Соображения, касающиеся политики и профессиональной идентичности
Де Нельски указывает, что усилия, направленные на предоставление П. на в. р., приведут психологию к полномасштабной войне с психиатрией. Джансин сообщает, что когда Патрик Де Леон на конференции АПА предсказал, что психологи когда-нибудь получат привилегию, психиатры «подняли страшный шум». С. Кинсбери, психолог и психиатр, утверждает, что психиатрия сейчас мало заинтересована в психотер., продолжая стоять на позициях совр. психофармакологии. Он считает, что психофармакология яв-ся гл. обр. мед. наукой, имеет мало общего с принципами психологии и по-настоящему не входит в арсенал психол. инструментов. А. Шекет, озабоченный тем, что психология в глазах об-ва сольется с психиатрией, заметил, что движение за предоставление П. на в. р. вызовет оппозицию не только в среде психиатров, но и со стороны Американской мед. ассоц. (АМА). Бэррон интерпретирует движение за предоставление привилегии как усилие «я тоже», направленное на подражание могущественной фигуре врача со степенью доктора медицины. Л. Хэндлер настаивает на том, что прогресс в области мед. психологии обусловлен ее отличием от психиатрии, поскольку психологи получают более разностороннюю подготовку, в отличие от «врача, закованного в броню биолог. редукционистской модели официальной медицины». Хэндлер выдвинул главный аргумент: психолог обращает осн. внимание на личность; в первую очередь отношения между психотерапевтом и пациентом обеспечивают более высокий уровень самоконтроля. Он считает, что поиск значения симптомов яв-ся более важным, чем сами симптомы. Хэндлер утверждает, что лекарства иногда могут быть необходимы. Однако, по его мнению, они не играют главной роли, поскольку больные могут больше узнать о себе без лекарств и «получить более значимый опыт личностного роста». Он проводит четкое разграничение между теми, кто проводит психотер., и теми, кто имеет осн. биолог. ориентацию, исключающую психотер. Он утверждает, что неспособность отстоять свою профессиональную идентичность и самостоятельность равнозначна отказу от своего права по рождению.
Брентар и Мак-Намара с этим не согласны. Они не считают, что получение П. на в. р. означает потерю идентичности, и утверждают, что психология развивается как самостоятельная область, а П. на в. р. яв-ся лишь возможным шагом. Они констатируют наличие частых возражений против изменения существующего положения вещей и возможную необходимость выжидания эмпирических подтверждений того, что ситуацию следует изменить.
Фокс признает, что психология должна выбрать оптимальное время для использования своих ограниченных ресурсов в поисках таких изменений, как получение П. на в. р. Он, однако, утверждает, что право профессии определять свое направление важнее выбора времени. Он настаивает на том, что задача психологов — решать свою собственную судьбу, а не ждать того, что представители др. профессий определят, какими должны быть границы психологии.
Мэй и Бельски предполагают, что П. на в. р. будет еще одним шагом к уравниванию медицины и психологии. Они рассматривают это как неправомерное сужение поля деятельности и считают, что проблемы лиц пожилого возраста, хронических психически больных и др. групп, нуждающихся в обслуживании, яв-ся соц. проблемами. Они утверждают, что П. на в. р. смогут более эффективно использовать те, кто уже имеет соотв. опыт (напр., средний мед. персонал).
Медикализация психологии детально обсуждалась Де Нельски. Он утверждает, что психиатрия приняла решение о медикализации своего статуса в середине 1990-х гг. Психиатрия не расширила при этом своего присутствия на рынке психиатрического обслуживания населения. Напротив, психология воспринимается населением как дисциплина психиатрического здравоохранения; психологи представляют сейчас самую большую группу лиц с учеными степенями в системе охраны психич. здоровья в США. Де Нельски считает, что это произошло благодаря четкому разграничению психологии и психиатрии. Движение к получению привилегии, как он предостерегает, приведет к стиранию этого отличия и скорее повредит, чем поможет психологии. По утверждению Кинсбери, размах преподавания психотер. психиатрам сузился, и психология яв-ся, вероятно, признанным лидером в области психотер.
