Отсутствие эмоциональных связей

В начале данной главы была отмечена значимость развития у ребенка эмоциональных связей. Теперь необходимо рассмотреть те обстоятельства, в которых такие связи не развиваются, и то, к чему это приводит. Несмотря на большой и давний интерес исследователей к этому вопросу, надежных данных по нему не так уж много. Однако существующие говорят о том, что образование привязанностей не происходит в однообразной атмосфере при отсутствии интенсивных межличностных взаимодействий, в среде, где контроль за ребенком осуществляет много разных людей, и при этом ни один из них не контактирует с ним регулярно в течение более длительного периода, чем несколько месяцев (156). Такая ситуация может иметь место и в обычной семье, и все же чаще всего она встречается в детских учреждениях устаревшего образца или же когда за младенцем ухаживают несколько разных родственников, если родители находятся в процессе развода, а также в ситуации, когда в роли воспитателей вместо родителей выступают посторонние люди. Очень немногочисленные данные позволяют предположить, что подобные обстоятельства в раннем и среднем детстве могут спровоцировать формирование черт распущенности с целью привлечения внимания и неразборчивости при подборе друзей. Впоследствии может развиться личность, никогда не испытывающая чувства вины, неспособная соблюдать правила и устанавливать стабильные отношения с людьми.

Это, безусловно, известная цепочка событий, а связанные с этим нарушения личности представляют собой одно из наиболее серьезных форм психических расстройств. Однако остается много нераскрытых вопросов. Насколько рано следует создавать условия для развития у ребенка эмоциональных связей с тем, чтобы в более позднем возрасте у него не сформировались нарушения, подобные описанным выше? У нормального ребенка развитие первых эмоциональных связей приходится на возраст от 7 до 18 месяцев, однако это может затянуться и вплоть до трех лет. Вероятно, привязанности развиваются и позже, однако если они не возникают до этого момента, то в более старшем возрасте их формирование будет более проблематичным. Еще один схожий вопрос: насколько обратима такая последовательность событий? Точный ответ на этот вопрос не известен, однако можно предположить, что к тому времени, когда ребенок пойдет в школу, достичь полной обратимости становится все сложнее. Обратимость, конечно же, будет зависеть как от тяжести дефекта, полученного в раннем возрасте, так и от качественных аспектов окружающей обстановки в более старшем возрасте. Другой вопрос заключается в следующем: всегда ли в слишком обедненной обстановке происходит нарушение формирования эмоциональных связей? На этот вопрос необходимо дать отрицательный ответ. Дети — исключительно податливый материал, и среди них всегда найдутся такие, у которых, несмотря на самые плохие условия раннего развития, никакие дефекты не разовьются. Конечный исход всегда будет зависеть от факторов, связанных с самим ребенком, точно так же, как и от факторов среды. И наконец, возникает следующий вопрос: всегда ли у лиц, неспособных к проявлению любви, имели место дефекты формирования эмоциональных связей в детском возрасте? На этот вопрос ответ также отрицателен. Нарушение личности такого типа может происходить и за счет других механизмов, хотя мы и не можем с достаточной достоверностью описать процесс его возникновения.

Случаи нарушения эмоциональных связей, с которыми приходится сталкиваться в клинической практике, можно проиллюстрировать следующими двумя примерами.

Кэррол была направлена на консультацию в возрасте 26 месяцев, поскольку ее будущие приемные родители были обеспокоены тем, что, хотя она и жила с ними уже в течение пяти месяцев, она продолжала оставаться безучастной и малоэмоциональной. Кэррол была рождена одинокой женщиной, которая сама воспитывалась в детском доме. На протяжении первых пятнадцати месяцев уход за Кэррол осуществляли десятки чужих людей, в то время как ее мать постоянно меняла место работы. Потом мать снова забеременела и поместила Кэррол в детский дом на 5 недель. В течение этого времени девочка стала очень беспокойной. Затем она на 9 недель вернулась к матери, но однажды после очередной вечеринки мать исчезла, и Кэррол отдали на попечение в другую семью, где она и провела три месяца. Затем в возрасте 21-го месяца ее передали новым приемным родителям. Девочку не огорчила перемена родителей, и она быстро освоилась в новой семье, однако она не отличала «своих» от «чужих». В течение месяца перед первым посещением клиники Кэррол уже стала более контактной и эмоциональной; теперь ее отношение к приемным родителям и к посторонним взрослым было разное. Кэррол стала чаще обнимать мать и выбегать к ней навстречу, когда та возвращалась, а когда отец по вечерам появлялся дома, у нее поднималось настроение. В клинике Кэррол немножко поплакала и выглядела несколько напряженной и равнодушной. Психологическое тестирование показало высокий уровень интеллекта девочки.

