Женщины, казалось, нисколько не смутились. Прошипев какое-то ругательство в адрес усатого, они повернулись к Лотти, и их пухлые лица тот час просияли улыбками.

– Ну, до чего миленько! – просюсюкала одна из мучительниц, выпустив в лицо девочки струю табачного дыма.

– Как тебя зовут, деточка?

– Ангельское личико! – вклинилась третья и грудь её заколыхалась от громкого смеха.

Они тискали её и больно щипали за щёки. В глазах Лотти появились слёзы. Ей было страшно и неприятно. – Хочешь пойти с нами? У нас есть конфеты, сахарная вата и пирожные! Ты любишь конфеты? Ну, конечно! Все дети любят!

Девочка зажмурилась. Ей очень хотелось домой. Это было очень плохое место. Открыв глаза, Лотти увидела, что женщины, смеясь, направились к барной стойке. Штефан всё ещё играл в карты, не обращая на неё ни малейшего внимания. Малышка огляделась. Сколько же здесь людей? Грубо оттолкнув её в сторону, прошел господин в широкой шляпе и длинном плаще. Перед глазами Лотти всё плыло. Видения менялись столь же быстро и беспорядочно, как картинки в калейдоскопе. Подходило время выступления, и шатёр заполнялся вновь прибывшими людьми. Кого сейчас здесь только не было! Из клубов дыма выплывали странные, гротескные фигуры: вот две немолодые карлицы в лазурных платьях с топорщащимся кружевом – они обмахивались веерами и тихо разговаривали между собой; вот несколько бродяг-оборванцев; вот мужчины с татуировками на мускулистых телах, очевидно, бывалые «морские волки». Богатые старики с молоденькими наложницами, которых они то и дело похлопывали по попке, карлики в цветастых гимнастических костюмчиках, воришки, норовившие обчистить любого чуть зазевавшегося посетителя, в ловкости и изобретательности, они бы могли дать фору самому Арсену Люпену, были и разбойники, проститутки.

Лотти поискала глазами Штефана. За столом его уже не было. Взволнованно застучало сердечко. Однако через пару мгновений она увидела его среди гостей. Он перекидывался обрывистыми фразами с двумя высокими женщинами в полупрозрачных платьях. О чём они разговаривали, Лотти так и не поняла, но женщины, видимо, были недовольны исходом разговора, так как ушли, обиженно и надменно вздёрнув носики. Наконец Штефан с хозяйским видом направился к столику. Лотти с облегчением последовала за ним. Тут же подлетела рыжая фигуристая официантка в тёмно-изумрудном платье с корсетом. Она поставила перед Штефаном кубок с красным вином, а перед Лотти – тарелку с шоколадным печеньем.

– Есть будешь? – небрежно осведомился Штефан и посмотрел на неё едва ли не в первый раз за всё то время, что они провели в Шатре.

Девочка не успела ответить, как он сделал официантке знак, и та принялась носить к их столику подносы с разнообразной едой.

– Ой, как много! – Лотти удивлённо округлила глаза.

– Я не знаю, что любят маленькие девочки, – пожал плечами Штефан, вновь теряя к ней всякий интерес.

Раздался удар гонга. Начиналось представление. Ярко освещённой осталась теперь одна лишь сцена. Хранитель неожиданно почувствовал на себе чей-то взгляд. Недоумевая, он огляделся. Вон там, у дальней стены, стоял какой-то человек и, казалось, смотрел сейчас ему прямо в глаза. Хранитель отчётливо ощущал это. Собственно, самих глаз наблюдателя он не видел, так как человек стоял в тени, однако то, что он смотрел прямо на Штефана, не оставляло у последнего ни малейших сомнений.

Что за дьявол?

Мигнул луч прожектора, окутав на мгновение Шатёр чёрной пеленой. Штефан чертыхнулся и вновь посмотрел в сторону дальней стены. Таинственный соглядатай исчез. Хранитель поёжился и откинулся на спинку кресла, рассеянно поглядев на сцену.

Под музыку, издаваемую стареньким пианино, перед зрителями лихо отплясывали восемь толстых девиц. Откровенные наряды, украшенные кружевом и белыми перьями, прилипали к разгорячённым, потным женским телам. Когда буйный танец закончился, под одобрительный гул, улюлюканье и аплодисменты вышел, постукивая тяжёлой тростью, горбун в чёрном, расшитом изумрудами смокинге и высоком цилиндре. Широко улыбнувшись приторно-сладкой улыбкой, он произнёс:

– Я приветствую вас, дамы и господа, в кабаре дядюшки Маринеля! Этой ночью здесь сбудутся ваши самые сокровенные мечты и желания, потому что мы здесь только ради этого!

Снова раздались аплодисменты.

– Низкий поклон нашим почётным гостям: незабвенным сёстрам фон Гремм, господину Георгу Фоербреннеру и господину Штефану Брайтеру с его очаровательной спутницей.