Брентар и Мак-Намара не согласны с предположением о том, что психиатры оставили психотер. как метод лечения. Это может относиться лишь к гос. сектору, где объем психосоциальных вмешательств сократился вследствие ограничения бюджетных ассигнований. В частном же секторе, по их мнению, психиатры все еще весьма активны в проведении психотер. или изолированно, или в дополнение к психофармакотерапии.
Де Нельски и А. Ковач выражают озабоченность расходом энергии. Если П. на в. р. станет главным приоритетом для психологии, то усилия в др. направлениях (напр., привилегии, касающихся больниц, льготной оплаты лечения и т. д.) могут сойти на нет. Однако нек-рые считают, что П. на в. р. может в действительности способствовать получению больничных привилегий, поскольку администрация больниц охотнее будет предоставлять привилегии тем, кто в состоянии оказывать мед. обслуживание в полном объеме.
Привилегии на выдачу лекарств требуют изменения лицензионных законов. Какими бы ни были эти изменения, нек-рые из них окажутся нежелательными для представителей тех профессий, интересы к-рых оказались затронутыми. Де Нельски считает, что это может представлять собой большой политический риск. Поскольку нет единодушного мнения по вопросу о П. на в. р., потенциальные усилия по изменению лицензионных законов могут углубить раскол. Де Нельски признает, что не все психологи получат право на эту привилегию, но замечает, что те, кто будут его лишены, будут оказывать давление для того, чтобы его добиться.
Проблемы рынка
Фокс отмечает, что программы специализированного мед. обслуживания растут как на дрожжах, даже если психологи предлагают такое лечение независимо друг от друга. Он приводит в качестве примера рост программ стационарного лечения алкоголизма, болевого синдрома и расстройств поведения у детей. Характерным яв-ся то, что в этих программах психологи не используются как равные или автономные партнеры. Де Нельски согласен с тем, что это может иметь место, но цитирует цифры, свидетельствующие о том, что психиатрия действительно снижает долю своего присутствия на рынке здравоохранения в течение последних пяти лет в том, что касается внебольничных посещений пациентов. Эти цифры, однако, колеблются в зависимости от изменений нормативов финансирования стационарного и амбулаторного секторов здравоохранения.
Предметом большой заботы психологов яв-ся вопрос о допуске к обслуживанию стационарных контингентов больных. Сюда относится возможность принятия и выписки больных, повышение клинических привилегий психологам, работающим в стационарных учреждениях, и получение статуса полноправного сотрудника путем голосования. Нек-рый прогресс в этом направлении имеет место, хотя Босуэлл и Литвин отмечают, что менее 6% психологов, работающих в стационарах, получили привилегии на прием и выписку больных и лишь 16% имеют статус полноправного сотрудника мед. учреждения.
Проблемы подготовки
Брентар и Мак-Намара выделяют 3 типа моделей подготовки, к-рые могут обеспечить психологов знаниями, необходимыми для того, чтобы можно было начать выдачу рецептов. Первая — это интенсивная последипломная подготовка для психологов, желающих повысить уровень своей компетенции. Вторая — модель постоянной подготовки с использованием курсов и семинаров для интенсивного обучения и повышения квалификации тех, кто уже имеет базисную подготовку. Третья модель предусматривает включение определенных разделов в соотв. программы высшего образования, что яв-ся трудным и дорогостоящим предприятием, к-рое удлиняет и без того уже долгий срок обучения дипломированного специалиста. Авторы считают, что решением проблемы может быть междисциплинарная подготовка с участием учреждений, к-рые уже реализуют свои учеб. программы. Так, обучение психологов может проводиться в мед. училищах, школах для подготовки оптиков и специалистов по ортопедии.
Что касается содержания учеб. программ, то здесь есть большие разногласия относительно того, какие знания необходимы. Фокс считает, что преподаваться должно то, чему обучают в мед. учеб. заведениях. Однако Брентар и Мак-Намара отмечают, что в нек-рых штатах 30-часовые программы подготовки юридически считаются достаточными для лицензирования оптиков, имеющих право выписывать рецепты на получение очков.