Начало жизни Кэррол вряд ли могло сложиться более неудачно, и нельзя сомневаться в том, что равнодушие родной матери в сочетании с разнообразием заменяющих ее лиц не обеспечило возможности для формирования у ребенка обычных эмоциональных связей и отношений. Удочерившая девочку женщина ожидала от ребенка нежности и любви в качестве благодарности за то, что ребенок из плохой среды был принят в счастливый и богатый дом. Однако эти расчеты оказались необоснованными, а разочарование приемной матери — неизбежным. Тем не менее динамика эмоционального развития девочки, особенно на протяжении последнего месяца, ясно показала, что она способна к построению эмоциональных связей и что, если она останется в стабильном и теплом семейном окружении, cepьeзных оснований для родительского беспокойства не будет! Причины, задействованные в возникновении тревожных симптомов в развитии Кэррол, подверглись подробному совместному с родителями обсуждению, и их убедили, что с ребенком все в порядке. Проведенное спустя какое-то время обследование показало, что развитие Кэррол происходит нормально и что, по-видимому, удручающие переживания, с которыми ей пришлось столкнуться в раннем детстве, не оставили заметного следа. Пример Кэррол объединяет в себе и неблагоприятные последствия нарушения формирования эмоциональных связей, и возможности компенсации, если ребенок в достаточно раннем возрасте попадает в благополучную среду. Высокий уровень умственного развития Кэррол также отражает то обстоятельство, что травмирующая в эмоциональном отношении среда может тем не менее содержать в себе стимулы, необходимые для развития интеллекта.

Питера направили на консультацию в возрасте 9 лет. У него уже давно отмечались тяжелые поведенческие нарушения, и родители решали вопрос об отказе от ребенка. В возрасте 4 лет он разорвал свои простыни в больнице, куда его поместили для несложной операции, в остальном его поведение в дошкольные годы было нормальным. Трудности, однако, возникли вскоре, после того как он начал ходить в школу. Его характеризовали гиперактивность, импульсивность, непослушание, нарушение порядка в классе. В то же время это был веселый и дружелюбный мальчик. Питер был заводилой среди друзей, хотя и дрался с ними, и, несмотря на свою непокорность, был привязан к родителям. Его поведение заметно зависело от ситуации, и в обществе определенных лиц он проявлял чуткость и вел себя хорошо.

Впервые его обследовали в другой консультации в возрасте 7 лет в связи с тяжелым деструктивным поведением в домашней обстановке. После операции по удалению грыжи Питер стал мочиться в постель, есть бумагу и попал в полицейские списки за воровство. Это началось вскоре после того, как его мать в шестой раз забеременела. Когда ему исполнился один год, Питер провел 3 месяца в больнице из-за тяжелого ожога, в это время родители навещали его лишь изредка. В четырехлетнем возрасте, после рождения брата, ему пришлось в течение трех недель жить у чужих людей. Его дважды исключали из школы из-за плохого поведения.

Отец Питера был тревожным человеком, его детство было неблагополучным, и ему так никогда и не удалось наладить отношения с жестоким и злым отчимом. В результате он не был в состоянии заставить себя наказывать своих детей, так как не хотел чтобы они страдали от жестокости, так же, как в свое время пришлось страдать ему. Мать была очень болезненной женщиной и происходила из бедной семьи. Дед по линии матери был строгим человеком, однако детство матери в общем сложилось вполне благополучно. Дисциплина в семье не поддерживалась, и родители нередко спорили друг с другом о том, как воспитывать Питера. Отец занимал мягкую позицию, а отношение матери варьировалось, она то требовала, чтобы Питер не покидал порог дома, то предоставляла его самому себе. Как отец, так и мать обладали мягкосердечностью и любили своих детей. Два брата Питера тоже были уличены в воровстве и еще один страдал энурезом. Семья жила в очень стесненных условиях и несколько раз переезжала из одного дома в другой. Во время беседы с консультантом Питер выглядел оживленно, но довольно неопрятно и несколько развязно. Уровень его интеллекта оказался ниже нормы, также у него отмечалась задержка развития чтения.

В раннем детстве Питеру дважды пришлось испытать разлуку с семьей, что могло стать причиной нарушения формирования привязанности ребенка к родителям. Эти отделения от родителей явно тяжело переносились им, и во время одного из них у Питера возник энурез. Несмотря на непослушание, он был дружелюбным мальчиком с некоторыми проблемами, касающимися процесса построения отношений с людьми. Несмотря на это, у него имелись эмоциональные связи, и он был привязан к своим родителям. Главная проблема заключалась не в отсутствии у ребенка привязанностей, а скорее в наличии стрессов, вызванных сочетанием неприятных детских переживаний и отсутствием последовательной системы воспитания в семье. В этих условиях удалять Питера из семьи было нецелесообразно. Напротив, была предпринята попытка помочь родителям найти наиболее приемлемые способы контроля за деструктивным поведением сына. Кроме того, школу посетил психолог и проконсультировал учителей, объяснив им, как следует реагировать на плохое поведение мальчика.

Часто бывает очень сложно с точностью проникнуть в причины возникновения связи между «плохой» историей внутрисемейных отношений и поведенческими нарушениями ребенка. Однако данные, поступающие в ходе обследований, показывают, что в этом могут быть задействованы совершенно различные психологические механизмы, поэтому консультант должен ставить перед собой задачу сбора клинической информации о каждом обследуемом ребенке, построения гипотез в отношении предполагаемых механизмов и, по возможности, проверки этих гипотез при анализе эффективности назначенного лечения.