Происхождение и центральный страх

И с точки зрения развития, и с психодинамической стыд происходит из напряжения, появляющегося в тот момент, когда ребенок осознает свое существование как отдельного человеческого существа. Маленький ребенок постепенно осознает, что существует граница между ним и другими, что он – отдельная сущность, и что другие могут наблюдать за ним и оценивать его; цена самоосознания – смущение. Такая уязвимость перед другими развивается в первые два года жизни (Stipek, 1983; Amsterdam and Levitt, 1980; Broucek, 1982).

Кохут (1978) и другие утверждают, что центральный кризис данного периода развития ребенка - по природе своей нарцистический. Это природный «безграничный экзгибиционизм», стремление пускать пыль в глаза (оставаться центром вселенной), что побуждает его привлекать внимание своих родителей и всего мира. Однако, он может убедиться в том, что такое поведение способно привести к катастрофическому результату: он может столкнуться с внезапным и опустошающим родительским осуждением.

Когда это случается, он уходит от контакта и его интерес, радость и возбуждение по поводу мира могут уменьшиться (Broucek, 1982).

Ребенок, растущий в нормальной домашней обстановке, получает смешанные послания, вербальные и невербальные, которые, в конечном итоге, помогают ему узнать когда, где и как он может подобающим образом продемонстрировать себя миру. Он получает достаточно внимания, чтобы решить, что, хотя он и не может всегда находиться в центре мироздания, он несомненно имеет свое место в нем. Он может ожидать того, что регулярно будет оказываться в фокусе внимания своих родителей по многим мелким каждодневным поводам, и, по крайней мере, иногда - в связи с «большими» событиями типа дня рождения. Он привыкает к тому, что его родители видят его и одобряют увиденное.

К несчастью, не все семейные системы обеспечивают такую поддержку развивающемуся ребенку. Иногда родители и сиблинги не способны уделить ему позитивного внимания, возможно, потому, что мало видели его сами. Члены таких семей по большей части продуцируют послания, говорящие ребенку, что он не хорош или недостаточно хорош. Дети, выросшие в таких связанных стыдом (shame-bound) семьях (Fossum and Mason, 1986) склонны интернализовать неодобрение своих родителей. Они становятся «замешанными на стыде» (shame-based), чувствующими глубокий стыд в глубине своего существа (Kaufman, 1980). Провоцирующие стыд послания и поведение, в том виде, в каком они проявляются в алкогольных семьях, детально обсуждаются в Главе 4.

Основной страх развивающегося ребенка – это страх оставления, «смерти от эмоционального голода» (Piers and Singer, 1953). Он обнаруживает, что мир не вращается вокруг него, что есть желания и потребности, которые он не может удовлетворить сам. Его вселенная становится более опасным местом, в котором он не может быть уверен в том, что выживет. Оставление может быть физическим («Я никогда не знаю, придут ли папа и мама домой ночевать, часто мы ложимся спать голодными») или эмоциональным («Я никогда не чувствовал заботы матери обо мне»), в виде пренебрежения («Они забывали про мой день рождения каждый год») или злоупотребления («Когда я стала подростком, я подурнела. Мой отец называл меня проституткой и неряхой»). Общий знаменатель всего этого в том, что ребенок осознает, что любовь и привязанность, получаемая им в семье, может быть отобрана, возможно, неожиданно и несправедливо. Ребенок, в конечном счете, может прийти к выводу, что его невозможно любить. Страх оставления, который он ощущает, невозможно уменьшить, потому что он больше не спрашивает себя, покинут ли его, а только когда и как это произойдет. Оставление становится несомненным для глубоко стыдящегося человека. Так или иначе, он, возможно, будет продолжать добиваться любви. Это может привести к погоне за эмоционально неподходящим партнером, чья любовь и принятие остаются недостижимыми (Norwood, 1985) или внезапно прекращаются.

Единственный способ для ребенка уменьшить страх оставления – это идентифицироваться со своими родителями. Дети, усвоившие позитивные цели и идеалы своих родителей, как правило, развивают более реалистичную концепцию своей желаемой сущности, которая, в свою очередь, помогает им стать автономными индивидами. Они стараются стать похожими на своих идеализированных родителей; они чувствуют гордость, а не стыд за себя, поскольку они интернализовали принятие своих воспитателей[2]. Эти родительские идентификации – источники позитивных функций стыда, которые будут обсуждаться позже в данной главе.