Как сообщает Де Леон, обучение в Военном мед. ун-те длится два года; в течение первого года читается теорет. курс, в течение второго проводится практ. подготовка в большом мед. учреждении под наблюдением врача. Он подчеркивает, что вся проблема П. на в. р. связана гл. обр. с получением необходимой подготовки. На факультете психологии Ун-та Нова разраб. программа подготовки психологов по психофармакологии. Она включает теорет. раздел, по завершении к-рого студенты получат возможность работать с больными и рекомендовать психиатру назначение лекарственных препаратов. К этой программе допускаются психологи, имеющие докторскую степень по психологии и прошедшие собеседование с руководителем подготовки для выявления достаточного уровня базисных знаний.
Дженнингс описывает квалификацию и опыт, необходимые для получения привилегии на ограниченную выдачу рецептов в больнице, относящейся к Службе охраны здоровья индейцев. Требования предусматривают по меньшей мере один год практ. работы по получении диплома (диагностика и лечение). Предшествующая подготовка должна включать знакомство с лабораторными гестами, назначаемыми при проведении лекарственной терапии, знания в области прав пациента на согласие пройти лекарственную терапию и четко документированный курс клинической психофармакологии. По меньшей мере шесть месяцев предшествующего обучения должны пройти под надзором врача.
Хотя программы подготовки для получения П. на в. р. прежде всего относятся к последипломному образованию, мн. психологи считают целесообразным их включение в систему высшего образования. Де Нельски выступает за увеличение времени подготовки психологов для получения ими докторской степени и за кардинальное изменение их обучения.
Фокс и его сотрудники описали предлагаемую ими учеб. программу подготовки психологов, способных выписывать лекарства в ограниченном объеме, как это делают дантисты и ортопеды. Эти психологи могут выписывать лекарства в пределах своей компетенции без контроля со стороны врача. Программа предполагает получение додипломных базисных знаний по биологии, химии и прохождение курса дипломного уровня по биохимии, физиолог. психологии, психофармакологии (начальный и повышенный), физиолог. и биолог. аспектах взаимодействия лекарств, совр. аспектам психофармакологии, клинической психофармакологии, лаборатории клинической психофармакологии, зависимости от лекарственных средств, нейропсихологии, лабораторному делу и психопатологии.
Финансовые вопросы, профессиональная ответственность и нарушения лекарственной терапии
Пиотровски задается вопросом о том, что произойдет, если психологи преуспеют в получении П. на в. р. Одной важной проблемой станет то, что все практикующие психологи должны будут нести финансовое бремя растущих затрат в связи с мед. небрежностью. Фокс отмечает, что в др. профессиях общепринятой практикой яв-ся отказ от выполнения определенных процедур или ограничение работы к.-л. специфическим образом. Те, кто предпочитает не выписывать лекарства, не должны участвовать в покрытии связанных с этим расходов.
Помимо финансовых проблем, получение права на выдачу рецептов резко повышает общий риск для психолога. Представьте себе депрессивного больного, к-рому назначено адекватное лекарственное лечение, но к-рый использует рецепт для того, чтобы получить лекарство и совершить суицидную попытку. Кроме того, профессионалы часто сталкиваются с больными, к-рые настаивают на получении лекарств для того, чтобы справиться с мешающими психол. симптомами.
Большинство психологов считает, что нек-рым больным лекарства помогают решать их психол. проблемы. Мн. психологи даже согласятся с тем, что нек-рым пациентам с тяжелыми психол. проблемами нужны психотропные препараты. Нек-рые из таких психологов полагают тж, что лекарственное лечение яв-ся прерогативой медицины и психиатрии, а психология должна ограничиться психотер.
Есть те, кто считает, что в США — большие контингенты больных, не получающих оптимального лечения, и это выражается в том, что они получают слишком много лекарств и слишком мало психотер. или вовсе не получают ее. Отмечалось представление о том (иногда подтверждаемое психиатрами), что психотер. не находится в центре внимания психиатрии. Поскольку психологи хорошо подготовлены в области проведения научных исслед. и компетентны в проведении психосоциального обслуживания (психотер.), они м. б. в более благоприятном положении для использования как П. на в. р., так и психотер. в лечении больных, так как здесь наименее вероятно чрезмерное увлечение лекарственной терапией. Эти психологи занимают позицию, согласно к-рой получение П. на в. р., так же как и больничных привилегий, яв-ся естественным расширением психол. практики, к-рое более всего соответствует интересам об-ва и фактически отражает здравую гос. политику.
