О утомления от длительной активности.

Эта классификация не охватила все принципиально возможные варианты вредных факторов, поэтому интересно привести их более позднюю и полную систематику.

С. А. Разумов (1976) разделил стрессоры, непосредственно или кос­венно участвующие в организации эмоционально-стрессовой реакции у человека, на четыре группы.

1. Стрессоры активной деятельности: а) экстремальные стрессоры (боев, космических полетов, подводных погружений, парашютных прыжков, разминирования и т. п.); б) производственные стрессоры (связанные с большой ответственностью, дефицитом времени); в) стрессоры психосоциальной мотивации (соревнования, конкурсы, экзамены).

2. Стрессоры оценок (оценка предстоящей, настоящей или прошед­шей деятельности): а) «старт»-стрессоры и стрессоры памяти (пред­стоящие состязания, медицинские процедуры, воспоминание о пере­житом горе, ожидание угрозы); б) побед и поражений (победа в сорев­новании, успех в искусстве, любовь, поражение, смерть или болезнь близкого человека); в) зрелищ.

3. Стрессоры рассогласования деятельности: а) разобщения (конф­ликты в семье, на работе, в квартире, угроза или неожиданное, но значимое известие); б) психосоциальных и физиологических ограниче­ний (сенсорная депривация, мускульная депривация, заболевания, ограничивающие обычные сферы общения и деятельности, родитель­ский дискомфорт, голод).

4. Физические и природные стрессоры (мускульные нагрузки, хи­рургические вмешательства, травмы, темнота, сильный звук, качка, высота, жара, землетрясение).

Сам факт воздействия еще не обязательно предполагает наличие стресса. Более того, стимул действует, как указывал П. К. Анохин (1973), на стадии афферентного синтеза очень разнообразных по ко­личеству и качеству суммирующихся раздражителей, поэтому считать роль одного из факторов исключительной трудно. В то же время вос­приимчивость к некоторым агрессорам у людей может быть очень раз­личной. Новые впечатления для одних непереносимы, а другим необ­ходимы. Для развития заболевания имеет значение также и содержа­ние стрессора. Так, скажем, в анамнезе больных с сердечно-сосудистой патологией чаще встречаются конфликты.

Индивид

Стрессогенность события определяется его восприятием индиви­дом. При оценке переживаемых трудностей по степени реадаптации или по уровню дистресса оказалось, что субъективное и объективное значения событий для взрослого и ребенка различны. Была, напри­мер, обнаружена связь между чувством психосоциальной дисгармонии с развитием гипертензии у молодых людей (Theorell Т., 1976).

Для детей младшего возраста наиболее существенным переживани­ем может стать даже временный отрыв от родителей. Более старшие дети тяжело переживают свою неспособность удовлетворить родитель­ские чаяния о высокой успеваемости или примерном поведении. У под­ростка развитие стресса нередко связывается с неприятием или отвер­жением со стороны той группы сверстников, к которой он хочет при­надлежать.

Понять механизм стресса можно только с учетом реакций преодо­левающей его личности (Lazarus L., 1970). Как уже отмечено, далеко не все, кто подвергается стрессовым воздействиям, заболевают. Это объясняется устойчивостью некоторых личностей. В тоже время часть людей обладает повышенной чувствительностью к стрессам.

Среди индивидуальных особенностей личности, способствующих возникновению заболеваний в результате внешних воздействий, выделяется темперамент. Такие его стороны, как низкий порог чувстви­тельности к раздражителям, интенсивность реакций, трудности адап­тации к новым впечатлениям с преобладанием отрицательных эмоций и другие, делают ребенка очень чувствительным к стрессам.

В то же время активность ребенка, ритмичность физиологических функций, доступность и хорошая приспособляемость к новому, наря­ду с преобладающим ровным настроением и небольшой интенсивно­стью реакций на изменения в окружающей среде, препятствуют раз­витию заболеваний при наличии потенциально стрессорных событий.

