстве взамен старого, обветшавшего.

Ни за что не согласятся и вам купить не дадут. А будут упорно беречь деньги и пользоваться еле живым пылесосом или древней стиральной машиной.

Если вам уж совсем, позарез, нужно повлиять на ситуа­цию, то единственным эффективным способом является заморочить им голову.

Как-то однажды я впарил своей тёще новую плиту, кото­рую она из экономии наотрез отказывалась себе ее покупать.

Впарил я ее теще под видом товара секонд-хенда.

Мы с тещей тогда были еще совсем свежими репатриан­тами в Израиле. По разыгранному мною сценарию соседка как бы невзначай спросила, не нужна ли кому часом по слу­чаю срочного отъезда за границу знакомых очень хорошая плита?

Всего за двадцать долларов?

· Мне, — пискнула обманутая теща, не веря своему счастью.

Правда, для пущей убедительности пришлось сильно вы­мазать купленную для тёщи новую плиту маслом. Со сково­родки. От котлет.

· Знаешь, Саша, — сказала мне потом тёща сокровен­ное, — я и не представляла, что израильтяне такие неряхи.