Заключение
Мнения по этому вопросу появились в письмах редактору журнала АПА Monitor и озвучены в дискуссиях между клиническими психологами. Вызывающая много споров проблема предоставления психологам П. на в. р. затрагивает вопросы гос. политики, образования и рыночных отношений. В 1992 г., однако, вопросы были сосредоточены на политике и профессиональной идентичности. Сейчас значительное число психологов полагает, что война с психиатрией выльется в более тотальную войну с организованной медициной, что может быть не в лучших интересах организованной психологии. Др. обеспокоены тем, что их будут рассматривать как «младших психиатров». Они выражают озабоченность, что победа в войне за П. на в. р. будет означать медикализацию психологии. Сюда же относятся опасения, что уверенность в использовании предлагаемых психологами психосоциальных лечебных подходов уменьшится, поскольку ожидания получения лекарственного лечения от психологов заставят их обратиться к др. профессионалам (соц. работникам, консультантам, священникам) за психол. помощью. Нек-рые психологи озабочены тем, что больше больных будет обращаться к ним именно для того, что с помощью лекарств быстро решить свои проблемы, а не идти по более трудному пути — по пути психотер.
Есть варианты решения этих проблем. Психологи уже проводят физ. вмешательства, хотя они и не имеют большого значения в сравнении с П. на в. р. Утверждение, что психологи занимаются исключительно нефизическими вмешательствами, просто неверно. Кроме того, как заметил Фокс, психология не яв-ся исключительно дисциплиной психич. здоровья, поскольку она занимается широким кругом проблем изменения поведения при общении, обучении, производственной деятельности и реабилитации. В сферу внимания психологии входят, среди прочего, семьи, здоровые пожилые люди, лица с физ. недостатками и с недостаточной обучаемостью. Психология проделала значительный прогресс в области нейропсихологии и психологии здоровья. П. на в. р. может рассматриваться как еще один шаг в подготовке психологов, к-рый принесет пользу об-ву. Тем, кто опасается, что нек-рые психологи будут злоупотреблять этой привилегией из-за статуса, алчности или по др. причинам, можно ответить, что, по правде сказать, во всех профессиях всегда будут недобросовестные люди. Ничто не позволяет думать, что П. на в. р. повысит их число.
Наиболее веским возражением против предоставления П. на в. р., вероятно, яв-ся то, что это фундаментально изменит природу психологии. Мн. психологи думают, что П. на в. р. не должна предоставляться, потому что это нарушит фундаментальные принципы психологии. Тем не менее, большинство психологов исходит из того, что нек-рые пациенты нуждаются в психотропных препаратах в определенные моменты их жизни. Рабочая группа АПА по использованию психологами физ. вмешательств допускает применение психологами как физ., так и психол. вмешательств. Фокс указывает на то, что такие физ. вмешательства должны проводиться компетентными специалистами в контексте улучшения качества обслуживания и во благо потребителя.
Психология — относительно молодая профессия, и изменения в ней составляют неотъемлемую часть процесса ее развития. Сейчас слишком рано предсказывать, станет ли П. на в. р. частью психол. практики в XXI в.
См. также Поведенческая токсикология, Поведенческая медицина, Медицинская модель психотерапии, Психофармакология, Транквилизаторы
Н. Эбелис
Привыкание (габитуация) (habituation)
П., или габитуация — это относительно устойчивое уменьшение реакции после непрерывной или (в большинстве случаев) многократной стимуляции, к-рая не сопровождается подкреплением. Для нек-рых исслед. П. яв-ся эмпирическим рез-том, тогда как для др. оно выступает в роли гипотетического конструкта, что определяется глубиной и характером его изучения. Утомление, реакция на лекарства и наркотики, адаптация и повреждение, хотя и вызывают снижение реакции, не охватываются этим термином и рассматриваются как совершенно самостоятельные явления. Однако и для обозначения родственных П. феноменов н др. контекстах используются др. термины.