Возникновение стресса объясняется также наличием несоответ­ствия между требованиями среды и способностями индивида к аде­кватному реагированию на них. Стрессовая реакция понимается как нарушение равновесия во взаимоотношениях личности с окружени­ем. Стресс, таким образом, возникает не только как вызов мира, в ко­тором живет человек, но и как проявление несоответствия между ожи­даниями и возможностями их реализации. Однако конечный резуль­тат этой реализации, по J. E. McGrath (1970), зависит от присутствия или деятельности других лиц, способных усилить стресс или умень­шить его патогенное действие посредством поддержки переживающе­го, укреплением его чувства собственного достоинства. Эта точка зре­ния помогает понять, например, почему один ребенок или подросток, попадая в трудные условия учебного заведения, благополучно преодо­левает стресс, а другой — не обладающий поддержкой родителей, дру­зей или других близких лиц, в аналогичных случаях не может разре­шить свои трудности иначе как через заболевание.

Среди заболевших после перенесенных стрессов преобладают те личности, которые отличались большим нигилизмом, чувством бес­силия, отчужденностью, недостаточной предприимчивостью. Умень­шают патогенное воздействие агрессоров чувство собственной значи­мости, энергичная позиция в отношении окружения, способность при­нимать на себя большие обязательства, уверенность в возможности контролировать события (Kobasa S. С., 1979). Активность увеличивает шанс благоприятного исхода после перенесения стресса, тогда как от­каз от поиска выхода из ситуации делает организм уязвимым к возник­новению заболеваний (Ротенберг В. С., Аршавский В. В., 1984).

М. Schur (1974) для объяснения возникновения психосоматичес­ких заболеваний построил теорию «десоматизации-ресоматизации». Согласно его представлениям, индивид в норме способен нейтрализо­вать энергию инстинктивных порывов. В процессе десоматизации он становится более сильным и независимым от воздействий вегетатив­ных процессов на гомеостаз. В том же случае, когда нарушается структура «Я» и трудная ситуация не осознается, активизируется невроти­ческий конфликт. Только при безнадежном состоянии последний мо­жет регрессировать. Таким образом, М. Schur возникновение сомати­ческих расстройств связывает с определенными функциями «Я». Близ­ко к этой теории представление A. Mitscherlich (1956) о том, что, когда психических средств недостаточно, происходит сдвиг в сторону сома­тических защитных сил. Этот взгляд объясняет также наблюдаемые взаимные замещения невротических и соматических симптомов (пси­хосоматическое балансирование). Невротические симптомы регресси­руют при возникновении телесных расстройств, но нередко возника­ют вновь в случае выздоровления.

Развитие психосоматического заболевания неотвратимо, если эмо­циональная готовность переходит в соматическую, становясь хрони­ческой в связи с невозможностью осуществления первоначальной цели поступков (von Uexkuell E, 1963).

Предиктором психосоматических расстройств P. E. Sifneos (1973) считает алекситимию, под которой понимается ограничение способ­ности к сопереживанию, скудность словарного запаса, невозможность вербализовать содержание психологических конфликтов при относи­тельно неплохом приспособлении и чувстве удовлетворения жизнью.

По G. L. Engel, A. H. Schmale (1967), за катастрофическими собы­тиями часто следует состояние «отказа», «ухода», «капитуляции». Ин­дивид реагирует аффектом беспомощности или безнадежности, пони­мая свою неспособность двигаться и действовать без помощи или иног­да даже с чьей-либо помощью. Таких людей очень заботит их прошлое и, особенно, пережитые печальные события. Они воспринимают эти воспоминания так, как если бы все неприятное из прошлого возврати­лось разом, переполняя их и угрожая. Им в это время трудно предста­вить будущее или пытаться искать пути выхода. Они отворачиваются от окружающего, погружаются в свои прошлые переживания. G. L. Engel, A. H. Schmale рассматривали это состояние как кардиналь­ное, которое ставит индивидов на грань риска заболевания, делает их крайне ранимыми. Это состояние может совпадать с фазой резистентности и истощения (по Г. Селье). С внешней помощью или самостоя­тельно, опираясь на внутренние ресурсы, человек в принципе спосо­бен преодолеть это состояние, выйти из него, приспособиться внут­ренне и внешне, таким образом, «выкарабкаться из бездны» и вернуться к нормальной жизни, предотвратив дальнейшие несчастья и болезни.