Чувство вины коренится также в развивающихся отношениях между собой и другими. Фрейд (1960) постулировал, что человеческие существа рождаются по сути своей эгоистичными, жадными тварями, не интересующимися тонким искусством компромисса и переговоров с другими. Он верил, что наши примитивные агрессивные побуждения неизбежно толкают детей к борьбе со старшим поколением. Приводимый им архетипический пример – Эдипов конфликт, который, предположительно, разгорается между отцом и сыном за сексуальное обладание матерью. Фрейд, возможно, привел эту метафору для иллюстрации потенциальной борьбы за власть между поколениями, возникающей, когда дети вырастают. Глубинный интерес Фрейда заключался в исследовании того, как человеческий род умудряется жить сообществом, несмотря на конфликт. Он объявил вину необходимой для выживания вида.

Фрейд утверждал, что дети боятся нападения и наказания со стороны своих гораздо более могущественных родителей. Они интуитивно понимают, что их агрессивные импульсы должны быть подавлены или перенаправлены с этих фигур на другие. Дети могут сохранить ощущение силы, не подвергая себя опасности, путем идентификации с родителями. Фрейд верил, что дети перенаправляют часть своей энергии на формирование совести («супер-эго»); ее назначение – обеспечить выживание индивида и вида посредством поощрения просоциального поведения. Индивид развивает систему ценностей, которая акцентируется на совместных действиях; он развивает моральное чувство, поэтому вполне эгоистичное поведение приводит к интенсивному дискомфорту.

Чувство вины служит ребенку (а позже и взрослому) сигналом, что он находится в опасной зоне. Хотя он может не чувствовать этого на сознательном уровне, некоторые из его агрессивных побуждений начали проявляться. Но любая агрессия в адрес более могущественной фигуры – в лучшем случае неблагоразумна. Его совесть, принявшая традиционные ценности, требует отказа от своей агрессии.

Организация этой книги

Эта книга предназначена в первую очередь для консультантов, которые хотят помочь своим химически зависимым клиентам и членам их семей в том, что касается стыда и вины.

Я хочу подчеркнуть одну вещь; хотя только пять глав в этом издании содержат слова «терапия» и «лечение» в своих названиях, замечания о терапевтическом процессе разбросаны по всему тексту. Читателям предлагается просматривать каждую главу, чтобы найти данную информацию.

Глава 2 описывает позитивные функции стыда, которыми часто пренебрегают. Клиенты, помощники и авторы статей, кажется, задались целью ликвидировать даже следы этого чувства. А между тем, полное лишение кого-либо его стыда было бы катастрофой; получившийся в результате этого индивид был бы неспособен жить в существующем обществе. Как мы увидим далее, выздоравливающие алкоголики нуждаются в некотором количестве стыда для того, чтобы надежда на поддержание трезвости была реалистичной. К тому же, будут описаны отдельные просоциальные аспекты человеческой жизни, ассоциируемые со стыдом. Стыд связан с развитием чувства принадлежности к миру, автономией и способностью личности отвечать на вызовы среды.

Но стыд может быть и подавляющим. Индивиды, столкнувшиеся с этим сильным аффектом, могут нуждаться в защите от него как на сознательном, так и на подсознательном уровне. Эти защиты описаны в Главе 3. Они включают отрицание, уход, ярость, перфекционизм, высокомерие и эксгибиционизм. Эти защиты напрямую связаны с паттернами алкогольной зависимости. Три пространственных метафоры переживания стыда также описаны в этой главе: волна, спираль и круг. Терапевты, которые могут распознать эти паттерны в поведении и мыслях своих клиентов, способны помочь им минимизировать ущерб от «атак стыда», уменьшая их страх самого этого процесса

В Главе 4 я предлагаю материал о формировании стыда в родительской семье. Это описание посланий и поведения, которые повышают вероятность того, что ребенок, выросший в этой среде, станет взрослым, глубоко стыдящимся себя. Примеры такого поведения включают сообщающие о неполноценности послания типа «Ты глуп» или «Тебя невозможно любить», преобладание тем предательства и оставления и акцент на том, чтобы быть безупречным. Короткий опросник, который может помочь клиентам распознавать и обсуждать такие послания, также приведен в тексте.