Ориентировочная реакция обнаруживает типичные характеристики феномена П. Когда чужой, неопознанный шум настораживает дикое животное, оно обычно прекращает любое свое занятие, замирает и с помощью органов чувств обследует окрестности в поисках источника этого шума, готовое в любую секунду убежать. Если больше ничего не случается и животное слышит только обычные шорохи, оно интерпретирует это как отсутствие опасности и скоро возобновляет прерванное занятие. Последующие аналогичные шумы, если они не имеют важных последствий для животного, будут вызывать похожие, но все более слабые и короткие реакции настороженности, возможно, до окончательного исчезновения к.-л. внешних признаков беспокойства. Эту базисную реакцию или ее рудименты можно наблюдать у большинства биолог. видов, вплоть до плоских червей, а нек-рые исследователи заявляют о существовании П. (габитуации) у кишечнополостных и даже простейших. Скорее всего, для объяснения такого сходства в рез-тах потребуется прибегнуть к разным механизмам.
Второй пример, хотя и существенно отличается в нек-рых отношениях, по существу сходен в др. В рез-те повторяемого сильного охлаждения одного пальца происходит постепенное ослабление боли, связанной с холодом. Энвайроментальным физиологам это явление известно как специфическая габитуация, когда реакция ограничивается затронутым органом (в данном случае пальцем). Общая габитуация — это изменение физиолог. «установки», к-рое приводит к уменьшению реакции на повторяющийся стимул. Акклиматизация относится к функциональной компенсации, происходящей за неск. дней или недель в ответ на комплекс средовых факторов, как в случае сезонных или климатических изменений. Акклиматизирование относится к такого же рода приспособлению, но к к.-л. одному средовому условию, как в случае контролируемых экспериментов.
Габитуация ориентировочной реакции — наиболее широко изученный вид П., представляет теорет. интерес, поскольку представляет собой самый примитивный тип научения: устойчивое изменение поведения в ответ на приобретаемый опыт.
К важнейшим характеристикам П. относятся следующие: а) после достаточно длительного отсутствия стимуляции первонач. сильная, но теперь ослабленная реакция снова проявится в полную силу (спонтанное восстановление); б) чем чаще и регулярнее вызывающая реакцию стимуляция, тем быстрее происходит П.; в) чем сильнее стимуляция, тем медленнее П., хотя нек-рые околопороговые стимулы могут не вызывать П., а очень сильные стимулы могут вызывать оборонительные реакции, отличающиеся по своим свойствам от ориентировочных; г) добавочная стимуляция сверх той, к-рая полностью отменяет первоначальную реакцию (отрицательная габитуация), дополнительно продлевает габитуацию и задерживает спонтанное восстановление; д) привыкание может распространяться (генерализовываться) на др. сходные стимулы; е) предъявление др., обычно более сильного (а иногда и знач. более слабого) стимула, чем тот, к к-рому произошло П., может восстановить первоначальную реакцию (как в случае «дисгабитуации»).
Было сделано неск. попыток пролить свет на природу нейронных механизмов, лежащих в основе краткосрочного П. Согласно модели синаптической депрессии, сенсорный вход активирует малые промежуточные (вставочные) нейроны в периферическом отделе ретикулярной формации. В свою очередь, они активируют те нейроны в центральной области ретикулярной формации, к-рые вызывают возбуждение в коре больших полушарий у высших млекопитающих. Однако необходимо сначала доказать, что синаптическая депрессия в принципе возможна, и для этой цели в качестве рабочей модели лучше использовать более примитивных животных. Морской заяц (Aplysia)имеет всего лишь неск. легко идентифицируемых ганглиев. Исслед. габитуации показывают, что повторяющаяся стимуляция отдельного сенсорного нейрона вызывает постепенное уменьшение амплитуды возбуждающих потенциалов в постсинаптической мембране. При этом в самой постсинаптической мембране никаких изменений не происходит. Ослабление постсинаптической реакции связано с прогрессивно уменьшающимся числом квантов нейромедиатора (ацетилхолина), высвобождаемых каждым последующим потенциалом действия в синаптическую щель. Предположительно что-то подобное синаптической депрессии, наблюдаемой на нейронной модели морского зайца, происходит и в ретикулярной формации высших животных.
