О роли колебательных процессов в развитии адаптационных реакций

Хотя нами при разборе принципов управления функ-

циональным состоянием уже говорилось о роли колебатель­ных процессов, однако на этом важнейшем для развития адаптационных реакций аспекте нужно остановиться спе­циально.

Все живые организмы формировались в процессе эво­люции под влиянием действия различных космических и планетарных факторов, имеющих определенные ритмичес­кие, частотные характеристики. Была высказана гипотеза о том, что на разных иерархических уровнях каждой реакции свойственны свои частоты колебаний. Основной эндогенный ритм неспецифических адаптационных реакций целого орга­низма - околосуточный. Однако каждая реакция имеет свой вариант этого ритма с ежесуточной подстройкой к внешнему околосуточному ритму. В условиях, когда внешний ритм максимально исключен — например, при пребывании людей в пещерах - у каждого человека выявляется свой околосу­точный ритм. Мы связываем это с развитием в этих условиях различных реакций на различных уровнях реактивности (этажах). Как уже говорилось, мы нашли частоты ЭМП, разовое применение которых у всех подопытных животных вызывало развитие одной и той же адаптационной реакции, тогда как при действии раздражителя одной и той же вели­чины в зависимости от индивидуальной чувствительности развиваются разные реакции. Поэтому мы считаем результат «частотного» опыта с ЭМП подтверждением гипотезы о наличии собственных частотных характеристик каждой реак­ции. Однако при ежедневном повторении действия «актива-ционной» частоты активация срывалась и развивался стресс или напряженные реакции низких уровней. Мы предполо­жили, что это связано с развитием десинхронизации, т.к. одна частота адресуется к одному иерархическому уровню, активность которого резонансно усиливается, в то время как активность других уровней отстает. Применение нескольких кратных частот, т.е. поличастотное воздействие, увеличивало эффективность, но все же поддерживать стойкую активацию у всех не удавалось (вариации от 60 до 95%). Возможно, это связано с тем, что многие активационные частоты нам пока неизвестны. Трудность выявления активационных частот связана со сложностью электромагнитного сигнала, в дейст-

вии которого на организм участвует много биотропных параметров поля. Увеличение частоты ЭМП в пределах еще низких частот приводит к тому, что организм, используя прием низкочастотной модуляции, реагирует по огибающей, и поэтому выявление зависимости реакции от частоты затрудняется. При замене синусоидальной формы сигнала на прямоугольную, что приводит к усложнению сигнала, также осложняется задача выявления зависимости «частота — реакция». Фактически, речь идет о взаимодействии некото­рой многомерной пространственно-временной структуры сигнала с еще более сложной и многомерной полевой струк­турой организма. Очевидно, что воздействие ЭМП - мульти-резонансная терапия - должно контролироваться типом адаптационной реакции, т.к. при резонансе имеются боль­шие возможности как для созидания, так и для разрушения. Можно думать, что биорезонансная терапия, использующая параметры самого организма (Morrel, 1987; Ю.В.Готовский, 1996 и др.), является более физиологичным воздействием, однако и она нуждается в управлении с учетом характера адаптационной реакции (Л.Б. Махонькина, 1996). Несмотря на все трудности, мы считаем эти направления весьма перс­пективными, тем более, что на этом пути намечаются и но­вые подходы. Очень интересен и требует специального исследования подход с использованием слабых низкочас­тотных МП стохастического характера со спектром флуктуа­ции мощности вида 1/f, что основывается на представлениях о фундаментальной роли l/f-флуктуаций в гомеостазе живых систем и в их восприимчивости к внешним колебаниям (Музалевская Н.И., Урицкий В.М., 1997).

Наличие новых методов дечения, учитывающих собст­венные частоты (спектральные характеристики) организма и гармонизирующих их, открывает перспективы получения гармоничной реакции активации, основываясь непосредст­венно на нормализации частотных параметров организма.

