Силы света и тьмы: вечные враги или ложно понятые реалии?

Несомненно, что мы живем в мире противоположностей. И так же несомненно, что между этими противоположностями, которые делают мир таким, каков он есть, существует напряжение. От зарядов ядерных частиц до зачатия новой жизни — все это «плюсы» и «минусы», «есть» и «нет», мужское и женское начала. В теологии эти противоположности имеют имена и внешние обличья, благодаря которым их относят к силам света и тьмы, добра и зла. Я не отрицаю их существования, а просго говорю о том, как можно изменить значение этих сил в нашей жизни и тем самым переориентировать наши отношения с ними.

Если мы рассматриваем жизнь как постоянную битву между светом и тьмой, то все происходящее в жизни нам приходится оценивать посредством этих противоположностей, и тогда мир и в самом деле выглядит пугающе страшным. Подобный взгляд требует, чтобы мы соотносили себя либо с одним, либо с другим и чтобы первое мы pacсматривали как нечто лучшее или более могущественное, нежели второе. Именно здесь мы иногда входим в конфликт со своими подсознательными убеждениями, так же как и с убеждениями других людей. Помню, в детстве я много думал об этом.

Я вырос в консервативном городке на севере штата Миссури и, сколько себя помню, постоянно подвергал coмнению все, чему меня учили в школе, в церкви и в семье, касательно представлений о свете и тьме, добре и зле, да и само значение этих сил в моей жизни. Дело в том, что coциальная среда навязывала мне веру в то, что мы живем в мире добра и зла, которые борются между собой за право стать доминирующей силой в моей жизни. Те, кто желали мне только добра, учили, что разницу между этими двумя силами я могу установить лишь опытным путем, то есть испытывая их действие на самом себе. То, что причиняет боль, — от тьмы, а радость и добро — от света. Однако, само представление о зле подразумевало наличие страха, обитающего где-то там, вовне, то есть чего-то ужасного, что таилось в засаде, дожидаясь нужного часа и подходящега момента, чтобы в минуту слабости лишить меня всего того хорошего, что я смог в себе наработать. Если бы все обстояло именно так, то это означало бы, что некое страшное «нечто» имеет власть над нами, власть надо мной.

Вот с этим-то представлением — что мы живем в таком мире, — я и боролся. И не потому, что эта идея мне не нравилась, а потому, что, на мой взгляд, в ней не было смысла. Я понимал, что мне придется как-то примирить то, чему меня учат о силах света и тьмы, с тем, что эти силы значат для меня в некий момент жизни. Однако это понимание никак не напоминало тот поворотный момент в жизни, когда на тебя нисходит великое откровение; скорее оно проявлялось постепенно в ходе одного и того же повторяющегося сна, который мне снился великое множество раз в возрасте от тридцати до сорока лет. Вероятно, не случаен тот факт, что этот сон стал мне сниться во время самых трудных испытаний и самой глубокой боли, какие я когда-либо испытывал в жизни. Я всегда был человеком с ярко выраженным визуальным даром, так что визуальная природа этого сна вкупе с сильными эмоциями по поводу его значения не стали для меня особым сюрпризом.

Сон всегда начинался одинаково.

Я видел, что нахожусь, совершенно одинокий, в каком-то очень темном и пустом пространстве. Вначале вокруг меня ничего не было — только чернота, простиравшаяся повсюду и казавшаяся бесконечной. Постепенно, однако, в поле моего зрения начинало что-то проступать, что-то очень далекое, находившееся на очень большом расстоянии от меня.

Когда я сфокусировал свой взгляд на увиденном и смог подойти поближе, то начал различать лица людей.

Оказывалось, что я видел вдалеке людей — множество людей; некоторых я знал, а некоторых видел впервые. (Интересно, что бывали случаи, когда я, проезжая через какой-нибудь маленький городишко и остановившись на красный свет светофора или проходя через многолюдным зал аэропорта, вдруг замечал человека, которого видел за несколько часов перед этим во сне.) Когда сон достигал апогея, я вдруг понимал, что в этой массе людей были те, с кем я уже был знаком или с кем меня сведет жизнь в будущем, включая всех моих друзей, всех членов семьи и всех людей, которых я люблю. И все они были вместе, отделенные от меня широкой полосой, протянувшейся между нами в полной черноте.

В этом месте сон становился особенно интересным. По одну сторону разделявшей нас полосы была озаренная ослепительным светом пропасть, а по другую — тоже пропасть, но чернее самой тьмы. Каждый раз, когда я пытался пройти по этой полосе, чтобы добраться до людей, которых люблю, я понимал, что теряю равновесие, так как меня тянет то в одну сторону, то в другую. И каждый раз, прилагая все силы к тому, чтобы не упасть в пропасть тьмы или в пропасть света, я вдруг вновь оказывался в том же месте, откуда начинал свой путь, безмерно тоскуя о тех, кто оставался по ту сторону, ибо с каждым разом эти люди отдалялись от меня все больше и больше.