Е. Н. Соколов для объяснения П. предложил модель совпадения—несовпадения, осн. на предположении, что у высших млекопитающих раздражитель вызывает собственную нервную репрезентацию, к-рая носит относительно устойчивый характер (являясь по сути энграммой). Нервные следы последующих раздражителей сравниваются с энграммой раздражителя, вызвавшего первоначальную реакцию сосредоточения; если эти последующие раздражители соответствуют предшествующему раздражителю, возбуждения ретикулярной формации не происходит и наступает П.
В эксперим. работах часто обнаруживается, что первая реакция на настораживающий стимул не яв-ся самой сильной; величина следующих неск. реакций может превышать величину первой, и только в последующих пробах сила реакции начинает уменьшаться. Кроме того, нередко оказывается, что угасшую реакцию можно восстановить, применяя др., обычно сильный стимул. Первонач. предполагалось, что эта дисгабитуация представляет собой просто снятие П., но теперь она рассматривается как совершенно иной процесс — процесс сенситизации, лежащий в основе увеличенного реагирования. Соответственно, кривая реагирования обычно носит сложный характер, обнаруживая вначале подъем, а затем спад. Ее форма обусловлена комбинированным действием сенситизации и П. П. начинает доминировать после неск. стимуляций, тогда как сенситизация сохраняется на постоянном уровне или уменьшается. Ряд данных указывает на существование нейронов, к-рые дают только реакцию П. и — по мнению нек-рых — обнаруживают заметную сенситизацию.
См. также Аккомодация, Адаптация, Утомление
А. Райэпелл
Приемные дети (adopted children)
Существует 2 категории приемных детей: усыновленные внутри семьи и усыновленные вне семьи.
При внутрисемейном усыновлении роль приемных матерей и/ или отцов берут на себя кровные родственники, члены семьи по браку, часто отчим (мачеха) приемного ребенка. В этом случае желание усыновить ребенка обычно не является осп. мотивом. Усыновление может быть следствием вступления в брак матери или отца ребенка, желания обеспечить равное положение детям из семей двух родителей-одиночек во вновь созданной ими семье или же осознания членами семьи необходимости либо своего долга усыновить ребенка, оставленного им биолог. родителями в силу неблагоприятного стечения обстоятельств. Преимущество внутрисемейного усыновления заключается в том, что ребенок сохраняет связь с семьей и растет в знакомой обстановке, где ему доступна история семьи.
Усыновленным в младенчестве, возможно, будет необходимо рассказать об их статусе приемных детей. В нек-рых случаях детям не говорят об этом вплоть до достижения взрослости. Даже тогда выбор подходящего момента для откровенного разговора имеет важное психол. значение.
Ребенок, усыновленный чужими людьми, сталкивается со специфическими проблемами, такими как принятие, отвержение, идентификация и отделение. В таких случаях приемным детям необходимо разобраться в причинах отвержения их биолог. родителями, а иногда и в причинах не всегда альтруистических желания новых родителей усыновить их. Идентификация с приемными родителями может оказаться сложной задачей, если в этот процесс вмешиваются истина и фантазия об утраченных биолог. родителях. Задача идентификации может осложняться проблемами родительской контридентификации, особенно если ребенок, будучи представителем др. этнической группы или расы, внешне совершенно не похож на приемных родителей; если он резко отличается от них но уровню IQ или если они в скрытой либо явной форме дают ему знать, что его неприемлемое поведение унаследовано от биолог. родителей. Приемные дети, по-видимому, особенно уязвимы к любым действиям, к-рые могут восприниматься как отвержение. Даже обычные ограничения, устанавливаемые родителями, могут интерпретироваться ими как родительское отвержение. Обладая повышенной чувствительностью к слабой, неустойчивой или зависящей от условий связи «родитель—ребенок», приемные дети устраивают проверку подлинности родительской любви, часто приближая то самое отвержение с их стороны, к-рого они боялись, ища подтверждения желанному принятию новыми родителями. Дети, травмированные разлукой с биолог. родителями («отделением») и материнской депривацией, часто слишком крепко привязываются к приемным родителям, а затем проходят через бурный период отделения от них в отрочестве-юности.