Уже упомянуто, что E H. Dunbar (1948) связывал особенности реак­ций человека на агрессор с хроническим эмоциональным напряжени­ем. Исходя из идеи о том, что у различных личностей эмоциональные реакции неодинаковы, развитие психосоматических расстройств было поставлено в зависимость от специфики профиля личности. При этом был сделан вывод о существовании коронарного, гипертонического, аллергического и склонного к повреждениям типов личностей. Эта тео­рия не получила подтверждения, однако и в последующем делались по­пытки искать предикторы соматических заболеваний в особенностях личности. Примером может послужить концепция личностного типа «А» М. Friedman и R. Rosenman (1974). По их мнению, амбициозные, често­любивые, энергично добивающиеся успеха на работе, постоянно дея­тельные, нетерпеливые, переживающие нехватку времени, агрессивные, не умеющие и нежелающие отдыхать люди подвержены коронарной бо­лезни в большей мере, чем добродушные, неторопливые и менее конку­рентоспособные. Выделялись и другие личностные качества — предик­торы ишемической болезни (ИБС): развитое чувство времени, дисцип­линированность, сдержанность, независимость от страстей, желаний, надежность в деле, ответственность и использование службы для дости­жения определенного социального положения (Mine S., 1966). Z. Askanas и соавт. (1970) в происхождении ИБС придавали большее значение тре­вожной мнительности, эмоциональной незрелости и неустойчивости, т. е. низкой фрустрационной толерантности.

F. Alexander (1950, 1965) возникновение психосоматических рас­стройств объяснил тем, что они являются физиологическим выраже­нием хронического или повторяющегося эмоционального состояния. Своеобразие психогенного механизма психосоматического расстрой­ства состоит в полном вытеснении конфликта. При этом каждой эмо­циональной ситуации соответствует соматический синдром. Неотреагированный гнев, подавленная агрессия, реализуясь через симпатичес­кую нервную систему, приводят к гипертонической болезни, артритам, мигрени, гипертиреозу, диабету. Неутоленные стремления к зависимо­сти, признанию, удовлетворению сексуальных потребностей посред­ством парасимпатической нервной системы преобразуются в язвенную болезнь, язвенный колит, бронхиальную астму.

G. Engel (1974) не счел возможным объяснить особенности реак­ций на стимулы только природой стимула и его количественными ха­рактеристиками или особенностью состояния личности и организма. Возникающую в момент действия стрессора активацию он понимал как временную психофизиологическую переменную по отношению к сти­мулу, соотнесенную с состоянием индивида в момент действия стиму­ла («принцип доминантное™»). Судить же о том, благоприятно или неблагоприятно состояние индивида в момент действия стрессора, можно по тому, как он реагирует.

Делалась также попытка связать появление психосоматических на­рушений с содержанием переживаний личности. Таким переживанием, как предполагают, может быть фактическая, угрожающая или вообра­жаемая «потеря объекта». При этом под «объектом» понимают как оду­шевленные существа, так и неодушевленные предметы, от которых в силу своей привязанности индивид не может отказаться (FreybergerH., 1976). Примером может быть кратковременная или, особенно, длительная ут­рата контактов с родственниками или с привычной деятельностью.

