Заповедь 2. «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; Не поклоняйся им и не служи им». (Исх. 20, 4-5).

Кумирство является типичным образчиком стратегии магического конструирования в сочетании с первертными (сексуально извращенными) формами жизнеудовлетворения. Нетрудно заметить, что явной и выраженной формой перверсии в данном случае является фетишизм, при котором объектом поклонения становится фетиш – «естественный или искусственный материальный объект, наделяемый сверхъестественной духовной силой и магическими возможностями, помогающими его обладателю в достижении целей и предохраняющий владельца от повреждений и заболеваний» (21).

Собственно говоря, любую форму избыточного поведения, связанного с удовлетворением душевно-телесных потребностей, можно рассматривать как вариант фетишизации.

Кумирство, или лжеобожествление, в обыденной жизни может проявляться на трех уровнях. Первый уровень – это то, что «на небе вверху», представляется чем-то «ценным» и «высоким» – например, неким морально-этическим, или философским учением, системой ценностей или убеждений субъекта, которые он провозглашает с чувством правоты. Таким образом, любая правота может свидетельствовать о наличии кумирства. Второй уровень – то, «что на земле внизу», к примеру, успех, слава, богатство. Третий уровень представлен тем, «что в воде ниже земли» и выражаетсся инстинктами, плотскими наклонностями, страстное влечение к которым равнозначно поклонению им.

Идол. «Идол в мире ничто». (1 Кор. 8:4). «Не делай себе кумира». (Исх. 20:4).

Греческое eidolon – «вид», «образ», «призрак», «изображение». Латинское idolum – «видение», «призрак». Индоевропейский корень eid- тот же, что и в греческом idea.

Здесь по очевидным ассоциациям напрашивается сравнение с понятием «греза», «иллюзия», которое в свою очередь обнаруживает непосредственную семантическую связь со значением «грех».

Следовательно, галлюцинаторная продукция растревоженного мозга, называемая идеологией, столь же онтологически является извращением, что и грех, который «есть болезнь души» в формулировке VI Вселенского Собора, а по определению Григория Богослова «есть уклонение от доброго, не допускаемое… природой».

Семантическое поле: Идол – Вид – Образ – Призрак – Идея – Греза – Иллюзия – Грех.

Несомненно, что к почитаемым идолам относится и такое явление как идея - идеология.

Идея.Происходит из греческого idea – «видимость», «внешний вид», «наружность» > «образ», «форма».

Более точно данное понятие характеризуется в соотнесении с понятием «мысль».

В этимологическом анализе проявляется их основное различие. Если Мысль есть результат нисхождения некой запредельной информации и соединение ее с воспринимающим индивидуальным разумом, то идея представляет собой продукт субъективной активности. Мысль – это надличные Логос и Мелос. Идея – личный эйдос, всполох воображения или фантазийной деятельности. В разговорной фразеологии прослеживается та же разница. Сравним наиболее характерные обороты: «у меня родилась идея», но «меня посетила мысль». И, в общем-то, можно сказать, что идея – это карикатура на мысль.

Идею можно рассматривать как обсессивный (навязчивый) импульс, ставший неотвязным желанием, и значит, идея – это возведенная до обобщения страсть. И основная драма заключается в том, что люди становятся орудиями идей. Любая идея претендует на тотальность, статус правоты и истинности, а также подчинение себе жизни; каждая идея посягается на власть.

На основании идеи выстраивается однокоренной семантический ряд, который можно представить в виде четкой последовательности значений: Идея – Идол – Идеология – Идеократия – Идеомания – Идеофобия.

Именно поэтому, любая идеология - как тенденциозная экспансия какой-либо идеи, никак не может быть откровением и носит всегда характер внедрения, порою насильственного и агрессивного. Принцип идеологии – возведение некой частности в абсолютное значение. Такова эта странная идеологическая болезнь ума, принимающего часть за целое.

Любая идеология агрессивна и экспансивна, потому как представляет собой стремление овладеть Целым одной из его частей, и любая идеология неотъемлемо связывается с партийностью, а заканчивается тоталитарностью, ибо в этом переходе – ее суть.

Идеология знает только одно отношение к провозглашаемым идеям: восторженно-утвердительное. Идеология есть обожествление идеи, то есть в конечном итоге, объекта, который познаваем и постижим, и тем отличается от религии, где высшей ценностью является Личность-Субъект, не достигаемый в плане познания или овладения, но раскрывающийся в опыте непосредственного переживания, откровения. Потому настоящая религия, если она не превращается в идеологию, никогда не доходит до тоталитаризма и допускает даже собственное несовершенство, частичность по отношению к Абсолюту, распространяющемуся далеко за пределы ее знаний и представлений. Посему реальная религиозность, сокрушая идолов сознания, смещает акценты с Абсолютной Идеи к Абсолютной Личности, с которой возможная индивидуальная встреча.

Любая идеология, если мыслить психоаналитическими категориями, фиксирована на той или иной травме. Ущемленное национальное достоинство производит на свет националистическую идеологию. Кастрационный комплекс «ущемленного достоинства женщины» порождает идеологию феминизма. Нетравмированные общества и индивидуумы свободны от одержимостью идеологией.

И сознание лишь тогда освобождается от идейной одержимости, когда прорывается к признанию Абсолютного как Личного, а не Идеи. Душа тоскует по безыдейному состоянию, жаждет и ждет цельности, бесцельности, исцеления, предоставляющего возможность пребывания в бытии.