То, насколько приемный ребенок чувствует себя желанным для новых родителей, служит мощной защитой против ощущаемого отвержения биолог. родителями. Хотя у ребенка, к-рый чувствует себя нежеланным и отверженным, может быть выявлена низкая самооценка, сравнение нормальных детей, — как приемных, так и родных, не выявило различий в Я-концепции у этих двух групп. Др. исследователи приходят к выводу, что усыновление оказывается незначительным фактором для лиц с положительными приспособительными реакциями. Несмотря на предполагаемый фактор отвержения, у мн. приемных детей, особенно, если они чувствуют себя непонятыми родителями в период отрочества-юности, развивается потребность в «настоящих» родителях. В своей борьбе за независимость они ищут проекцию своих потерянных родителей, с к-рой они могут идентифицировать себя. Нек-рые из них начинают настоящие поиски своих биолог. родителей.
Соперничество сиблингов в расколотых семьях приобретает особое значение, когда приемные дети вынуждены соперничать с биолог. детьми, чьи родители подчеркивают различие между ними, выказывая предпочтение родным детям. Правда, проблема здесь скорее заключается в положении и правах, а не в кровном родстве. Тот же тип соперничества наблюдался в семьях, включавших усыновленных детей и воспитанников. «Быть приемным ребенком» становится символом статуса, в то время как «быть отданным на воспитание» не означает быть «настоящим» приемным ребенком.
Большинство детей, к-рых родители приводят на прием к психотерапевту, — приемные. Скорее всего, это не объясняется предположительно большей встречаемостью эмоциональных проблем в этой популяции, а просто отражает большую готовность приемных родителей искать профессиональной помощи. Они охотнее признают возникшие трудности как проблему ребенка, чем как свою собственную. В своем обзоре результатов основных исслед. приемных детей, У. Хат приходит к выводу, что приемные и неприемные дети практически не различаются по совокупному количеству как психол., так и психопатологических проблем.
См. также Связь и привязанность, Наследуемость, Формирование идентичности
Э. Вик
Приемы заучивания (learning strategies)
П. з. — это методы, используемые людьми для сбора и сохранения информ. Как правило, они требуют усилий со стороны уч-ся и находятся под когнитивным, или сознательным его контролем.
Мнемотехника
Мнемотехника облегчает заучивание и воспроизведение трудного материала. Нек-рые из ее приемов опираются на стратегии вербального опосредования, когда два слова или мысли ассоциируются со словом или фразой (вербальным посредником). Допустим, к примеру, что вы пытаетесь выучить немецкое слово Handschuh — «перчатка». Практ. вербальным посредником может стать представление о перчатке как «ботинке для руки» (shoe for the hand: hand — рука, а английское слово shoe [ботинок] похоже на немецкое schuh).
Др. полезные мнемотехнические приемы в той пли иной степени используют зрительные представления. Наиболее известный — метод мест. Этот прием был разраб. древними греками; он заключается в а) выборе знакомых мест (напр., комнат в доме), упорядочиваемых в определенной последовательности; б) в создании образов подлежащих запоминанию элементов, к-рые затем связываются с этими местами; в) в последующем воспроизведении этих элементов путем «посещения» выбранных мест (напр., большой комнаты). Полезны тж основанные на использовании образов такие мнемотехнические приемы, как слова-сигналы и метод ключевых слов.
Повторение
Под повторением в данном случае имеется в виду намеренное повторение (в уме или вслух) к.-л. информ. (напр., телефонного номера для вызова технической помощи) для того, чтобы временно удержать ее в памяти. На ранних этапах разраб. теорий памяти считалось, что чем больше нек-рый элемент повторяется в кратковременной памяти (КП), тем больше вероятность, что он будет перенесен в долговременную память (ДП). Если чел. удерживает информ. в КП, но делает это чуть дольше обычного, это называется повторением ради сохранения. Этот способ неэффективен с т. зр. долговременных последствий. Если машина сломалась в пути, водитель будет повторять полученный им в справочной службе номер телефона гаража лишь до тех пор, пока не дозвонится туда. Для длительного сохранения материала чел. требуются сложные приемы повторения, при использовании к-рых материал в КП активно реорганизуется относительно материала, сохраняемого в ДП. Хотя две следующие темы — внутреннюю орг-цию и семантическую проработку — можно считать разновидностями сложного повторения, они рассматриваются отдельно.