Так или иначе, но представление о том, что каждому типу реакции соответствуют свои частотные характеристики на разных уровнях реактивности, хорошо согласуется со все­ми экспериментальными и клиническими данными. Созда­ние резонансного контура, свойственного каждой реакции,

способствует избирательному поглощению соответствующих частот, а для других частот — создает фильтр электромагнит­ных колебаний, и они оказываются как бы недействующими. Это подтвердилось в опытах с лазером и СВЧ сантиметро­вого диапазона нетепловых интенсивностей: наибольшее поглощение регистрировалось при стрессе, а наименьшее — при реакциях спокойной и повышенной активации.

Таким образом, системы регуляции работают по отно­шению к внешним сигналам как своего рода фильтрующие системы, контуры, пропускающие частоты колебаний, свой­ственные данной реакции и гасящие остальные. Колебания, присущие реакциям активации высоких уровней реактив­ности, делают организм открытым к более тонким вибра­циям, более слабым воздействиям, что способствует эволю­ции системы. Напротив, стрессорные колебания ведут к инволюции и деградации биосистемы: в организме развива­ются болезни, происходит преждевременное старение.

Увеличение стойкости реакций при их длительном под­держании в организме можно связать с включением в коле­бательную систему реакции все большего числа уровней и подуровней организма.

Степень синхронизации уменьшается от реакции повы­шенной активации к спокойной и далее к реакции трени­ровки, достигая выраженной десинхронизации при стрессе. Степень синхронизации и частота колебаний зависят также и от уровня реактивности.

Обозначим частоты при реакции тренировки через Т, при спокойной активации — через СА, при повышенной активации - ПА, при стрессе - С, а уровень реактивности (этаж) - через п. Коэффициент перехода между одноимен­ными реакциями соседних уровней реактивности, как и меж­ду октавами звукоряда, равен 2. Тогда частота каждой реак­ции в зависимости от уровня реактивности будет равна соот­ветственно: Тх2^п, САх2^п, ПАх2^п, Сх2^п. Законы музыкальной гармонии являются отражением закономерностей, свойст­венных космическим явлениям. С космосом связаны также колебания в живой природе. Исходя из этого, мы думаем, что использование закономерностей музыкальной гармонии должно повысить эффективность частотных воздействий.

С различными частотными характеристиками реакций и ареактивности разных уровней реактивности мы связываем и разную скорость течения биологического времени, и возмож­ность его обратного направления — против стрелы времени. И.А.Аршавский (1979) связывает такую возможность с фазой избыточного анаболизма, что, в свою очередь, приводит к уве­личению негэнтропии. По сути, мы стоим на тех же позициях. Энергетические траты и процессы анаболизма при реакциях на высоких уровнях реактивности, т.е. при малой силе или частоте действующего фактора, более благоприятны. Самая анаболическая реакция - это реакция повышенной активации высоких уровней реактивности. Мы думаем, что эта реакция на каких-то уровнях реактивности соответствует «физиологи­ческому стрессу», найденному и описанному И.А.Аршавским.

Известно, что при старении и болезнях биологическое время течет быстрее (Моисеева И.И., Сысуев В.М., 1981; Аршавский И.А., 1982), чем в молодости и у здоровых. Нами показано, что по мере старения или при развитии заболе­ваний организм стремится на низкие уровни реактивности с присущей им большей частотой колебательных процессов. И напротив, у молодых и здоровых реакции развиваются на высоких уровнях реактивности с меньшей чатотой колеба­тельных процессов. С представлениями о скорости и направ­ленности биологического времени совпадают и представле­ния об энтропии и негэнтропии живого организма. На низких уровнях реактивности, и особенно при стрессе, постепенно происходит все большее отклонение гомеостаза от уровня нормы молодого здорового организма. Это полностью согласуется с «законом отклонения гомеостаза», открытым В.М.Дильманом (1978, 1987). Если при старении спонтанно или целенаправленно поддерживается реакция активации, особенно на высоких уровнях реактивности, то отклонение гомеостаза происходит значительно медленнее, процессы старения также замедляются и даже появляются признаки «антистарения» (накопления негэнтропии). Это свидетельствует о замедлении течения биологического вре­мени и даже об изменении на какой-то период вектора его движения. На фоне же преобладания стресса, особенно тя­желого стресса низких уровней реактивности, наблюдается