Для понимания механизмов развития психосоматических рас­стройств привлекается понятие социопсихосоматики, в основе кото­рого лежит рассмотрение социальных и межличностных связей как причины конфликта, приведшего к заболеванию (Schafer H., 1966; Delius L., 1975). A. Mitscherlich (1956) прямо указывал на необходимость искать причину заболеваний в условиях жизни общества. H. G. Wolf и S. Wolf (1943) отметили значение определенной жизненной ситуации и соответствующего культурного влияния. Более того, социальное раз­витие и техническая революция в последние годы меняют все нормы в обществе. В связи с этим возникает напряжение между индивидом и средой, что является основным фактором развития психосоматичес­ких заболеваний (Labhardt E, 1965).

В процессе действия стрессора на личность происходит первичная его оценка, на основании которой определяется тип создавшейся си­туации — угрожающий или благоприятный (Averill J. R. et al., 1971). Именно с этого момента формируются механизмы личностной защи­ты. R. S. Lazarus (1970) эту защиту или, как он назвал их, «процессы совладания» рассматривал как средства личности, осуществляющей контроль над ситуациями, угрожающими, расстраивающими или дос­тавляющими ей удовольствие. Процессы совладания являются частью аффективной реакции. От них зависит сохранение эмоционального гомеостаза. Процессы совладания направлены на уменьшение, устра­нение или приближение действующего стрессора. Именно на этом эта­пе осуществляется вторичная оценка последнего. Результатом вторич­ной оценки становится возможной одна из трех стратегий совладания: 1) непосредственные активные поступки индивида с целью уменьше­ния или устранения опасности (нападение или бегство, восторг или любовное наслаждение); 2) косвенная или мыслительная форма — без прямого воздействия, например, вытеснение («это меня не касается»), переоценка («это не так уж и опасно»), подавление, переключение на другую форму активности, изменение направления аффекта с целью его нейтрализации и т. д., что связано с невозможностью прямого дей­ствия из-за внутреннего или внешнего торможения; 3) совладание без аффекта, когда реальная угроза личности не предполагается (сопри­косновение со средствами транспорта, бытовой техникой, повседнев­ными опасностями, которых мы успешно избегаем). Третья оценка возникает в процессе изменения суждения, как результат полученной обратной информации или собственных реакций. Оценивая эти пред­ставления, следует отметить, что эмоциональный стресс может по­явиться не только при ожидании негативных событий. Эта концепция, однако, не учитывает другое — психологические реакции и их взаимо­отношения. Она не дает объяснения тому, какими именно свойствами должна обладать личность для оценки опасности и ее наиболее эффек­тивного преодоления.

Совладание, по мнению J. R. Averill и соавт. (1971), приводит ктрем типам эмоционального реагирования: познавательному, экспрессив­ному и инструментальному.

Защитные механизмы познавательного типа сводятся к реакции подавления, отрицания, отбрасывания. Отсутствие эмоциональной реакции при этом, противоречащее эволюционным механизмам, не­редко приводит к патологическому поведению.

Экспрессивные реакции подразделяют на биологические и приобре­тенные. К первым относят смех, плач, выражение сосредоточенности, внимание и др. Они различаются у разных индивидов, представителей разных культур. Вторые — элементы актов, возникших на ранних эта­пах онтогенеза: привычки, направленные на удовлетворение телесных потребностей, на поддержание личностных отношений или манипу­лирование объектами.

Инструментальное реагирование складывается из довольно сложных элементов поведения, направленных на достижение цели. Этот тип реа­гирования представлен тремя вариантами: символами, операторами и обычаями. Символы используются для демонстрирования или сокры­тия переживаемых аффектов. Операторы — действия, направленные на достижение поставленной личностью цели посредством воздействия на окружение (агрессия, избегание и др.). Ритуалы — серия характерных телодвижений, которые определяются культуральными нормативами (ухаживания и др.). Приведенные формы эмоционального реагирова­ния могут в разных пропорциях сочетаться между собой.

С. А. Разумов (1976) возражал против рассмотрения психологичес­ких форм защиты исключительно с точки зрения психологических структур. По его мнению, происхождение эмоциональных реакций не может быть понято без учета физиологических механизмов. Психичес­кие и физиологические процессы следует рассматривать в их взаим­ном переплетении и взаимной зависимости.