Глава 5 представляет собой эссе о семейных темах стыда с активными и недавно начавшими лечение алкоголиками. Здесь нас интересует то, как стыд алкоголизма распространяется с зависимого индивида на других членов семьи и от семьи – на алкоголика. Такие концепции, как «заимствованный стыд» и строжевая роль, рассмотрены как феномены стыда. Специального интереса заслуживают семьи алкоголиков, начавших лечение; затяжной стыд может быть особенно болезненным и смущающим в таких семьях.

Общая терапия стыда – тема Главы 6. В ней излагаются определенные принципы и рекомендации, относящиеся к этой теме. Наиболее важный из этих принципов таков: стыд начинает излечиваться, когда он проявлен в условиях безопасных отношений. От терапевта требуется обеспечение среды, подходящей для того, чтобы клиент начал делиться давно скрываемыми постыдными секретами. Важный вывод из вышеизложенного принципа: консультант должен избегать стыдить и так пристыженного клиента. Уважительные, терпимые условия терапии моделируют мир, в котором стыдящиеся люди могут двигаться к самоуважению и доверию к другим.

Глава 7 посвящена специальным вопросам терапии стыда у химически зависимых клиентов. Одна из главных тем здесь – как помочь клиенту идентифицировать то, как он использует алкоголь или наркотик для того, чтобы избежать ощущения стыда. Клиенты должны также усвоить, что алкоголь и наркотики обычно впоследствии увеличивают стыд. Связь между алкогольным срывом и присутствием подавляющего стыда также отмечена в данной главе.

Вина – центр внимания остальной части этой книги. Глава 8 касается позитивных аспектов рационального чувства вины. Один из них – то, что рациональная вина поощряет соответствующее поведение. Рациональная вина ведет к рациональной гордости, когда индивид принимает то, что он сделал неправильно и предпринимает усилия к тому, чтобы исправить это или уменьшить нанесенный ущерб. Рациональная вина также ассоциируется с моральным поведением и инициативой.

Глава 9 – обсуждение того, как индивиды защищаются от непреодолимого чувства вины, развивая чрезвычайно эффективные защиты. Последние включают рационализацию, навязчивые мысли, параноидное мышление, умышленный поиск наказания, интеллектуализацию и крайнее самозабвение. Вина связывается с алкоголизмом в этой главе, особенно с повторяющимся, циклическим процессом, позволяющим индивиду пить и чувствовать себя виноватым без каких-либо изменений данного паттерна.

Чувство вины может быть усилено в родительской семье. Некоторые семьи, кажется, специализируются на продуцировании вины; большинство их членов кончают тем, что чувствуют ответственность за проблемы всех остальных. В Главе 10 описаны типы семейного поведения, поощряющие чувство вины; некоторые из них включают в себя комбинацию строгих моральных убеждений с ожиданием морального падения, запретом агрессии между детьми и знаменитым отказом членов таких семей прощать или забывать что-либо.

Глава 11 посвящена темам вины среди алкоголиков и затронутых членов их семей. Специальные замечания вновь будут даны касательно начавших лечиться алкоголиков и их семей; огромное, но непродуктивное чувство вины – обычное событие в таких семьях, что может порождать сильную боль и замешательство.

Я опишу некоторые основные аспекты терапии чувства вины в Главе 12. Терапевтические техники различаются в зависимости от того, связана ли проблема с рациональной или с иррациональной виной. Вмешательство в первом случае - помощь индивиду в том, чтобы он взял на себя личное обязательство быть ответственным в настоящем (Forrest). Иррациональной виной лучше заниматься, прослеживая источник, из которого она происходит, а затем помогая клиенту принять новые решения о том, как и когда брать на себя ответственность.

В Главе 13 я предлагаю рекомендации о том, как обращаться с темами вины в работе с химически зависимыми людьми и их семьями. Разрыв цикла «вина – пьянство», увековечивающего проблему, занимает здесь центральное место.

Глава 14 написана Патрисией Поттер-Эфрон. Она описывает творческие подходы к терапии стыда и вины, применяемые к взрослым детям алкоголиков.

Предмет Главы 15 – как «Анонимные Алкоголики» помогают выздоравливающим индивидам обходиться со стыдом и виной. Это важная информация для терапевта, который хочет помочь своим клиентам распознать целительные возможности сообщества.

Глава 2.