В конечном итоге идея сама по себе ничего не означает и, вырождаясь в автопародию, достигает поистине максимального абсурдизма – развязывание борьбы классов ради бесклассового общества, проявление непримиримости в борьбе за мир, уничтожение богатых ради всеобщего богатства, голодная смерть в борьбе за урожай. И за этой демонической исхищренностью, потрясающим, нелепым комизмом трагедии миллионов. Но самое трагикомичное в том, что идеи, в конце концов, уничтожали тех, кто их порождал и утверждал. В одной и той же драме сплетаются трагедия живых и комедия призраков, которые управляют живыми.

Так проявляются в явственности своей три ступени Падения, а вернее От-падения: обезбоженный человек – обесчеловеченная личность – обезличенная мысль.

К счастью, власть идей постепенно сходит на нет, уступая место ценностям истинным и более значимым для сохранения и развития - таким как любовь, жизнь, природа, непосредственное озарение. И таким образом, идеи, вымирая, уступают место Мысли – как свободе мышления и ее воплощению – мудрости.

Семантическое поле: Идея – Видимость – Наружность – Личность – Форма – Образ – Мнение – Мораль.

Мораль.«Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков». 1 Кор. 7:22.

По определению мораль - это «система исторически сложившихся правил нравственного поведения, определяющих обязанность человека по отношению к обществу и другим людям». Сразу обращает на себя внимание слово «обязанности», которое выражает идею долженствования. Столь же явной представляется ассоциация с и.-е. корнем mor- «яма, могила», «мрак» (смерть).

Исходя из опыта социального существования, мы можем увидеть, что особь, соответствующая канонам морали (как правило это проявляется демонстративно, формально и внешне) общественным мнениемпоощряется. Общество такой особью гордится. (В пределах темы интересно отметить, что первоначальным значением слова «морг» было «лицо», «горделивая осанка») (31).

С детства нам прививались нормы нравственности, которым мы должны были соответствовать. В противном же случае нас ожидало порицание и осуждение. Нередко можно услышать об образце высокой нравственности, некоем этическом эталоне. Хотя при этом «этика» и «этикетка» одного корня. В малолетние умы втискиваются понятия о плохом и хорошем без глубоких и существенных разъяснений, что такое «плохое» и что такое «хорошее».

В общем, очевидность такова, что мораль есть продукт некоего психосоциального внушения (внушение буквально означает «вводить в уши») и таким образом не является чем-то органически и естественно присущим человеческой натуре – в отличие от совести. Ее относительность, а потому и сомнительная ценность выясняется довольно простыми сопоставлениями – временными и естественными. Скажем, в определенную эпоху позору подвергалась особь в том случае, если на полученное оскорбление не отвечала вызовом на дуэль. Позже подобное действие стало считаться обыкновенным убийством, то есть преступлением по сути своей.

На чьей стороне правда? Где истина правильного поведения? Ни там, ни там ее нет. Ибо и там и там – только мораль.

Для чего же тогда совершаются все эти установления, предписания, нормативы? – Зададимся невинным детским вопросом, исходящих из все тех же «почему» и «зачем».

Буду ли я есть мясо рукой или вилкой с ножом, оно останется все тем же мясом. И если я не хочу остаться голодным, я съем его любым доступным мне способом. Тогда к чему мне нужно соответствовать принятым в социуме правилам поведения? Разберемся методично и проясним вопрос.

Мы уже уяснили, что мораль относительна. Первое.

Она не является качеством врожденным, генетически заданным. Второе.

Этические правила прививаются некой общественной инстанцией. Третье.

Какова цель государственного аппарата? – Управление своими подданными, организация их таким образом, который предполагает максимальный коэффициент послушания и подчинения последних. Ясно, что функции юридические, не смотря на их структурированную законность, оказываются недостаточны для этого в силу своей определенной отстраненности от человеческого существа. Стало быть, юридическая власть хоть и сильна, но формальна, значит, не имманентна тому, что называют «простой человечностью». Иное дело – нравственность, аппелирующая к этому самому «человеческому в человеке» и тем самым обладающая способностью к объединению особей на основе так называемых «общечеловеческих ценностей», что и является предметом первой важности для государственной власти.

Таким образом получается, чтоМораль есть способ психосоциального программирования и кодирования с целью неявного управления и контроля над особями.

Из этого следует, что мораль – это прежде всего идеология (идея), манипуляция и ничего общего с истинными человеческими ценностями не имеет.

Таким образом получается, что всякая мораль есть психосоциальное программирование с целью контроля над человеком. Исходя из этого, можно прийти к пониманию того что мораль отнюдь не тождественна естеству человеческих душевных проявлений.

И тогда становится ясно, что любая мораль ограничивает свободу человека. Ограниченная же свобода хоть в чем-то – по существу уже не – свобода. И какие бы правила поведения не предписывались, нет оснований принимать их за образчик истины и разумности.

Отрекаясь от морали и освобождаясь от ее фальшивой ценности, ложной значимости и ее догм как суррогата совести, возможно возвратиться к себе, стать своим, и тем самым прийти к свободе.

Семантическое поле: Мораль – Идеология – Идол – Мнение – Долг.

Нарушение второй заповеди: Правота. Гордость. Тщеславие. Человекоугодие. Чревоугодие. Пьянство.