отклонение гомеостаза, ведущее к быстрому старению. Мы связываем это с тем, что по мере увеличения нагрузки, осо­бенно при стрессе, увеличивается и частота колебательных процессов. Поэтому мы считаем, что система неспеци­фических адаптационных реакций имеет прямое отношение и к механизмам старения, и к механизмам антистарения.

Возникает вопрос: если организм сам использует те же закономерности и принципы для самоуправления, то почему необходимо помогать ему управлять функциональным состоя­нием? В общей форме можно сказать так: это связано с усло­виями, которые препятствуют работе какого-то принципа или, наоборот, способствуют его чрезмерному использованию.

Так, например, принцип приоритетности слабых воз­действий: в хорошем исходном состоянии организм может выбирать из массы падающих раздражителей малый, выгод­ный, т.к. он адекватен исходному состоянию и выбирается (прямо или опосредованно) резонансным путем. В плохом исходном состоянии организм вынужденно реагирует на силь­ные воздействия, и этим поддерживает свое плохое состояние (порочный круг, или положительная обратная связь).

Как же происходит развитие реакции без специальных воздействий? Из множества падающих воздействий в качест­ве управляющего избираетсяя наиболее адекватный исходно­му состоянию. Если организм, в первую очередь ЦНС, в которой начинается формирование любой реакции, сохраня­ет способность реагировать на малое, то первая — нервная — фаза реакции, скорее всего, должна быть вызвана малым раз­дражителем. Если в других подсистемах организма есть эле­менты, соответствующие данной реакции, то может развить­ся и гуморальная фаза, т.е. полноценная благоприятная реакция на малый раздражитель. Однако возможен и другой вариант: т.к. первая фаза кратковременна, она не создает полного - в объеме всего организма и его подсистем - коле­бательного контура, свойственного данной реакции. Поэто­му, если малый раздражитель не содержит существенной новизны, не адекватен исходному колебательному контуру организма хотя бы на другом, более высоком, уровне реак­тивности или не адекватен измененной в результате прош­лой реакции чувствительности, то при формировании

длительной гуморальной фазы реакции организм может вернуться к исходному состоянию. Тогда малый раздражи­тель, даже уже вызвавший развитие первой, нервной фазы реакции, к формированию полноценной новой реакции мо­жет не привести. Вместе с тем, не нужно забывать о прио­ритетности малых воздействий по уже перечисленным причинам. В соответствии с сетевым подходом можно ска­зать, что организм имеет возможность в результате сложных ассоциаций под действием слабого, но сложного и адекват­ного раздражителя попасть в бассейн притяжения аттрак­тора, который соответствует желаемому состоянию высоких уровней реактивности.

Если гуморальная фаза реакции сформирована — на это требуется 3-6 часов - то весьма маловероятно, чтобы другие воздействия, кроме экстремальных, могли ее изменить в тече­ние суток. Таким образом, при развившейся реакции даже но­вые, адекватные колебательному контуру и чувствительности раздражители могут не изменить ее тип. Но что они могут изменить? Адекватные новые раздражители или раздражители, характеризующиеся очень большой новизной, могут изменить уровень реактивности. В течение дня он может меняться неоднократно, хотя, как правило, эти изменения происходят в пределах привычного коридора уровней реактивности.

Могут быть разные варианты. Организм обычно справ­ляется с задачей поддержания нормального гомеостаза. Однако, особенно в условиях плохой экологии и частых психоэмоциональных напряжений, при отрыве человека от гармонизирующего влияния природы выйти из неблаго­приятного состояния не удается. Поэтому в настоящее время организму требуется поддержкд, заключающаяся в система­тических адекватных слабых информационных воздействиях с целью усиления самоорганизации.

