Нарушение критичности и спонтанности поведения.
Нарушение критичности проявляется по-разному; оно может выступать в виде нецеленаправленных действий, расторможенности поведения, нецеленаправленности суждений, когда человек не сравнивает свои действия с ожидающимися результатами, когда он не замечает своих ошибок и не исправляет их.
Часто имеется в виду критичность к бреду, галлюцинациям и другим болезненным переживаниям. Особенно важен тот вид критичности, который состоит в умении обдуманно действовать, проверять и исправлять свои действия в соответствии с объективными условиями реальности. Нередко некритичность принимает особую форму, проявляясь в виде нарушений спонтанности поведения, инактивности.
Действия больных не продиктованы ни внутренними мотивами, ни их потребностями. Больные, начав что-либо делать, редко прекращали работу по своей инициативе: это случалось лишь при каких-либо внешних поводах, например при запрещении персонала и т.п. Они почти не регулировали своих усилий, а работали с максимально доступной интенсивностью и темпом, вопреки целесообразности. Так, например, больному А. поручили обстрогать доску. Он строгал ее быстро, чрезмерно нажимая на рубанок, не заметил, как всю сострогал, и продолжал строгать верстак.
Больные могут верно ответить устно на вопрос о том, как надо выполнить задание, но они редко пользовались своей мыслью как орудием предвидения, если их оставить самих по себе.
Больные легко могут выложить фигуры из мозаики, но не могут спланировать рациональные приемы или видоизменить предложенные им извне, чтобы закрепить или ускорить работу. Так, выкладывая мозаику без плана, они на следующий день повторяли прежние ошибки. Они не были заинтересованы в приобретении новых навыков обучения, совершенно безучастно относились к нему, им были безразличны конечные результаты.
Аспонтанный больной по целым дням лежал на кровати, ничем не интересуясь, когда к нему приходили на свидание товарищи или родные, он не изъявлял никаких желаний — у этого больного не было никаких побуждений к какому-нибудь действию. Затем узнали, что этот больной украл у соседа по палате папиросы. Как потом выяснилось, он совершил этот поступок не из-за корыстных целей, а лишь потому, что какой-то малознакомый ему сосед по палате "попросил его".
Ситуационное поведение таких больных не ограничивается внушаемостью и подчиняемостью. В некоторых случаях оно принимало гротескный характер. В своем грубом проявлении эта подчиняемость выражается в том, что для больных как бы оживает функциональная значимость отдельных вещей без адекватной необходимости. Войдя в кабинет врача, подходит к книжному шкафу, вынимает книгу, начинает ее перелистывать. Увидев карандаш, начинает писать, даже если перед ним не было бумаги. В кабинете стояло несколько стульев: больной садится поочередно на каждый из них. Подобная "откликаемость" часто видоизменяет само задание и принимает характер "вплетений" только что виденного и слышанного. Больной срисовывает геометрические фигуры и вдруг вписывает в круг слово "обход", так как при нем только что говорили о врачебном обходе. Еще примеры откликаемости - экспериментатор просит его передать спичку другому больному; больной берет коробку, вынимает спичку и зажигает ее. Требуемое от него действие он не выполняет.
У описываемой группы больных отсутствует мотив, ради которого они выполняли то или иное задание. Их действия были в равной степени как бездумными, так и немотивированными.
Тенденция к персеверациям. Выполнив какой-нибудь компонент сложного движения, больные не могли переключиться на другой его компонент. Больной, начав чертить круг, продолжает это круговое движение, пока его не остановят. Меняя задание, чертить то круг, то дом, мы получали неоформленную смесь того и другого — дом закругляется, а в круг привносятся детали прямых сторон. Эти персеверации выступали в письме. Больному предлагается написать: "Сегодня хорошая погода". Вместо этого он пишет: "Сегого гохоророшая я погодада". И персеверации, и откликаемость схожи в том, что за ними не стоит никакой смысловой нагрузки.