В одну из ночей мне опять приснился этот сон, но что-то в нем изменилось. Он начался как всегда, поэтому к тому моменту, когда я осознал, что происходит, мне уже было ясно, чего ожидать. Но той ночью я сделал нечто иное. Когда я начал идти по полосе и почувствовал, как тьма и свет тащат меня в противоположных направлениях, я не стал сопротивляться — но и не сдался. Вместо этого я изменил ощущения, какие испытывал перед лицом света и тьмы, и изменил свои убеждения в отношении их.

Вместо того чтобы оценивать одно как «хорошее», а другое как «плохое», я предоставил свету и тьме право быть такими, каковы они есть, и сделал их своими друзьями. И в тот же миг случилось нечто абсолютно поразительное. Свет и тьма неожиданно стали другими. Они слились вместе, заполнили черноту и превратились в мост, по которому я перешел к тем, кого любил. И как только это случилось, сон перестал мне сниться. Хотя мне снились и другие сны, чем-то напоминавшие его и учившие тому же, именно тот сон и именно в таком виде мне уже не снился никогда.

Каскадный эффект преобразования

За несколько месяцев до счастливого завершения этого постоянно повторяющего сна все мои связи и отношения, которыми я обзавелся во взрослой жизни, оказались на грани полного развала. От дружеских и деловых связей до семейных и любовных отношений — все казалось безнадежным и выходящим из-под контроля по причинам, которых я просто не понимал. Как я потом выяснил, я развил в себе сильное чувство того, каким образом должны, а каким образом не должны проявляться в других такие качества, как честность, искренность и доверие. И именно моя оценка этих качеств и обернулась тем мощным магнитом, под действием которого стали разваливаться мои отношения с людьми.

Почти сразу после того, как мне в последний раз приснился этот сон, начало происходить нечто неожиданное.

В считанные дни все люди, отражавшие мои оценки и суждения, начали вдруг исчезать из моей жизни. Я болыце не сердился и не обижался на них и начал испытывать по отношению к ним странное чувство «ничегонезначимости». Я не прилагал никаких нарочитых усилий, чтобы от кого-то избавиться. Когда я пересмотрел свое отношение к свету и тьме и осознал суть своих взаимоотношений с этими людьми, то есть стал принимать их такими, каковы они в действительности, а не такими, какими они казались мне ранее с позиции моих оценок и суждений, — после этого не осталось ровным счетом ничего, что могло бы их удерживать в моей жизни. Каждый из них начал просто отдаляться, пока вовсе не исчез из картины моей повседневной деятельности. Неожиданно они стали все реже звонить, все реже присылать письма, а меня в течение дня все реже посещали мысли о них. Оказывается, отношения строились на моих суждениях об этих людях, которые притягивали их ко мне как магнитом.

Хотя этот новый ход событий сам по себе был весьма интересен, через нескольких дней, однако, начало происходить нечто еще более интересное и любопытное. Я понял, что те люди, с которыми я долгое время поддерживал отношения и с которыми не боролся и даже не сосоял в конфликте, — что и эти люди тоже начали исчезать из моей жизни. Опять же, я не предпринимал никаких о знательных усилий, чтобы положить конец нашим отношениям, — они просто утрачивали смысл. В тех редким случаях, когда мне все же доводилось разговаривать с кем-то из этих людей, наш разговор выглядел натянутым и искусственным. Там, где прежде нас связывали общие интересы, делавшие общение непринужденным, возникла натянутость. А вскоре после того, как я заметил перемену в наших отношениях, я вдруг осознал нечто такое, что для меня было внове.

Оказывается, все отношения, которые одно за другим исчезали из моей жизни, строились на тех же критериях, которые когда-то и притянули их в мою жизнь. И этими критериями были мои оценки действий людей, на которых я взирал с позиции своих собственных убеждений, касающихся света и тьмы. Мало того, что мои суждения действовали как магнит, привлекая ко мне определенных людей и вовлекая меня в отношения с ними, они, кроме того, действовали как клей, накрепко склеивая нас. Когда же этих суждений не стало, клей растворился сам собой. Я обратил внимание на то, что этот процесс был подобен каскадному эффекту: как только я распознавал некую поведенческую схему в одном месте, в отношениях с одними людьми, она, как эхо, тут же распространялась на многие другие уровни моей жизни, многократно отражаясь в них.

Я сильно подозреваю, что этот преобразующий каскадный эффект довольно часто проявляется в нашей жизни, хотя мы не всегда его осознаем. В приведенной выше истории он произошел так быстро, что мне было трудно его не заметить. Поэтому я призываю вас: изучите все взаимоотношения в своей жизни, особенно те, которые сопряжены с теми или иными сложностями. Если они внезапно по неизвестным причинам начнут иссякать или распадаться, их исчезновение, скорее всего, указывает на то, что что-то в ваших убеждениях изменилось. Вполне может быть, что «клей» ваших суждений, склеивавший эти отношения, растворился и не осталось ничего, что могло бы скреплять эту близость.