СИСТЕМА АРЕАКТИВНОСТИ

Все перечисленные нами закономерности и принципы управления функциональным состоянием организма относи­лись к системе адаптационных реакций.

Что же такое система ареактивности, каковы принципы ее участия в регуляции функционального состояния орга­низма? Вместо фактора новизны, действие которого связано во многом с высокой лабильностью, в этой системе большое значение имеет фактор повторяемости в течение длительного времени, приводящий к стабилизации состояния организма. Дляформирования любого состояния ареактивности необ­ходимо длительное поддержание в организме одной и той же реакции и даже примерно одних и тех же уровней реак­тивности. В этом случае часто происходит переход из реак­ции в соответствующее состояние ареактивности, видимого отсутствия реакции, прежде всего, по сигнальному показа­телю. Когда мы говорим об отсутствии реакции, то это касается только общих неспецифических адаптационных реакций и может наблюдаться в довольно широком диапа­зоне величин действующих факторов. Величина воздействия меняется, а реакция по сигнальному показателю остается той же. Лейкоцитарная формула совершенно не меняется, что говорит о неизменности не только реакции, но и уровня реактивности. Если есть элементы напряженности, то они в течение долгого времени не увеличиваются и не умень­шаются. Вместе с тем, реагирование специализированных подсистем организма (и сердечно-сосудистой, и дыхатель­ной, и пищеварительной, и выделительной подсистем, и опорно-двигательного аппарата) и развитие их специ­фических реакций продолжается, как и при развитии адапта­ционных неспецифических реакций. Как неспецифический фон работы специализированных подсистем состояния ареактивности даже более благоприятны, чем исходные реакции. Как уже говорилось, факт отсутствия реакции на воздействия отмечали многие исследователи (глава 5).

Но наличие в организме такой системы до сих пор кажется нам удивительным. Мы привыкли считать основой высокой резистентности лабильность. Ареактивность более свойственна неживой природе. Повышение резистентности организма, связанное с состояниями ареактивности, как при стойком состоянии здоровья, так и при стойких состояниях болезни, когда организм как бы переставал реагировать на воздействия, даже довольно большие, хотя и объясняло

высокую резистентность «здоровых до предела» и удиви­тельную, нередко наблюдаемую, довольно высокую резис­тентность тяжело больных людей, но представлялось проти­воестественным.

Понять, что это не так, что состояния ареактивности, если можно так сказать, «еще более живые», чем реакции, помог подход к анализу реакций и состояний ареактивности с позиций представлений об организме как о сложной нели­нейной колебательной системе. Уже говорилось о роли син­хронизации и резонанса в формировании различных функцио­нальных состояний организма. При длительном поддержании одной и той же реакции близких уровней реактивности развивается синхронизация все большего числа уровней и подуровней организма, вплоть до молекулярного. Даже при реакциях изменения, например, митохондрий или ферментов лимфоцитов согласуются, синхронизируются с изменениями, свойственными данной реакции данного уровня реактивности на других иерархических уровнях. Мы думаем, что при переходе в состояния ареактивности процессы синхронизации захватывают и более низкие иерархические уровни и подуровни, а также большее число структурных элементов.

Учитывая, что при стойких реакциях управляющий фак­тор выбирается резонансным путем, можно думать, что при состояниях ареактивности резонанс работает на множест­венных иерархических уровнях и обеспечивает стабильность и стойкость данного состояния. Отличающиеся по спектру воздействия организмом не воспринимаются, т.е. не дейст­вуют. Это приводит к потере высокой лабильности и роли новизны при состояниях ареактивности, за исключением повышенно-активационной ареактивности высоких уровней реактивности. При этой ареактивности сохраняются дос­тоинства и ареактивности (стойкость, стабильность), и реак­ции (роль новизны, высокая лабильность).

Таким образом, стало понятно, что регуляция и под­держание гомеостаза в организме осуществляется и системой реакций, и «антисистемой» - системой ареактивности.