Внутренняя организация
Приемы орг-ции запоминаемого материала — это эффективные схемы, к-рые могут использоваться для улучшения ДП. Как правило, они предполагают группировку материала но категориям или объединение его в крупные блоки для последующего воспроизведения. В классическом исслед. Бауэр, Кларк, Лесголд и Винценц давали студентам колледжа для запоминания 112 слов. Эти слова относились к четырем категориям (растения, минералы и т. д.), и студентам предоставлялось 4 попытки для их заучивания. Нек-рым студентам эти слова предъявлялись в случайном порядке, тогда как др. — в виде четырех иерархий понятий (т. с. отдельная иерархия для каждой категории). Студенты, к-рым предъявлялись иерархически организованные списки, запомнили все 112 слов, тогда как студенты, заучивающие неорганизованный материал, — только 70 слов.
Семантическая проработка
Семантическую проработку можно рассматривать как форму когнитивного конструирования. Это процесс формирования значения на основе использования новой информ. и базы знаний чел. для построения осмысленной интерпретации этой новой информ. Мн. теоретики полагают, что информ. организуется на основе схем, к-рые представляют собой обобщенные структуры знаний, используемые для понимания и усвоения информ. Особый тип сx., называемый сценарием («скриптом»), представляет собой сценарий организованного поведения в специфических ситуациях (напр., сценарий поведения в ресторане, к-рый может включать выбор столика, изучение меню, заказ блюда, оплату счета и чаевые официанту). При первом посещении японского ресторана чел. может воспользоваться подобным сценарием, чтобы сориентироваться в ситуации, хотя при этом потребуется его нек-рая модификация (напр., сидение на полу).
Несмотря на то, что схемы и/или сценарии приобретаются в процессе жизненного опыта, в последние годы были разраб. методы, к-рые помогают людям вырабатывать сложные структуры знания на основе их экстернализации. Одним из таких методов является картирование понятия. По своему характеру карта понятия — графическая репрезентация взаимосвязей между понятиями, имеющимися у индивидуума, материалами лекции, учебника и т. д. Взаимосвязанные понятия представлены в виде иерархической системы пропозиций (понятий и слов, описывающих характер взаимоотношений между понятиями). На рис. 2 приведена карта понятия по составлению карты понятия. Картирование понятий помогает уч-ся определять, понимать и организовывать подлежащие усвоению понятия.
Рис. 2. Карта понятия по составлению понятия
Карты могут использоваться для того, чтобы помочь уч-ся осуществить обзор имеющихся у них знаний и соотнести новые понятия с уже известными им. Это позволяет ускорять процесс приобретения новых знаний, поскольку последние включаются в уже существующую систему знаний, к-рая, в свою очередь, изменяется по мере введения в нее новых понятий и отношений.
Если материал не несет существенной смысловой нагрузки, но необходим или труден для запоминания (напр., адрес), то в этом случае может быть полезным обычное повторение (до заучивания). Для материала одного типа хорошо подходят одни мнемотехнические приемы, тогда как для др. можно с успехом использовать др. методы мнемотехники. Напр., при заучивании последовательностей достаточно эффективным оказывается метод мест, а при заучивании пар ассоциаций более полезными оказываются методы образного опосредования. При необходимости более глубокого осмысления материала, к-рый будет использоваться в будущем, следует использовать одну из разновидностей семантической проработки.
См. также Подходы к учению, Устойчивость внимания, Когнитивные стили учения, Процессы поиска и извлечения информации из памяти, Мнемонические системы, Мнемотехника
Б. Р. Данн
Прикладные исследования (applied research)
П. и. ориентированы в большей степени на рез-ты, чем на концепции, и эти исслед. проводятся чаще в самой проблемной среде, чем в лаборатории. Поскольку такая ситуация носит комплексный характер и, как правило, широко охватывает самых разных людей, данные этих исслед. слабо поддаются обобщению и практически не распространяются за границы тех условий, в к-рых они были получены. Как отмечает Анастази, те, кто занимается фундаментальными исслед., могут задаваться вопросом о самой природе научения, тогда как занимающиеся П. и. могут ставить вопрос о том, какой из неск. методов обучения окажется наиболее эффективным для подготовки пилотов самолета. Так как занимающиеся фундаментальными исслед. ученые имеют дело со строго определенным, простым исследованием в лабораторных условиях, они могут более точно определять специфические факторы, объясняю